Инкарнация (СИ)

Глава 4.1 Сны Грааля

Вновь звучала музыка, вплетаясь в перезвон бокалов. Адель застыла посреди зала совершенно одна, танцующие пары будто не замечали ее. Она прижала руки к груди, коснувшись вдруг медальона. Стоило вспомнить, откуда он, кто его дал, и ее пронзило молнией. В эту же секунду за спиной прозвучал мужской голос:

— Вы танцуете?

Адель обернулась и встретилась с ледяным взглядом Эрика Фроста. Он протягивал к ней руку в белой перчатке — да и весь его костюм был не привычно черный, а безукоризненно белый со сверкающими драгоценными пуговицами. Фрост был чрезвычайно хорош, мягкий свет от хрустальных люстр растворялся в синих глазах, будто холод поглощал тепло. Его лицо, такое мужественное, грубоватое, с легкой щетиной, было так близко, так неизбежно близко. Он шагнул вперед, привлекая Адель к себе, крепко сжимая в объятиях. Вспышка и они упали в совершенно иное пространство — казалось, будто зал перевернулся, и теперь Адель лежала среди заиндевевшей травы, однако не чувствуя холода, только опаляющий жар, который шел от склонившегося над ней мужчины.

Стихли все звуки, кроме их дыхания и биения сердец. Как же громко они стучали! Практически в унисон!

Осознание всего, что случилось с ней, что за чудовище скрывалось за этой красивой маской Канцлера, нахлынуло на Адель, и она забилась в крепких объятиях. Но он не отпускал.

Темное пространство обступило их со всех сторон, и только белый сюртук канцлера сиял среди этой темноты, как луна. Адель охватил страх, сердце забилось еще сильнее, выпрыгивая из единого ритма. Где она? Что с ней? Но мысли затуманились, плененные чарующим ароматом. Фрост околдовывал ее, не оставляя ни шанса на спасение. Адель зажмурилась, позволяя ему провести носом по ее шее, обхватить губами мочку уха. Она вскрикнула, когда он больно укусил ее, но боль тут же смешалась с безумной страстью.

Она желала этого мужчину. Или же это он заставил ее так думать…

Она вновь встрепенулась, но он пригвоздил ее к хрустальной траве, завладевая ее сознанием, ее телом…

Над головой вскрикивали птицы, в темноте мелькали сверкающие желтым огнем глаза, где-то выли волки… Адель закусила губу, ощутив привкус крови, и тут же вспыхнуло зарево. Кровь, кровь… столько крови… ее собственные руки и те в крови.

Она убийца. Губы Фроста впились в ее рот в ледяном поцелуе. И она целует убийцу.

Нет, нет!

Вырваться, убежать отсюда. Почему он так пленительно хорошо? Почему сводит ее с ума?

Как же она ненавидела себя! По щекам струились слезы, от стыда, отчаяния и… жгучего удовольствия. Почему он настолько хорош? Что за колдовство он творил над ней?

«Моя… моя… моя…» — слышала она его шепот, потонувший в зверином рычании.

Луна взорвалась, темнота обратилась в синий свет, и этот свет звал ее, спутывал все мысли, вновь заставляя все забыть, а потом вспомнить.

— Адель?

Она вырвалась из лап сна и Канцлера, возвращаясь к реальности. В комнате царил сумрак, взволнованно трепыхалось пламя свечи рядом с ее кроватью.

Адель подскочила, садясь и подтягивая под себя замерзшие ноги. В дальнем конце комнаты, на круглом столе, чуть сияла чаша Грааля. Ее окутывала сизая дымка, которая сейчас выглядела особенно зловеще. Адель сильнее обхватила себя руками, пытаясь стряхнуть сон.

— Адель? — вновь позвала ее леди Сания, сидевшая на стуле возле кровати. — Ты наконец проснулась, девочка?

Адель перевела на нее затуманенный взгляд и кивнула.

— Вижу, что еще не совсем, — отозвалась хозяйка гардероба, — но уже пора. Пора возвращаться к жизни. Ты не можешь прятаться тут вечность. Ты — королева. Почти королева. Коронацию назначили через пять дней…

— Пять? — повторила Адель. — Сколько я спала?

— Двое суток. Твое сознание блуждало в мире снов, но не волнуйся, я была рядом и никого сюда не впускала.

Холод побежал по позвоночнику Адель. Она и не хотела никого видеть. Особенно… особенно…

— Он приходил, но я его не пустила.

Адель нервно сглотнула ком в горле. Неужели кто-то мог помешать Канцлеру добраться до нее?

Адель взглянула на свои руки — ей до сих пор казалось, что она сжимает в ладони кинжал и вонзает его в сердце Джудит. А потом… потом тонет в реках крови.

— Что тебе снилось, милая? — спросила ее леди Сания, возвращая к реальности.

Грааль будто засиял ярче среди темноты, окружавшей его. Адель посмотрела на себя, касаясь шелковой ткани ночной сорочки, украшенной необыкновенным кружевом.

— Это я переодела тебя, не волнуйся, — сказала леди Сания. — Вижу, ты еще не пришла в себя. Грааль заставил тебя пройти по миру снов.

— И что это значит? Что значит мой сон?

— Грааль может показать твое прошлое, будущее, а может и то, что ты больше всего желаешь.

Адель задрожала, подтягивая к себе покрывало с королевскими вензелями. Так что же это было? Ее прошлое — исключено. Будущее? Нет, нет и нет! Она не допустит подобного! Канцлер Фрост не завладеет ее сознанием настолько! Она не могла представить себе, как встретится с ним лицом к лицу, как посмотрит в глаза… Нет! Как избежать этого? Если она королева, могла ли она отослать куда-нибудь канцлера? Снять его с должности? Как избавиться от него? Следовало поскорее собраться с силами и разобраться с тем, как все здесь устроено.

Через пять дней коронация. Сможет ли она правда стать королевой? И что делать с этим жутким Граалем? Она не хотела смотреть на чашу так же отчаянно, как и встречать Канцлера.

— А это? — проговорила Адель, протягивая руку с меткой. — Что это значит?

Выражение на лице леди Сании не сулило ничего хорошего.

— Не знаю, — ответила та. — Я не видел подобной метки у прежней королевы.

Синяя гвоздика на правом запястье Адель светилась иссиня-черным огнем. Если хозяйка гардероба не могла ответить на эти вопросы, то кто же тогда мог?

— Но теперь наше дело подготовить тебя к коронации. Все должно пройти идеально. А после… что ж, увидим. Но ты никому не должна говорить, кто ты такая. Ты выбрала свой путь, Адель, хотя я и предупреждала тебя. Ты… ты убила королеву.

В глазах леди Сании сквозила печаль. Хозяйка гардероба все знала, но отчего-то до сих пор не раскрыла ее.

— Почему вы ничего не сказали?

— Монсальваж нужна королева, — лицо леди Сании вдруг прибрело серьезность и некоторую озлобленность. — И раз ты убила ее, то должна нести груз ответственности за это. Теперь ты в ответе за всех.

Леди Сания поднялась и направилась к двери.

— Не оставляйте меня наедине с… с этим.

Женщина улыбнулась уголком губ.

— Ты справишься, Адель. Страхи нужны для того, чтобы их одолеть. Не было бы монстров, не было бы и героев.

— А моя семья? Они могут переехать сюда?

Увидев холод в глазах леди Сании, Адель онемела. Она поняла, почему же она не подумала об этом раньше? Что же она наделала, погнавшись за недостижимой мечтой?

— Твои родители и сестра с братом уже далеко отсюда, я позаботилась о том, чтобы им выделили дом. Они будут жить на юге Монсальваж и ничем не выдадут то, что ты их дочь. Ты ведь понимаешь, что значило бы привести их сюда? Если принцессы или Канцлер захотят повлиять на тебя, как думаешь, к кому они пойдут в первую очередь?

— Я хотела совсем другого, — покачала головой Адель.

— Ты получила то, к чему шла, дорогая. Раньше надо было думать. А теперь… соберись и будь королевой. Другого уже быть не может.

Когда леди Сания вышла за дверь, Адель легла на подушки и накрыла лицо ладонями, однако снова заснуть она боялась, поэтому провалялась совсем недолго и решила наконец выбраться из постели. Случилось то, что случилось. Она уже не могла изменить прошлого. А вот будущее… Теперь будущее, королевства и ее собственное, зависело от нее.

Только она накинула на плечи синий халат, как в дверь постучали, и на пороге появилась высокая женщина в темно-бордовом платье. На груди ее сверкал амулет в виде лунного месяца. Она присела в реверансе, склонив голову.

— Вас ожидает Канцлер, — тихо сказала она, заставив Адель окаменеть на месте, а потом подняла голову и хищно взглянула на нее. — Немедленно.

Адель вышла из своей королевской спальни следом за женщиной, предпочитая оставаться молчаливый — вдруг сболтнет что-то невпопад. Теперь каждое слово придется взвешивать, чтобы не выдать себя. Она уже стала обманщицей и убийцей, и наказание за это вряд ли будет мягким. Она не могла позволить себе еще одну ошибку.

— О! — только и выдохнула Адель, когда они завернули за угол и оказались перед непримечательной на вид дверью.

Женщина повернулась и изогнула бровь.

— Как видите, Канцлер не теряет времени даром. Он велел переместить его апартаменты ближе к королевским.

— То есть…

Адель хотела сказать, что она не намеревалась идти к нему в спальные комнаты, а держала в уме хотя бы рабочий кабинет, но в этот миг дверь отворилась, и на пороге вырос сам Канцлер Фрост. Он был в белой батистовой рубашке и черных брюках, и Адель невольно порадовалась, что он не в халате. Пожалуй, она не могла бы представить этого человека в чем-то столь домашнем. А вот она сама куталась в синий халатик, который еле прикрывал ее тонкую сорочку.

— Заходи. — Он посмотрел прямиком на Адель, которая задрожала еще больше. И все же она не была готова так скоро оказаться с ним лицом к лицу. Не после всего, что произошло. Она бы с радостью отгородилась от Канцлера и стала бы строить свою жизнь по-новому, но приходилось все же его учитывать. Неизбежное зло.

Под его пристальным взглядом Адель зашла внутрь, а сопровождавшая ее женщина осталась снаружи.

Адель оказалась в комнате, заваленной бумагами и книгами. Под тоннами документов она разглядела письменный стол, простой, прямоугольный, без каких-либо вензелей или украшений. Полки по обе стороны от стола скорее всего были сделаны не для книг, а для аксессуаров, подумала Адель, разглядывая секции под драгоценности, перчатки, туфли. Должно быть, здесь находился гардероб, который Канцлер велел уничтожить, а потом захламил кипами бумаг. Дальше в арочном проеме виднелась кровать — чудовищная в своих размерах. Интересно, кто же раньше занимал эти комнаты? Кто жил рядом с королевой, если не…

Король?

Прежний Канцлер?

И тут Адель заметила в углу бывшего гардероба деревянный манекен, на котором висел… белоснежный сюртук. Холод пробрался под тонкую ткань халата и сорочки, заставив Адель поежиться. Прошлое… настоящее…

О Королева! Он велел привести ее в спальню, а не в кабинет…

И этот сюртук из ее сна! Канцлер в белых одеяниях, божественно красивый, убийственно опасный!

— Надеюсь, ты выспалась, — привел ее в чувство равнодушный голос Канцлера Фроста. — Нам многое нужно обсудить, особенно наши планы на ближайшее будущее.

Адель расправила плечи и повернулась к нему лицом.

— Я слушаю, — сказала она с величием королевы.

Лицо Эрика Фроста оставалось каменным.

— Это не та игра, в которую тебе стоит играть со мной, моя королева, — отозвался он, чуть склонив голову набок. — Проясним сразу: ты — королева, я — тот, кто управляет страной и королевой, — сказал он, отчеканивая каждое слово.

Ей хотелось возмутиться, но она смолчала.

— Почему вы позвали меня сюда? В спальню? — Адель сложила руки на груди. Лучше прояснить все сейчас, пока она не попала в очередную неловкую ситуацию. — А не в кабинет, к примеру?

Фрост посмотрел на нее с такой злостью, что Адель сразу же пожалела о своей дерзости. Может, и впрямь стоило немного помолчать и поулыбаться, пока он не отпустит ее, а потом уже решить, как поступить дальше.

— Запомни. Никогда, ни при каких обстоятельствах, не приходи в мой кабинет.

В его голосе появились стальные нотки. Что там, в его кабинете? — тут же подумала Адель. Вот зачем он так сказал? Запретный плод…

— Это не место для девушек, королевы они или нет. Монсальваж под моим контролем, королева не имеет никакого веса в политике. Принцессы-регенты прекрасно понимали это и, по крайней мере в открытую, никогда не переходили границ дозволенного. И ты не будешь.

— И для чего тогда королева, если она не может править своим королевством, — выпалила Адель и вновь встретила свирепый взгляд.

— Ты можешь править своим гардеробом, править балом, можешь выбрать торт на торжество или само торжество. Но не более, Адель. Да и сама подумай, — Канцлер будто немного смягчился и отступил от нее на пару шагов, приближаясь к белому костюму. — Разве не лучше довериться тому, кто разбирается во всех делах? Это разумно. Что ты понимаешь в устройстве королевства? Знаешь ли что-то о политике? Об угрозах внутренних и внешних? — Канцлер снял с манекена сюртук и ловко накинул себе на плечи, хотя Адель видела, что костюм еще не доделан. — Иди сюда, — позвал ее Фрост. — Мне нужно, чтобы к коронации ты доработала мой парадный наряд. Я никому не позволю прикоснуться к…

Взгляд Адель вдруг затуманился, и ее снова будто выкинуло в тот сон, где Фрост… где он склонился над ней, касаясь черными, как смоль, волосами ее щек. Эта фраза… Он кажется говорил ей что-то такое во сне. У нее перехватило дыхание.

«Я никому не позволю прикоснуться к тебе, кроме меня».

— … ко мне, кроме тебя, — договорил Фрост. — Меня давно хотят отравить, уже пытались, но безуспешно. А тут такой случай, коронация. Я должен быть начеку, и ты мне в этом поможешь. К тому же, я слышал, ты мастерица.

Адель тут же вздрогнула и посмотрела ему в глаза. Что он знал о ней? Выяснял? И ведь он даже знал, где она жила!

Она приблизилась к Канцлеру, стараясь оценить сюртук и сколько еще нужно было над ним поработать. В этом белом одеянии Фрост казался еще более крепким, будто высеченным из ледяной скалы. Не хватало золотого канта и пуговиц… Адель закусила губу, проводя ладонью по мягкой ткани, такой податливой.

Канцлер вдруг приподнял ее голову за подбородок, заставляя посмотреть на него.

— Ты ведь не захочешь убить меня, Адель, правда? — спросил он. — Ты в долгу передо мной. Я сделал тебя королевой.

Убив другую.

Адель отпрянула, но быстро собралась с духом и улыбнулась.

— Коронация совсем скоро, — проговорил Канцлер серьезным голосом. — Гортензия и ее брат Георг будут твоими помощниками, они подскажут и выручат, если что-то пойдет не так, ведь ты далека от придворного этикета. Но… все теперь считают тебя королевой, а значит ждут открытия Грааля. Я постараюсь узнать, что нам делать с твоей меткой. — Он ухватил Адель за руку и снова всмотрелся на оставленный там знак. — И как нам заставить поверить всех, что магия возвращается. Пока мы видели лишь всплеск силы в момент гибели Джудит.

— Так что же произошло тогда? — спросила Адель.

Канцлер скинул с себя сюртук, возвращая его на место, потом взял Адель за руку и повел дальше, в свою спальню, останавливаясь возле кровати.

— Что? Вы что? На такое мы не договаривались, — встрепенулась Адель, не собираясь подчиняться Фросту, если он вдруг что надумал. Ночь. Спальня. Канцлер и Королева. Отличный расклад.

— Я не трону тебя, — сказал он, — забирайся в постель. Быстро.

Адель плюхнулась на кровать, а Канцлер вытянулся рядом с ней, склоняя голову к ее плечу и будто бы… вдыхая…

В этот момент в дверь постучали, и внутрь сунула голову женщина в красном. Скорее всего это и была Гортензия.

— Мы заняты! Позже! — прикрикнул на нее Канцлер.

— Даная собирает войско, — сухо сказала та, но от Адель, которая валялась на постели в объятиях Фроста, не ускользнул ее изучающий взгляд.

— Что нам и требовалось. А теперь уйди.

Когда дверь захлопнулась, Канцлер мгновенно встал с кровати и провел рукой по волосам, глядя куда-то вдаль.

— Нам предстоят непростые пять дней, и даже еще дальше. Это неделя Йоля, и ты пробудешь инфантой под надзором принцессы Элейны еще год, пока не восстановятся твои воспоминания и ты не вступишь в полную власть.

— Что это значит? Одни сплошные загадки! Давайте так, Фрост… — Адель закусила губу, поняв, как бесцеремонно разговаривает. — Вы рассказываете мне все, как есть. Иначе как нам плыть в этой лодке вместе? Потону я, потонете и вы.

— И то же можно сказать и про обратную ситуацию. Я знаю, что ты самозванка, Адель, но меня это устраивает. Пока. — Он протянул ей руку, будто они заключали некое соглашение, и Адель не думая приняла его ладонь. — Так что ты хочешь знать?

— Инкарнация. Просветите меня, что это? И почему никому неизвестно про это?

— Заснул Грааль восемнадцать лет назад, принеся с собой холод, — проговорил Фрост. — Заснула магия, а воспоминания многих утратили свежесть. Те, кто знал королеву, не всегда мог что-то о ней вспомнить. Это часть ее магии, уносить с собой память.

— И тем не менее…

— Да, портретов осталось немало. Сорок дней после смерти душа королевы скиталась по Монсальваж в поисках пристанища. Только сорок новорожденных девочек выжило в те времена. Остальные… они погибли. Кровавая жертва. Но Монсальваж нужна вся кровь. Пятерых первых девочек, найденных с символами гвоздики на груди, убили по приказу принцессы Элейны. Но Даная встала на ее пути, сохранив жизни остальным. Кровь, кровь, это всегда кровь.

— А Николетт… Вы убили ее? — вдруг поняла Адель.

Канцлер лишь тяжело посмотрел на нее.

— Сейчас нужно думать о будущем.

— Но если мы убили Джудит, истинную королеву, не значит ли это, что ее душа тоже…

— Нет, — отрезал Фрост. — Она умерла навсегда. Прекратила существование. Инкарнации больше нет, Адель.

Иссиня-черная метка на руке Адель вдруг неприятно заколола, будто напоминая о себе.

Все ли, что говорил ей Фрост, было правдой?

Канцлер чуть сжал ее ладонь.

— Будь осторожна, моя королева. Змеи и скорпионы на каждом шагу, порой они притворяются безобидными единорогами или дельфинами.

Как же! Безобидные!

— А что это было сейчас? С вашей Гортензией? — спросила вдруг Адель, указывая в сторону кровати.

— Есть тайное общество, Адель, которое на нашей стороне. Гортензия и Георг принадлежат к ним, и они хотят гаранта моей верности им. Они хотят знать, что я полностью владею королевой — ее умом и…

— Я что теперь должна изображать вашу любовницу?

— Только для тайного общества, так нам будет спокойнее. И поверь, я ни к чему тебя не склоняю. Любовниц у меня хватает, да и ты не в моем вкусе.

А вот этого он мог и не говорить!

— Что за кислая мордашка? — Он вдруг коснулся ее щеки и легонько потрепал. — Улыбнись, Адель. Больше счастья на лице. Моя любовница не должна выходить от меня недовольной.

Адель изобразила улыбку, и Канцлер театрально похлопал в ладоши.

— Прекрасно! Из тебя выйдет отличная королева.

С этими словами он буквально вытолкал ее за дверь, в руки поджидавшей там Гортензии.

— Проводить вас? — фыркнула та, и Адель поразилась такой неучтивости.

— Нет уж, дойду сама, спасибо за беспокойство!

Вот же грубиянка. Не одна ли это из многочисленных любовниц Канцлера, которыми он так хвастался перед ней? Может, это и есть его слабое место и он все же обычный кобель?

Гортензия пожала плечами и, махнув Адель рукой, будто напоминая направление, пошла в другую сторону.

Адель сделала пару шагов, задумавшись о своем «королевском», потом еще пару, и наконец поняла, что не помнит, где ее покои. Все стены здесь казались одинаковыми. Она закружилась на месте, а когда свернула за угол, то чуть не вскрикнула.

Прямо перед ней, на расстоянии вытянутой руки, стояла Джудит.