Иномирянка (не) хочет домой

Глава 9

Полина

Теперь я знала, зачем дракону длинные волосы. Или сейчас все-таки правильнее говорить о нем, как о драконице? Почему-то сейчас мне казалось, что черты лица Азаэля смягчились, сделались чуть плавнее. Мы вылетели обратно в дом по его белому волосу и прокатились по ковру в гостиной. Все, вернулись! Только сейчас я перестала волноваться. Джейми был здесь, Джейми был жив и здоров, а Арден…

Я готова была поклясться, что это именно из-за него на подбородке Азаэля пролегла мягкая ямочка – слишком уж растерянным становился смеллист, когда дракон был рядом.

Волос со звоном лопнул, и в доме запахло жасмином. Джейми поднялся с ковра, помог мне встать, огляделся: все было в порядке, те, кто его похитил, еще не штурмовали дом. Арден сидел на полу, с невнятным стоном потирая затылок и, кажется, не имея сил подняться, и вдруг сказал:

- Как думаешь, дружище, что лучше: сбежать прямо сейчас на Велендорские острова или делать из твоего дома крепость? Боюсь, штурм начнется через несколько часов, и Краузе знает, где тебя искать.

Джейми пожал плечами. Ничего хорошего нас и правда не ждало. Они с Арденом обнаружили утечку труп-корня из хранилища, за это их практически похоронили заживо в той камере – меня в дрожь бросало, когда я вспоминала ее тьму и сырые стены, которые, кажется, так и хотели раздавить все живое – а теперь они умудрились оттуда сбежать. Конечно, их будут искать и уничтожать физически: я была лишена иллюзий по этому поводу. Если ректор может потерять свою должность, власть, которую она дает, и деньги, то сделает все, чтобы усидеть на своем месте.

Джейми, Ардена, всех нас просто устранят, придумав по ходу дела какой-нибудь героический подвиг, который отважные маги совершили, спасая человечество и жертвуя собой ради людей.

В душе снова зазвенел притихший было страх

- Неправильно! – сердито воскликнула Кира с кухни, и я вздохнула: дети были там, с ними все было в порядке. Я так переживала за Джейми, что на несколько мгновений вообще забыла о ребятах. – Почему ты неправильно делаешь?

- Это правильно! – энергично протестовал Турген. – Смотри, какой кругленький! И толстый!

- Это уже оладья какая-то! – от обиды Кира почти всхлипывала. Джейми обернулся в сторону кухни и улыбнулся.

- Они там что, готовят? – спросил он.

Дети действительно были заняты стряпней – пытались нажарить нечто среднее между блинами и оладьями. Судя по тому, что вся кухня от пола до потолка была покрыта белым слоем муки, поверх которого красовались коричневые потеки, первая попытка не удалась. Джейми окинул кухню взглядом, в котором в равных пропорциях смешались смех и гнев, и поинтересовался:

- Вы что, взяли смешливые бобы?

Кира демонстративно отошла от стола и указала на Тургена – мол, я тут не при чем, это все он. Мальчик низко опустил голову и едва слышно ответил:

- Они вкусно пахли, а потом как бахнули!

- Вы их в молоко сунули, - произнес Арден, принюхавшись. – А молоко и смешливые бобы – это гарантированный взрыв. Жаль бобы, конечно, они диких денег стоят.

Джейми лишь со вздохом махнул рукой. Похоже, к таким тратам он привык и давно относился философски.

- Мы хотели, чтобы вкусно, - прошелестел Турген, не поднимая глаз. – Хотели взять банку со сгущенным молоком, но не открыли. Я ее и так, и вот так, а она все никак.

- Открывашка сломалась, - с трагическим выражением лица сказала Кира. Брови Джейми взлетели чуть ли не к волосам. Я представляла, как выглядит старая открывашка: какой же силой надо обладать, чтобы сломать неразрушимую конструкцию? Но Турген ткнул пальцем в сторону стола, и мы увидели металлические кусочки.

- Действительно сломалась, - задумчиво проговорил Азаэль. Интересно, какими были дети в его время? Наверно, такими же шалунами, которые с каждым шагом открывают и исследуют мир – дракон выглядел совершенно невозмутимым. Джейми покачал головой и обернулся ко мне.

- Только не говори, что их нельзя наказывать, потому что они хотели порадовать нас блинами.

- Нельзя, - уверенно сказала я. – Джейми, это дети в доме. И очень хорошие дети.

На мгновение мне сделалось очень спокойно, словно не было ни пути по раскаленному белому волосу, ни тюрьмы, ни страха, который глодал меня, повторяя с язвительной нежностью: ты его не увидишь, ты больше никогда его не увидишь. Я даже думать не хотела о том, что было бы со мной и Кирой, если бы Джейми не вернулся.

Я не хотела его терять. Я боялась этой потери. Впервые за долгое время у меня появился кто-то еще, кроме Киры – кто-то любимый, настоящий.

- Хорошие дети сломали то, что покупал еще мой прадед, - пробормотал Джейми, но было видно, что ему смешно. – А венчик? Куда вы его дели, что все вилками замешивали?

В самом деле, на столе лежала добрая дюжина испачканных вилок. Турген опустил голову еще ниже.

- Я его потерял, дядя Джейми. Вот только что он был тут, а потом я его потерял. Мы с Кирой всю кухню обыскали, даже на шкаф лазили, но его нигде нету.

Джейми расхохотался, Арден и Азаэль поддержали его, и я подумала, что это и есть семья и дружба: когда мы все вместе смеемся вместо того, чтобы кричать и ругаться.

- Кстати, это идея! – вдруг заявил Азаэль. – Если мальчик сумел безвозвратно потерять вещь на кухне, то он сможет потерять и всех нас!

Джейми

- Это заклинание невозвратной потери, - объяснил Азаэль. – В мои времена оно было нелегальным, его использовали в основном те, кто хотел скрыться от закона. Так вот, с нами ничего не случится. Мы продолжим жить в этом доме, спокойно гулять, общаться с людьми. Но никто в этом городе не вспомнит о нас. Нас с вами будут как бы узнавать заново всякий раз, когда встретят.

Я нахмурился. От заклинания так и веяло чем-то дрянным, и я не хотел с ним связываться. Но идти в полицию или отправлять мгновенное сообщение в столицу тоже было ненадежным делом. Я не мог знать наверняка, где у Краузе связи и какие именно. Когда торгуешь редкими вещами огромной ценности, у тебя всегда будут те, кто станет тебя прикрывать, и я не знал, кому могу доверять, а кому нет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И у меня еще было двое детей и Полина. Я не имел права ставить их под удар, бросаясь в бой с саблей над головой. Хватит, навоевался.

- То есть, с нами ничего не случится? – уточнил я. – Нас просто забудут все, кто с нами здесь познакомился?

Азаэль кивнул. Бросил быстрый взгляд из-под пушистых ресниц на Ардена – смеллист вдруг дотронулся до лица каким-то странным порывистым жестом, и я понял, что он смущен чуть ли не впервые в жизни.

- Да. Для всех это будет выглядеть так, словно вы все только что приехали в этот славный городок, - произнес дракон. – Ваш Краузе найдет документы о вашем устройстве в академию, датированные вчерашним днем, заклинание и об этом позаботится.

Арден пощелкал пальцами, словно пытался поймать за хвост какую-то мысль.

- А что значит «нас будут узнавать заново всякий раз, когда встретят»? – уточнил он.

- Это побочное действие заклинания, - ответил Азаэль. – Оно как бы стирает нас из мира, но не до конца. Люди будут нас помнить после того, как узнают, но мы для них будем словно тени на стекле. Маленькие неприметные люди, которые вроде бы есть, но в то же время их и нет. Соседи, которые так редко выходят из дому, что их лица и имена забываются.

Странное заклинание. Мне оно не нравилось. Но если с его помощью мы могли спастись, то почему бы и нет?

- Это будет с нами всегда? – спросил я. – Куда бы мы ни поехали?

Азаэль ободряюще улыбнулся, и я вдруг подумал, что еще утром дракон выглядел брутальнее, что ли. Сейчас черты его лица как будто сделались мягче.

- Нет, говорю же, это действует только для этого города и для его обитателей, - ответил он, и Арден расхохотался от облегчения.

- Вот и славно! – воскликнул он. – Мы всегда можем переехать!

Я не имел ничего против переезда. В конце концов, жизнь боевого мага это постоянные поездки по всей стране – особенно если этот маг теперь преподает в академии. Сегодня он читает курс по взрывным заклинаниям на севере, а завтра уже катит на восток, чтобы учить студиозусов, как направлять бомбы, разбивающие защитную магию.

- Отлично, - сказал я. – Мы разберемся с Прыгуном и, пожалуй, и правда сменим здешний климат на что-то потеплее и поприятнее.

- Не только с Прыгуном, - хмуро добавил Арден. – Если Краузе толкает труп-корень на сторону, я хочу узнать, кто его заказчики. Мерзавца надо вывести на чистую воду.

Полина согласно кивнула.

- У нас есть фора, - сказала она. – Мы знаем, что он продает труп-корень. А он не знает, что мы знаем, и чувствует себя в безопасности.

Арден был прав, и я не собирался просто делать вид, что все в порядке. Краузе был мерзавцем, возможно, таким же, как Прыгун – и нельзя было позволять ему и дальше творить эти мерзости. Я сомневался, что он продает труп-корень в больницы, чтобы спасать безнадежно больных детей. Скорее всего, тут была наркоторговля. Труп-корень, например, отлично сохранит те дурманящие вещества, которые перевозят через океан – с его помощью они не пострадают от влаги.

Мне сделалось противно. Я всегда считал, что магия существует для того, чтобы спасать людей – для этого и пошел в боевые маги – а не портить их жизнь.

- Постойте! – Арден встревоженно вскинул руку. – Но ведь в хранилище наши защитные заклинания, мы же сами их установили! И по ним можно вычислить, когда именно и кем они были созданы. Краузе поймет, что мы тут намного дольше, чем он помнит!

Да, это и правда становилось для нас проблемой. Впрочем, Азаэль выглядел невозмутимым.

- Ничего страшного. Заклинание невозвратной потери подчищает вашу магию, - должно быть, у нас были очень выразительные лица, потому что дракон объяснил: - Поверьте, его придумали те, кому было, что терять. Они предусмотрели все.

- Кроме того, что заклинание будет использовать маленький орк, - пробормотал я, и Турген, который до этого стоял тихо, как мышонок, недовольно вскинул голову, словно собирался возмущаться и спорить.

- У мальчика талант, - уверенно заявил Азаэль. – Я изучил кухню, венчик исчез бесследно. И мы исчезнем точно так же.

- Я готов, - решительно заявил Турген. Сейчас он выглядел так, словно был не мальчиком, а гордым степным витязем, который выходил на бой со змеем и готовился умереть, но не сдаться. Кира вдруг ахнула, подбежала к Тургену и осторожно поцеловала его в щеку.

Мальчик покраснел так, словно натер щеки свеклой.

- Ну вот, принцесса благословила своего рыцаря, - одобрил Азаэль и, подойдя к Тургену, протянул ему что-то невидимое на ладони. Впрочем, это только для меня оно было невидимым – Турген тотчас же сгреб то, что ему предложили, и восторженно заявил:

- Красивое…

Через несколько мгновений в руках моего приемного сына закрутился прозрачный шар, бросая на стены гостиной мазки голубого и розового. Турген смотрел на него, кажется, даже не дыша. Шар плавно кружился в его ладонях, воздух наполнялся ароматом полевых цветов, и я услышал, как откуда-то издалека поплыла музыка – легкая, едва уловимая, очень нежная.

Кира негромко ойкнула. Полина обнимала ее за плечи – я стоял, готовясь броситься на помощь мальчику, и понятия не имел, что могу сделать с этим шаром. Я никогда не видел ничего подобного. Брызги света плыли по гостиной, и меня наполняло каким-то странным восторгом – тем самым, который иногда бывает в юности, когда вся жизнь, кажется, лежит перед тобой широким цветущим лугом…

- Готово, - негромко произнес Азаэль. – Последняя нота… все. Он нас стер.

В ту же минуту чуть ли не дюжина кулаков принялась колотить в дверь.

Полина

Мы переглянулись. Если так будут колотить и дальше, то дверь просто слетит с петель, и я обняла испуганно прильнувших ко мне детей и с трудом подавила желание схватить Джейми за руку. А что, если у Азаэля ничего не вышло?

Стук вдруг сделался тише – казалось, что люди, которые так хотели попасть в дом, вдруг удивились тому, что так энергично куда-то ломятся. Джейми посмотрел на Азаэля, дракон кивнул, и Джейми отправился открывать. Арден плавно провел по воздуху правой рукой – вокруг его пальцев вспыхнули и погасли бледно-сиреневые огни, и я поняла, что он готов сражаться.

Но сражаться не пришлось. Когда Джейми открыл дверь, то я увидела немолодого тучного господина в темно-зеленом сюртуке – он обтирал лоб платком и выглядел так, словно его сейчас хватит удар. За его спиной толпилась свита – высоченные молодчики, которые, как мне показалось, не имели никакого отношения к магии: у них была одна задача, бить и крушить, и Краузе, а я была уверена, что это именно он, привел их сюда как раз ради этого.

Джейми вопросительно поднял бровь, старательно делая вид, что он не знает этого человека и искренне удивлен незваными гостями.

- Проклятая жара, - пробормотал Краузе, убирая платок в карман. – Вы и есть тот самый знаменитый Джейми Ольденхольт, боевой маг?

Сработало! Дети переглянулись, с трудом скрывая улыбки, Азаэль плавно скользнул в сторону, потянув за собой Ардена, и они быстро скрылись в направлении кухни. Мы с детьми торопливо отправились за ними – меньше всего мне сейчас хотелось знакомиться с ректором. Только теперь я поняла, насколько мне было страшно все это время.

Азаэль поднес палец к губам, приказывая нам молчать и не шевелиться. Турген и Кира кивнули, сели на табуретки в углу и замерли, словно мышки перед котом. Арден неспешно вращал правым запястьем, и я поняла, что он не убрал своего оружия.

Вот и замечательно.

- Верно, это я и есть, - дружески ответил Джейми. Сделав крошечный шажок в сторону, я видела его, ректора на пороге и его спутников за дверью. – А вы – Генрих Краузе, ректор здешней академии магии. Я читал вашу книгу о неразрушимых заклинаниях, очень впечатляет.

Краузе только рукой махнул – ах, оставьте! – но было видно, что он польщен.

- Давно приехали? – спросил он. Его громадные спутники так и топтались снаружи, и мне почему-то показалось, что у них страшно болят головы, и они понятия не имеют, зачем ректору понадобилось такое сопровождение для знакомства с новым преподавателем.

Это же новый сотрудник академии. Зачем идти к нему так, словно он может в любой момент начать стрельбу с двух рук?

- Проходите, прошу, - Джейми отступил, приглашая ректора войти в дом. – Мы приехали три дня назад.

Краузе вошел и, обернувшись на своих добрых молодцев, небрежно махнул рукой. Не знаю, как я удержалась от изумленного возгласа, когда они рассыпались пригоршнями пыли. Ненастоящие? Морок? Для морока они слишком уж громко стучали.

- Ваши големы впечатляют, - произнес Джейми, - но зачем вам такая охрана?

- Ох, вы не представляете, что у нас тут творится! – вздохнул Краузе, тяжело опускаясь на диван. – Это просто какая-то война не на жизнь, а на смерть!

Мы переглянулись. Война?

- Сражения и битвы это как раз по моей части, - Джейми прошел к винному шкафчику, и я услышала негромкий звон бутылок и бокалов. – Немного рейнивирского?

- Благодарю, с удовольствием. Я очень обрадовался, что к нам едет именно боевой маг!

Арден ухмыльнулся, передвинув очки на кончик носа. Я заметила, что левое стекло в них треснуло, кусочек откололся, и это придавало смеллисту совершенно бандитский вид. Дети, кажется, даже дышать перестали.

- Так что случилось?

- Вообразите, несколько дней назад было вскрыто хранилище нашей академии, - произнес Краузе. – Злоумышленник забрался туда через прореху в пространстве. Там все смердело септинидом, представляете, что это значит?

Сделав еще один шаг, я увидела, как Джейми протянул бокал вина ректору и неопределенно пожал плечами.

- Иномирянин? – предположил он. – Только так я могу объяснить большое количество септинида.

Арден сокрушенно покачал головой. Краузе знал слишком много, и мы понятия не имели, как он собирался использовать это знание. Я невольно прикоснулась к волосам. Конечно, времени прошло много, но вдруг от меня еще пахнет септинидом?

Вряд ли, конечно. Зато страхом разит за версту.

- Иномирянин! – Краузе хлопнул жирной ладонью по колену и отпил вина. – И он появлялся в городе несколько раз! За каким-то бисом забрался в аптеку. Потом попробовал еще раз проникнуть в хранилище, но у него ничего не вышло – сработали ловушки, он почуял, что дело скверно, и был таков. Мы тут, конечно, в полной боевой готовности, но не знаем, что ему нужно, и когда он появится вновь. А он появится, я уверен!

Джейми понимающе кивнул.

- Из хранилища что-то пропало, - твердо сказал он. – Что именно?

- Ничего! – отрезал Краузе. – Видит Змей, ничего, и это самое удивительное! Зачем ему туда забираться, если он ничего не берет?

Я подумала, что в этом есть определенная странность. Ректор может списать на визит таинственного Прыгуна любую недостачу. Да, были вот тут три коробки золотых слитков, а теперь нету, Прыгун виноват. Припрыгал, сволочь такая, и стибрил! Но потом я решила, что это глупо. Двери и окна закрыты, системы безопасности работают, а валить пропажу на привидение или иномирян – да кто в это поверит?

- Вы уверены? – уточнил Джейми, и Краузе нахмурился.

- Уверен. Уверен, и это меня удручает. Вы столичный человек, опытный, не то, что мы. В наших-то краях, сами понимаете: живем в лесу, молимся колесу, что пострашнее привычной магии – мы уже и растерялись. Только на вас вся надежда.

Кажется, мы откатились как раз к тому, с чего начинали. Джейми и Арден отправятся в хранилище академии искать того, кто его ограбил.

- Что ж, - улыбнулся Джейми. – Тогда позволите мне взглянуть на место преступления?

Джейми

В хранилище все было по-прежнему. Я обновил защитные заклинания и ловчие вешки, прошел среди шкафов, старательно делая вид, что не замечаю осколков своего зеркала, и не уделил ни капли внимания коробочкам с труп-корнем. Краузе все это время пыхтел рядом, я вспоминал наше с Арденом короткое заточение в темнице без дверей и представлял, как однажды смажу его по жирной физиономии.

Да, здешняя полиция наверняка куплена им с потрохами. Значит, надо немедленно связаться с моими столичными приятелями – например, Коннором Клайтеном, таможенным магом, и предупредить о том, что наркоторговцы могут использовать труп-корень. Если Клайтен сможет накрыть партию дурманящего товара, и в ней обнаружится труп-корень, то можно будет отследить, откуда он пришел.

Впрочем, почему я так уверен, что это именно наркоторговцы? Но не военные же. Они работают по-другому.

Так. У нас есть ректор Краузе, который толкает ценнейшие запасы академии на сторону. Он нервничает из-за того, что кто-то сунул нос в его хранилище – значит, может совершить ошибку.

- Я тут впервые, так что, на мой взгляд, все на месте, - сказал я. – Не вижу, например, сдвинутых коробок или раскрытых мешков. Что тут не так, господин Краузе, дайте мне знак.

Краузе замялся, окинул меня пристальным взглядом, словно пытался понять, можно ли мне доверять, а затем произнес:

- Джейми, если я скажу вам правду, вы не побежите доносить?

Вот даже как… Нет, это определенно становится интересным. Я одарил ректора тонкой улыбкой человека, который понимает, как делаются особо важные дела, и ответил:

- Буду нем, как рыба. Вы можете рассчитывать на мое молчание.

Краузе прошел к коробкам с запасами трав и, ткнув в аккуратные ларчики с зелеными ярлыками, сказал:

- Здесь не хватает жив-листа. Двух коробок.

Я вопросительно поднял бровь. Жив-лист был тем уникальным средством, которое способно поднимать умирающих со смертного одра – достаточно растереть его в ладонях и приложить к лицу больного - но его особенность была в том, что он терял свою силу, попав в руки взрослого человека. Только ребенок до двенадцати лет мог коснуться жив-листа, не разрушив его свойств. Поэтому и при академиях магии, и при больницах были дети, которым поручалась работа с чудесным растением. Несложная, но очень важная.

Кажется, Краузе хотел подбросить обманку – я займусь жив-листом и не замечу пропажи труп-корня.

- Зачем красть жив-лист? – удивился я. – Он имеет силу только в детских руках. Не может же быть ваш взломщик ребенком.

- Он может использовать ребенка, - Краузе снова вынул платок из кармана и вытер пот со лба. Я понимающе кивнул: сегодня действительно выдался жаркий день во всех смыслах. – Ох, Джейми, это катастрофа! Ограблено хранилище академии – мне этого не простят. Не хотел говорить об этом у вас дома, сами понимаете, но…

Я не сомневался, что не простят, но понимал, что за жив-лист никто не будет судить ректора с излишней строгостью. Это ценная вещь, верно – но не сверхценная. Рядом с остальными сокровищами в этом помещении она почти пустяк.

- Да, тут сам факт вскрытия хранилища играет нам во вред, - произнес я, и Краузе едва заметно кивнул, отметив это «нам». – Я обновил вашу защиту и ловушки, что еще я могу для вас сделать?

- Возможно, он не знает свойств жив-листа, если он иномирянин, - сказал Краузе, когда мы вышли из хранилища и неторопливо побрели по коридору академии – широкому, светлому и гулкому. Студенты разъехались на каникулы, и я подумал, что в здании сейчас как-то особенно уютно. Ушел лишний шум, ненужные голоса, и можно наслаждаться тишиной. – Значит, будет залезать в хранилище снова и снова. Что, если изготовить другую ловушку? Так, чтобы он не понял, что это ловушка, и попался?

Да, Краузе далеко не дурак. Я начну возиться с жив-листом и ловушками, а он спокойно продолжит продавать труп-корень на сторону почти что под моим прикрытием. Где лучше всего прятать листья? Разумеется, в лесу.

- Я подумаю над этим, - согласился я. – Можете быть уверены, что все сказанное и сделанное останется между нами.

На том мы и расстались. Я решил не идти домой сразу, а заглянуть в аптеку и еще раз посмотреть те записи Кима, в которые совал нос Прыгун.

Ким сидел за своей стойкой и быстрым легким почерком заполнял отчетную книгу. Рядом с ним красовалась стопка рецептов с печатями. Услышав, что колокольчик на двери звякнул, аптекарь поднял голову, и я убедился, что он не узнает меня.

Да, заклинание Азаэля и в самом деле стерло нас из памяти людской. Вот и замечательно.

- Чем могу помочь? – сухим официальным тоном осведомился Ким. Я представился, сообщил, что ищу того, кто залезал в аптеку, увидел, как на его лице расцветает нескрываемая радость, и спросил:

- Могу ли я заглянуть в ваши книги с рецептами?

- Разумеется, милорд! – Ким тотчас же выложил на стойку требуемое и добавил: - Ведь он, зараза такая, ни одного лекарства не взял! А сердоликовую жабу стибрил! Вот тут она стояла, жаба.

Жаба как раз была тем, что заставляло меня испытывать какое-то неудовольствие, похожее на занозу. Зачем она ему?

Ким открыл книгу с рецептами, постучал по странице и сообщил:

- Вот так она была открыта. А я точно помню, что вечером оставил ее закрытой. Не имею такой привычки, все нараспашку держать.

- Прекрасная привычка, - одобрил я и увидел: «…три листа жив-травы в руках ребенка в сочетании с карвенинскими солями…»

Точно. Все сошлось. Прыгун создавал лекарство, и у него были ингредиенты и рецепт. Я вдруг подумал, что обязательно хочу поймать его – но не за тем, чтобы сажать за решетку, а для того, чтобы помочь.

Я принялся считать. Сначала Прыгун проник в хранилище академии. Наверняка это был не первый его прыжок в наш мир: он знал, куда идти, и что именно забирать. Он вернулся на родину с жив-травой, понял, что она не работает, и прыгнул к нам снова – сунулся в аптеку, уточнил рецепт, а затем вновь залез в хранилище, но наткнулся на ловушку. Ему нужна жив-трава и детские руки, которые ее возьмут.

Прыгун, должно быть, в отчаянии.

- А есть какие-то особенности в работе с жив-травой? – спросил я. – Или только детские руки?

- Да больше никаких, - ответил Ким. – Жив-трава исцеляет безнадежно больных. Как правило, ее используют в лечении опухолей. Например, тех, которые возникают в мозгу. Можно резать без всяких гарантий, а можно взять жив-траву и подняться через несколько дней полностью здоровым.

Я понимающе кивнул.

Теперь мне было понятно, что нужно делать.

Полина

- Вот так, аккуратно. Теперь этот уголок намазываешь клеем и приклеиваешь вот здесь.

Ждать возвращения Джейми просто так было невыносимо, и я сказала, что возьмусь за работу – буду делать набросок на стене в спальне Тургена. Азаэль счел идею превосходной и предложил, чтобы мы побыли все вместе. Наша компания переместилась в комнату мальчика – под руководством дракона дети принялись за поделку из цветной бумаги: через час, когда я сделала часть наброска, в руках у Тургена и Киры уже были красно-золотые цветочные шары.

- Их традиционно вешали над кроватями, - объяснил Азаэль. – В эти складки закладывали травы. Усыпляющие, успокоительные, целебные. Вам, молодой человек, - он указал на Тургена, и мальчик тотчас же опустил голову, - не помешали бы корешки лаван-ла. Вы бы стали меньше беситься, это точно.

- Не надо мне никаких корешков, - возразил Турген. – Я не бешусь, это у меня такая натура. Дядя Джейми говорит, что орки так познают мир.

Арден, который все это время стоял у окна, глядя на дорожку, ведущую к дому, и крутя в руках свое боевое заклинание, обернулся и поинтересовался:

- А нам-то несчастным что делать, пока ты мир познаешь?

Турген только руками развел.

- Не знаю. Но дядя Джейми говорит, что надо терпеть.

Кира выразительно завела глаза к потолку. Я закончила набросок лошадей и юрты и, обернувшись на дракона, спросила:

- Азаэль, простите за такой вопрос, но вы правда меняетесь?

Брови дракона явно стали тоньше и темнее. Разрез глаз тоже изменился – я бы сказала, что в более женскую сторону. Он упоминал, что драконы бесполы и выбирают нужный пол для размножения: неужели у нас тут скоро будут бегать маленькие дракончики?

Азаэль неопределенно пожал плечами. Пальцы, которые быстро сплетали алые косички из ниток, на мгновение замерли. Арден как-то стушевался, словно смущался самого себя. Иногда я замечала, как вздрагивают его ноздри, словно он ловил драконий запах и наслаждался им.

- Даже и не знаю, честно говоря, - признался дракон. – Вернее, я забыл. Слишком много лет прошло с тех пор, как я менялся в прошлый раз.

- Джейми идет, - бросил Арден, и все мы кинулись к окну. Джейми действительно вошел в ворота: сейчас он выглядел так, словно все было в порядке. Люди, у которых проблемы, не идут настолько ровным и упругим шагом. Я невольно прижала руку к груди, пытаясь унять сердцебиение.

- Ура! Дядя Джейми! – закричал Турген и выбежал из комнаты. С громким топотом и восторженными воплями он скатился с лестницы – все мы отправились за ним и спустились как раз в тот момент, когда Джейми вошел в дом, и мальчик бросился ему на шею.

- Дядя Джейми! Вернулся! – голос мальчика дрожал, словно он готов был расплакаться. Орки не плачут, но я чувствовала, как ему было страшно все это время. – Живой вернулся!

Джейми, кажется, был искренне удивлен таким напором. Покружив Тургена в воздухе, он осторожно опустил его на пол и спросил:

- Сыч, ну ты чего? Конечно, я живой. Все в порядке.

- Ну мало ли, а вдруг не в порядке? А я боялся, и Кира тоже боялась, я видел, как у нее нос дрожит. А вдруг там засада была? А вдруг заклинание не сработало? А вдруг ты пошел в ловушку? – звонко говорил Турген, не сводя глаз с Джейми. Я подошла к нему, обняла и негромко сказала на ухо:

- Я тоже боялась.

Джейми улыбнулся. Все это время после смерти жены, на войне и после, у него не было человека, который переживал бы за него – не как дитя, а как любящая женщина и друг.

- Все хорошо, - так же негромко ответил он и добавил: - Я кое-что понял о Прыгуне. И кажется, у меня есть план, как его найти.

- Отлично! – обрадовался Арден и вдруг одарил Азаэля коротким порывистым взглядом – таким, каким смотрят на того, кто крайне заинтересовал. – Найдем мерзавца и прикончим.

- Нет, - отрезал Джейми. – Мы ему поможем.

Поможем? Услышав это, я поняла, что ничего не понимаю. Прыгун вскрывал хранилище академии, напугал мою дочь, возможно, планирует вторжение или собирается наслать сюда чуму, а мы будем ему помогать? Вся наша компания уставилась на Джейми с весьма выразительными лицами.

- Да, мы поможем, - твердо сказал Джейми. – Вот что я узнал сегодня.

И он рассказал о признании ректора в пропаже жив-травы, удивительном лекарстве, которое имеет силу только в руках ребенка, и предположил, что Прыгуну нужно средство, способное исцелять. Некоторое время мы все сидели молча, а потом Турген поднял руку, как примерный ученик, и спросил:

- Дядя Джейми, а почему вы все решили, что ректор труп-корень продает? Может, он его на уроках потратил?

- Я проверял документацию, - сообщил Арден. – Весной в хранилище не было труп-корня вообще, и я это особенно отметил. Нищее заведение, думаю, труп-корень всегда должен быть в таких хранилищах. И вот месяц назад привезли двадцать коробок, а сейчас их там пятнадцать. Где пять, если занятий с труп-корнем еще не было?

- Логично, - кивнул мальчик.

- Так вот, жив-трава, - продолжал Джейми. – Он действительно делает лекарство. И мы ему поможем. Я сниму защиту с нашего дома, и он прыгнет. Обязательно прыгнет – ему нужно найти жив-траву любой ценой, а для этого надо попасть в наш мир.

Я посмотрела на Джейми так, словно он принес сюда бомбу и непринужденным светским тоном сообщил, что готовится взорвать ее. Это было безрассудство. Полное безумие.

- Джейми, ну а если это в самом деле мой муж? – спросила я, тревожно посмотрев на Киру: она сидела прямо, как натянутая струнка. – Что тогда?

- Вспомни его и скажи: он стал бы кому-то помогать? Кого-то лечить? – ответил Джейми вопросом на вопрос. – Твой муж был таким?

Я не успела ответить, потому что Кира проговорила негромко, но отчетливо:

- Нет. Не был.

Она сделала паузу и добавила:

- Давайте поможем ему найти лекарство. Пожалуйста, давайте поможем.