Холостяк

Глава 23

Дерек

В зале ожидания больницы «Доброго Самаритянина» в Амхерсте пахнет моющими средствами. Меня окружают белые стены, серые стулья и постеры с профилактическими советами, как не заболеть гриппом. Мы с Сереной ехали два часа, перекинувшись лишь парой слов.

Она казалась отстраненной, очевидно, для беседы у нее не было настроения.

Думаю, мы были на одной волне.

Я беру выцветший номер «Нэшнл Джиографик» и делаю вид, что читаю, потому что женщина, сидящая слева от меня, явно не понимает невербальных намеков.

Нет, я не хочу с тобой разговаривать.

Нет, мне не нужно знать твое имя.

Нет, меня не волнует, почему ты здесь.

Нет, я не скажу тебе, откуда я.

Нет, мне все равно, что тебе нравится мой костюм.

Нет, я не скажу тебе, где я купил туфли.

Ее голос с носовым лонгайлендским акцентом раздражает меня целых двадцать минут подряд, но, слава Богу, звонит ее телефон, и она отвечает. Я пользуюсь этой возможностью, чтобы извиниться и пойти прогуляться по старой больнице, притворяясь, что ищу торговые автоматы.

Когда я возвращаюсь, ее уже нет.

А потом она возвращается.

Теперь эта женщина постукивает своими длиннющими наращенными ногтями по столику и рассуждает, будет ли на этой неделе обещанный синоптиками дождь.

— Извините, — наконец не выдерживаю я, встаю и иду в противоположный конец зала ожидания.

У женщины отвисает челюсть, и она шипит «козел» мне в след.

Но оно того стоит.

Я прячусь в тихом уголке приемного покоя, когда перед глазами вспыхивают воспоминания о произошедшем сегодня днем, всего несколько часов назад.

— Дерек. Проходи и садись. Нам нужно поговорить. — Отец провел большим пальцем по своим густым усам и встал с кресла.

Я закрыл дверь и приготовился выслушать лекцию о том, что, по мнению отца, я делаю неправильно.

Он присел на край моего рабочего стола, сложил руки на могучей груди и посмотрел на меня суровым всезнающим взглядом.

— Ты пустил в свой дом Серену Рэндалл? — Отец не стал попусту тратить время.

— Да.

— Почему, дьявол побери, ты это сделал? — Его кулак опустился на стол из красного дерева. Подставка для ручек с грохотом опрокинулась. Его палец замер в сантиметре от моего лица. — Я специально подчеркнул, чтобы ты не вмешивался таким образом, и ты дал мне слово, Дерек. Ты обещал не переступать черту. А теперь она живет с тобой?

Чертова Деми.

Нужно было предупредить ее, чтобы помалкивала, но я так торопился уехать в тот вечер, что у меня не было шанса.

— Судья Харкур назначил нашу фирму защищать интересы Серены Рэндалл. Знаешь, почему?

Я не ответил, предположив, что вопрос риторический.

— Ты знаешь почему, Дерек? — Его слова сопровождались брызгами слюны. — Потому что у нас отличная репутация. Репутация, на которую я потратил всю свою карьеру. И я не позволю тебе ее уничтожить, потому что у тебя встает на сексуальную попку с крупным банковским счетом.

Он наклонился ближе, мои ноздри обжег запах его лосьона после бритья.

— Ты хоть понимаешь, как это выглядит? Да поможет нам Бог, если об этом пронюхают средства массовой информации. — Он снова ударил кулаком по столу. — Я не стану посмешищем, потому что мой сын не способен держать член в штанах. И даже не заставляй меня напоминать тебе о профессиональных последствиях твоего сумасбродства. Господи, Дерек.

Я понимал, почему отец так зол. Его восприятие ситуации было понятно и ожидаемо. Никакие мои слова и поступки не могли исправить сложившуюся ситуацию.

— Уверяю тебя, я просто забочусь о ее интересах. В наших отношениях нет никакой любви, нет романтики или чего-то подобного. Серена Рэндалл — клиент и только. Репутации фирмы ничего не угрожает.

Его лицо немного смягчилось. Он хотел мне верить, но он также ненавидел делать неправильные выводы.

Отец встал со стола и выпрямился, не сводя с моего лица прищуренного взгляда.

— Не обманывай меня, Дерек. Не обманывай себя. Женщины и вполовину не стоят таких хлопот. Кроме твоей мамы. Она святая.

Верно. Она была святой, раз терпела его упрямую задницу последние тридцать лет.

Мой отец подошел к двери — обнадеживающий признак того, что его маленькая лекция подошла к концу.

— Не надо, — сказал он, снова указав на меня пальцем. — Не связывайся с ней. Не дай никому узнать, что она живет у тебя. Не переступай черту.

Меня так и подмывало спросить: «Или что?».

Но я уже знал ответ.

— Тебе не о чем беспокоиться, — заверил я. Независимо от того, что произошло или произойдет, Серена весьма ясно дала понять, что когда все закончится, она не хочет иметь со мной ничего общего. Я ее адвокат. Ее опекун. Ни больше, ни меньше. — Между мной и мисс Рэндалл ничего нет.

Совсем ничего.

— Хорошо, — фыркнул он. — Потому что я посылаю к тебе ее мачеху. Она появилась сегодня утром вся в слезах и потребовала информацию о местонахождении Серены. Она обеспокоена отсутствием дочери в поместье, и ты должен объяснить ей, что все не так, как кажется.

Затем он захлопнул дверь.

В конце концов, нас сдала не Деми. Это была Эудора.

Пять минут спустя Глэдис открыла двери, впуская миссис Рэндалл. Вероника Кенсингтон-Рэндалл. Во плоти. Все ее сто семьдесят сантиметров. Точнее, сто восемьдесят сантиметров, если брать в расчет ее туфли на каблуках с красной подошвой.

Серена появляется из длинного белого коридора, на ее лице вижу спокойную, добрую улыбку, пока она идет мне навстречу.

— С ним все будет хорошо, — выдыхая, говорит она и садится рядом со мной. — У него небольшое сотрясение из-за падения и пара сломанных ребер. Ему очень больно, но врачи держат ситуацию под контролем.

— Это хорошо.

— Спасибо тебе. — Серена кладет свою руку на мою. — Спасибо, что все бросил и привез меня сюда. Это много для меня значит.

Я киваю, переворачивая страницу журнала, который якобы читаю.

— Папа проведет здесь еще несколько дней, — говорит она, — но он в хороших руках.

— Отлично.

Серена морщится.

— Ты прекратишь? Что случилось с правилом «никакой лжи»? Ты ведешь себя странно с тех самых пор, как попросил меня остаться.

Я пожимаю плечами.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, Серена. Я — это я. Иногда я не в настроении болтать. Это не преступление.

Качая головой, она закидывает ногу на ногу и откидывается на спинку неудобного кресла в приемной.

— Что? — спрашиваю я.

— Просто ты оказался не тем, за кого я тебя принимала.

— Так и бывает, когда думаешь, будто хорошо узнал человека меньше чем за две недели. — Я переворачиваю еще одну страницу. — Знакомство занимает много времени. Ты можешь быть с кем-то годами и никогда по-настоящему не узнать его, но я отвлекся.

Стук каблуков по серой плитке привлекает наше внимание к стеклянным раздвижным дверям у входа. Вероника Кенсингтон-Рэндалл, все еще облаченная в розовый смехотворный твидовый костюм от «Шанель», врывается в приемную.

— О, Боже. — Тело Серены напрягается. — А вот и Злая Ведьма Восточного Побережья.

Вероника сразу замечает нас и сжимает кулаки. Она быстро преодолевает расстояние межу нами, и, полагаю, бесится из-за того, что не добралась сюда первой. Возможно, если бы она не наматывала круги по Рикстон Фоллс, пытаясь выяснить, где находится Серена, то появилась бы здесь раньше.

Я отказался сообщить свой адрес и не подтвердил, что Серена остановилась у меня. Если ей нужно знать, где я живу, она может достать свой планшет и погуглить, как и весь остальной мир.

Вот в чем проблема людей вроде нее. У них есть права. Они выдвигают требования и ждут, что их выполнят, будто все вокруг должны подчиняться их приказам.

— Снова вы, — фыркает она, недовольно закатывая глаза.

Ее не очень волнует, какое впечатление она на меня произведет, особенно после нашей небольшой встречи в моем кабинете этим утром. Отец хочет, чтобы я все уладил, но он забывает, что моя задача — строго следить за соблюдением интересов Серены. Вероника не является частью этой картины, особенно после всей грязи, которую я намерен на нее накопать.

Я просто заверил ее, что Серена в хороших руках. Ее психическое здоровье в порядке. И миссис Рэндалл не о чем беспокоиться.

А затем указал на дверь.

— Снова? — спрашивает Серена.

— Да, — отвечаю я. — Я имел удовольствие встретиться с вашей мачехой сегодня днем. Она посетила «Роузвуд и Роузвуд».

— Зачем ты это сделала? — Серена с подозрением смотрит на Веронику.

— Я беспокоилась о тебе.

Вероника скрещивает руки на груди.

— Лгунья, — морщит носик Серена. — Ты не хочешь потерять надо мной контроль, но у меня есть для тебя новость…

— Серена, — я кладу руку ей на колено, чтобы заставить замолчать, — больше ни единого слова.

Вероника ухмыляется, она уверена в себе. Даже слишком.

— Но… — протестует Серена.

— Как ваш адвокат, я настоятельно рекомендую прекратить этот разговор. — Я поднимаюсь и сгибаю руку, предлагая ее Серене. Она колеблется, прежде чем сунуть руку в изгиб моего локтя, ее взгляд устремляется к Веронике, а затем ко мне. Я поворачиваюсь к миссис Рэндалл. Было бы забавно предупредить ее, что мы на пути к отмене финансового опекунства и будем ходатайствовать об изменениях медицинской доверенности.

Но я поступлю умнее.

Мы не будем раскрывать наши карты.

И когда придет время, мы победим.

Конечно, если к тому времени я все еще буду представлять интересы Серены.

— Хорошего вечера, Вероника. — Я притягиваю Серену ближе. Мы покидаем больницу «Доброго Самаритянина» в Амхерсте и возвращаемся в Рикстон Фоллс.

— Спасибо. — Серена наблюдает за мной краем глаза, пока мы едем домой.

— Просто делаю свою работу.

— Ты хорош в своем деле, — говорит она.

Я пожимаю плечами.

Она бросает на меня еще один взгляд с пассажирского сиденья.

— Мне нравится, что ты на моей стороне.