Игрок

Глава 1.

Гевин

— Ущипни меня еще раз за сосок.

Серьезно, если я сожму сосок этой цыпочки еще один раз, боюсь, что он отвалится от фальшивой сиськи, к которой примыкает. Я провел последние пять минут в этом Ареола-сити, играя с ее эластичными и довольно резиновыми титьками. Еще два щипка и мне станет скучно.

— Ох, ох, ох, — неприятно кричит она, слишком рано имитируя оргазм.

Я чертовски хорош в сексе, опытный ублюдок в спальне, но ни в каком на хрен случае эта девушка не может кончить от небольшого щипка. Не тогда, когда у ее груди снижена чувствительность от пузырчатых солевых мешочков, которые готовы в любой момент взорваться.

Вот, что я получаю, выпивая весь день.

— Ох, Грант, вот так. Сожми их сильнее.

Как только она сжимает мой член своими женскими когтями, я быстро отстраняюсь.

— Меня зовут Гевин.

— Именно это я и сказала. Иди сюда, большой папочка. — Ее рука вытягивается в жесте «дай сюда».

— Эм, нет, — поправляю ее я. — Ты назвала меня Грантом.

— Это практически одно и то же. — Она хлопает ресницами, изображая невинный взгляд, но я вижу ее насквозь.

Назовите меня истеричным, но я не собираюсь трахать женщину, которая назвала меня другим именем. Слезая с нее, я скатываюсь с кровати и направляюсь в душ. Время смыть мои неудачные решения.

— Куда ты идешь?

Я не отвечаю ей, вместо этого поворачиваю ручку своего душа стоимостью в пятьдесят тысяч долларов, состоящего из десяти душевых головок, водопада над головой и неоновых огней. Я богат, а мужчины должны тратить свои деньги на что-то, не так ли?

Он быстро нагревается, и я ступаю под натиск воды, позволяя теплой жидкости касаться моего тела во всех правильных частях. Наклонив голову набок, я думаю, пытаясь вспомнить, когда секс стал таким скучным для меня, когда он стал таким рутинным, что мне плевать, отшил я девушку или нет.

В те дни, когда я только начинал играть, оттачивая свое ремесло и овладевая искусством разоблачать людей в их лжи, я бы легко трахнул девушку в своей постели, не заботясь о том, назвала ли она меня Грантом или Нилом Даймондом. Любая киска была хороша для меня.

Но мой образ мыслей изменился с того времени. Я Гевин Сент. Женщины не ошибаются, называя меня другими именами... никогда.

Может, в этом моя проблема. Я слишком завышаю стандарты. Я не живу одним мгновением. Я обдумываю эту мысль, затем качаю головой. Нет, Я мистер Я-живу-гребаным-одним-днем. Я не думаю о будущем, живу здесь и сейчас. Любовные отношения не существуют в моем мире. Семьи для мужчин, которые охотно надевают кроссовки New Balance 409 и пару свободных штанов, потому что они должны как-то втискивать свои яйца. Они конечно же не привязаны к длинному бревну между своих ног.

Холодный воздух ударяет по моей спине, давая мне знать, что мое одиночество в душе нарушено.

Она проводит когтями по моим лопаткам и переходит на мышцы груди. Ее полные груди упираются в мою спину, и я ничего не могу поделать, но испытываю это чувство. Я мужчина, а не святой, несмотря на мою фамилию (прим. перев. фамилия Гевина с англ. переводится как Святой)

— Не злись на меня. Я просто хочу тебя удовлетворить. — Она опускает руки по моей груди, ниже по очерченному подтянутому прессу, к моему члену, который снова пробудился.

Я откидываю голову назад в секунду, когда ее рука оборачивается вокруг моего члена. Начиная с основания, она проводит по нему, сжимая настолько плотно, что мне приходится расставить ноги, чтобы сохранить равновесие. Кто знал, что эта цыпочка может так удивительно дрочить.

В конце концов, может, она и не была таким уж плохим решением.

Она проводит руками три, четыре, пять раз и затем останавливается. Я собираюсь запротестовать, когда она встает передо мной и опускается на колени, облизывая губы и готовая поглощать меня. Так, чтобы она не захлебнулась, я наклоняю лейку душа в сторону и облокачиваюсь на стену, позволяя холодной плитке охладить горячую кожу моей спины.

Медленно, как гребаный ленивец, она проводит вверх и вниз руками по моим бедрам, пока они не сходятся в развилке у моих ног. Она оборачивает правую руку вокруг моего член, пока левая сжимает мои яйца, нежно перекатывая их между пальцами.

Охренеть, как хорошо.

Я опускаю на нее взгляд, ее груди раскачиваются с каждым движением, волосы мокрые и убраны набок, а губы влажные и широко открытые — готовые для меня. С небольшим толчком вперед, я приближаюсь к ее рту, когда она всасывает меня всего, так что кончик моего члена ударяется о заднюю стенку ее горла.

Она сосет меня жестко, не испытывая рвотного рефлекса, ее зубы едва касаются моей чувствительной кожи. Обычно из-за зубов на моем члене я потею, и не в хорошем смысле, но я не переживаю в этом в это раз, просто наслаждаюсь ощущением ее рта вокруг моего члена.

Моя голова упирается в плитку душа, мои руки в ее волосах, поощряя ее двигаться быстрее, и я позволяю себе расслабиться в этом минете. Не самый лучший, что у меня был, но черт, когда твой член сосут, это не так уж плохо.

С каждым заглатыванием моего члена и лаской яиц, я толкаюсь все дальше и дальше к обрыву оргазма. Мои кончики пальцев покалывает, спина напрягается, а живот делает сальто от удовольствия, когда горячая эйфория поглощает меня, выстреливая из моего тела, отчего я одержим мыслью упасть на колени.

Она сглатывает все, что я ей даю, ни от чего не отказываясь, принимая все, пока я не остаюсь полностью удовлетворенным.

Задыхаясь и довольный, я наблюдаю, как она вытирает рот и встает. Ее соски тверды, и на ее лице взгляд, который говорит мне: «Трахни меня прямо сейчас». Она гладит меня по щеке и говорит:

— Жду тебя в кровати. Покажи мне класс, моряк.

Вот так запросто я больше не хочу иметь с ней никаких дел. Покидая душ, она оборачивает полотенце вокруг своего тела и направляется к моей огромной кровати. Будем надеяться, что она уснет до того, как я вернусь в спальню.

Не торопясь я очищаю себя, позволяя каждой струе окатить в правильном месте, ожидая пока мои шампунь и мыло впитаются, прежде чем я смою их, и прямо скажем, перечисляю в голове президентов, чтобы убить время и избежать обязанности трахать пальцами или языком ее киску.

Ни в коем случае мой член не окажется в ней.

Неохотно я выключаю душ и внимательно прислушиваюсь, когда ступаю на свой плюшевый коврик в ванной. Хватаю полотенце с крючка на стене и вытираясь, прислушиваясь к любым звукам, доносящимся из спальни.

Ничего.

Быстро вытираясь, я на цыпочках иду по белому мраморному полу и просовываю голову в дверь. В середине кровати с раздвинутыми ногами, головой на одной из моих подушек и капающими слюнями изо рта лежит мое неудачное решение, исключая минет.

Спасибо вам, шоты с текилой!

Пьянство целый день на самом деле пригодилось.

Так тихо, как это возможно, я копаюсь в своем шкафу, выбирая темно-голубой костюм «Армани» и белую рубашку. Я дополняю одежду коричневым ремнем «Долче энд Габанна» и подходящими ботинками от «Баркер Блэк». Я стильный мужчина; мой стиль дорогой и изысканный. Я горжусь собой за то, что висит в моем шкафу и ткань, что ношу на теле. Для меня только лучшая одежда. Как хайроллер (прим. перев. человек, играющий в азартные игры на высоких лимитах) игровых столов Лас-Вегаса, я должен держать марку.

Уложив волосы на бок и немного потрепав, чтобы они выглядели как будто в беспорядке, но при этом держались вместе, я использую немного мягкого воска для волос, возясь с несколькими прядями спереди, пока не остаюсь довольным. После этого я брызгаюсь одеколоном и в последний раз смотрюсь в зеркало.

Назовите меня наглецом, но я сексуальный ублюдок.

Тихо я пишу девушке записку с обещанием пригласить ее в следующий раз, но не имея это в виду, и просьбой покинуть мою виллу. Здесь полно камер безопасности, поэтому я не переживаю, что она что-нибудь украдет. Через час придет Гертруда, моя любимая горничная, и прогонит девушку из моего дома. Ни в коем случае я не хочу видеть ее, когда вернусь.

Двери лифта закрываются позади меня, и он везет меня на этаж, где находится помещение управления отелем «Парагон». Отель моего приятеля, который находится прямо на Лас-Вегас-Стрип, где происходят главные чемпионские соревнования, куда приходят хайроллеры, чтобы испытать удачу, и где я живу.

Существует одна истинная часть Лас-Вегаса и это Стрип, все, что находится за пределами растянувшегося участка — неизведанная территория и мне плевать на нее. Кому нужно путешествовать за пределы бульвара, когда ты можешь посетить Нью-Йорк, Париж в радиусе мили? Магазины, рестораны, казино и девушки, в которых нуждаются мужчины — мне не нужно ехать далеко ни за чем из этого.

Лифт останавливается на десятом этаже и заходит влюбленная парочка, присоединяясь ко мне в моем спуске. Могу сказать, что они впервые в Вегасе. На них кроссовки — заметьте. подходит время ужина— на них футболки с изображением города, в котором они сейчас находятся, и у парня черный рюкзак, который скорее всего полон бутылок воды, чтобы утолить жажду, видеокамера GoPro, чтобы снять фонтаны «Белладжио». Все в них кричит, что они туристы.

Я стою, засунув руки в карманы, моя рубашка расстегнута сверху, обнажая загорелую грудь, и киваю женщине с улыбкой.

— Впервые в Вегасе?

— Да, — отвечает она застенчиво, обнимая мужа. — Это наша десятая годовщина.

— Поздравляю, — я улыбаюсь им обоим, бросая быстрый взгляд на ноги мужчины.

Да, кроссовки New Balance 409. Чего и следовало ожидать.

Я покидаю лифт раньше них на пятом этаже.

— Наслаждайтесь городом, — я салютую им и подхожу к закрытой двери с табличкой «Только для персонала». Привожу ключ-картой и вот я внутри.

Проходя по короткому коридору и поворачивая налево, я вхожу в помещение управления — руководящий центр, где высококвалифицированные специалисты следят за залом казино и устраняют проблемы.

— Как же вовремя ты притащил свой сморщенный член сюда.

Грэхем Ларсон — испорченный богатенький парень, по совместительству владелец «Парагона» и один из моих лучших друзей с тех пор, как я начал играть.

Когда я все еще совершенствовал свою игру Грэхем наблюдал за мной и как толпа реагировала на мой стиль игры «на пределе всех возможностей». Его миссией стало привести меня в отель «Парагон», где я составил хорошую конкуренцию всем хайроллерам. После дюжины побед, которые варьировались от полумиллиона до миллиона, он пригласил меня в ВИП-ложу для напитка, где предложил работу, от которой я не мог отказаться. Работу, где у меня была черная зарплата, так чтобы я все еще мог принимать участие в крупных играх отеля. Работа в помещении управления, чтении игроков, чтобы убедиться, что они не пересчитывали карты или не жульничали, все время, будучи в состоянии соревноваться примерно раз в месяц в самых дорогих играх страны, так как «технически» я не был работником.

Не говоря уже о свободной вилле в его отеле.

Я спас парню миллионы долларов, чтобы их не забрали жулики. На мой взгляд он должен назвать своего первенца в честь меня.

Я хлопаю Грэхема по спине, не обращая внимание на оскорбление, и говорю:

— Что хорошего происходит?

Перед нами пространство с экранами, которые показывают кадры со всего отеля, начиная от этажа казино до коридоров ресторанов и клубов. В каждом уголке отеля были камеры. Очень часто помещение управления называли Богом, так как ничто не могло от нас ускользнуть.

— Грязный секс внизу двенадцатой лестничной клетки, — отвечает Грэхем, переключая один из экранов, чтобы показать двенадцатую лестничную клетку.

К моему удивлению мистер 409 отчаянно пытался шпилить свою туристку-жену у стены, все еще с одетым на спину рюкзаком и шортами, висящими на лодыжках

— Да ну на хер, — я присматриваюсь. — Я только что ехал в лифте с этими двумя. Это их десятая годовщина.

— Черт, — Грэхем качает головой, — она уже десять лет с этой морщинстой задницей? Впечатляет. — Затем осматривает меня сверху вниз. — Отымел ту пару титек, с которой разговаривал в баре?

Я качаю головой.

— Чувак, это ненормально, что ты следишь за мной по мониторам. Тебе больше нечем заняться?

— Кто-то должен следить за тем, кто одаривает тебя венерическими заболеваниями. Черт, известно же, что после пары шотов ты не в состоянии здраво мыслить.

— И ты одобрил эту женщину?

Он пожимает плечом.

— Я хотел узнать, настоящие ли у нее сиськи.

— Нет, — отвечаю я.

— Блин, вот так всегда. Так ты трахнул ее?

— Нет. — Я качаю головой, задумавшись, рассказать ли ему правду о том, как она назвала меня неправильным именем. Зная Грэхема, он не спустит мне это. Поэтому вместо этого я говорю: — Она сделала мне минет в душе, затем отрубилась на кровати. Я ушел до того, как она проснулась, что напомнило мне о...

Я достаю телефон и пишу сообщение Гертруде. прося ее прийти ко мне через полчаса и привести все в порядок. Она знает, как это расшифровывается и никогда меня не подводит. Я хорошо плачу ей.

— Черт. Мне давненько не отсасывали в душе.

Я поворачиваюсь к нему, а на его лице мечтательный задумчивый взгляд.

— Ты понимаешь, что находишься по центру комнаты управления, окруженный работниками?

Он смотрит на людей, сидящих за столами перед экранами.

— Я плачу им достаточно, чтобы они забывали все, что вылетает из моего рта.

— Везет же им. Кто сегодня играет? — я киваю в сторону ложа с высокими ставками.

— Техас, Рамос, Сардинелли, Уотсон, Боуэлс и Карингтон.

— Дилетанты. — Я подхожу к экрану и приближаю стол, который готовят к игре. — Дэвис сдает сегодня?

— Да. Её рейтинг среди игроков растет. Она стала одним из самых востребованных сдающих карты.

— Не сомневаюсь. Она спокойная, и у нее пара отменных сисек, на которые можно пялиться, пока принимаешь решение. Она также хороша для игроков типа меня, потому что легко определить внутреннее состояние, пока она сдает. Многие игроки используют ее стойку, чтобы сосредоточиться, пока блефуют. Даже мимолетный взгляд одним глазком на сексуальные воздушные шары ее груди, и их блеф раскрыт. Рамос печально известен этим.

Я ем, сплю и дышу покером. Моя работа заключается в том, чтобы сидеть и изучать каждого игрока, который проходит через двери отеля «Парагон». Я знаю их руки, и знаю, когда они блефуют, когда нервничают и, когда неуверенны. Я читаю их, изучаю каждого из них, поэтому когда приходит время играть мне, я в состоянии облапошить каждого из этих придурков.

— Рамос жалок, — комментирует Грэхем. — Если бы не его деньги, я бы попросил его уйти. Ты знал, что с ним каждый день работает тренер, который учит его приемам игры? Я хочу знать, кто, черт побери, учит его и сколько получает, потому что, дерьмо, я и то мог бы научить большему.

— Дастин Линч, и он получает тридцать тысяч за каждую игру Рамоса, — я погружен в этот спорт, я знаю все о нем.

— Тридцать тысяч? Черт, этого ублюдка так легко обвести вокруг пальца.

— Очевидно, он использует его. — Я сажусь на стул и прошу одного из обслуживающего персонала в комнате принести мне виски со льдом.

— Разве я не говорил тебе о выпивке на работе? — спрашивает Грэхем с весельем в голосе.

— Разве я не говорил тебе засунуть свой мизинец в задницу? Ты знаешь, что лучше всего я делаю свою работу с бокалом в руке. Теперь оставь меня, нахрен, в покое, чтобы я мог оценить обстановку.

— Хорошо, — он вздыхает. — Заработай мне денег сегодня.

Я игнорирую его последний комментарий, когда на экране появляется женщина с миниатюрной фигурой. Ее волнистые каштановые волосы достигают плеч. Она официантка в зале с высокими ставками, которую я не видел прежде. Должно быть, она свежая добыча. Она выглядит нервной, но в то же время раздражена.

Я приближаю изображение, чтобы получше разглядеть. Ее тело гибкое, но спортивное, как будто она ходит на пилатес каждый день. Ее грудь приподнята до ключицы, и она одета в классический костюм официантки, который показывает ее бедра и сиськи. Я привык к этой одежде и срывал ее с множества официанток.

Она красивая. На самом деле ошеломительная.

Ожидая, пока игроки заполнят комнату, она нетрепливо перемещается из стороны в сторону, смотря на небольшие часы на запястье. Ее руки скрещены на груди, и она не выглядит счастливой, больше раздраженной, что ей приходится ждать мужчин, которые дают самые высокие в Америке чаевые.

Она разительно отличается от типичных официанток из этой комнаты, как глоток свежего воздуха, и ничего не могу поделать, а задаюсь вопросом, какая у нее история. Впервые я нацеливаю камеру только на одного человека, изучая каждое ее движение, каждый жест, каждую фальшивую улыбку, пока не приходит время начаться игре. Даже тогда я продолжаю поворачивать камеру к ней. Она интригует меня. Мне просто нужно разобраться почему.