Иномирянка (не) хочет домой

Глава 1

Полина

Человек, который купил нас, появился на невольничьем рынке сразу же после открытия, когда часы на городской башне пробили ровно восемь утра. Еще не все торговцы вывели из клеток живой товар, и Ашинхви, который продавал меня и Киру, радостно прищелкнул плеткой.

- Шаг вперед, курицы, - приказал он. – Дай Змей, вас купят.

Мы с дочкой послушно шагнули по помосту и встали у края. Сосед Ашинхви, продававший чернокожих рабов с Дальнего Юга, бросил взгляд в сторону покупателя и отвернулся: кажется, этого мужчину в темно-зеленом сюртуке с вышитой на рукаве золотой ящерицей не интересовали молодые парни, которые идеально подойдут для тяжелой работы, как гласила вывеска над клеткой. Высокий, темноволосый, с усталым осунувшимся лицом, он шел с таким видом, словно сам не понял, как это его занесло на рынок. Он выглядел молодым, не старше тридцати, но, когда он подошел поближе, я заметила в его волосах седые нити. Над аккуратной стрижкой порхнула искра, и Ашинхви пробормотал:

- Маг.

Кира прижалась ко мне, уткнулась лицом мне в живот. Я погладила дочь по голове, пытаясь утешить. Как я хотела бы сказать ей, что все это сон, и мы скоро проснемся, и все снова будет так же, как раньше! Незнакомец задержался возле клетки, в которой позевывала юная дрессировщица змей с Восточного архипелага, но не заинтересовался ею.

- Милорд маг! – в голосе Ашинхви был чистый мед. – Посмотрите на эту женщину! Молодая, сильная, подойдет для любой работы! А волосы? Чистое пламя!

Маг скользнул по мне оценивающим взглядом. Та пружина, которая до этого сжималась в моей душе при появлении остальных покупателей, почему-то сейчас не шевельнулась. Неужели он не опасен? Кира дрожала, как птичка в силках, я обняла ее и посмотрела магу в глаза.

Он производил впечатление порядочного мужчины. Мирного. Маг смотрел на меня и видел человека, а не живую игрушку, как все, кто приходил на рынок.

- Ее доставили из Чернилищ, - продолжал Ашинхви, пользуясь тем, что маг приостановился. – Волосы ведьмачьи, но сама не колдует. Тихая, послушная, на радость и в доме, и в хозяйстве, и в постели!

Еще бы я не была послушной. Когда хочешь выжить сама и сохранить жизнь дочери, то будешь думать о каждом слове, жесте и поступке. Впрочем, пока мне везло. Я стала товаром – а здесь никто не имел привычки портить товар, на наше счастье.

- И сколько она стоит? – поинтересовался незнакомец. Ашинхви заулыбался во все тридцать два золотых зуба, а во мне все зазвенело от нарастающего ужаса.

- Десять крон, милорд! Сущая мелочь за такую женщину! Ну-ка, повернись! – приказал он и прищелкнул плеткой. Я сделала то, что было велено.

…Если бы я знала, чем кончится дорога в тумане для нас с Кирой, то не повела бы ее в детский сад в тот день. Мы остались бы дома – бог с ним, отпросилась бы у начальника, сказала бы, что отработаю в выходной. Но Кира приготовила игрушку и открытку в подарок своей больной подруге Арине и хотела передать все через воспитательницу - и мы вышли из подъезда, нырнули в ватное одеяло тумана и почти на ощупь побрели по улице в сторону детского садика.

И вышли через полчаса на совершенно незнакомую широкую дорогу, которая вилась среди деревьев с толстыми шишковатыми стволами. Кира испуганно вскрикнула и расплакалась, а я крутилась на одном месте, пытаясь понять, откуда в нашем городе взялся этот лес. Воздух был свежим и сладким, туман рассеялся, и мы увидели, что дорога выбегает в широкие золотые луга, а впереди виднеется белостенный городок с красными шапками черепичных крыш…

- Это подойдет? – спросил маг и протянул Ашинхви квадрат плотной бумаги с золотым отрезом. Ашинхви кивнул, спрятал бумагу в карман и подтолкнул меня в спину.

Иди, мол, не мешкай. Приветствуй нового хозяина.

Кира негромко вскрикнула, словно ее ударили. Сжала мою руку так, что пальцы хрустнули – Ашинхви дернул Киру за плечо, отрывая от меня, и она едва не упала. Страх вскипел во мне с такой силой, что глазам стало больно. Я спрыгнула с помоста и, рухнув на колени перед незнакомцем, прошептала, едва сдерживая слезы:

- Милорд, умоляю, не разлучайте меня с дочерью! Ради всего святого! Сжальтесь над нами!

Кажется, маг растерялся. Я смотрела на него, чувствуя, как по щекам текут слезы, и видела: он в первый раз пришел на невольничий рынок, он никогда не покупал рабов, и сейчас ему не по себе. Очень сильно не по себе. Примерно как нам с Кирой, когда мы поняли, что наш родной дом, ее группа детского сада, моя работа слишком далеко от нас. Непередаваемо далеко.

В другом мире, и это не сон и не бред.

Вскоре после того, как мы это поняли, появились всадники на коротконогих мохнатых лошадках. Одетые в красные халаты, расшитые золотом, они свистели, улюлюкали, прищелкивали кнутами – им нравился наш ужас. Потом я узнала, что такие, как мы с Кирой – одинокая женщина и ребенок, которые путешествуют без сопровождающих – хорошая добыча. Таких, как мы, специально выслеживают, ловят и продают.

Гражданские права, свобода? Ох, расскажите это кому-нибудь другому…

Кира разревелась в голос, протягивая ко мне руки с помоста, и маг окончательно стушевался и полез в карман.

- Ну будет, будет, - пробормотал он. Голос у него был приятным: негромким, спокойным, полным силы. – Что я, зверь, что ли? Сколько стоит девочка?

- Три кроны, - ответил Ашинхви. Вчера за Киру просили половину кроны, но сейчас он решил не упускать шанса. Маг извлек несколько монет, протянул Ашинхви, и тот столкнул Киру с помоста так, что я едва успела поймать ее.

- Благодарю вас, милорд! – горячо прошептала я. Кира вцепилась в мою ладонь, и маг со вздохом произнес:

- Пойдемте отсюда поскорее.

Мы торопливо пошагали за ним к выходу с невольничьего рынка. Как только ворота с аляповатой вывеской, изображавшей скованных рабов, оказались у нас за спиной, маг отвязал с наших запястий синие ленты – знак рабства – и сказал:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ну все, вы свободны. Можете идти, куда захотите.

Кира издала долгий прерывистый вздох, словно собиралась зареветь от счастья. Какое-то время мы с магом смотрели друг на друга: его глаза были разноцветными – один голубым с темно-синей каймой, а второй ярко-зеленым, и мне показалось, что этот глаз слеп, а зелень только скрывает слепоту.

- Идите, ну. Что же вы? - чуть ли не растерянно повторил маг. Да, он точно кого-то покупал в первый раз в жизни, и все это заставляло его чувствовать страшную неловкость. – Вы свободны.

- Спасибо, - искренне сказала я. – Вы ведь маг, верно?

Он кивнул.

- Джейми Ольденхольт, боевой маг его величества Георга в отставке. К вашим услугам.

- Меня зовут Полина Аверина, это моя дочь Кира, - ответила я. – Если вы маг, то сможете отправить нас обратно? В наш мир?

Джейми вопросительно поднял бровь.

- Что значит «в ваш мир»? – ответил он вопросом на вопрос. – Вы хотите сказать, что…

- Это не наша планета, - сказала я, понимая, что сейчас маг может принять меня за сумасшедшую, и вряд ли здешние дома для умалишенных намного лучше невольничьего рынка. Но я не могла молчать. Если кто-то и был способен помочь нам с Кирой, так это Джейми. – Мы попали сюда, заблудившись в тумане. Если вы маг, то сумеете вернуть нас домой?

Джейми оторопело провел ладонью по лицу, словно пытался проснуться и не мог.

Только бы он не пожалел, что успел дать нам свободу!

Джейми

Я никогда не покупал рабов. Порядок в моем доме наводил голем, еду присылали из ресторана три раза в день, стиркой занимались в прачечной, а кофе я мог сварить самостоятельно, так что у меня не было никакого желания покупать невольника. Но у моих коллег по академии магии скверное чувство юмора: когда после отставки я приехал в Берендайн с рекомендательным письмом и занял место преподавателя на кафедре боевой магии, то они подарили мне купон на покупку на невольничьем рынке.

- Что еще можно подарить на день рождения человеку, у которого все есть? – задал ректор риторический вопрос, вручая мне конверт.

Мерзкая бумажонка, честно говоря. Но я ее принял без споров и в ближайший выходной решил-таки пустить в дело. Если я могу кому-то дать свободу, то незачем медлить. Никогда не надо упускать случая причинить кому-то добро, говорил генерал Пауди перед началом бомбардировки вражеских городов, и я был с ним вполне согласен.

Теперь вот оказалось, что я купил иномирянку с дочерью.

- Идти вам, разумеется, некуда? – спросил я, когда мы неторопливо побрели по улице в сторону моего дома. Девочка все еще всхлипывала, и я хмуро подумал о том, что понятия не имею, как утешать женский пол любого возраста. С Тургеном, которого я воспитывал второй год, было все намного проще: сын моего погибшего боевого товарища никогда не плакал, как и полагается орку.

Полина кивнула. Работорговец не соврал – сейчас в лучах утреннего солнца казалось, будто ее голова облита жидким огнем. Она вообще была хороша собой: длинные волосы заплетены в две тугие косы, карие глаза смотрят весело и бойко, выражение лица нежное и дружелюбное. Милая молодая женщина, которой некуда деваться.

- Ладно, - вздохнул я. Это было, конечно, неожиданное решение – прежде всего для меня самого. Это было как прыжок в ледяную воду, в бездонную пропасть, но я знал, что не могу оставить женщину и девочку просто так, одних. Маг, возможно, так поступил бы, но порядочный человек – никогда, ни при каких обстоятельствах. – Не стоит вам искать новых приключений. Поживете пока у меня, а там посмотрим.

Полина заулыбалась и торопливо сжала мою руку. Прикосновение вышло живым, горячим и очень искренним. Кира смущенно улыбнулась, и я спросил:

- Ваша девочка не говорит?

Взгляд Полины тотчас же стал усталым и темным. Ее словно укутало тоской. Я понял, что зацепил что-то очень больное. В голове тотчас же защелкали привычные механизмы решения подвернувшейся задачи: покой, хорошая еда, какие-то простые занятия и побуждение к беседе. Нет, это ничего, это не беда.

- Она очень сильно испугалась, когда мы сюда попали, - объяснила Полина. - С тех пор молчит. Уже семь дней.

- Речь это высшая функция, и очень хрупкая, - заметил я. – Ее легко разрушить. Думаю, все вернется, когда ваша жизнь немного наладится, и вы обе успокоитесь. Я никогда не работал с такими случаями, но думаю, тут можно справиться.

Некоторое время мы шли молча. Город просыпался. Шелестели, открываясь, витрины, по улицам бежали газетчики, продавцы хлеба и разносчики мелочей, позевывая, разъезжались по домам ночные извозчики. Полина смотрела по сторонам, и я подумал: каков, интересно, ее мир? Что там есть, чего нет у нас?

- Вы уверены, что хотите пригласить нас? – спросила она.

- Уверен, - кивнул я и признался: - Мне вас жалко.

Полина улыбнулась – у нее была та улыбка, на которую хотелось смотреть. Просто смотреть, ни на что не претендуя, как на рассвет или тихую речную заводь.

Турген встретил нас в саду возле дома: он был занят тем, что пытался протащить игрушечную тележку, запряженную ручным ежом, через заросли высокой травы. Судя по пятнам от варенья на домашней рубашке, мальчик уже успел позавтракать; я подумал, что через пару лет буду думать о нем не как о воспитаннике, а как о сыне.

…Джек и Элейна, мой сын и моя жена, погибли в первый же день войны, когда драконы князя Со Юнга обрушились на Венденское королевство, и города легли под их крылья огненной пустыней. Потом, когда моя установка уже сбивала этих тварей на подлете, я обязательно находил их туши на развалинах и вырывал зубы из мертвых распяленных пастей. Шкатулка с ними лежала в дальнем ящике стола, и иногда я думал, что это единственная вещь, которая делает меня живым.

- Дядя Джейми! – воскликнул Турген, подпрыгнул от радости и подбежал к нам. Круглая физиономия так и лучилась радостью, растрепанные светлые волосы торчали, как гнездо. – Ой, ты купил девочку? А можно я пойду ей ежа покажу?

- Это не покупка, сыч, - отрезал я строже, чем собирался. – Это Полина и Кира, наши гости. Знакомьтесь, это Турген, мой воспитанник.

Кира испуганно прижалась к матери. Турген торопливо причесал волосы пятерней, шмыгнул носом, вытер губы и, надеясь, что придал себе достаточно приличный вид для знакомства, произнес приветственную речь:

- Я Турген Хаардан, дядя Джейми меня воспитывает, потому что папа на войне погиб, а мама от болотницы сгорела. Он меня сычом называет, но это так, любя, а я не сыч, я орк. А у меня есть белый еж, он до того умный, что его можно в школу отдать. А вчера я нашел двухвостую ящерицу за домом, а она в меня хвост бросила и убежала. Тетя Полина, а вы умеете блины печь? Я ужас как люблю блины! А можно, мы с вашей Кирой пойдем червяков нароем? И будем ежу давать, а он нам за это лапу даст!

Судя по ежу, который сидел в траве, он хотел отдать не лапу, а концы. Полина заулыбалась, Кира выглянула из-за матери и тотчас же снова опустила лицо.

- Давайте позавтракаем для начала, - предложил я. – А там видно будет.

Все боевые маги приносят присягу защищать слабых. И иногда в это входит и завтрак.

Полина

Турген был темноволосым невысоким мальчиком, очень деятельным и энергичным. Схватив Киру за руку, он потащил ее к дому, рассказывая, чем сегодня можно заняться после завтрака – дочка пыталась схватить меня за руку, но Турген оказался быстрее и уволок ее. Мы с Джейми пошли за детьми. Двухэтажный дом мага с белыми колоннами и кружевной оградой балкона был светлым и легким – он, казалось, парил среди зелени сада, и я невольно подумала, что здесь очень хорошо жить, среди пения птиц и кустовых роз на клумбах.

Впрочем, я сразу же отогнала эту мысль. Мы не будем жить здесь. Джейми вернет нас домой.

Когда мы вошли в гостиную, то чувство было таким, словно мы пришли в музей. Дорогой паркет с узорами, пушистый темно-красный ковер, шелковые диванчики, вазы с цветами, даже открытый рояль – все говорило о том, что Джейми Ольденхольт живет, ни в чем себе не отказывая. Из столовой веяло сытным запахом завтрака, и когда я подумала, что мы с Кирой ели вчера утром, в животе тоскливо заныло.

На невольничьем рынке товар не калечили – но и не слишком-то за ним ухаживали.

- У вас очень уютно, - сказала я. Джейми кивнул. Он выглядел смущенным, словно ему было очень не по себе от гостей, но в то же время он не мог поступить по-другому. Он был очень добр, этот Джейми Ольденхольт, боевой маг его величества Георга: я успела повидать достаточно, чтобы узнавать в людях доброту – настоящую, а не притворную.

- Присаживайтесь, - пригласил он, когда мы вошли в столовую, и указал на один из стульев. Турген уже успел усадить Киру и сел сам, болтая ногами так, что длинная светлая скатерть взмывала флагом пиратского судна. Кира по-прежнему смотрела на меня с испугом, но сейчас я чувствовала, что она привыкает, успокаивается и скоро перестанет бояться.

- Благодарю вас, - улыбнулась я. Джейми похлопал в ладоши, и на скатерти появились тарелки по числу едоков и огромная сковорода, в которой шипела желтоглазая яичница в компании с грибами, фасолью, сардельками и полосками бекона. Взявшись за ложку, Джейми сообщил:

- У нас так принято, что каждый берет себе столько, сколько захочется. Угощайтесь.

Пожелав друг другу приятного аппетита, мы принялись за еду. Кира ела осторожно, словно боялась, что яичница на ее тарелке исчезнет. Турген был джентльменом: развлекал Киру болтовней, ни на минуту не отвлекаясь от еды.

- Я тебе тогда покажу свой замок, я его из бумажных кирпичиков сделал. И ты не упирайся, а сразу со мной иди, замок у меня как настоящий! А потом пойдем на пруды, там крокодил живет, но он почти ручной, никого не кусает. Мы ему будем рыбу кидать, знаешь, как он ловит? Хоп! И готово!

Я смотрела на дочь, прикидывая, что делать дальше.

- Задумались? – окликнул меня Джейми. Я кивнула.

- Думаю, что Кире надо будет прилечь после еды, - ответила я. – Она очень устала.

- Согласен, девочке надо отдохнуть. Тогда все пойдет на лад. Слышишь, сыч? Не наседай со своими замками и крокодилами, - приказал Джейми. Он сидел рядом со мной, и я чувствовала запах его одеколона – тонкий травяной аромат. Неужели нам с Кирой в самом деле так повезло? – Ну а вы?

Я вдруг вспомнила своего бывшего мужа. Наверно, он обрадуется, когда узнает, что мы пропали без вести. Тогда ему больше не придется бегать от алиментов – будет жить спокойно, еще и представляться страдающим отцом, который потерял ребенка из-за стервы бывшей жены. Почему-то Джейми, который, кажется, до сих пор чувствовал себя неловко, казался мне совсем другим. Рядом с ним мне было очень спокойно. Надежно.

- Вы сможете вернуть нас в наш мир? – спросила я. Джейми неопределенно пожал плечами.

- Не знаю, - ответил он. – И не хочу внушать вам напрасные надежды. Конечно, я поищу способ, но… - он посмотрел на меня с искренним сочувствием. – Но я не даю гарантий.

Кира замерла за столом. Турген, который рассказывал ей про своего ежа, тоже перестал болтать ногами.

- Понимаю, - вздохнула я. – Тогда я хотела бы быть вам полезной.

Мама говорила, что всякий гость как рыба – хорош только три дня, а потом уже начинает попахивать. А я не хотела, чтобы Джейми однажды пожалел о своей доброте.

Нам с Кирой больше не на кого опереться.

Джейми понимающе улыбнулся. Он был не слишком-то красив, если подходить к красоте со стандартными мерками. Если бы я была скульптором, то сказала бы, что его лицо можно было бы вылепить с более тонкими чертами. Чуть уменьшить нос, сделать темные брови потоньше, а рот не настолько крупным. Но в нем были сила и доброта – и они делали мага тем, на кого хотелось смотреть. Живым. Настоящим.

- А что вы умеете делать? – спросил он. – Кем вы работали в своем мире?

- Я была художницей, - ответила я. – Рисовала иллюстрации для детских книг.

Если сначала Олег восхищался моими работами и называл их чистыми и искренними, то со временем они превратились в мазню и бумагомарание. Это как раз совпало с тем, что он завел любовницу и, пытаясь внутренне оправдаться, принялся принижать меня.

Может, нам и некуда возвращаться?

- Звучит интересно, - одобрительно кивнул Джейми. – Но в Берендайне есть два живописца, они привычно воюют между собой и третьего уж точно не пустят. Особенно женщину.

Я усмехнулась, задумчиво гоняя фасолину по тарелке. «Баба не может в творчество» - так говорили и у нас.

- Значит, у меня не получится пристроиться с мольбертом где-нибудь в парке и рисовать портреты гуляющих, - вздохнула я, и Джейми ответил:

- Нет. Побьют, не посмотрят на нежный пол.

- Тогда как я могу быть вам полезна? У меня нет привычки сидеть у кого-то на шее.

Джейми удивленно посмотрел на меня.

- Почему вы не хотите просто быть моей гостьей?

- Потому что… - я замялась. – Это неудобно, так пользоваться вашей добротой. Вы и без того спасли нас.

Джейми улыбнулся. Улыбка смягчила резковатые черты его лица, и я невольно задалась вопросом: женат ли он? Есть ли у него невеста, подруга?

- Если вам так уж не сидится на месте, то помогите мне с вещами, - предложил он. – Еще не все разобрал после приезда из столицы, а голему можно поручить не все. Это мне точно поможет.

- Договорились! – улыбнулась я. – Буду рада.

Джейми

Итак, мне в руки попалась иномирянка-художница. Которая, к тому же, оказалась горда и независима: сдержанно поблагодарила меня за свободу для себя и дочери и готовилась работать.

Должно быть, так принято в их мире. Не быть украшением дома и мужа, как у нас, а самой строить свою жизнь так, как считаешь нужным. Мне это понравилось.

Всякий боевой маг решает любую задачу, попавшую ему в руки, именно по-боевому. У меня появились новые люди. Девочку надо было вылечить от немоты. Молодую женщину надо было пристроить в новой жизни так, чтобы она не чувствовала неудобств. Ах, да! Их следовало вернуть обратно в родной мир.

Впрочем, мне казалось, что Полина не хочет туда возвращаться. Говорит о родине, просит вернуть ее – но во взгляде было слишком много любопытства и ни капли тоски по оставленному дому.

После завтрака Турген, который так обрадовался Кире, что не мог спокойно сидеть, притащил в гостиную все свои игрушки. Девочка опустилась на ковер, а Турген принялся показывать свои богатства – только сейчас, когда Кира сидела рядом с ним, я понял, насколько мальчик скучает по погибшей семье. У орков всегда большие семьи, у Тургена были две сестры, но и они, и их мать стали пеплом после драконьей атаки. Я все время пытался сделать так, чтобы мальчику не было одиноко и грустно – но сейчас, с Кирой, ему стало по-настоящему хорошо и спокойно.

- А ты всегда молчишь? А почему ты молчишь? Ну ладно, не хочешь, не рассказывай, смотри, какой у меня волк! Это дядя Джейми принес, у него лапы крутятся, и раньше он рычать умел. А это орочья армия, ты не смотри, что у них руки оторваны, это я нечаянно оторвал, но ими хорошо играть!

Кира смущенно смотрела на Тургена и игрушки, и было видно, что ее страхи отступают. Если так пойдет и дальше, то скоро она заговорит – и мне хотелось надеяться, что хорошо повлияет на Тургена. Два дня назад он заложил бомбу из дрожжей в выгребную яму на соседней улице, и только вчера вечером я сумел окончательно изгнать полученный ущерб заклинаниями.

- Сейчас в академии каникулы, - сказал я. – Никаких особенных дел у меня нет на все лето. Поможете мне разобрать вещи, ну а так… Если сможете хорошо повлиять на этого бандита, то я буду вам искренне признателен. Мальчик-орк, который растет без матери – это ураган на весь город.

Полина улыбнулась. Мы сидели на диване, глядя, как играют дети. После завтрака она хотела было уложить дочь, но Турген даже заскулил, умоляя ее разрешить Кире поиграть, и у него была настолько уморительная физиономия, что я даже улыбнулся.

- Хорошо, - согласилась она. – Играйте, конечно!

Турген исполнил боевой орочий танец, едва не перевернув кофейный столик, и помчался за игрушками. Девочка прильнула к матери, и Полина погладила ее по голове и сказала:

- Столько всего случилось… Мы ведь просто вышли из дома. Кире надо было в детский сад, мне потом на работу, я подрабатываю в типографии. А тут этот туман – и мы уже выходим на дороге среди леса. А потом эти работорговцы, рынок, - она посмотрела на меня, и я увидел, что ее глаза полны слез. – Вы не представляете, Джейми, насколько я благодарна вам. Если бы не вы… даже думать об этом не хочу.

Я понимающе кивнул. Ее судьба была предсказуема. Полину купил бы какой-нибудь мерзавец из тех, которые не считают зазорным владеть живым человеком. Разумеется, ее разлучили бы с дочерью. Возможно, они никогда не встретились бы.

Но в их мире есть типографии. Не такие уж они и дикари – впрочем, Полина не выглядела дикаркой даже в своей странной одежде. Надо будет дать им с девочкой денег, чтобы смогли купить что-то менее странное и более удобное.

- У меня была жена и сын. Погибли во время драконьей атаки, - негромко сказал я и вдруг подумал, что никогда не говорил об этом. Сослуживцы знали, а рассказывать кому-то еще я не считал нужным. – И я сейчас смотрю на вас и думаю, что лучше похоронить родных и смириться, чем жить, зная, что они где-то рядом, но ты никогда их не найдешь.

Полина удивленно посмотрела на меня, нахмурилась и спросила:

- Вы прочитали мои мысли? Я сейчас как раз подумала о том, что нас бы с Кирой разлучили. Купили бы одну меня или одну ее.

Я отрицательно качнул головой.

- Я подумал о том же.

Турген поднял истрепанного игрушечного дракона, и зверь в его руке пошел в атаку на беззащитный город. Другой рукой мальчик вынул сердоликовую гальку, ударил ею по дракону и сбил его на ковер. В дело вступили солдатики, которые принялись забивать зверя ногами. Кира какое-то время смотрела молча, а потом осторожно взяла игрушечного орка и стала колотить им дракона. Полина улыбнулась.

- Ну вот, она играет. Кажется, дело идет на лад.

- А это знаешь, что такое? – Турген подбросил сердолик на ладони. – Это такая установка, чтобы сбивать драконов. Они такие летят, летят, а она им бух! – и все, готово дело. А знаешь, кто ее придумал? Дядя Джейми! Если бы не он, то все королевство сгорело бы…

Полина посмотрела на меня с интересом и искренним уважением.

- Значит, вы герой войны?

Я сдержанно улыбнулся. Кивнул. Я отдал бы все, лишь бы не быть этим героем. Лишь бы не было никогда никакой войны и драконов, и Джек с Элейной были бы живы…

Но я был героем. За эту установку мне дали медаль святого Кассиуса, пенсию после отставки по ранению и наградную саблю с изумрудами. И я стал жить дальше, надеясь, что однажды мне все-таки станет легче.

- Дядя Джейми, а где Кира будет жить? В какой комнате? Можно, чтобы рядом с моей? Мы тогда будем играть спокойно и никому не мешать!

- Здесь много комнат, - ответил я. – Думаю, наши гости смогут устроиться со всеми удобствами…

Словно стирая мои слова в пыль, на втором этаже что-то хлопнуло, и по дому поползла едкая вонь.

Полина

Завоняло так, что у меня заслезились глаза. Джейми поднялся с дивана, бросился наверх, а Кира и Турген прильнули ко мне. Заметив, что мальчик выглядит расстроенным и виноватым, я небрежно поинтересовалась:

- Это не твоя ли работа?

- Это не работа, - негромко ответил Турген. – У дяди Джейми много зелий, а каких-то уже немного. Я сегодня утром набрал воды в колодце и разбавил пузырьки. Ну а что? Зачем деньги-то тратить? Развести водой, их же тогда полные склянки будут.

Со второго этажа неразборчиво выругались, и вонь потихоньку пошла на спад. По гостиной прошел свежий ветер, выметая смрад в открытое окно. Вскоре Джейми спустился к нам и, покачивая в руках два фиала из темно-зеленого стекла, осведомился:

- И какой же это ушастый паразит додумался разбавлять водой келембринские соли?

Турген спрятался за меня и тихонько заныл. Я ободряюще улыбнулась и ответила:

- Джейми, он хотел помочь вам сэкономить. Зачем лишние расходы, когда можно просто добавить воды?

Лицо Джейми дрогнуло, словно он с трудом сдерживал очередное ругательство.

- Я однажды так долила воды из-под крана в мамины духи, - добавила я. Мальчик вцепился в мои джинсы и заныл еще тоскливее. – Поверьте, Джейми, он хотел, как лучше.

- Я ему сейчас ремня долью, - вздохнул Джейми и устало отшвырнул фиалы в сторону. Упав, они прокатились по ковру и вдруг исчезли в золотой вспышке. Неплохой способ уборки, если это, конечно, уборка. – И вот что прикажете с ним делать? Ему всего шесть, до школы еще два года, а я иногда повеситься бы рад от его дел.

- Давайте обойдемся без ремня, - предложила я, и Турген высунулся из-за меня и энергично закивал. Похоже, он давно свел близкое знакомство с ремнем, но оно его не радовало. – Но вооружим молодого человека тряпкой и велим вымыть вашу лабораторию, или где он там напакостил.

Джейми хищно рассмеялся, и Турген снова спрятался за меня. Видно, разрушения были такими, что он предпочел бы ремень.

- Отличный план, Полина! – одобрил маг. – Идемте!

Лаборатория Джейми располагалась на втором этаже, и, когда мы вошли, то мне показалось, что я снова попала в кабинет химии в своей школе. Огромные столы, шкафы с разноцветными пузырьками и коробками всех размеров, стеллажи, заставленные книгами, бюретки, воронки и колбы – да, судя по всему, наш новый знакомый вел серьезную научную работу. И все это было покрыто слоем зеленоватой жижи, от которой до сих пор поднимался пар и вонь.

Турген снова уткнулся лицом мне в живот и зарыдал.

- Я не хотел! – едва разобрала я сквозь его горестные всхлипывания. Джейми устало вздохнул и провел ладонями по лицу.

- Понимаю, - кивнул он. – Но Полина права. Я изолировал все, что может нам повредить, так что бери тряпку и приступай к работе.

Тряпки обнаружились в ведре, стоявшем в углу. Рыдания Тургена стали еще громче. Кира, которая все это время тихонько держалась рядом со мной, вздохнула и пошла к ведру – взяв тряпку, она обернулась и вопросительно посмотрела на Джейми, словно хотела узнать, где вода.

- Вот уж нет! – возмутился он. – Кира, иди сюда, ты в этом не виновата.

Кира отрицательно мотнула головой. Нахмурилась, перевела взгляд на меня, требуя, чтобы я объяснила.

- Она хочет помочь, - сказала я. – Турген ей понравился, он хороший мальчик. Она не хочет оставлять его одного.

Кира шмыгнула носом и кивнула. Дескать, все так. Хорошие девочки всегда приходят на помощь там, где она требуется – а она была хорошей. Джейми нервным быстрым движением запустил руку в волосы, несколько раз дернул за пряди, словно это помогало ему успокоиться.

- Джеку было полтора, - негромко произнес он. – У нас не дошло до какого-то особого воспитания, а теперь я иногда просто готов руки опустить. Ремень уже не помогает.

Я понимающе кивнула и забрала у Киры тряпку. Она и правда ни в чем не провинилась, чтобы принимать участие в устранении последствий, Джейми был прав.

- Я придумала другой способ, чтобы помочь, - сказала я и распорядилась: - Турген, приступай к уборке. Чем быстрее ты справишься, тем быстрей получишь сюрприз.

Мальчик печально улыбнулся сквозь слезы.

- Сюрприз это хорошо, это я люблю, - ответил он. – Только можно, чтобы он съедобный? Или чтобы не кусался?

Я кивнула, и мы вышли из лаборатории. Закрыв дверь, Джейми похлопал в ладоши, и над дверной ручкой разлилось золотое сияние.

- Так он ничего не разобьет и не испортит, а грязь отмоется быстрее, - объяснил он. – Так что же вы придумали?

Мы спустились на первый этаж, прошли на кухню, и я ответила:

- Он ведь любит блины, верно? Напечем ему побольше. Поможете?

- Разумеется. Распоряжайтесь! - Джейми рассмеялся и принялся расстегивать сюртук и заворачивать рукава белой рубашки.

Я открыла один из шкафчиков: да, тут есть все, что нам нужно. Честно говоря, я терпеть не могла блины – но бабушка однажды уперлась и сказала: ты должна научиться готовить. Однажды это тебе пригодится. И ведь верно, пригодилось: Кира полюбила их всей душой, и у нас никогда не было проблем с тем, что приготовить на завтрак.

- Вот эти яйца надо отварить, - Джейми вынул кастрюльку, пощелкал пальцами, разводя огонь в плите, и вскоре три яйца отправились готовиться. Кира нырнула куда-то под шкаф и, вытащив коробку с луком, протянула мне крупную золотистую луковицу. – А это надо начистить, мелко нарезать и обжарить на масле. Справитесь?

- Справлюсь, конечно, но я никогда не видел блинов с луком, - признался Джейми, протягивая мне фартук.

- Это для начинки.

Сначала я взяла большую миску, венчик и слегка взбила яйца с сахаром и солью. Бабушка говорила, что тут не нужно слишком долго возиться – просто нужно соединить ингредиенты. Кира села за стол, подперла щеки ладонями, и на мгновение мне показалось, что нет никакого королевства с орками и работорговлей: мы вернулись домой, и теперь все будет хорошо.

Я тряхнула головой, отгоняя поднявшееся в душе тепло вперемешку с горечью. У нас есть приют, пусть и на время, и мы можем спокойно готовить блины. Иногда этого достаточно, чтобы не пасть духом.

Влив в яичную смесь холодного молока, я перемешала все венчиком и принялась просеивать муку сквозь мелкое сито. Джейми крошил лук и смотрел на меня так, словно я проводила какой-то очень важный и опасный эксперимент.

- Кулинария похожа на химию, - усмехнулся он.

- Умеете готовить? – спросила я, добавляя муку в смесь и перемешивая до консистенции сметаны. – У вас тут много всего.

- Честно говоря, могу только сварить кофе, - смущенно признался Джейми, и это признание вдруг сделало его очень обаятельным и милым. – Никогда не было надобности что-то стряпать самому. Но я всегда готов учиться чему-то новому.

Я добавила в тесто оставшееся молоко, влила растительного масла – теперь надо разогреть блинную сковороду, пока тесто немного отдохнет.

- Сами видите, это невеликая наука, - улыбнулась я. – Ну что, будете разливать тесто на сковороду?

- Буду, - улыбнулся в ответ Джейми. – Но не ругайте меня, если я оплошаю.