Идеальная невеста некроманта

Глава 16. Сторожевая башня

Сторожевая башня состояла из небольшой площадки-прихожей внизу, высокой винтовой лестницы наверх и круглого помещения под крышей, заставленного неизвестными земной науке магическими приборами. По всей окружности верхней комнатки тихо щелкали какие-то шары и коробочки, наливались ярким цветом и гасли разнообразных форм и размеров амулеты, развешанные на гладких округлых стенах. В центре возвышался стол, на котором выстроилась еще более богатая коллекция склянок и пузырьков с зельями, реактивами и смесями, чем на базе в Мертвых Землях, ведь здесь исправно функционировали все виды магии, а в нелегком деле некромантов всё пригодится.

Кайл первым делом подошел к квадратной черной полированной панели, в которой безошибочно опознавался пульт управления, хоть и без привычных землянину кнопок и тумблеров. Множество радужных мерцающих нитей связало некроманта с черным квадратом, по диаметру комнаты протянулась призрачная объемная картина границы, затянутой защитным пологом. По очереди приближая и немного увеличивая участки границы, Кайл проинспектировал ее на наличие прорывов:

— Все в штатном режиме, дыр нет. Дозалью магией и отправимся в столицу.

Тая знала, что равномерно залить магией весь защитный полог можно только изнутри сторожевой башни и с любопытством смотрела, как голографическое изображение полога постепенно насыщается белесым цветом по мере его наполнения некромантом.

— Парадокс: твой полог напитан только магией смерти, но при этом защищает именно от порождений смерти, — сказала Тая.

— Магия смерти некромантов и магия смерти Мертвых Земель — отличающиеся друг от друга разновидности, сама знаешь, — откликнулся Кайл.

Тая молча кивнула. Ей хотелось ткнуть на пробу пальчиком в мерцающую картинку полога, но она спрятала ладони подмышки, обхватив себя руками: слишком памятен был случай в оружейном зале. Множество разрозненных знаний о магии, ведьмах, некромантах и собственные логические построения сформировали у Таи закономерный вопрос:

— Сторожевая башня не особо охраняется, сюда даже патрули не забредают — нет опасений, что кто-нибудь проберется сюда и «выключит» полог?

— Нет, разрушить полог может только некромант, но никто из нас так не поступит. Обычный маг не способен как-либо взаимодействовать с управляющей панелью, а ее уничтожение абсолютно ничего не даст: полог останется на своем месте, а я за час-другой сконструирую новую панель.

Тая сильнее прижала ладони к ребрам и тихо обронила:

— Обычный маг не способен навредить, а ведьма?

Кайл оторвался от управляющей панели, нахмурился:

— Возможно. Никогда раньше над этим вопросом не задумывался, но в свете последних гипотез: если в сторожевую башню проникнет ведьма, то последствия могут быть плачевными. Учитывая, насколько по-разному и часто противоположным образом в некромантах и ведьмах проявляет себя магия смерти, ведьма сумеет залить полог магией Мертвых Земель и тогда он либо растворится, либо…

— Начнет притягивать нежить поближе и беспрепятственно пропускать ее, — заключила Тая.

— Возможно, — повторил Кайл. — Но откуда бы здесь взяться ведьме? Ведьмы — не магини, летать по воздуху не умеют, на высокую гору старухам не вскарабкаться, мимо установленной здесь некромантской защиты приспешницам тьмы не пробраться, а ни один некромант ведьму в сторожевую башню с собой не приведёт.

Тая судорожно сглотнула, отодвинулась как можно дальше от медленно гаснущей картины полога и крепче втиснула кулачки подмышки. Она — не ведьма! И никогда ей не станет! Кайл не раз посмеялся над такой идеей, и Яр с Лереном — тоже. В голове Таи закружились мысли:

«Ведьма крупно просчиталась в своих планах, она не предполагала, что мы с сестрой можем поменяться местами, она крикнула, что такое немыслимо, когда сообразила про подмену. Так что, какими бы ни были ее планы относительно Таяры, со мной она их не реализует, и старуха, похоже, это поняла.

Я обдумаю слова ведьмы и буду беречь свое сердце, чтобы это ни значило, но впредь мне лучше не являться в сторожевую башню.

На всякий случай».

Кайл завершил манипуляции с пологом и улыбнулся ей. Ласковый взгляд черных бархатных, как южная ночь, глаз растопил все тревоги в душе Таи. Никто и ничто не заставит ее причинить вред людям, она — врач, она спасает людей, а не отдает их на съедение кровожадным тварям! Не выйдет из нее путной ведьмы, точно не выйдет — в этом сомнений нет.

— Я так и не сказал тебе самых важных слов, — укорил себя Кайл и шагнул к невесте, сбивая улыбкой ритм ее сердца. На свете для Таи не осталось ничего, кроме резких, совершенных черт лица мужчины и его нежного взора.

Молодой некромант торжественно опустился на одно колено, вынул из кармана маленький футляр и извлек из него золотое колечко с ярко-красным овальным камешком.

— Я с детства не верил в чудеса и в ранней молодости понял, что не существует в мире женщины, способной искренне симпатизировать некроманту. Все браки моих собратьев по магическому дару — маго-политические сделки и не более того. Мне всё ещё трудно поверить, что на мою долю выпало счастье встречи с тобой: такой милой, доброй, умной, отважной, совершенно замечательной девушкой, и еще труднее поверить, что ты искренне согласна связать со мной свою жизнь и не лить горькие слезы от перспективы провести рядом со мной долгие годы. Так согласна ли ты, солнце мое, взять меня в законные мужья, разделять со мной горе и радости, нести тяжкий крест жены некроманта и принимать мою заботу, пока смерть не разлучит нас?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

— И принимать и заботиться в ответ. Да, я согласна! — хриплым от волнения голосом ответила Тая и ей на палец надели обручальное кольцо.

Над обручальным кольцом разлилось зарево, похожее на северное сияние, померцало и осыпалось мелкими гаснущими звездочками.

— Что это? — насторожилась Тая.

— Магия подтвердила наше совместное желание быть вместе навсегда, — весело сказал Кайл, поднимаясь на ноги.

— Помолвка стала нерасторжимой?

— Помолвка не может быть нерасторжимой, это не брак, — покачал головой Кайл. — Напротив, я ещё вчера превратил кольцо в артефакт, который позволит тебе без проблем отказаться от брака со мной — тебе достаточно будет абсолютно добровольно вернуть мне это кольцо. Можешь даже послать его магической почтой.

— Погоди… А если ты сам захочешь расторгнуть помолвку?

— Такой вариант не предусмотрен, — беззаботно улыбнулся Кайл. — Магия артефакта вынудит меня дать согласие на расторжение помолвки, если ты вернешь кольцо.

— Так нечестно!

Высшие силы возмущения Таи не услышали и не отреагировали, а жених рассмеялся и обнял расстроенную невесту:

— Зато ты не будешь сомневаться в своих правах на меня и будешь знать, что только от тебя одной зависит твоя дальнейшая судьба. Спрашивать моего мнения уже необязательно, а королю хватит моего клятвенного обещания охранять границу королевства даже в случае разрыва помолвки.

— Тем более нечестно, — слабо возмутилась Тая, пьянея от ласковых объятий и близости любимого мужчины. — Мы ведь уже договорились, что наш брак состоится по взаимному согласию, так что отменяй функцию артефакта на своем кольце!

Некромант замедлился с ответом и Тая подозрительно прищурилась:

— О чем не договариваешь, дорогой женишок?

Кайл хохотнул, крепче прижал ее к себе и смущенно признался:

— Видишь ли, знать, что невеста в любой миг может расторгнуть помолвку, но не делает этого, поскольку твоя жизнь ей небезразлична, куда приятнее, чем постоянно подозревать, что она вынужденно сохраняет связь с тобой.

От этих слов Тае захотелось утопить жениха в своей нежности, чтобы он понял, насколько он ей небезразличен! Что ему нет нужды доказывать себе это таким образом! Но раз ему приятнее каждый день убеждаться в добровольности ее выбора, ощущая их связь, то пусть будет так.

— Тебе нет нужды подозревать и сомневаться: я помолвку не расторгну и за другого замуж точно не пойду.

Тая подняла взгляд на жениха, не скрывая своих трепетных чувств к нему. Кайл задохнулся, на миг зажмурился и склонился к губам невесты…

Тае казалось, что она растает, настолько нежным, ласковым, любящим получился ее первый поцелуй с Кайлом. Она привстала на цыпочки, обвила его шею руками и крепче притянула мужчину к себе. Порхающие бабочки, звон в ушах и звезды в глазах — всё было в этом поцелуе. И сбившееся дыхание, и желание целовать и целовать без конца…

Кайл оторвался, судорожно выдохнув, и осторожно прижал палец к полураскрытым губам невесты:

— Стоп! Делаем паузу в два года! Сбереги все остальные поцелуи на этот срок и никому — слышишь, никому! — их не отдавай!

— Запру их в королевской сокровищнице, — пообещала шальная от счастья Тая.

Какой он наивный, что верит в эти два года! Один год и ни секундой дольше проведут под замком ее поцелуи! И этот год показался ей совсем незначительным промежутком времени, он пролетит одним мгновеньем, особенно под таким горячим взглядом черных глаз, в которых открыто плескались нежность и любовь. Собственно, и полгода не слишком отличаются от целого года, верно?

«Мой! Ты мой навсегда, ты раскрыл все свои истинные чувства, когда поставил моё право на выбор выше собственной жизни, — улыбалась Тая, нежно проводя пальчиками по лицу своего мужчины. — Только я не дам тебе совершать глупости, поскольку твоя жизнь для меня ценней собственной».

— Мой! — не удержала она счастливый шепот.

— Твой и только твой, со всеми потрохами, — согласился Кайл.

Хмельная-шальная-счастливая улыбка сделала его лицо ангельски прекрасным, и он сказал:

— Наше первое путешествие по Мертвым Землям оказалось судьбоносным. Мой мудрый дед предупреждал, как опасно спасть юных девиц, потому что часто происходит так: сначала кого-то спасаешь, потом хочешь находиться рядом и заботиться о ней, а вскоре понимаешь, что жить без нее как-то вообще не получается.

— Для юных девиц это тоже верно: вначале кого-то спасаешь от опасных ранений, потом выдергиваешь из пропасти, а после осознаешь, что жить без этого кого-то вовсе и не хочется, — согласилась Тая.

— Вместе навсегда, что бы ни случилось! — торжественно провозгласил Кайл.

— Вместе навсегда, что бы ни случилось! — эхом откликнулась Тая.

………………………………

О бале в королевском дворце давно все позабыли, когда некромант со своим якорем вышел из портала на площадку перед парадной лестницей. Их мигом заметили — лестница, площадка, парк и сад были залиты светом магических огней, под командованием Винлеро Данри осматривалось место исчезновения принцессы с некромантом и прилегающие территории.

— Вернулись! Они вернулись!

Поднялся гвалт, на Таю и Кайла налетели друзья и родственники. Целителю Теграну пришлось силой вырвать принцессу из стальных объятий матери, чтобы исследовать состояние ее здоровья. Здоровье было в полном порядке, о чем целитель и объявил во всеуслышание, после чего внимательно уставился на кольцо, предоставив верховному магу проверять Кайла.

— Что это? — спросил Тегран, поднося ближе к глазам пальчики Таи.

— Брачный артефакт, — негромко ответила Тая.

— Вижу, — протянул Тегран и задумчиво прищурился. — В нём возникла насущная необходимость? Удобный способ быстро расторгнуть помолвку… появилось желание сменить жениха?

— Нет, — раздраженно ответила Тая, выдергивая руку из хватки целителя. — Мы с Кайлом вместе навсегда. Что бы ни случилось.

Кайл притянул Таю к себе и нежно обнял будущую жену — свою идеальную невесту.

Лишь на рассвете Тая попала в свою спальню. Включила магический ночник и подошла к зеркалу, отразившему пухлое девичье тело с немного осунувшимся круглощёким лицом.

— Это я, — сказала она себе и впервые не почувствовала ни малейших сожалений по этому поводу. — Жизнь такова, какой мы сами ее делаем, теперь я это точно знаю.

Мне больше не стыдно зваться именем принцессы Таяры Сиарет. Мечту стать хирургом я уже осуществляю в этом мире, а отсутствие вала отчетности и бумагомарательства — приятный бонус от волшебного королевства. Благодаря моему переносу в Ниарто уже спасена одна жизнь, и она точно не останется единственной, а значит, был некий высший смысл в том, что я сменила родной мир на этот, и этот смысл не ограничивается тем, чтобы стать идеальной невестой некроманта.

Мамочка, если ты чувствуешь хоть какую-то связь со мной, то знай — твоя старшая дочь счастлива, а о младшей ты сама позаботишься — я это знаю. Целую, мамочка, надеюсь еще увидеть тебя в моих снах.

Твоя любящая дочь, принцесса Таяра Амалия Грандина Сиарет.

Эпилог.

Месяц тому назад. Россия, Зауралье.

Мир Земли прекрасен и удивителен — к такому мнению пришла Таяра в первые же дни своего переноса в новую реальность, как только схлынула паника от внезапного перелома в ее судьбе. Последовав совету старшей сестры, данному при первом их общении, и изучив немного воспоминания своего нового тела, Таяра сразу выделила для себя несколько важных, ключевых моментов:

Первое — в этом мире никогда не было некромантов!

Второе — ее сестра не была обременена никакими обязательствами, навязанными ей другими людьми. Ее сестра была полностью, абсолютно свободна! И она сама, Таяра, была свободна в ее теле! Могла дружить, с кем захочет, выбрать в женихи, кого вздумается, могла разъезжать хоть по всему миру, если пожелает, и без всякой охраны, без позволения родителей и без толпы сопровождающих!

Таяре сразу захотелось такой же свободы для себя. Избавиться от ненавистного жениха, кошмарных снов, вечной скуки дворца, в котором нечем было заняться, кроме как изводить слуг, учителей и придворных! Первое такое желание было смутным, как грезы о несбыточном, но появление великолепного Геры перевернуло Таяре сердце и душу, заставило желание остаться на Земле разгореться ярким пламенем. И вот — она осталась, отправив свою сестру в вечную ссылку в тот мир, в который сама ни за что не пожелала бы вернуться…

До сих пор она смутно помнила тот момент, когда почувствовала, как сестра пытается вселиться в её новое тело. Такого ужаса, злости, ощущения непоправимого несчастья Таяра не испытывала никогда в жизни! Дальше она действовала и что-то кричала на голых инстинктах, понимая лишь одно — если не воспротивится сейчас, то потом будет поздно, навсегда поздно, никто и ничто не спасёт её от жуткой судьбы невесты и жены некроманта.

И судьбы повернулась к ней лицом, позволила остаться на Земле, и вместе с ней осталась на сердце тяжелая и гадкая вина перед сестрой, чью жизнь она присвоила себе…

Наступил день, когда принцессу Таяру Амалию Грандину Сиарет должны были выписать из провинциальной российской больницы. Гера забежал утром предупредить, что сам довезёт ее домой на машине, а мать позвонила по телефону, сказав, что будет ждать её с горячим обедом. Таяра зябко передёрнула плечами, страшась покинуть белые стены палаты, в которых жизнь шла уже привычным чередом, и сменить эти верные надёжные стены на целый удивительный новый мир. Она последовала всем советам своей старшей сестры и изо всех сил училась читать и писать, что удавалось без особых проблем — в памяти тела хранились необходимые знания, а моторная память рук позволяла ей выдавать на листах широкий размашистый почерк, похожий на её, но куда более чёткий и уверенный. Она научилась пользоваться мобильным телефоном, телевизором, имевшимся в палате, огромными от изумления глазами смотрела телевизионные передачи, вникая в особенности мира, в котором собралась жить. Детские воспоминания о технологиях Земли были смутными, напуганная венценосными родителями принцесса изо всех сил забывала всё, что подсмотрела в чужом мире, а проводя порой часы в теле сестры в далёком детстве, старательно молчала и испуганно отсиживалась в уголке.

Память сестры помогала в её адаптации, правда, безоглядно нырять в эту память за различными сведениями Таяра боялась — уж больно специфическая профессия оказалась у Тамары, чересчур неудобоваримым было ее увлечение судебно-медицинской экспертизой. Когда после изгнания сестры в другой мир её воспоминания стали ощущаться, как собственные, Таяру долго тошнило в туалете от красочных образов, выданных памятью сестры словно в наказание за похищение чужого тела и чужой судьбы. После этого Таяра старательно замуровала все воспоминания, связанные с профессиональной деятельностью Тамары, в дальнем уголке памяти, и никоим образом этот уголок не тревожила.

— Я никогда не вернусь обратно, — раскачиваясь, прошептала Таяра, сидя на постели. — Не вернусь к чудовищным кошмарам, к мерзкому жениху, к тоскливой жизни, в которой я — лишь якорь ненавистного некроманта и больше никто! Сестра не сможет выдернуть меня отсюда, я привяжу себя тысячей ниточек к этому чудесному миру! Я выучу его язык, его обычаи, его верования, я буду самой настоящей землянкой! Я сделаю так, что меня полюбят люди, живущие в этом мире: Герочка, мама, все другие, что мне встретятся — я буду самой лучшей дочерью, невестой, женой, подругой! В лепёшку расшибусь, но буду! И тогда меня не смогут выдернуть обратно, я докажу всем высшим силам, что моё место — здесь!

С этим твёрдым намерением Таяра переселилась из больницы в квартиру, в которой проживала вместе с матерью её сестра. К родной своей маме бывшая принцесса привязалась удивительно быстро — то ли голос крови сказался, то ли память тела этому поспособствовала. Ирина Светлова вначале поражённо разводила руками, видя, что амнезия дочери лишила её простейших навыков работы по дому, но быстро взялась исправлять ситуацию и «заново» учить дочь всему, что полагается знать простой российской девушке из небогатой семьи. К огромному удивлению принцессы, постоянная занятость головы и рук, вечная озабоченность бытовыми проблемами и усиленное обучение всему и вся пришлись ей по душе. Впервые в жизни она знала, ради чего старательно читает книги и работает не покладая рук, впервые в жизни тихо тикающие часы приближали её не к трагическому финалу, а к свободе и счастью — и это необратимо меняло поступки принцессы и её саму. Если бы за преображением Таяры наблюдал психолог, то он мог бы резюмировать: «Хотите изменить поведение человека? Измените его мотивацию!»

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Вскоре Таяра могла самостоятельно почистить картошку, вымыть полы и пропылесосить паласы, сходить в магазин и приготовить несложные блюда, а еще безумно увлеклась выпечкой — рецепты пирожных, пирогов и тортов Таяра собирала из интернета, журналов и со слов всех родных и знакомых, сутки напролёт простаивая возле духовки и воплощая наяву то, что изображалось на красивых картинках.

— Ты же всегда терпеть не могла всякими кулинарными шедеврами заниматься, повторяла: «щи да каша пища наша», и сладости покупала в магазинах, — придя с работы задумчиво обронила мать, когда Таяра встретила ее дома не только комплексным обедом, но и красиво оформленным двухъярусным бисквитным тортом.

— Гере больше нравится то, что я сама пеку, — смутилась Таяра, поправляя собственноручно сделанные кремовые розочки на верхушке торта, — а он обещал, что сегодня придёт к нам на ужин.

Герман действительно позвонил в дверь при этих её словах, но давно поселившаяся в глазах матери задумчивость крепла день ото дня. Задумчивость углублялась, когда Таяра в очередной раз отказывалась встретиться с давней подругой Тамары, когда вежливо, но отчужденно общалась с Дмитрием Ивановичем Широковым, заходившим в гости. Хмурые складки прорезали лоб матери, когда во время официального знакомства с семьёй Красманов Таяра вела себя за столом у родителей жениха, как принцесса голубой крови, словно с молоком матери впитала в себя знание великосветского этикета, произведя неизгладимое впечатление на свою предполагаемую будущую свекровь.

Правда окончательно выплыла на даче, когда мать взялась разносить навоз по грядкам. Таяра бросилась было ей помогать, но тут вспомнила, из чего производится этот вонючий навоз. Стоило этому воспоминанию выплыть из глубин прошлой памяти тела, как Таяра бросила ведро и попятилась.

— Фу, мама! Ты с ума сошла, к такой гадости прикасаться?! — воскликнула бывшая принцесса, с брезгливостью отшатываясь прочь от кучи. — Пусть крестьяне это уберут!

Ирина Светлова распрямилась, покрепче перехватила лопату и двинулась к дочурке.

— Крестьяне? Гадость? Ты кто, девица?! И ГДЕ МОЯ ТАМАРА?!!! Соврёшь хоть слово — я тебя лопатой огрею!

У Таяры слёзы навернулись на глаза от неприкрытой злобы родной матери: она так надеялась, что та полюбит её не меньше чем сестру! Так старалась угодить во всём и заслужить расположение к себе!

— Я твоя дочь, мама, вторая дочь, — прошептала Таяра, села на землю и разрыдалась. Она устала притворяться другим человеком! Устала всё ото всех скрывать!

Раздался стук выпавшей из рук Ирины лопаты. На голову Таяры опустилась тяжелая рука, и девушка сжалась в комочек, но рука ласково провела по волосам, а не ударила наотмашь.

— Выкладывай: кто, что, когда и как, — велела мать.

Выслушав почти полную исповедь Таяры (принцесса умолчала лишь о том, как не пустила сестру обратно в её тело) и поверив ей, родная мать не накинулась на внезапно объявившуюся вторую дочь с кулаками и попрёками за долгий обман, а лишь вздохнула укоризненно, покачала головой и произнесла:

— Недаром я всегда чувствовала, что дочерей у меня всё-таки две! Напрасно не придала серьёзного значения детским снам Тамарочки! Ох, но кто же мог заподозрить такую фантастическую историю?! Ты непонятно каким образом переместилась в другой мир и родилась у другой женщины, вы с Тамарой в детстве постоянно менялись телами, потом каждая из вас прижилась в одном из миров, а авария на дороге спровоцировала новый необратимый обмен! Жалко, что ты только первые дни могла с Тамарой общаться, а теперь ничего о ней не знаешь, но за сестру не переживай: моя Тамара нигде не пропадет, а тебе, младшая моя дочурка, я тоже пропасть не дам. Ясно, почему ты ничего делать не умела — на всём готовом во дворце жила, только торты печь во дворце и научилась.

Таяра даже поперхнулась остатками невыплаканных слёз при таком нелепом предположении матери:

— Нет, что ты! Во дворце я вообще ничему не научилась! Я несколько раз пробиралась втихаря на кухню, чтобы понаблюдать за работой повара, уж больно интересно мне было, как он мои любимые эклеры делает, но однажды я нечаянно опрокинула чан с мукой и это сочли очередной моей выходкой. Папа тогда сильно ругался и запретил мне приближаться к кухне, велел ограничить свои шалости другой территорией дворца.

— Так ты сказала бы ему, что хочешь попробовать приготовить что-нибудь.

— Я сказала, а папа только отмахнулся, а мама заявила, что не следует принцессе ручки в муке пачкать, что не принцессино это дело. — И Таяра с жаром и болью выкрикнула: — А какое было моё дело?! Готовиться к заключению в склепе некромантов, битком набитом мертвецами?!

— Хм-ммм. Тамаре готовиться к такому не надо, она давно по покойникам специализируется, в том склепе все мертвецы пожалеют, что их не упокоили, коли вздумают неприятностей моей старшей дочери доставить, — усмехнулась Ирина. — Говоришь, жених твой бывший Тамаре понравился?

— Ещё как! Она о нём так говорила, так… как я о Гере!

— О, значит сильно он ей приглянулся. Когда Герман о вашей совместной жизни речь завёл, то-то я изумилась, что о влюбленности родной дочери давным-давно не догадалась, всё голову ломала, как она скрыть такое от моих глаз сумела, а оказывается — Тая и не планировала за Германа замуж идти! Так, ты о свадьбе с Герой еще года полтора можешь и не мечтать — тебе повзрослеть надо: не телом, а душой и разумом, не дело в шестнадцать лет замуж за взрослого мужика выскакивать! Встречаться — встречайтесь, а замуж пока рано, тебе надо на собственных ногах стоять научиться, а потом уж на мужа опираться начинать. И работу тебе найти надо, раз патологоанатомом ты точно не будешь.

— Какую же работу я смогу найти, если ничего не умею? — растерялась Таяра. — Выпечку на продажу готовить?

— Зарабатывать на тортах и пирожных не так просто, как готовить их для себя, — покачала головой Ирина. — Расскажи подробнее, чем ты во дворце занималась.

— Ничем, шалости разные устраивала, чтоб не скучно было, — честно ответила Таяра и, видя неподдельный интерес к своей истории, привела пример: — Брату Итану магические формулы чернилами залила — думала, он быстро придумает заклинание для очистки тетради, а он его не придумал. Над слугами часто подшучивала, мы с подругами им всякие каверзы устраивали…

Ирина слушала и мрачнела, пока не высказалась в сердцах, прервав рассказ дочери о её проказах:

— Твёрдой родительской руки тебе не хватало, доченька! Принцесса или нет, но никому не позволено над людьми измываться! О чём ты думала, когда заперла двух слуг в чулане, где хранится уборочный инвентарь?! Им пришлось звать на помощь, чтобы выйти?

— Они наверняка звали, но я стащила у Итана звукозаглушающий амулет и активировала его у двери, запихнув под порог, чтоб снующие мимо люди его не заметили, — призналась Таяра, втягивая голову в плечи под укоризненным взглядом матери. — Я оставила слугам много возможностей выйти из чулана, но они всё никак не могли из него выбраться, пока не пришли другие слуги за вёдрами и не выпустили их.

— Что значит: оставила возможности выйти?

— Во-первых, с другой стороны порога можно было вытянуть звукозаглушающий амулет и отключить его — тогда бы сразу услышали их голоса. Во-вторых, в чулане было спрятано два запасных ключа от двери, и я оставила намёки, где эти ключи спрятаны, но слуги, видно, не поняли этих намёков…

— И не должны были их понимать! Люди не за играми во дворец пришли, а на работу! Их могли зарплаты лишить за тот день, что они в чулане по твоей милости просидели — об этом ты подумала?!

У Таяры огнём загорелись щеки: укор в голосе родной матери бил её похуже ремня. Ирина Светлова ещё долго слушала рассказы младшей дочери и наконец сказала, строго погрозив ей пальцем:

— Раз обещала, что пропасть тебе не дам, то воспитаю тебя, как давно бы следовало! Тая, я знаю, как направить твою неуёмную проказливую энергию в мирное русло! Ты слышала такое слово — квест?

— Это такая игра?

— Вроде того. В городе только на днях открылась контора, занимающаяся организацией и разработкой квестов — попробуй зайти к ним, они как раз набирают сотрудников. Чувствую — твой вариант! Тебе устроиться надо в нашем мире, не рассчитывая на Геру или кого еще. Я в любой момент вслед за твоим отцом могу на кладбище переселиться, как ты одна останешься? Свободу, дочь моя меньшая, заслужить надо, самостоятельностью заслужить, иначе эта свобода ой каким боком выйти может! Ты в нашем мире взрослая, тебе не только умение читать-писать и дом прибирать, тебе работа нужна. Ты не глупа, а ещё в тебе хитрости и готовности идти напролом в избытке, а в нашем мире это весьма востребованные качества, так что не пропадешь, если сложа руки сидеть не станешь.

— Сидеть не стану, я в этот мир всеми зубами вгрызться хочу, — тихо и честно ответила Таяра.

— Молодец, наша порода! Может, когда-нибудь мы всё-таки получим весточку от Тамары, хоть во сне, — вздохнула Ирина, — но пока мне достаточно того, что я сердцем чувствую — у моей старшей дочери всё хорошо! А материнское сердце ошибаться не может.

КОНЕЦ.