Холостяк

Глава 10

Серена

Я отыскиваю огромный чемодан «Луи Виттон», спрятанный под кроватью, когда-то принадлежащий Кэтрин. Отряхнув с него пыль, я качу его по коридору в свою спальню, затем начинаю опустошать большинство полок в своих шкафах и комоде.

Я сметаю содержимое ванной полки в косметичку и бросаю ее поверх вещей, сажусь на крышку, чтобы гарантировано закрыть молнию до конца.

— Господь всемогущий, Серена, что ты делаешь? — голос Эудоры заставляет меня подпрыгнуть так быстро, что я падаю с чемодана. — Что это?

— Я ухожу, — отвечаю я, взяв чемодан с кровати.

— Ты сильно ошибаешься, если думаешь, что я позволю тебе уйти с этим... с этим злобным адвокатом.

Я смеюсь.

— Он не злой.

— Я не доверяю ему.

— А я не доверяю тебе. — Необдуманные слова вылетают из моего рта. Я сама потрясена, когда их слышу. Ладонью закрываю рот, когда наши глаза встречаются.

Она опускает голову, слегка приоткрыв рот, и делает шаг назад.

— Серена, ты не это имеешь в виду. — Серые глаза Эудоры наполняются слезами, и я чувствую себя ужасно, несмотря на все причины, по которым не могу ей доверять. — Ты для меня как дочь. Я тебя практически вырастила, с тех пор как...

Я держусь на безопасном расстоянии от нее на случай, если она попытается остановить меня.

— Теперь ты работаешь на Веронику. Я знаю, ты ей все рассказываешь.

Черт.

Дерек меня убьет. Мне не стоит обсуждать что-либо связанное с Вероникой ни с кем из сотрудников поместья.

— Я делаю все, как мне поручено. — Эудора опускает голову, извиняясь только взглядом. — Моя любовь к тебе так же сильна, как и раньше. Никогда не сомневайся в этом. Я всегда хотела тебе лучшего.

— Я больше не могу здесь оставаться, — говорю я. Мне нужно закончить этот разговор, прежде чем снова сорвусь. — Мне не нужно объясняться, и я не ожидаю, что ты поймешь.

— У тебя нет выбора. — Ее голос прерывается, и когда я смотрю ей в глаза, мы обе знаем, что ее аргументы не возымеют действия.

— Это неправда, — говорю я. — Мне не нужно оставаться здесь. Больше нет.

— Вероника собирается... — голос Эудоры затихает, она дышит слишком тяжело, чтобы говорить.

— Вероника собирается делать то, что собирается делать. Позволь ей. — Я кладу руку ей на плечо. — Я... я не могу остаться.

Я отпускаю ее, не в силах дать ей объяснения лучше, чем эту новость, которая привела ее в ужас.

— Куда ты собралась? — кричит она мне вслед.

Я останавливаюсь, пытаясь найти лучший ответ.

— Я не знаю. Дерек поможет мне найти свое место.

Наши взгляды встречаются, и на мгновение она выдавливает небольшую улыбку, ее глаза затуманены. Если бы обстоятельства были другими, она бы попросила меня позвонить или написать, чтобы поддерживать контакт, чтобы она знала, что со мной все в порядке.

Это разбивает мне сердце, знать, что я не смогу ей позвонить.

Времена изменились.

Доверие разрушено.

— Прощай, Эудора. — Я держусь одной рукой за перила лестницы, а другой хватаю ручку чемодана.

— Подожди. — Эудора отчаянно машет руками и пробегает мимо меня по коридору. Она возвращается спустя несколько секунд, неся два пузырька с таблетками. — Пожалуйста, не забудь взять это. Инструкции написаны на упаковке.

Я принимаю таблетки из ее рук, но не собираюсь их глотать, и я не понимаю, почему она вынуждает меня взять их, когда знает, что я их не принимаю. Возможно, это для того, чтобы потом сказать, что она пыталась, когда Вероника будет обвинять ее в том, что она не старалась остановить меня.

Но она не может остановить меня.

— Благодарю тебя, — с этими словами я ухожу, таща свой чемодан по лестнице, и вздыхаю с облегчением, когда вижу Дерека, стоящего между входной дверью и гостиной.

— Ты готова? — Он забирает мой багаж. Я смущена весом своих вещей, но я закидывала в чемодан все, что когда-либо может понадобиться. Я не собираюсь возвращаться в поместье Белькур.

Следующие несколько минут похожи на сон.

Но это реальность.

Когда мы уезжаем, оставляя за собой облако пыли, мне приходит в голову, что я официально свободна.

В этот момент меня никто не контролирует. Никто не говорит мне, как жить и где жить, не запугивает и не шантажирует меня.

Я в ужасе.

И очень взволнована.

— Как далеко находится Рикстон Фоллс? — спрашиваю я.

— Девяносто четыре минуты, и мы на месте, — говорит Дерек без пауз, протягивает руку и находит классическую радиостанцию. Там тихо играет «Возвращение домой» — хит группы «Синдерелла».

— Код 5821. Совершенно секретно. — После короткой поездки на лифте Дерек набирает код на панели возле двери.

Я скрещиваю пальцы, как почетный скаут.

— Не скажу ни одной душе.

Он пинком распахивает дверь, и меня приветствует лофт открытой планировки на вершине фабричного здания с окнами от пола до потолка, из которых открывается чудесный вид на центр города и небольшую реку на западе, усеянную маленькими лодками.

— Знаю, это не то, к чему ты привыкла, — говорит он.

— Нет, все в порядке.

— Мне нужно вернуться в офис и закончить свой рабочий день, но я покажу твою комнату и устрою тебе небольшой ознакомительный тур, — говорит Дерек. — Просто чувствуй себя как дома. Угощайся всем, что найдешь. Только, хм, не заходи в мою комнату.

В голове сразу возникают непристойные мысли. Я прикрываю глаза, а левая бровь самопроизвольно дергается.

Дерек усмехается, не подтверждая и не отрицая мои подозрения, и я следую за ним дальше по коридору, который расходится на две стороны. Мы поворачиваем налево.

— Это комната Хейвен. — Он открывает дверь, и мне бросаются в глаза бледно-розового цвета стены, на плакатах изображены карусели, пони и русалки. Ее постельные принадлежности — это абстрактная цветочная картина, и в ней слишком много цветов, но я улыбаюсь и киваю, говоря, что это восхитительно.

Не забывая ни на минуту, что это мужчина украшал спальню для девочки. Абсолютно бестолково, но ставлю «пять» за усилия.

— Вот ванная комната, которую вы поделите. — Дерек стучит по двери, когда мы проходим мимо. — Две раковины, так что тебе не придется умываться в той, что забрызгана зубной пастой и заляпана жевательной резинкой.

— Оценила.

— А вот и твоя комната. — Он распахивает дверь, и меня встречает спальня с высоким потолком, большими окнами, серой краской на стенах, мебелью середины двадцатого века и черными бетонными полами. Комната буквально кричит о том, что она находится в доме холостяка. — Прости. Я сам здесь все декорировал.

— Все в порядке, — говорю я.

— Ты можешь изменить все, что хочешь, — говорит он. — Я не буду обижаться. Эта комната не используется.

— Я думаю, это мило — то, как ты ее оформил. — Я прикусываю губу, скрывая улыбку. — Ты, видимо, не сталкивался с тем, какие цвета и мебель обычно выбирают мужчины.

— Я просто открыл каталог «Вест элм» и купил все, что увидел на первой же странице. Но если это считается декором, и ты впечатлена этим, тогда все в порядке.

— По крайней мере, ты честен.

Дерек поднимает мой чемодан на кровать.

— Итак, это моя берлога. Кухня, гостиная и все, что ты видела, когда мы впервые вошли. Мой тур завершен.

Я слегка шлепаю его по груди. Прикасаясь, я чувствую, какая она твердая, и понимаю, что стою достаточно близко, чтобы вдохнуть его запах. Слабый аромат утренней свежести после душа наполняет мои легкие, и я отстраняюсь, понимая, как совершенно неуместно думать о подобных вещах в такое время.

— Где ты спишь?

— В другом конце квартиры.

Моя улыбка исчезает, и я склоняюсь к своему чемодану.

— Начну обустраиваться. Ты можешь вернуться в офис. Я буду здесь, когда ты вернешься.

— Хорошо. — Скользнув рукой в карман, Дерек достает ключи. — Сегодня вечером, после работы, я проведу тебе официальную экскурсию по Рикстону. Может быть, мы сможем где-нибудь пообедать. Если ты не готовишь. Ты готовишь?

Я качаю головой.

— На самом деле, нет.

— Я так и думал.

Он подмигивает, и, может быть, я должна обидеться, но не обижаюсь.

Я не знаю, кто я. Все, что я знаю, это что сейчас мне чужды все мои чувства, и это до странности удобно.