Игрок

Глава 25.

Гевин

– А после из ее носа вылетел кусочек пудинга прямо на открытку от Рональда Халграма в честь Дня Святого Валентина. Бедняга часами вырезал и приклеивал сердечки из фольги ради Нелл, а взамен она развесила по ним сопли, – с истерическим хохотом рассказывает Пейдж, сидя на заднем сиденье моей машины, в приступе смеха шлепая по коленям.

– Думаю, этого достаточно, – выплевывает Пенелопа, явно недовольная длинным языком Пейдж.

Я хихикаю, за что удостаиваюсь презрительного взгляда от Пенелопы.

– Что? Забавно же. – Невинно пожимаю плечами.

– Ничего смешного. Я болела и не вовремя чихнула. У меня тогда была аллергия на пыльцу, а Рональд был симпатягой. Я взяла и испортила проделанную им большую работу.

Я тянусь к ее руке, но она отказывает мне в своем тепле. Беглым взглядом демонстрирую ей, что пренебрежение ко мне недопустимо.

– Пенелопа, дай мне руку, если не хочешь, чтобы я остановил машину и отшлепал тебя на глазах у твоей подруги.

– Ты не станешь этого делать, – закипает она.

Я включаю поворотник и начинаю съезжать с дороги.

– Испытай меня.

Застонав от разочарования, она протягивает руку и переплетает наши пальцы.

Пейдж смеется на заднем сиденье, наслаждаясь происходящим.

– Вот дерьмо, Нелл, ты встретила достойного противника! Я и не представляла, что ты не любительница шлепков. Возьму это на заметку, чтобы заставлять тебя отрывать задницу и пылесосить время от времени, – а затем Пейдж понижает голос и продолжает: – Нелл, если ты не возьмешь в руки пылесос прямо сейчас, я как следует тебя отхлестаю.

– Вообще-то ей нравится, когда ее шлепают, – вставляю я. – Она чертовски заводится.

– Гевин! – шипит Пенелопа.

– Огого, серьёзно? Ах ты, маленькая шалунья, – подначивает Пейдж. – Никогда бы не подумала. Что еще ей нравится?

– Ну... – Я на секунду задумываюсь. – Уверен, что ты в курсе ее любви полакомиться вне дома...

– Мы закончили этот разговор, – обрывает меня Пенелопа. – Если вы оба не хотите, чтобы я растрепала ваши секретики, то предлагаю вам заткнуться. Боже, – выдыхает она. – Мне не нравится, что вы так славно спелись.

После угрозы Пенелопы в машине воцаряется тишина: лишь гул мотора заполняет небольшое пространство. На красном свете я барабаню большими пальцами по рулю, пытаясь придумать, что бы такого рассказать, чтобы не затрагивало то, что нравится Пенелопе в постели. Вашу ж мать, у меня все сводится к одному, как только я представляю ее подо мной.

– Она описалась при просмотре «Пилы 4», – кричит Пейдж, нарушая тишину. – Мокрые трусики не противоречат правилу!

– Пейдж! – развернувшись, восклицает Пенелопа.

– Пока ты занималась готовкой, она «пукнула» вагиной после секса, – признаюсь я, вспоминая неловкий момент в ее спальне, который все еще вызывает улыбку на моем лице.

– Гевин! – пытается меня успокоить Пенелопа.

Мы с Пейдж покатываемся со смеху, подъезжая к парковке «Парагона».

Прежде чем я успеваю полностью остановить машину, Пенелопа вскакивает с пассажирского сиденья и бежит к багажнику, где скрещивает руки на груди, надувает губы и ждет, когда мы присоединимся.

– Господи, она такая чувствительная, – смеется Пейдж. – Совсем не понимает шуток. Она правда хлюпала влагалищем?

Я глушу двигатель и поворачиваюсь к ней.

– А ты как думаешь? Я трахал ее, как отбойный молоток, отчего она кончила дважды. Девушке было просто необходимо избавиться от воздуха.

– Матерь Божья. – Пейдж облизывает губы и проводит рукой по шее. – Пенелопа права, у тебя грязный рот. – Она встряхивает головой, словно пытается очистить разум, и бормочет себе под нос. – Черт возьми, мне нужно потрахаться.

Посмеиваясь, я выбираюсь из машины, бросаю брелок служащему, который приветствует меня, и помогаю Пейдж выйти из машины. Она поправляет одежду, пока я иду просить милости у раненой Пенелопы.

Подхожу к ней сзади, обнимаю за талию и прижимаюсь губами к ее уху. Она напрягается от моих прикосновений, но я не обращаю на это внимания. Пусть злится сколько ее душе угодно, но как только она окажется в моем номере, то будет умолять о моем члене.

– Ты чертовски очаровательна, когда злишься.

– Ну ты и сволочь.

– Ты хочешь сказать совсем не это. – Я покрываю поцелуями ее шею, отчего она прижимается ко мне своим телом. Так и знал, что много времени у меня не уйдет. – Черт, ты пахнешь мной. Вещи сексуальнее просто не существует.

– Эй, так нечестно, – перебивает нас Пейдж. – Я вот не могу заигрываниями добиться ее прощения. – Пейдж глубоко задумывается, затем сжимает губы и закрывает глаза. – Хотя, если попробовать... – Она наклоняется вперед и тянется ртом к Пенелопе, которая отскакивает от нее и Пейдж припадает в смачном чмоке к руке камердинера, тянувшегося к одной из их сумок. – Когда ты отрастила усы... – ее слова обрываются, когда она открывает глаза и обнаруживает перед своим лицом ладонь испуганного сотрудника отеля. – Эээ... Приветик. – Она машет парню и увеличивает расстояние между ними. – Считай это первыми чаевыми.

– Окей, – отвечает тот, скептически ее изучая.

– Подожди! – кричит Пейдж, расшифровав выражение его лица. – Я говорю не про сексуальный аванс. Понимаю, что только что сказала Гевину, что мне нужно потрахаться, но я не имела в виду тебя. Не то, чтобы ты не привлекателен! – Ну все, ее понесло. – Ты довольно симпатичный, крепкий парень с отличной мускулатурой. – Она трогает его бицепс и щурится. – Эм, просто с мускулатурой.

– Пейдж, заткнись уже, – приходит ей на выручку Пенелопа.

Пейдж изображает пантомиму «застегиваю губы на молнию», а затем складывает руки на груди, отступая от бедного юноши, который выглядит так, будто жаждет заползти под машину от смущения.

– Вы хотите, чтобы чемоданы доставили на вашу виллу, мистер Сент? – спрашивает парень, не глядя на Пейдж.

– Попридержи их на ресепшене. Я позвоню с дополнительной информацией чуть позже.

Из зажима для денег достаю сотню и протягиваю ему, на что он благодарно улыбается.

Провожаю Пейдж и Пенелопу через вестибюль в сторону помещения управления, где, как я знаю, сейчас находится Грэхем. Думаю, если загнать его в угол с двумя девушками на хвосте, то вероятность отказа снизиться в разы, если бы я спрашивал его сам.

– Дамы, не могли бы вы подождать секунду в соседней комнате? Мне нужно кое-кого притащить.

– Разумеется, – воркует Пейдж, осматриваясь по сторонам.

Все еще немного недовольная Пенелопа просто кивает и идет за мной в конференц-зал. Она направляется к одному из стульев, но я хватаю ее за руку и сокращаю расстояние между нами.

– Эй. – Указательным палацем приподнимаю ее подбородок, так что она вынуждена смотреть в мои темные глаза. – Когда мы окажемся в моем номере, обещаю загладить свою вину. Честное слово.

– И как же ты собираешься это делать? – интересуется она.

Скользнув рукой вниз к ее заднице, крепко сжимаю ягодицы и шепчу Пенелопе на ушко, отправляя волну марашек бежать по ее коже.

– Для начала, я буду ласкать языком твою сладкую «киску», пока ты не окажешься на грани оргазма, а затем, я оттрахаю тебя членом до потери сознания, заставляя выкрикивать лишь мое имя. И я не кончу, пока не удовлетворю тебя... дважды.

Ее дыхание становится тяжелым, а руки на моей спине впиваются в мою кожу от чистого возбуждения.

– Черт, я бы тебя простила, – заявляет Пейдж, уже сидя на одном из стульев со скрещенными ногами и размахивая руками перед лицом.

Поржав от вида лучшей подруги Пенелопы, я отстраняюсь и нежно целую свою девушку в лоб.

– Скоро вернусь, детка.

– Как скажешь, – едва слышно хрипит она, когда я закрываю за собой дверь.

Бл*ть. Я потираю шею, собираясь с мыслями. У меня самого встал от моей маленькой речи. Чем быстрее я решу дела, тем быстрее смогу уложить Пенелопу в постель. Хотя я и брал ее сегодня, я все еще чертовски жажду ее тугой «киски» вокруг моего члена.

Провожу магнитной картой по считывателю в комнату управления и вхожу, оглядывая всех сотрудников, погруженных в работу. В стороне, прислонившись к стене, стоит Грэхем с понимающим взглядом и стаканом виски в руке.

– Смотрите-ка, кто пожаловал, джентльмены, – приветствует Грэхем, не сводя с меня глаз. – Сам конченный подкаблучник Гевин Сент, который вытащил свой член из влагалища своей цыпочки, чтобы ненадолго почтить нас своим присутствием!

Он нарочно меня заводит, очевидно, увидев, как мы входили в отель. Клянусь, этот мужик не может найти себе занятие получше, чем следить за каждым моим шагом.

– Ты имплантировал мне чип, пока я спал, чтобы шпионить за мной?

Опрокинув стакан и осушив его до дна, он отставляет его в сторону и подходит ко мне, засунув руки в карманы.

– Что ты задумал, Сент?

– Ничего, – улыбаюсь я ему своей самой лучшей улыбкой. Если бы я не собирался просить его заселить Пейдж и Пенелопу в «Парагоне», он бы уже давно получил по физиономии за предыдущее замечание. Сделаю это после... может быть. Не хочется уменьшить шансы девочек.

– Как-то не верится. Почему Пейдж и Пенелопа в конференц-зале?

Ах, так он просто спалил, как мы входили в конференц-зал. Что ж, это помогает делу. Если бы он увидел как разгружали чемоданы девочек из багажника моего авто, то мне пришлось бы уже сейчас столкнуться с цунами гигантского масштаба.

– На днях в покерном зале произошло кое-что, о чем Пенелопа хотела бы с тобой поговорить, – быстро соображаю я, сохраняя серьезное выражение лица. – Она боится разговора с тобой наедине, так что Пейдж здесь в качестве группы поддержки.

Грэхем перестает изображать крутого парня и проводит рукой по волосам.

– Серьезное дерьмо? Она в порядке?

– Думаю, тебе следует спросить у нее, – мрачно отвечаю я.

– Черт, как раз то, что мне нужно. Кто этот засранец? – спрашивает Грэхем, проходя через кабинет управления. – Рамос? Мудила приблизился к тому, чтобы его задницу выкинули отсюда навсегда.

Я ничего не отвечаю, позволяя ему думать то, что он хочет, пока он не оказывается в конференц-зале. Закрываю за нами дверь и перекрываю единственный выход.

Поправив галстук, Грэхем подходит к Пенелопе и опускается перед ней на колени. На ее лице появляется выражение ужаса и она вопросительно поглядывает на меня. Я прячу ухмылку, которая грозит вырваться наружу. Сент, держи себя в узде.

– Что случилось? Мне нужно знать каждую деталь для отчета.

С разинутым ртом и дикими глазами Пенелопа ищет ответы. Желая поиграть еще немного, я киваю ей.

– Давай, детка. Ничего от него не таи.

Прыгая по нам глазами и не находя нужных слов, она совершенно не понимает, что происходит. У Пейдж такое же выражение лица.

– Здесь безопасно, – добавляет Грэхем. – Это не никуда не выйдет.

В комнате по-прежнему царит тишина, пока Пейдж в озарении не поднимает палец.

– Э-э, ты про вагинное хлюпанье? Уверена, нам не нужно вдаваться в детали или составлять отчет.

Грэхем поднимается, явно застигнутый врасплох. Он поправляет пиджак и секунду таращится на меня, прежде чем снова переключить внимание на Пенелопу.

– Ты издавала хлюпающие звуки в зале хайроллеров?

– Что? Нет! – Взбешённая Пенелопа переводит взгляд в мою сторону. Черт бы побрал Пейдж с ее глупой блондинистой головой.

– Это произошло в нашей квартире, но Гевин не поэтому хочет, чтобы мы жили здесь. То не было похоже на взорвавшуюся газовую бомбу. Я даже и не знала об этом, пока мы не приехали сюда.

– Я серьёзно, – выплевывает Пенелопа. – Заткнись, Пейдж!

– Подождите. – Грэхем прижимает пальцы к вискам, пытаясь понять, что к чему. – Что, черт возьми, происходит? Что там насчет того, что они будут жить здесь?

Засунув руки в карманы, я прислоняюсь к двери и объясняю:

– Им нужно где-то остановиться, потому что та квартира не подходит для двух девушек... Двух очень привлекательных девушек.

– Ты считаешь меня привлекательной? – уточняет Пейдж, подмигивая мне. Пенелопа щипает ее за живот, явно уставшая от сегодняшних выкрутасов подруги.

– Это было плохой идеей. – Пенелопа встает со стула. – Забудь об этом разговоре. Пошли, Пейдж. – Схватив ту за руку, она тянет подругу к двери, где по-прежнему стою я. – Отодвинься, Гевин.

Я качаю головой.

– Не могу, детка. Ты не вернешься в ту квартиру. Там слишком опасно.

– Мы живем там уже три года, и ничего не случилось. Всё нормально.

Я стискиваю зубы, пытаясь сдержать гнев.

– Ты туда не вернешься! – злюсь я.

Пенелопа с вызовом скрещивает руки на груди, готовясь к битве.

– Что, только потому, что ты засунул в меня свой член, ты вообразил, что можешь указывать мне, что делать?

– Типо того.

– Вот и не угадал. – Она тычет пальцем мне в грудь. – Это не так, Гевин. Я большая девочка. Я знаю, что делаю. До этого момента я заботилась о себе сама, и мне совершенно не нужно, чтобы ты прискакивал на своем белом коне и пытался «спасти» нас. У нас все под контролем, верно, Пейдж?

Закусив губу, Пейдж пялится в пол. Пенелопа толкает ее локтем в бок и возвращает к разговору.

– Ага, – энергично подтверждает она. – Все под контролем. – Судя по тону Пейдж, у них ничего не под контролем. Нелегко возвращаться ночью домой, когда на стоянке торгуют наркотиками, а в соседней квартире раздаются звуки поножовщины. Срать я хотел, что девушки «облагородили» это чертово место, оно все равно им не подходит. И уж точно оно не подходит девушке, с которой я встречаюсь.

– Серьезно? Поясните тогда небольшую беседу, которую вы вели, прежде чем уехать оттуда? О какой-то проститутке, которая собиралась пырнуть ножом своего сутенера.

– Да они уже занимались сексом, пока мы собирали вещи! Они так типа общаются, – легкомысленно отвечает Пенелопа.

– Ну, а я, мать вашу, не считаю такое общение нормальным, – говорю я, подходя ближе к Пенелопе, которая нервно сглатывает под моим жестким взглядом. – Моя женщина не будет жить в такой квартире. Я, бл*ть, этого не допущу. У тебя нет выбора. Своё я защищаю, Пенелопа. Как только я оказался в тебе, ты стала моей. Я, бл*ть, заклеймил тебя. Это значит, что я защищаю тебя. Я забочусь о тебе. – Я замолкаю, охрипнув от накала страстей.

Не думал не гадал, что стану таким собственником, но только переступив порог ее квартиры я понял, что после ужина больше туда не вернусь. Пенелопа не будет жить в той адской дыре, где ее могут изнасиловать, зарезать или накачать наркотиками.

– Кончил?

– Только когда окажусь внутри тебя, – хихикаю я. Улыбка расползается по моему лицу от ее раздраженного взгляда.

– Гевин…

– Пенелопа... – возражаю я.

– Грэхем... – присоединяется Пейдж. Мы все переключаемся на нее, и она пожимает плечами. – Что? Я чувствовала себя обделенной вниманием.

– Бл*ть, это, вероятно, один из самых глупых разговоров, в которых я когда-либо принимал участие, – ворчит Грэхем. – Съезжайте, Бога ради, из той дыры и возьмите один из люксов, но вы сами оплачиваете аренду. Это не благотворительность.

– Оплачивать все буду я, – перебиваю я. От моего заявления Пенелопа прищуривается, но благоразумно помалкивает. Она не хуже меня знает, что они не могут позволить себе оставаться здесь. А я могу, следовательно, я и плачу.

– Неважно, – фыркает Грэхем. – Просто убедитесь, что все оплачивается, и, Господи, отставьте меня в покое.

Он бросает последний взгляд на Пейдж, отталкивает меня в сторону и убегает по коридору обратно в помещение управления.

– Ну, это все прошло лучше, чем я ожидал, – заявляю я, улыбаясь дамам.

– По-твоему, все прошло хорошо? – интересуется Пенелопа. – Благодаря Пейдж все превратилось в катастрофу!

Мы поворачиваемся к Пейдж и сразу замечаем перемену в ее настроении.

– Эй, ты в порядке? – спрашивает Пенелопа, нежно поглаживая плечо подруги.

– Ага, – она кивает. – Давайте уже просто возьмем наши сумки и устроимся. Я устала, – сказала она отстранённым голосом с опущенными глазами. Грэхему предстоит многое объяснить.

Как только девочки заселяются в скромных апартаментах с мини-кухней, гостиной и двумя спальнями со смежными ванными комнатами, я перешептываюсь с Пенелопой в прихожей. Она поглядывает на комнату Пейдж и говорит:

– Я собираюсь остаться тут на ночь. Хочу убедиться, что с ней все в порядке.

Не этого я хотел, но, так и быть, переживу ночевку здесь.

– Ладно, сейчас сгоняю за своими вещами.

– Нет, – Пенелопа качает головой. – Мне нужно провести с ней немного времени. Твое присутствие не поможет, особенно если ты все время будешь меня лапать.

– Я могу держать руки при себе. – Она с сомнением смотрит на меня. – Я могу очень постараться.

– Нет.

Она встает на цыпочки, целует меня в губы и провожает к двери.

– Но…

Пенелопа прижимает пальцы к моим губам.

– Спокойной ночи, Гевин.

Подмигнув, захлопывает дверь перед моим носом.

Грэхем, мать его, точно получит по морде, гребаный ублюдок! Он умудряется обламывать меня даже издалека.