Их долго и счастливо

Глава 5

Дориан Микос пил вино и наблюдал, как машина подъезжает к дому. Он уже знал, кто в ней находится. Несколько часов назад его предупредили, что неизвестное лицо установило его местонахождение. Упомянутый субъект, возможно, был неизвестен его службе безопасности, но он точно знал, кто звонил.

Его жена Энн прислонилась к перилам. Она была прекрасна, даже спустя столько лет, ветер отбрасывал её светлые волосы с лица. Возраст выжег юношеские изгибы её тела, оставив после себя только безупречную силу. Она не оглянулась.

— Он рано.

— Страх делает дураками даже лучших из людей.

Дориан не обязательно причислил бы Теодора Фитцчарлза III к лучшим из людей, но он принёс больше власти, чем большинство. Он был угрозой, и большой. Они провели шесть месяцев, наблюдая за ним — наблюдая за всеми троими — и обдумывая варианты. Тридцать лет назад Дориан и представить себе не мог, что его единственный сын станет консортом короля Талании. Если бы это было так, он бы всё разыграл по-другому.

Невозможно удержать власть над Галеном, когда этот человек с такой же вероятностью пристрелит его, как и выслушает всё, что он скажет. Мальчик действительно принимал всё слишком близко к сердцу. Сила была единственным богом, которому поклонялся Дориан, и всё приносилось в жертву, когда дело доходило до долгой игры.

Включая его сына.

Он оглянулся через плечо на мужчину в чёрном, стоящего вне пределов слышимости.

— Отправьте его наверх, когда он придёт. — Он подождал, пока мужчина кивнёт и исчезнет, прежде чем снова повернуться к жене. — Мы должны быть осторожны с ним. Он действует не так, как Гален.

Их сын разделил мир на чёрное и белое. Это не было чем-то таким упрощённым, как добро и зло — это были люди, которые имели для него значение, и те, кто не имел. Он мог бы проникнуться сочувствием к кому-то, кто находится в опасности, но он не стал бы компрометировать людей, которых любит, из-за кровоточащего сердца. Из-за этого им было чертовски трудно манипулировать, потому что он был либо апатичен, либо выходил из себя при каждой предполагаемой угрозе, с которой сталкивался.

Теодор, с другой стороны, ценил нюансы.

Никто не вернётся из изгнания и не испортит совершенно хороший переворот, если только он сам не представляет угрозы.

Энн пошевелилась, давая понять, что они больше не одни. Дориан посмотрел на своё вино и спрятал улыбку.

— Что привело короля Талании в мой скромный дом?

Он почти ожидал, что этот человек бросится с обвинениями. Дориану следовало знать лучше. Теодор вышел на балкон и опустился в свободное кресло. Он взял бутылку вина и осмотрел её.

— Хороший урожай.

— Я ценю в жизни всё самое прекрасное.

— Ничего, кроме самого лучшего, для тебя, пока ты страдаешь в своём изгнании, — Теодор демонстративно огляделся. — Страдание — понятие относительное, я полагаю.

Дориан пожал одним плечом.

— Я полагаю, что так и есть.

Он подождал, но Теодор, казалось, не был заинтересован в том, чтобы заполнить тишину. Дориан мёртвой хваткой вцепился в его нетерпение. Это была не более чем игра в «Цыплёнка» (прим. — Игра «Цыплёнок», также известная как игра «Ястреб-Голубь», представляет собой влиятельную модель эскалации конфликта в теории игр. Принцип игры заключается в том, что, хотя предпочтительно не уступать противнику, но, если ни один из игроков не уступает, такой исход является наихудшим из возможных для обоих игроков), и будь он проклят, если сломается первым и даст Теодору преимущество.

Теодор откинулся назад и положил ногу на колено, чувствуя себя королём в своём королевстве как дома. Казалось, не имело значения, что они были не на таланской земле или что в настоящее время он сидел на территории, которая считалась вражеской.

— У Филиппа в тюрьме всё хорошо. Я знаю, что ты был особенно обеспокоен своим бывшим подельником по преступлению.

Он моргнул. К чему он клонил?

— Я не уверен, на что вы намекаете.

— Я ни на что не намекаю. Я прямо заявляю. Мой дядя, тот, с кем ты вступил в сговор, чтобы не допустить меня к трону, чувствует себя хорошо в тюрьме, — Теодор опустил обе ноги на пол и наклонился вперёд, чтобы опереться локтями о колени. — Я думаю, нам пора это обсудить. Не так ли?

Гален лежал в темноте и прислушивался к дыханию Мэг. Такая мелочь — вдох, пауза, выдох. Раньше он никогда особо не задумывался об этом. Даже после автокатастрофы, в которой Тео потерял сознание, а Мэг порезалась, он никогда по-настоящему не думал, что кто-то из них умрёт. Он был слишком сосредоточен на конечной цели: поиске и устранении угрозы.

На этот раз он не знал, от кого исходит угроза.

Кто-то проник в их дом и причинил боль их женщине, а он застрял здесь, изображая няньку, в то время как Тео ушёл и занимался… чем бы он, чёрт возьми, ни занимался. Предполагалось, что рисковать — это работа Галена. Так долго вся его цель сводилась к одной прерогативе — оберегать Тео. Шести месяцев было недостаточно, чтобы отменить многолетний мыслительный процесс. Он не хотел этого отменять. Никто лучше Галена не умел уберечь Тео от вреда. Даже Козлов, хотя он был, по крайней мере, в основном способным.

Гален закрыл глаза и тут же открыл их снова. Этой ночью ему не удастся заснуть, не с ним, считающим каждый вздох Мэг и напряжённо прислушивающимся, не откроется ли дверь и не вернётся ли Тео целым и невредимым.

Ему следовало пойти с ним. Прикрывать ему спину.

Но если бы он ушёл, кто бы позаботился о Мэг?

Чёрт, это было не его дело. Он никогда не беспокоился о том, чтобы его тянули в разные стороны, потому что его импульс имел только одно направление. Гален предпочитал действовать именно так. Жизнь была беспорядочной, как любила напоминать ему Мэг. Мерзости случались, и эмоции заставили их всех вести себя как чёртовых дураков. Он любил Мэг и хотел, чтобы она была в безопасности. Он любил Тео и хотел уберечь задницу своего друга от опасности.

Несколько часов спустя, как только первые лучи рассвета проникли в окна, дверь открылась. Даже в темноте Тео, казалось, постарел на десять лет. Он провёл рукой по лицу и направился в ванную. Гален мог отпустить его, он мог притвориться спящим и отложить неприятный разговор ещё на несколько часов.

Но, с другой стороны, Гален никогда не был из тех, кто убегает от драки.

Он подождал, пока дверь ванной закроется, а затем осторожно выбрался из-под Мэг. Несколько секунд, чтобы убедиться, что она плотно укрыта одеялами, а затем он прошествовал к ванной и проскользнул внутрь. Тео стоял, опершись руками о мраморную столешницу, его голова свободно свисала между плеч.

— У меня есть хорошие новости и у меня есть плохие новости.

— Какие плохие новости? — лучше принять удар в лоб, чем тратить время на подготовку.

Тео не поднял глаз.

— За нападением на Мэг стоит твой отец. У меня нет доказательств, но…

— Блядь, — Гален прошёл в душ и включил воду. Звук не мог полностью заглушить их разговор, но Мэг нужно было поспать, а с таблетками в организме она могла подождать, пока её не разбудят или она не проснётся. — Скажи мне, что ты не делал какой-нибудь грёбаной херни, например, не искал Дориана и не разговаривал с ним.

Тео поднял голову и слабо улыбнулся.

— Нам нужно было знать.

— Если тебе нужен был кто-то, кто мог бы вмешаться, я — подходящий вариант, придурок. Он мой грёбаный отец, и я единственный, кто гарантированно сможет войти в его присутствие и снова выйти.

Возможно.

Тео, наконец, повернулся, прислонился к раковине в ванной и скрестил руки на груди.

— Это было правдой раньше. Нет причин думать, что это правда сейчас, — он колебался самую малую долю секунды. — И, чёрт возьми, Гален, я знаю, что делает с тобой вид его. Я ни черта не мог с этим поделать, когда был изгнан, но я могу что-то сделать с этим сейчас. Если это означает, что я беру на себя небольшой риск, то так тому и быть.

— Небольшой риск, — Гален мог бы рассмеяться, если бы ему не грозила опасность задушить своего друга. — Небольшой грёбаный риск, — он подошёл ближе. — Ты знаешь, что он делает с людьми, которые находятся под его контролем?

Взгляд Тео метнулся к обнажённой груди Галена, к шрамам, испещрявшим его кожу.

— Ты знаешь, что я хочу.

— Ты чёртов король, Тео.

— Я в курсе, — Тео схватил его за плечи, относительная боль от того, что его пальцы впились в кожу Галена, заставила его успокоиться. Он наклонился. — И, если ты думаешь, что я подпущу его к тебе, если у меня будет другой выбор, ты грёбаный идиот.

Боже, он любил этого высокомерного дурака. Это не остановило его от желания придушить Тео, но любовь и страх танцевали вместе в его груди, сбивающее с толку сочетание, которое никогда не было таким сильным, как в тот момент.

— Ты брал Козлова.

— Я взял Козлова и ещё троих его людей, которым он безоговорочно доверяет. Они установили снайпера ещё до того, как я вошёл в дом, и вся встреча проходила на балконе.

Умно со стороны Дориана. Он хотел привлечь внимание короля Талании и позаботился о том, чтобы ничто не помешало Тео прийти к нему. Именно так поступил бы Гален, если бы захотел расставить ловушку, паук, сидящий посреди паутины, которую сам же и сотворил. Он вздохнул. Он мог продолжать спорить об этом до посинения, но конечным результатом было то, что Тео ушёл, а теперь он вернулся.

— Не делай этого дерьма снова, Тео. Пообещай мне.

— Нет, — Тео сжал его плечи. Он отвёл взгляд, а затем снова посмотрел на Галена. — Я знаю, что облажался. Это уравновешивание сложнее, чем я мог мечтать, и я знаю, что вы с Мэг — это то, о чём я проговорился, чего не должен был. Я могу работать, чтобы исправить это, сделать всё правильно, но я не смогу этого сделать, если один из вас умрёт. Если это означает, что я должен сделать именно то, что делал сегодня вечером тысячу раз, то это именно то, что я сделаю.

Он мог продолжать бороться с этим, или он мог признать, что Тео поступил именно так, как поступил бы Гален, если бы их ситуации поменялись местами. В конце концов, это не было соревнованием. У них были дела поважнее, чем сражаться друг с другом.

— Королева драмы.

Тео мягко улыбнулся.

— Всего несколько дней.

Они стояли так близко, что их выдохи смешивались. Это было самой естественной вещью в мире — наклониться и завладеть ртом Тео. Вся эта херня, все эти напряжённые дни, политиканство и прочая ерунда, с которой Гален не хотел иметь дело… Всё это того стоило, потому что это означало, что он мог делать это, когда ему, чёрт возьми, заблагорассудится.

Или, по крайней мере, это того стоило, пока кто-то не напал на Мэг.

Тео схватил его сзади за шею и отстранился достаточно, чтобы сказать.

— Перестань думать и останься со мной. Совсем ненадолго.

Мэг спала в другой комнате. Прямо сейчас они больше ничего не могли для неё сделать. Более того, Тео нуждался в нем прямо сейчас.

— В следующий раз…

— Чёрт возьми, Гален, обычно ты не из тех, кто говорит что-то до смерти.

Нет, на самом деле это было не так.

— Вот что ты получаешь за то, что называешь меня консортом. Разговоры — это всё, что я делаю в эти дни, — он не хотел, чтобы слова прозвучали так горько, но как только они прозвучали, их уже было не вернуть.

На секунду показалось, что Тео собирается поцеловать его снова, но затем он откинулся назад и отпустил Галена.

— Я не знал, что вам это так не понравится — ни одному из вас. Я думал, что это единственный способ, которым мы можем быть вместе.

Так оно и было. Для общественности.

Гален скрестил руки на груди.

— Мы оба знаем, что это не имело бы значения, если бы ты это сделал. Ты хочешь того, чего хочешь, и к чёрту любого, кто встанет у тебя на пути.

Тео прищурился.

— Ты всё ещё злишься из-за того, что я пытался посадить тебя на самолёт? В то время я думал, что это был лучший вариант.

— Потому что тебе виднее. Я думаю, мы более чем доказали, что это полная чушь.

— Чёрт возьми, Гален, чего ты от меня хочешь? — голос Тео огрубел от разочарования, эмоции отразились на его лице. Он запустил пальцы в свои тёмные волосы и снова выругался. — Я не знаю, как всё исправить. Я не знаю, как всё это исправить.

Гален покачал головой. Что, чёрт возьми, он делал? Им не нужно было это обсуждать. Всё было так, как было. Возможно, он и не хотел играть роль консорта, но, чёрт возьми, он точно не жаловался на то, что каждую ночь делит постель с Тео и Мэг. И «выход» на публику заставил его осознать, насколько изнурительной была пара десятилетий тайных встреч. Возможно, ему не нравилось, что он взял на себя именно ту роль, которую всегда хотел для него отец, но это был его багаж. Это не принадлежало никому другому.

Он был на Тео ещё до того, как его друг успел отметить изменение. Шесть месяцев игры в консорта не превратили Галена в мастера слова, который знал, что нужно сказать, чтобы заставить людей делать то, что он хочет, и уж точно это не дало ему навыков утешать двух людей, которых он любил, когда они в этом нуждались. Он не знал, сыграет ли он когда-нибудь эту роль в их маленькой групповушке, но это было нормально. Тео и Мэг были лучше на обоих фронтах.

Это?

Это он знал, как сделать.

Он завладел ртом Тео, жёстко и грубо, и это было именно то, в чём они оба нуждались. Худшее в их нынешней ситуации было ещё впереди, и ни один из них ни черта не мог с этим поделать сегодня вечером. Но они могли сделать это. Он сжал в кулаке рубашку Тео спереди и дёрнул её, разбросав пуговицы по кафельному полу. Быстрое движение запястья, и он освободил ремень Тео и расстегнул его брюки. Гален остановился. Обычно им не нужны слова, но сегодняшняя ночь была не похожа на обычные вечера.

— Я знаю, что этот полнейший пиздец давит на тебя. Тебе не обязательно выносить его в одиночку.

— Я король.

— Ты продолжаешь это говорить. Это чушь собачья, и ты это знаешь. У тебя есть мы. У тебя есть я, — он опустился на колени и стянул с Тео штаны. — Ты собираешься делать всё, что, чёрт возьми, считаешь нужным, и мы оба это знаем. Что ж, проклятье, сегодня вечером ты получишь от меня то, что тебе нужно.

Тео протянул руку, которая нисколько не дрожала, и запустил пальцы в волосы Галена.

— Ты думаешь, что траханье всё исправит.

— Я думаю, что траханье — это то, что тебе нужно, чтобы снять напряжение, чтобы ты мог перестать реагировать и начать использовать свой впечатляющий мозг, чтобы найти выход из этого дерьма, — он взял член Тео в рот, прежде чем его друг смог продолжить спорить. Гален желал помочь ему успокоиться. Дело было не в этом. Тео делал то, что хотел Тео. Он всегда так делал.

А Гален тем временем удерживал бы его привязанным к земле.

Он сосал Тео. Не имело значения, что Гален держал член Тео внутри своего тела больше раз, чем он мог сосчитать. Он никогда не уставал от ощущения полноты, от необходимости растягиваться, чтобы компенсировать это. Тео коснулся задней части его горла, и он расслабился, полностью открывшись.

Тео держался совершенно неподвижно мгновение, второе, третье. Пытаясь сохранить свой легендарный самоконтроль. Его гнев, страх и фрустрация были слишком близко к поверхности, чтобы он мог выиграть эту конкретную битву. Он тихо и жёстко выругался, а затем его руки оказались по обе стороны от лица Галена, удерживая его на месте, когда Тео начал трахать его в рот.

— Это то, чего ты хочешь, ты, напористый засранец. Ты хочешь, чтобы я трахал тебя до боли.

Да.

Если бы он это сделал, может быть, Гален перестал бы представлять Мэг у подножия той чёртовой лестницы, её карие глаза широко раскрыты и ничего не видят, её грудь неподвижна, её лёгкие сделали последний вдох. Если бы Тео использовал его достаточно тщательно, возможно, он действительно смог бы проспать остаток ночи.

Вероятно, нет, но попробовать стоило.

Тео ускорил движения, врезаясь в рот Галена. В его горло. Непроизвольные слёзы брызнули из его глаз, и Тео нежно вытер их, не пропустив ни одного карающего удара.

— Вот так, Гален. Забери у меня всё. Забери всё, — его слова потеряли свой тщательно выверенный тон, выплёскиваясь между ними, грубые и правдивые. — Выпей меня до дна. Это грёбаный приказ, — он кончил с тихим проклятием, которое сорвалось с языка Галена и попало ему в горло. Он рывком поставил Галена на ноги и крепко поцеловал его.

В тот момент они не были королём и консортом. Они были просто двумя мужчинами, которые знали друг друга большую часть своей жизни. Между ними было полное доверие и взаимопонимание.

Гален закрыл глаза, когда дрожь пробежала по его телу. Он должен был взять себя в руки. Всё это было не для него.

— У тебя есть план.

— У меня есть план, — Тео заколебался, а затем грубо рассмеялся. — Тебе он не понравится.

Это вызвало у него собственный смех.

— Когда мне вообще понравятся твои планы, Тео?

— Да, ну, этот тебе действительно не понравится, — он запечатлел нежный поцелуй на губах Галена, а затем провёл рукой по его груди, чтобы обхватить член через треники. — Давай примем душ и разберёмся с этим.

— Ты просто пытаешься умаслить меня из-за какой-то ерунды.

— Может быть, — Тео уже отворачивался и направлялся в душ. Мышцы на его спине резко выделялись на фоне кожи. Он потерял то немногое, что приобрёл за время их изгнания, и сейчас был почти таким же бледным, как Мэг. Он оглянулся через плечо и приподнял одну тёмную бровь. — Или, может быть, я просто хочу ощутить вкус твоего члена на своём языке, чтобы смыть всё плохое, что произошло сегодня.

Ну, блядь. Гален не мог спорить с этой логикой.

Он скинул штаны и последовал за Тео в душ.