Грязные игры

3

Наверху, в своем домашнем кабинете Лаура Спикмен посмотрела на часы, стоявшие на письменном столе. С момента приезда Гриффа Буркетта прошло всего полчаса. Он пунктуален. Это должно было явно понравиться Фостеру. Но какое впечатление он произвел в остальном — хорошее или плохое?

Все эти тридцать минут она читала новый трудовой договор для бортпроводников, предложенный профсоюзом, но ничего не запомнила. Бросив делать вид, что работает, она встала из-за стола и начала ходить по кабинету. Это была светлая и просторная комната. Шторы на окнах, ковер на полу, потолочный бордюр. О том, что это все же кабинет, говорили письменный стол и компьютер, встроенный в старинный французский шкаф трехметровой высоты.

Что говорят там, в библиотеке? Неизвестность сводила ее с ума, но Фостер настоял, что встречаться с Буркеттом будет один.

— Позволь мне самому прощупать почву, — сказал он. — Как только я пойму, что он собой представляет, то приглашу тебя присоединиться к нам.

— А если ты поймешь, что это не то, что он не подходит, что тогда?

— Тогда я распрощаюсь с ним, и ты будешь избавлена от неловкого и непродуктивного разговора.

В его плане, вероятно, был смысл. Но она не привыкла, чтобы за нее принимали решения. И уж точно не в таком важном деле. Даже муж.

Конечно, если они с Фостером не придут к полному согласию относительно того, что Грифф Буркетт им подходит, его кандидатура будет отвергнута. Но ей не нравилось, что она не увидит его первую реакцию на их предложение и не сможет сама оценить эту реакцию. Ведь это сказало бы о нем многое. Она перевела взгляд на плотно закрытую дверь, и у нее мелькнула мысль, не спуститься ли ей вниз, чтобы представиться самой. Но это нарушит тщательно разработанный план Фостера. Ему не понравится такое вмешательство.

Ходьба лишь усилила ее волнение. Она вернулась в кресло у стола, откинулась на спину, закрыла глаза и применила технику релаксации, которой овладела еще в университете. Занимаясь дни напролет, когда ее голова была настолько забита информацией, что туда уже больше ничего не вмещалось, она заставляла себя лечь, закрыть глаза, выполнить несколько дыхательных упражнений, и если не заснуть, то хотя бы отдохнуть. Этот прием помогал. По крайней мере, она успокаивалась и осознавала границы возможностей своего разума и тела.

Как ни трудно ей было с этим смириться, но теперь ей оставалось только ждать.

По мере того как волнение постепенно ослабевало, ее мысли возвращались к событиям и обстоятельствам, предшествовавшим этому моменту в ее жизни, этому дню и часу, когда приходится нанимать абсолютно незнакомого человека, чтобы он сделал ей ребенка.

Все началось с цвета форменной одежды…

Заголовки экономических разделов газет пестрели сообщениями о том, что Фостер Спикмен, представитель последнего поколения далласской семьи, сделавшей состояние на нефти и газе, купил разорившуюся авиакомпанию «Сансаут».

Несколько лет неэффективно управлявшаяся компания балансировала на грани полного краха. Она с трудом пережила длительную забастовку пилотов, за которой последовали разоблачения в прессе, связанные с небрежным обслуживанием самолетов; потом была катастрофа, унесшая пятьдесят семь жизней. Компания объявила себя банкротом, пытаясь использовать последний шанс, но, к сожалению, и этот жест отчаяния не спас ее.

Все посчитали Спикмена безумцем, когда он потратил большую часть своего состояния на покупку авиакомпании. Несколько дней эта история была главной в местных деловых новостях: ДОРОГОСТОЯЩЕЕ ХОББИ МИЛЛИОНЕРА? СПАСЕНИЕ «САНСАУТ», КРАХ СПИКМЕНА? Об этом приобретении с некоторой иронией сообщали даже национальные средства массовой информации. Подразумевалось, что еще один богатый техасец совершил большую глупость.

Фостер Спикмен удивил всех еще больше, когда остановил все полеты и временно уволил несколько тысяч человек, пообещав нанять их снова, как только тщательно проанализирует положение авиакомпании. Он закрыл двери для газет и телевидения, сообщив разочарованным репортерам, что известит их, когда появятся новости.

Затем Фостер на несколько месяцев заперся с финансовыми и техническими специалистами и советниками. Высшему руководству прежней авиакомпании было предложено досрочно выйти на пенсию на очень выгодных условиях. Тот, кто не согласился, был немедленно уволен.

Увольнения не были местью, а диктовались логикой бизнеса. Фостер знал, что нужно делать, но также понимал, что для реализации его планов нужны люди, знающие столько же или даже больше, чем он сам. Энтузиазм, обаяние и кажущийся неисчерпаемым банковский счет позволили ему уговорить лучших специалистов отрасли оставить свои хорошо оплачиваемые должности в других авиакомпаниях.

Почти через три месяца после приобретения авиакомпании Фостер собрал руководителей подразделений на первое из будущих бесчисленных совещаний за круглым столом. Среди них была и Лаура, представлявшая интересы бортпроводников. Именно на этом совещании она впервые увидела своего босса.

По многочисленным репортажам она знала, как он выглядит, но ни фотографии, ни телевизионные съемки не могли передать его бьющую через край энергию. Он был окружен ею, как электрическим полем.

Фостер был строен, красив, уверен в себе и представителен. Он вошел в комнату для совещаний, одетый в превосходно сшитый костюм в тонкую полоску, мягкую серую рубашку и строгий галстук. Но как только все притихли, он, сняв свой двубортный пиджак, повесил его на спинку стула, ослабил узел галстука и в буквальном смысле засучил рукава. Этим он демонстрировал, что намерен делать все, что от него потребуется, что не будет сторониться грязной работы и что ждет такого же отношения к делу от всех, кто присутствует в этой комнате.

Была намечена дата начала возобновления деятельности авиакомпании. Она была обведена красным кружком на большом календаре, водруженном на подставку, чтобы все могли его видеть.

— Вот наш установленный срок, — радостно объявил Фостер. — После ознакомления с бюджетом каждый из вас получит возможность сказать мне, что я сошел с ума и что у нас нет никаких шансов уложиться к этой дате.

Все рассмеялись — как и ожидалось. Совещание началось.

Новому финансовому директору — его наняли потому, что он был известен как ужасный скупердяй, спасший американскую автомобилестроительную компанию от разорения, — было предложено огласить предлагаемый бюджет, пункт за пунктом.

Целых десять минут он монотонно бубнил, не прерываемый никем, пока не произнес:

— Бортпроводники, ассигнования те же. Теперь еда и напитки. Здесь…

— Прошу прощения.

Финансовый директор вскинул голову и посмотрел поверх очков для чтения, отыскивая, кому из сидящих за столом принадлежит прервавший его голос. Лаура подняла руку, показывая, что это она.

— Прежде чем переходить к следующему пункту, следовало бы обсудить эту цифру.

— Что тут непонятного? — Он приподнял кустистую бровь, слегка нахмурившись.

— Все абсолютно ясно, — ответила она. — Обсудить необходимо то, до какой степени скудно финансируется это подразделение.

— Каждый из сидящих за этим столом думает, что его подразделение недофинансируют. — Он искоса взглянул на нее и сверился с повесткой совещания. — Кстати, а кто вы такая?

Не успела Лаура ответить, как раздался голос Спикмена, сидевшего во главе стола.

— Леди и джентльмены, для тех, кто еще не знаком, это мисс Лаура Тейлор.

Ее губы беззвучно приоткрылись. Она была потрясена тем, что Фостер Спикмен знал о ее существовании.

Финансовый директор снял очки и, с испугом взглянув на Лауру, спросил Фостера:

— А где Хейзел Купер?

— Мисс Тейлор, будьте добры, — ответил Спикмен.

Она приняла вызов и спокойно сказала:

— Мисс Купер позавчера уволилась.

— Совершенно верно, — раздался голос с противоположного конца стола. Это был директор по работе с персоналом. — Я разослал всем сообщение по электронной почте. Разве вы его не получили? — Он обвел взглядом стол, но в ответ все лишь молча качали головами. — Хорошо, Хейзел досрочно вышла на пенсию. Поскольку у нас крупная реорганизация, ей пришлось сделать это теперь — все равно она собиралась уйти в следующем году. Я попросил мисс Тейлор заменить ее, пока мы не наймем нового руководителя подразделения.

Финансовый директор кашлянул, прикрыв рот рукой.

— Тогда все в порядке. После того, как появится новый руководитель, я обсужу с ним бюджет его подразделения.

— Или с ней, — сказал Фостер.

— Разумеется, — финансовый директор побагровел, — я говорил в общем смысле.

— Раз уж мы здесь собрались, давайте обсудим бюджет этого подразделения сейчас, — предложил Фостер.

Финансовый директор еще раз раздраженно взглянул на Лауру.

— Не хочу обидеть мисс Тейлор, но ее квалификация позволяет участвовать в обсуждении?

Фостер порылся в стопке папок, которые он принес с собой. Найдя нужную, он аккуратно сложил остальные в стопку, выровнял края и раскрыл документы.

— Лаура Элеонор Тейлор… гм, это я пропущу… Начнем вот отсюда. Закончила с отличием Государственный университет Стивена Ф. Остина. Два года спустя получила диплом магистра делового администрирования в Южно-методистской школе бизнеса. Тоже с отличием. Подала заявление и была принята в службу бортпроводников авиакомпании «Сансаут» в 2002 году. Повышение, повышение, еще одно повышение, — перечислял он, листая ее личное дело.

— В 2005 году окончила курсы повышения квалификации и прошла аттестацию. Была бельмом на глазу бывшего руководства и надоедала мисс Купер своими бесконечными докладными записками, копии которых у меня имеются, — сказал он, показав пачку листов, — и в которых критиковались существующие методы и выдвигались предложения по коренному улучшению работы подразделения. — Он начал зачитывать цитату из докладной записки. — «Но, — слово подчеркнуто, — при условии наличия ума и просто здравого смысла у нового владельца». А это, как известно… — он сделал паузу, показавшуюся Лауре вечностью, — у меня есть.

Он вернул все листы в папку и положил ее поверх остальных. Выровняв края, как будто по линейке, он вдруг встал.

— Вы не выйдете со мной на минутку, мисс Тейлор? И захватите свои вещи.

Она сидела с пылающими щеками, не в силах пошевельнуться, чувствуя, что взгляды всех присутствующих, за исключением Фостера Спикмена, устремлены на нее. Он уже стоял у двери комнаты для совещаний, ожидая, пока она последует за ним.

Сохраняя достоинство, насколько это было возможно в данной ситуации, она взяла сумочку и портфель и встала из-за стола.

— Леди. Джентльмены.

Кто-то стыдливо отвел глаза. Остальные сочувственно кивнули. Финансовый директор, с которого все началось, открыл было рот, чтобы извиниться, но потом передумал и ограничился тем, что с сожалением покачал головой.

Она вышла, закрыла за собой дверь, глубоко вздохнула и повернулась к Фостеру Спикмену, стоявшему посреди пустого коридора.

— У вас не такой свирепый вид, как можно было ожидать по докладным запискам, мисс Тейлор.

Ее щеки все еще горели от унижения, но она владела собой.

— Я не знала, что мои докладные, предназначенные руководству подразделения, передаются вам.

— Полагаю, что ввиду предстоящего выхода на пенсию мисс Купер считала, что поднятые вами вопросы больше не ее проблема, а моя.

— Пожалуй.

— Если бы вы знали, что я читаю докладные, ваше мнение относительно положения дел в компании изменилось бы?

— Нисколько. Наверное, я бы смягчила тон и подобрала другие слова для выражения своих мыслей.

Он скрестил руки на груди и некоторое время молча изучал ее.

— Удовлетворите мое любопытство. Почему, имея диплом магистра делового администрирования Южно-методистской школы бизнеса, вы нанялись бортпроводником? Это уважаемая профессия, но в ней ваша квалификация излишня.

— Четыре раза я подавала заявление в «Сансаут» на должность менеджера начального звена, и каждый раз мне отказывали.

— Вам объяснили почему?

— Нет, но на работу брали только мужчин.

— Дискриминация по признаку пола?

— Я не выдвигаю никаких обвинений — просто рассказываю, что произошло.

— И тогда вы были вынуждены согласиться на должность бортпроводника.

— Согласилась, но не вынужденно. Я подумала, что стоит здесь зацепиться…

— И вы проявите себя и пробьете себе дорогу на тот уровень, которого добивались с самого начала?

— Примерно так.

Он улыбнулся.

— Изучая ваше личное дело, я много размышлял. Насколько я могу судить, вы поставили себе цель занять мое место. В известном смысле я даже надеюсь на это, потому что мне нравятся люди с амбициями. Но сегодня я предлагаю вам должность мисс Купер как руководителя подразделения бортпроводников. Добавьте сюда звание вице-президента, отвечающего за… и так далее.

С того момента, когда она его увидела, он удивлял ее уже в третий раз. Сначала тем, что знал, кто она такая. Затем когда пригласил выйти — как она подумала, чтобы немедленно уволить. А теперь вот это.

— Так просто?

— Я никогда ничего не делаю «так просто», — рассмеялся он. — Нет, это предложение является результатом тщательного анализа вашего послужного списка. Я также проверил вашу кредитную историю и отношения с законом — как и у всех, кто сидит в этой комнате. Вы прошли отбор, хотя у вас огромный неоплаченный штраф за незаконную парковку.

— Вчера я выслала чек по почте. Хотя и без всякого желания. Там не было запрещающего знака, но мне дешевле заплатить, чем оспаривать штраф в суде.

— Практичное решение, мисс Тейлор. Убежден, что ваша энергия, амбиции и талант должным образом не использовались руководством, у которого отсутствовали «ум и просто здравый смысл», — цитируя ее докладную записку, он улыбнулся еще шире. — Полагаю, вы принимаете это предложение?

Все еще дрожа, но испытывая уже облегчение, а не унижение от того, что ее сейчас вышвырнут, она кивнула.

— Хорошо. Давайте вернемся к остальным, — без дальнейших церемоний сказал Фостер. Он двинулся к двери, но затем остановился. — Хочу предупредить — вам придется драться за бюджет. Вы готовы?

— Абсолютно.

Когда они вернулись в комнату для совещаний, приглушенный разговор стих. Фостер удивил всех, объявив о ее новой должности, хотя большинство присутствующих были довольны таким поворотом дел.

— Мистер Джордж, — обратился Фостер к директору по работе с персоналом, — после совещания мы с вами и мисс Тейлор обсудим ее контракт, который я подготовил заранее в надежде, что она примет мое предложение. Полагаю, вы оба будете им удовлетворены. — Он негромко хлопнул ладонью по столу. — А теперь, мисс Тейлор, ваша первая официальная обязанность — объяснить, почему бюджет вашего подразделения с вашей точки зрения недостаточен.

Из огня да в полымя. Лаура сделала глубокий вдох, понимая, что это будет серьезное испытание, и надеясь выдержать его с честью.

— Во-первых, пока самолеты не летали, мы лишились большого числа бортпроводников. Кто-то ушел в другие авиакомпании, кто-то вообще сменил профессию. Теперь мне нужно нанять новых работников. Я не смогу привлечь их, если не предложу хотя бы такое же начальное жалованье и премии, как у конкурентов. И во-вторых, форменная одежда бортпроводников нашей авиакомпании просто уродливая.

— Мне казалось, что бортпроводники сами оплачивают свою униформу.

— Да, — кивнула Лаура. — Но у нас нет денег на новый дизайн. И это подводит меня к следующему пункту.

— «Вид авиакомпании»? — Все головы повернулись к человеку, сидевшему во главе стола. Фостер похлопал рукой по верхней папке в стопке. — Цитата из вашей последней докладной записки, мисс Тейлор. Вы не потрудитесь объяснить?

Все происходило слишком быстро. Она не рассчитывала, что ее так внезапно повысят. И не думала, что сразу же окажется в трудном положении. Но она уже несколько недель размышляла над этой проблемой. В свободные минуты она часто задумывалась, что сделала бы на месте начальства. А теперь новый владелец авиакомпании предложил ей подробно остановиться на ключевых моментах ее многочисленных служебных записок. Она готова.

— Несколько дней назад мисс Купер дала мне копию проекта бюджета, так что я смогла ознакомиться с ним заранее. Вы тратите много денег на радикальные изменения в инфраструктуре и на тотальную реорганизацию работы авиакомпании, — сказала она, обращаясь прямо к Фостеру. — Вы ее полностью обновляете. Но вы не делаете ничего, чтобы сообщить клиентам о ее новизне.

— Не так уж сложно поменять цвет форменной одежды бортпроводников, — раздался чей-то голос. — А также кассиров и службы охраны.

Лаура кивнула в ответ на это замечание.

— Их внешний вид очень важен, так как они работают непосредственно с клиентами. Поэтому впечатление, которое они производят на пассажиров, имеет решающее значение. Мы же хотим совершить поворот на 180 градусов в мнении людей о «Сансаут». Если такова наша цель, то я не думаю, что достаточно просто сменить цвет униформы. — Ее взгляд скользнул вокруг стола и остановился на Фостере. — Но как только что назначенный руководитель подразделения я не хочу выходить за границы моих полномочий.

— Нет, пожалуйста, — сказал он, делая ей знак продолжать.

— Если мы, возобновив полеты, будем выглядеть так же, как прежде, клиенты подумают, что мы остались такими же, — выдержав его взгляд, сказала она.

— Было предложение сменить название авиакомпании, — сказал кто-то из руководителей.

— Но его отклонил совет директоров, — вступил в разговор еще один.

— Я согласна, что нужно сохранить наше название. Это хорошее название. Превосходное.

— Почему? — спросил Фостер.

— Потому что оно вызывает ассоциацию со светом. Южное солнце. Яркое небо и широкие просторы. Все это прекрасно. Но наши самолеты имеют цвет грозовых облаков — и униформа персонала тоже. — Она умолкла, понимая, что предложение, которое она собирается выдвинуть, вызовет бурю протестов. — Даже если придется сократить расходы в других областях, включая подразделение бортпроводников, я предлагаю выделить средства на оплату работы первоклассной дизайнерской фирмы, которая поможет полностью изменить внешний вид авиакомпании.

— Браво! Браво! — Это был голос всеобщего любимца, главы отдела рекламы и маркетинга, молодого человека по имени Джо Макдональд. Он всегда носил нелепые галстуки-бабочки и цветные подтяжки. В «Сансаут» его знали все, потому что он сам считал, что должен познакомиться со всеми. У него была привычка дразнить людей, всех, от руководителей до уборщиков, которые приходили мыть кабинеты по окончании рабочего дня. — Спасибо, Лаура, что подставили свою задницу и тем самым спасли мою!

Все засмеялись. Обсуждение продолжилось, но уже более непринужденно.

Предложение Лауры, поддержанное Макдональдом, в конце концов было принято, правда, после многочисленных совещаний и многочасовых споров. Главным фактором протестов выступала цена. Дизайнеры крупного масштаба стоили недешево. Кроме того, изменить внешний и внутренний вид целого флота авиалайнеров — это очень трудоемкий процесс. Каждый слой краски увеличивал вес самолета, повышал расход топлива, и, значит, росли эксплуатационные расходы, что перекладывалось на пассажиров в виде увеличения стоимости билета, которая, как публично заявил Фостер Спикмен, должна была быть самой низкой в отрасли.

Учитывая эти обстоятельства, дизайнерская фирма предложила снять старую краску с самолетов и нанести новую эмблему прямо на серебристый металл. В конечном итоге один из оттенков красного, использованный для эмблемы, стал основным цветом форменной одежды бортпроводников. Они выглядели стильно и профессионально, но в то же время излучали энергию и доброжелательность, что было замечено и расхвалено прессой. Форма пилотов из темно-синей стала цвета хаки, с красными галстуками.

Первый рейс обновленной авиакомпании вылетел десятого марта в шесть тридцать пять утра — точно по расписанию. В тот же вечер Фостер Спикмен и его жена Элейн устроили дома роскошную вечеринку. Все, кто хоть что-то значил в Далласе, были приглашены на торжественный прием.

В тот вечер Лауру сопровождал приятель, с которым она играла в теннис в смешанном разряде. Он был разведен, владел собственной бухгалтерской фирмой и легко сходился с незнакомыми людьми — поэтому о нем не нужно было заботиться во время приема.

И действительно, вскоре после того, как они оказались в особняке, он извинился и отправился взглянуть на бильярдную. Эта комната, о которой однажды упоминалось в «Архитектурном дайджесте», была мечтой всех мужчин Далласа.

— Не торопись, — сказала она ему. — Я тут пока пообщаюсь.

Миссис Элейн Спикмен оказалась эффектной женщиной. На ней было надето безупречное платье от какого-то малоизвестного дизайнера и потрясающие драгоценности. Она отличалась той хрупкой красотой, какой наделял своих героинь Фитцджеральд. Как и у мужа, у нее были светлые волосы и голубые глаза, она напоминала легкую весеннюю акварель. Когда они стояли, держась за руки, она бледнела на его фоне — в буквальном смысле.

— Я рада наконец познакомиться с вами, — тепло поприветствовала она Лауру, когда Фостер представил их друг другу. — Я вхожу в совет директоров «Сансаут» — одна из немногих, кто пережил реорганизацию, когда новый владелец взял все дела под контроль. — Она с улыбкой ткнула мужа локтем в бок.

— Я знаю, что он может быть настоящим тираном, — Фостер заговорщически наклонился и понизил голос до шепота.

— Не верьте ему, — сказала Элейн Лауре.

— Я и не верю. — Лаура улыбнулась. — Судя по моему опыту, он может быть жестким, но точно знает, чего хочет, поэтому с ним приятно работать.

— Да, дома он тоже очень мил, — сказала Элейн. — В совете директоров мы слышали о ваших превосходных идеях и инновациях, Лаура. От лица совета директоров, инвесторов и от себя лично я хочу поблагодарить вас за огромный вклад, который вы внесли в общее дело развития компании.

— Спасибо, но вы преувеличиваете мои заслуги, миссис Спикмен.

— Элейн.

Лаура ответила легким кивком.

— Фостер ясно дал понять, что новый «Сансаут» — это плод коллективных усилий. Каждый сотрудник имеет право голоса в компании.

— Но некоторые голоса предлагают значительно больше остальных, — с улыбкой сказала Элейн.

— Еще раз спасибо. Но я все же считаю, что наш успех следует приписать умению вашего мужа мотивировать людей и управлять ими.

— Я покраснел? — спросил Фостер.

Элейн с гордостью взглянула на него, а затем вновь повернулась к Лауре.

— Джентльмен, с которым вы пришли, он ваш…

— Хороший друг, — перебила ее Лаура, надеясь, что ей не придется объяснять свое незамужнее положение. Тысячи тридцатилетних женщин были не замужем, но от них, похоже, все еще ждали объяснений.

Дело в том, что никто, даже время от времени появлявшиеся любовники — а их было не так много, — не был для Лауры важнее карьеры. Но это простое объяснение почему-то не могло удовлетворить людское любопытство.

— Он поражен вашей бильярдной. Боюсь, придется силком вытаскивать его оттуда.

Они еще немного поболтали, но Лаура, понимая, что другие гости тоже ждут внимания хозяев, вскоре пожала супругам руки и отошла в сторону.

Позже, когда они уезжали, Лаура хотела еще раз поблагодарить хозяев за великолепный вечер. Она увидела их в противоположном конце комнаты; они беседовали, повернувшись друг к другу. Фостер наклонился и сказал что-то такое, от чего Элейн рассмеялась. Он поцеловал ее нежный висок. Лаура еще раз удивилась этой красивой и явно влюбленной паре.

— Он любит ее.

Лаура повернулась на голос и увидела стоящую рядом коллегу. Женщина тоже наблюдала за Спикменами.

— И она его, — сказала Лаура.

— Она мила.

— И не только внешне. Настоящая леди.

— Да, — женщина вздохнула. — В этом вся трагедия.

— Трагедия? — повернулась к ней Лаура.

Коллега смущенно покраснела.

— Прошу прощения. Я думала, ты знаешь. Элейн Спикмен больна. Она умирает.

Внезапный смех внизу был приглушен расстоянием, но все же оказался достаточно громким, чтобы вывести Лауру из задумчивости. Она не узнала знакомый смех Фостера — значит, это был Грифф Буркетт. Что такого мог сказать Фостер, что вызвало бы смех?

Через несколько секунд на ее столе зазвонил телефон. Она сняла трубку еще до второго звонка.

— Фостер?

— Ты не могла бы присоединиться к нам, дорогая?

Ее сердце подпрыгнуло. Приглашение означает, что дело движется — по крайней мере, пока.

— Уже спускаюсь.