Инопланетянин на Рождество

Глава 16

Кэтлин

Следующие несколько дней, предшествовавших рождественской вечеринке, были просто волшебными. Я все еще чувствовала себя неловко всякий раз, когда кто-то упоминал Андерса, даже мимоходом. Однако теперь я поняла, что это было не столько из-за всей этой чуши типа «она купила себе парня?», сколько из-за того, что я боялась их мнения, что я недостаточно хороша для него.

Достаточно хороша или нет, моя неуверенность в себе могла подавиться толстым членом, пока я была занята скача на нем. Этой цыпочке не понадобились отбойные молотки, моя вагина пела арии каждую ночь… и каждое утро. Если бы не работа, она, вероятно, спела бы еще несколько раз в течение дня.

Но потрясающий секс был всего лишь вишенкой на торте. Помогая мне работать над любовью к себе, Андерс также обратил внимание на мой гардероб. Сначала я была готова разозлиться по этому поводу. Я отказывалась носить дома бюстгальтер или любую другую ограничивающую одежду. Но, к моему огромному облегчению, Андерс не только поддержал политику отсутствия бюстгальтера — поскольку это облегчало ему доступ к девочкам, когда у него начинали чесаться руки, — но и разделил мои предпочтения в удобной одежде.

Однако, после многих лет безбрачия и бунта против установленных норм, я действительно позволила себе распуститься. Я начала довольствоваться тем, что было удобно, не обращая внимания на то, как это на мне выглядело. Свободная, но модная одежда, которую Кларисса прислала мне вместе с Андерсом, стала тревожным звонком и посеяла первые семена перемен. Надев эти наряды и увидев, как они идут к моей фигуре и цвету лица, я почувствовала себя лучше. Конечно, я хотела хорошо выглядеть для Андерса, но ему было наплевать на мою внешность — только то, что я чувствовала, имело для него значение. Но то, что я была хорошенькой, заставляло меня чувствовать себя прекрасно, и это, в свою очередь, делало счастливым его.

Я по-прежнему бойкотировала макияж, высокие каблуки и модные прически, но попытка сделать так, чтобы отражение в зеркале нравилось мне больше, а не избегать смотреть в него, сотворила чудеса с моей самооценкой.

Андерс был замечательным. Он постоянно баловал меня, но делал это не только для того, чтобы завоевать мое расположение: он искренне наслаждался этим. Мой мужчина не был рабом или слабаком. У него была своя личность, и у него не было проблем с выражением своих симпатий, антипатий и предпочтений. И, прежде всего, он, не колеблясь, обвинил меня в моем дерьме, как сделал в тот первый раз после инцидента в продуктовом магазине.

Он обожал Ворфа, и мой маленький фудиан полюбил его в ответ.

И прямо сейчас мой инопланетянин выглядел абсурдно сексуально в черных кожаных брюках и облегающей черной рубашке с единственной разноцветной полоской по длине правого рукава. Она соответствовала палитре модного платья макси в этническом стиле, которое прислала мне Кларисса. Вырез не был глубоким, но позволял довольно красиво показать мое декольте. Приложив немного больше усилий, чем обычно, я собрала волосы в неряшливый пучок. Эта прическа позволила показать большие серьги, тоже в этническом стиле, с искусственными камнями, поскольку они изящно обрамляли мое лицо.

Андерс надел мне на шею соответствующее спиральное ожерелье, сделанное из материала, похожего на искусственный рог. Затем он поцеловал меня в затылок. Я прислонилась спиной к его груди, пока он обнимал меня за талию. И вот так просто я больше не хотела никуда идти. Я хотела только греться в его ласке, обниматься с ним на моем диване и просто наслаждаться пребыванием вместе.

Андерс, казалось, разделял это желание, когда неохотно отпустил меня. Он заставил меня повернуться к нему лицом, прежде чем поцеловать в кончик носа.

— Пришло время посмотреть, какую вечеринку устроила Пэтти, съесть ее еду, оттоптать людям ноги на танцполе и, надеюсь, мне удасться увидеть, какая ты пьяная, — поддразнил он.

Я усмехнулась.

— Я согласна со всем вышесказанным, за исключением пьяной части, — возразила я. — Я не большой любитель алкоголя. Но мне не терпится увидеть, как лирианин держит в руках свою выпивку.

— Я не буду пить, пока ты не будешь, — насмешливо ответил он. — Итак, если ты хочешь увидеть меня пьяным, тебе придется стать лидером в этом.

— Это нечестно! — воскликнула я, надув губы. — Как я смогу наслаждаться тем, что ты устраиваешь спектакль, если я уже валяюсь под столом?

— Я уверен, что Пэтти запишет все это для потомков, — невозмутимо заявил Андерс. Он расхохотался, увидев выражение моего ужаса. Подхватив меня под мышку, он взглянул на Ворфа, который сидел на диване и жевал гигантскую ногу, присланную для него Клариссой. — Мы оставляем помещение на твое попечение. Не поджигай его.

Ворф остановился достаточно надолго, чтобы заулюлюкать, прежде чем продолжить жевать с еще большим энтузиазмом. Я ласково покачала головой и позволила моему мужчине отвести меня на вечеринку.

За одну ночь команда Пэтти сотворила чудеса, превратив элегантные и современные комнаты отдыха и коридоры базы в зимнюю страну чудес. Полы были покрыты чем-то вроде белого мягкого ковра, который хрустел под ногами, как свежевыпавший снег. Светящиеся сосульки и гигантские снежинки обрамляли края потолка. В центральном узле, соединяющем жилой сектор с промышленным, была возведена Деревня маленьких помощников Санты с разнообразными играми и мероприятиями для трех десятков детей, живущих на базе со своими родителями.

Как вечный ребенок, я сама намеревалась посетить его в ближайшие дни и даже позволить Ворфу прокатиться на некоторых небольших аттракционах. К счастью, деревня будет работать до окончания новогодних праздников.

В зале для приемов собралось много людей. Очередь удивила меня. Последние пару недель все было так тихо, и я предположила, что на праздники на базе оставалось гораздо меньше работников. Поскольку Пэтти любила экстравагантные вечеринки, она, должно быть, была в восторге от того, что пригласила так много людей. От одной мысли об организации вечеринки такого масштаба у меня закружилась голова. Я увлекалась совершенно другим типом мазохизма.

Оглядываясь на толпу вокруг, наводняющую зал, я снова была впечатлена тем, как красиво персонал горнодобывающей корпорации, расположенной на Марсе, может прибраться перед вечеринкой. С таким же успехом мы могли бы присутствовать на церемонии вручения Оскара со всем этим блеском и гламуром. Хотя мне, конечно, нравилось глазеть на дам в их блестящих платьях, я не могла не задаться вопросом о логике платить бешеные деньги за платье, которое они, вероятно, никогда больше не наденут.

Несмотря на все это, мы с Андерсом тоже привлекли много внимания. К моему шоку — и крайне приятному удивлению — все оно было в основном дружелюбным и восхищеным. Остальные не выражали ничего, кроме обычного любопытства, которое испытываешь к нарядам других людей на модной вечеринке. Я так боялась того, как могло пройти наше первое официальное публичное появление. Нормальность поведения людей не только разочаровывала, но и заставляла задуматься о том, что наш разум часто был нашим злейшим врагом. Я потратил столько энергии, воображая всевозможные сценарии, когда на самом деле у людей были дела поважнее, чем беспокоиться о том, с кем по ночам трахался один из ксенобиологов в секторе А3.

Официанты и официантки, одетые со вкусом, как сексуальные рождественские эльфы, встретили нас бокалом шампанского, а затем проводили к нашему столику. Мы были там первыми, и я не могла отрицать, что немного беспокоилась о том, кто эти шесть человек, что присоединятся к нам.

В банкетном зале также была воспроизведена тема зимней страны чудес. Гигантская серебристо-голубая рождественская елка занимала угол комнаты, стратегически расположенный недалеко от выхода. Вокруг нее двухъярусные столы были завалены подарочными пакетами для него и для нее. Из ваты были искусно сделаны сугробы по всему залу. Тут и там виднелись маленькие фигурки северных оленей и белых медведей, выглядывающие из-под искусственного снега. На потолок транслировалось голографическое ночное небо, сквозь которое время от времени пролетали падающие звезды. Множество снежных и ледяных скульптур оживили это место, не говоря уже о светящихся сосульках и гигантских снежинках.

Линда и ее муж Джеральд были первыми, кто присоединился к нам. Он работал менеджером по производству, в то время как она руководила командой по обеспечению качества. Я всегда думала, что должно быть неловко, ведь он борется за соблюдение минимальных квот, а она отклоняет часть его поставок минералов из-за несоблюдения стандартов качества. И все же, каким-то образом, у них все получилось. Джеральд действительно ждал успешного завершения моего проекта с кирди, поскольку эти существа значительно помогли бы его поисковым усилиям.

Следующими к нам присоединились однояйцевые близнецы, Эли и Марни, которые были горняками-вундеркиндами. В возрасте двадцати восьми лет они совместно удерживали рекорд по наибольшему количеству успешно завершенных наиболее опасных разработок. Они были настоящими адреналиновыми наркоманами, с которыми я иногда играла в командные боевые игры. Теперь, когда мы с Андерсом вместе, я с нетерпением ждала боевых арен «четыре на четыре». В паре с фантастическими близнецами мы бы уничтожили конкурентов.

Мы дружески беседовали с нашими соседями по столу, когда внезапное обеспокоенное выражение лица Эли привлекло внимание сначала Андерса, а затем и мое. Проследив за ее взглядом, мой желудок сжался при виде Уилсона, небрежно приближающегося к нашему столику. К моему шоку, Наоми, похоже, сопровождала его.

Она не была самой горячей девушкой на базе, но определенно могла претендовать на этот титул. Как и я, она работала в исследовательском отделе, но в инженерной области. Уилсон разработал самое современное оборудование для добычи полезных ископаемых в отрасли. Наоми же изобрела сложные детали, необходимые для воплощения его проекта в реальность. Она сделала все — от контроля температуры и уровня кислорода на экстремальных глубинах, до лазерных лучей и деионизаторов, которые проникали сквозь самые твердые слои породы, не дававшие шахтерам добраться до залежей.

Какого хрена она с ним делает?

Она была слишком умной, слишком уравновешенной, слишком привлекательной, чтобы увлечься этим нарциссом. Андерс сказал мне, что за последние четыре дня, пока Уилсон ходил в спортзал, между ними установились довольно теплые отношения. Я подозревала, что между ними что-то произошло, но Андерс настаивал: они просто обменялись несколькими словами и поняли друг друга, а затем разошлись по своим делам.

— Привет, Наоми, — сказала я с теплой улыбкой, когда она подошла к нашему столику, и Уилсон отодвинул стул, чтобы она могла сесть. — Какое неожиданное удовольствие!

— Ты имеешь в виду, какой неожиданный шок видеть такую прекрасную леди в компании такого эгоцентричного придурка, как я? — шутливо спросил Уилсон, усаживаясь рядом с Наоми. Они оба сидели за столом напротив нас, Линда и Джеральд справа от меня, а близнецы слева от Андерса.

Наоми фыркнула, пока я таращилась на Уилсона, лишившись дара речи. Дело было не только в том, что он точно угадал мои мысли, но и в отсутствии злобы или горечи в его голосе. Его слова были восхитительно игривыми и произнесены с юмором и насмешкой над собой.

— Я не собиралась этого говорить, — осторожно сказала я, хотя на самом деле и не отрицала этого.

Уилсон усмехнулся, как будто видя меня насквозь, что еще больше сбило с толку.

— Мне это удалось только потому, что я обвел ее вокруг пальца, — сказал он, самодовольно выпятив грудь.

Моя голова дернулась в сторону Наоми, которая кивнула с фаталистической улыбкой.

— Он играл на мне, как на скрипке.

— Ладно, это я должна услышать, — сказала Эли тоном, который отражал общее любопытство за столом.

— В последнее время мы проводили много времени вместе, работая над моделью Mech 3. Я сказал Наоми, что если мне удастся ни словом не обмолвиться о тренировках, фитнесе или диете, и если я ни разу не похвастаюсь в любом виде в течение целого дня, она пойдет со мной на вечеринку, — сказал Уилсон.

— Ни хрена себе, и ты это выиграл? — сказал Джеральд, прежде чем осознал, что сказал.

Это могло быстро обернуться неловкостью, но Наоми испустила преувеличенно многострадальный вздох и опустила плечи в притворном унынии.

— Я здесь, так что…

Мы все рассмеялись.

Приятно удивленная, я не скрывала своего восхищения, когда повернулась к Уилсону.

— Я впечатлена, — искренне сказала я. — Возможно, для тебя еще есть надежда.

Саркастического замечания не последовало. Вместо этого его лицо смягчилось и приобрело непроницаемое выражение.

— Один мудрый человек помог мне понять, что можно быстрее достичь своих целей, слушая, а не говоря. Жаль, что мне потребовалось так много времени, чтобы осознать это, — сказал Уилсон.

— Лучше поздно, чем никогда, — мягко сказал Андерс. — Учитывая, что это помогло тебе добиться свидания с такой очаровательной леди, опоздание, в конце концов, оказалось не такой уж плохой вещью.

Мы все снова рассмеялись, а бледная кожа Наоми покраснела. Она была красивой женщиной евразийского происхождения с молочно-белой кожей, длинными черными волосами и черными, как смоль, удлиненными глазами. Длинные ресницы отбрасывали тень на щеки, когда она робко улыбнулась Андерсу. К счастью для нее, я не почувствовала никаких попыток флирта. Мне бы не хотелось нападать на нее с кулаками за попытку вторгнуться на мою территорию.

Я искоса взглянула на Андерса. Он ответил мне загадочным взглядом. Однако то, как он слегка сжал мою руку, лежавшую на коленях, казалось, подтвердило мои подозрения, что он и был тем «мудрым человеком», на которого намекал Уилсон.

К тому времени, когда подали ужин, за столом воцарилась удивительно приятная атмосфера. Уилсон был совсем другим человеком, когда не хвастался постоянно и не пытался привлечь к себе внимание. На самом деле, он получал гораздо больше информации, просто расспрашивая о других людях. Наоми и он еще не были парой, но то, как он смотрел на нее, когда думал, что никто не видит, заставило меня понять, что она была для него не просто очередным завоеванием. Уилсон был по-настоящему увлечен Наоми. Я не знала, наладятся ли отношения между ними, но если он сможет оставаться таким же очаровательным мужчиной, каким был этим вечером, возможно, у них появится надежда.

Андерс действительно получил ряд вопросов о своем происхождении, своей культуре и спаривании с совершенно чужеродным видом. Хотя я уже расспрашивала его обо всем этом, но все равно узнала много нового.

— Должно быть, это потрясающе — говорить на стольких языках, так бегло и без малейшего акцента, — размышляла Марни вслух.

— Это так, но только потому, что наша фонологическая система остается изменчивой до прошествии пары лет, как мы связываем себя узами брака, — объяснил Андерс. — Тем не менее, на некоторых языках, которые я знаю, я теперь не смогу говорить. Человеческие голосовые связки не способны издавать эти звуки. И вам все равно не понравилось бы его слушать, — добавил он с усмешкой.

— Ты имеешь в виду тот сексуальный визг Эралджи? — пробормотала я, вспомнив скребущий звук, который издал Андерс, когда я напугала его в виде существа с щупальцами.

Он усмехнулся и искоса бросил на меня веселый взгляд.

— Но тебя не смущает такое количество языков в твоей голове? — спросил Уилсон, склонив голову набок. — Я говорю только на трех языках и часто заканчиваю тем, что вставляю слово не из того языка в любое предложение, которое произношу.

На самом деле это был хороший вопрос. Учитывая, что Андерс говорил более чем на сотне языков, они, должно быть, сильно засели у него в голове.

— Нет, для нас это не проблема, — сказал Андерс, качая головой. — Однако бесконечным источником разочарования является ограниченность одного языка по сравнению с другим. В некоторых языках есть названия для всего, вплоть до звука, который издает сминающаяся бумага, по сравнению со звуком, который издает алюминиевый лист или пластик.

— В них есть слова для этого? — удивленно спросила Наоми.

— В них есть слова, обозначающие толщину, длину и густоту ресниц, — сказал Андерс с ухмылкой. — Меня раздражает, насколько безумно точны некоторые из этих языков. Тем не менее, когда ты заказываешь определенную деталь для двигателя, получить именно то, что ты хотел, действительно приятно. Однако, когда ты пытаешься рассказать врачу-человеку, каким пыткам он тебя подвергает, но не находишь конкретных слов для объяснения, тебе хочется кого-нибудь убить, — процедил он сквозь зубы, не скрывая, насколько раздражен.

— Доктор Сполдинг обошелся с тобой грубо? — спросила Линда, ее глаза загорелись любопытством человека, собирающегося услышать пикантную сплетню.

Я усмехнулась и покачала головой от его имени.

— Нет, это было не здесь, на станции Блайд, — объяснил Андерс. — Мы должны проходить тщательную проверку биографии, психологическую оценку и медицинское освидетельствование, прежде чем сможем отправиться к своей паре. Они хотят убедиться, что мы не психопаты и не принесим инопланетные вирусы, которые могут уничтожить ваше население. За исключением того, что врач, проводивший тест, был садистом, который воспользовался ограниченностью вашего языка, чтобы надругаться надо мной.

— Что ж, — поддразнила я своего мужчину, — пришло время, когда люди стали теми, кто исследует маленьких серых человечков.

— Серебряных, любовь моя, серебряных! — поправил Андерс. — И я не маленький.

На этой радостной ноте он потащил меня на танцпол. Как вы уже догадались, мой сексуальный зверь выучил миллиард разных танцев. Он действительно затмил всех, но, к счастью, воздержался от вращений головой или любых других сумасшедших акробатических движений, которые исполняют некоторые танцевальные группы.

Хотя я отлично проводила время, как настоящий интроверт, к тому времени, как мы преодолели трехчасовую отметку присутствия на вечеринке, я начала чувствовать беспокойство и подавленность, мне нужно было вернуться в свой мир. Андерс, естественно, почувствовал это и нашел способ увести нас оттуда, несмотря на «эльфов», которые делали все возможное, чтобы загнать нас обратно внутрь.

По дороге домой мы прошли мимо нескольких пар, которые тоже крались прочь. У некоторых из них была неустойчивая походка, свидетельствующая о том, что они явно выпили на бокал больше положенного. У других были блуждающие руки, будто они вот-вот начнут шалить. У одного одинокого парня на лице было выражение «к черту мою жизнь, мне рано вставать». Что касается нас с Андерсом, то мы определенно планировали «опуститься и испачкаться», даже если наше поведение этого не выдавало — по крайней мере, я на это надеялась.

Не успела дверь в мою квартиру закрыться, как Андерс уже прижимал меня к стене. Хорошо, что мы «забыли» захватить пакеты с подарками по пути к выходу, потому что сейчас точно раздавили бы их. Андерс практически сорвал рубашку через спину, отбросив ее куда-то в сторону гостиной. Одной рукой он прижал оба моих запястья к стене над головой, одновременно целуя меня. Его тело прижималось к моему и держало в ловушке.

Было что-то суперсексуальное и волнующее в том, чтобы чувствовать себя уязвимой и беспомощной, пока безумно горячий инопланетянин делал с тобой, что пожелает. И что он делал! Его свободная рука была везде одновременно, ощупывая и лаская, в то время как его рот атаковал мой. Однако, как бы сильно он ни сводил меня с ума от вожделения, я нуждалась в гораздо большем контакте. Почувствовав мое нетерпение и отчаяние, Андерс отпустил меня, чтобы снять платье. Но я оттолкнула его, как только он попытался снова заключить меня в свои объятия.

— Ты заставил меня весь вечер потеть, как свинью, на танцполе, — запротестовала я, неохотно отталкивая его цепкие руки. — Мне нужно принять душ, прежде чем заниматься всякими шалостями.

— Душ?! — воскликнул Андерс, глядя на меня так, как будто я только что украла его деньги на обед. — Это займет вечность! Я умру, ожидая!

Я усмехнулась.

— Нет, королева драмы. Мы можем принять душ вместе, — сказала я, прежде чем прикусить его нижнюю губу.

— Душ слишком мал, — возразил он, наклоняясь, чтобы снова поцеловать меня.

Я откинула голову назад и приложила пальцы к его губам, чтобы удержать от поцелуя.

— Твой маленький, но мой больше, — сказала я, шевеля бровями и подчеркивая намек.

Он уставился на меня. Хихикая, я шлепнула его по заду, а затем побежала в свою комнату, пока он гнался за мной. Я не успела дойти до коридора в спальню, как он подхватил меня на руки и продолжил целовать, пока вслепую пробирался в мою комнату. Хотя он пару раз врезался в стены и даже стукнулся мизинцем о дверной косяк, ему все же удалось донести меня до места назначения в целости и сохранности.

Я почти почувствовала себя виноватой.

Как только Андерс поставил меня обратно на пол, я сбросила туфли и разделась до нижнего белья. Как, черт возьми, он умудрился снять обувь, носки, ремень и брюки, прежде чем я успела снять серьги, было выше моего понимания. В итоге мне пришлось убежать, чтобы попытаться снять ожерелье, но Андерс снова поймал меня. На этот раз он бесцеремонно перекинул меня через плечо, как мешок с картошкой, а затем хорошенько шлепнул по заднице.

Несмотря на то, что моя голова болталась у него за спиной, мне удалось расстегнуть ожерелье. Когда я протянула руку, чтобы положить его на комод, когда Андерс проходил мимо него, я поймала взглядом наше отражение в зеркале и расхохоталась над тем, как жалко я висела на его плече, как добыча пещерного человека, в то время как твердый член моего мужчины решительно указывал на пункт нашего назначения.

Он пробормотал что-то, чего я не поняла сквозь глупые приступы смеха. Можно подумать, что я действительно опьянела от пары бокалов вина за ужином. Как только мы вошли в ванную, Андерс одобрительно хмыкнул при виде огромного душа с кучей разных насадок. Он поставил меня на ноги, подальше от воды, прежде чем включить его.

Ожидая, пока вода станет нужной температуры, мой очень возбужденный инопланетянин прижал меня к прохладным плиткам, чтобы возобновить сеанс поцелуев. Я никогда не чувствовала себя такой нужной, такой желанной… даже такой красивой.

Я едва почувствовала, как он затянул меня под воду. Мы целую вечность целовались и ласкали друг друга под струями душа, прежде чем Андерс, наконец, потянулся за гелем. Если раньше его прикосновения были невероятно мягкими, с его безупречным телом и не покрытыми мозолями руками, мыло сделало их еще нежнее. Это было похоже на прикосновение шелка. Мы намыливали друг другу переднюю часть тела, но эта задача становилась неловкой из-за нашей неспособности перестать целовать лицо друг друга. Но когда я потерла намыленной рукой его промежность, это, казалось, подвело Андерса слишком близко к пределу.

Он развернул меня с сердитым рычанием и заставил положить руки на белую плитку.

— Уберешь руки от стены, и я накажу тебя, — угрожающе прошептал он мне на ухо.

В животе у меня все перевернулось, и внутренние стенки запульсировали в ответ. Он укусил меня за заднюю часть шеи, исторгнув из меня стон, в то время как его руки обхватили и ласкали груди. Когда он начал тереться своим возбужденным членом о шов моей задницы, я выгнула поясницу, чтобы выпятить ее сильнее и получить больше трения. Его нога коснулась внутренней стороны моей лодыжки, и я немедленно подчинилась, шире раздвинув ноги. Рука Андреса легла на мое бедро, в то время как другая оставила мою грудь и скользнула вниз к клитору. Я снова застонала, когда он погладил его двумя пальцами, прежде чем погрузить их в меня.

Я трепетала, жаждала наполненности. Но Андерс был полон решимости помучить нас еще немного — что, похоже, доставляло ему огромное удовольствие. Не в силах сопротивляться, я накрыла его руку своей, чтобы сильнее прижать к лону. Его реакция была быстрой. Отдернув руку, он шлепнул меня по ягодице с громким хлопающим звуком. Удар отозвался прямо в моей сердцевине, и я почувствовала, что становлюсь еще влажнее, в то время как мои внутренние стенки сжались от нетерпения.

— Руки на стену, — прорычал Андерс.

Я подчинилась, но всерьез подумывала о неповиновении снова, на этот раз намеренном. Этот укол боли был греховно приятным. Прочитав мои эмоции, Андерс усмехнулся. Пальцы его руки на моем бедре впились в плоть, удерживая на грани боли.

— Ты непослушная, непослушная девчонка, — прошептал Андерс. — Похоже, в будущем тебе придется столкнуться с некоторой дисциплиной.

Да, пожалуйста?

У меня так и не было возможности ответить. И я сомневалась, что мой мужчина вообще ожидал ответа. Он снова отвесил мне пару легких шлепков по заднице, прежде чем пронзить своим членом. Я даже не могла классифицировать странный визг, вырвавшийся у меня изо рта от внезапной наполненности. Это не имело значения. Мой любовник-инопланетянин набросился на меня. Хотя у нас иногда были нежные занятия любовью, Андерс точно угадал, что мне нравится грубость. И, боже, он доставлял удовольствие.

Пока он яростно входил и выходил из меня, я встречала его толчок за толчком, опираясь о стену для поддержки. Даже когда я медленно приближалась к краю, мой мужчина время от времени шлепал меня по заднице, отчего внизу моего живота вспыхивали огненные разряды. Оргазм застал меня врасплох. Он почти сбил меня с ног и чуть не заставил врезаться лицом в стену душевой.

Но Андерс меня поймал.

Он не просто поддержал меня, он просунул руки мне под колени и поднял меня. Моя спина оказалась прижата к его груди, колени согнуты, он продолжал входить и выходить из меня с удвоенной силой. Даже когда я каталась на волнах экстаза, его пылающая кожа на моей спине, затрудненное дыхание у моего уха и толстый член, толкающийся в меня, снова довели меня до оргазма.

Я распалась на части как раз в тот момент, когда он закричал в своем освобождении. Член погрузился глубоко в меня, семя выстрелило, омывая мое истерзанное лоно, в то время как мои внутренние стенки выжимали из него каждую каплю. Ошеломленная удовольствием, и, несмотря на то, что я была свернута, как крендель, наколотый на твердый стержень моего мужчины, я наслаждалась последствиями близости. Андерс шептал мне на ухо слова любви, его губы касались моего затылка, а щека ласкала мою плечо, заставляя меня чувствовать себя желанной.

Когда он, наконец, поставил меня на ноги и подвинул под струи душа, я повернулась и обняла его. Не могу сказать, как долго мы оставались вот так в объятиях друг друга, пока на нас лилась теплая вода. Но в тот момент что-то поселилось в моем сердце. Часть меня знала это с первой нашей встречи, но теперь у меня больше не было сомнений.

Я подняла голову, чтобы посмотреть на него. Интенсивность его взгляда, уязвимость на его лице, смесь надежды, любви и счастья, которые играли на его чертах, перевернули меня с ног на голову. Он знал, что я собираюсь сказать, и, затаив дыхание, ждал, когда слова сорвутся с моих губ, совсем как женщина, чей парень внезапно опустился перед ней на колени с крошечной коробочкой в руке.

Я взяла его лицо в ладони и нежно погладила по щекам, восхищаясь совершенством его черт.

— Я мечтала о ком-то вроде тебя всю свою жизнь, — сказала я дрожащим от эмоций голосом. — Я потеряла надежду. Моя сумасшедшая сестра позвала тебя. И ты, мой еще более безумный инопланетянин, совершил серьезный прыжок веры, отправился в совершенно новую планетную систему, к странному виду, по большей части чуждому тебе, просто чтобы дать мне шанс.

Мое горло невероятно сжалось, я болезненно сглотнула, в то время как мои пальцы скользнули по костлявым гребням его макушки, прежде чем погрузиться в волосы.

— В отличие от лириан, я не могу почувствовать твою ауру, которая скажет мне, тот ты или нет. Но мое сердце знает, — продолжила я шепотом. — Люди скажут, что это слишком быстро, что я недостаточно хорошо тебя знаю. Возможно, они правы, но я так не думаю. Я никогда не была так счастлива, так без ума от кого-либо, как от тебя. Ты не просто заставил меня по уши влюбиться, ты также научил меня снова любить себя. Я люблю тебя и хочу, чтобы мы были связаны узами, чтобы я хранила тебя вечно и была твоей до тех пор, пока мы оба дышим… если ты примешь меня.

Увидев слезы в его глазах, я совершенно запуталась. Я не могла сказать, его эмоции, мои или смесь того и другого произвели на него такой эффект.

— Я любил тебя с первого дня, — сказал Андерс, его голос был полон эмоций. — Я был бы связан с тобой, даже если бы ты прогнала меня, потому что я никогда не смог бы принадлежать другой. Ты — вторая половина моей души. Так что да, Кэтлин, я хочу соединиться с тобой. Я хочу сохранить тебя навсегда и быть твоим до конца наших дней.

— Мой прекрасный лирианин, — прошептала я и растаяла в его объятиях.

Он поцеловал меня, медленно, глубоко, изливая на меня свою любовь. Я почувствовала момент создания нашей связи как покалывание в затылке и успокаивающее тепло, которое, казалось, окатило меня с макушки головы до кончиков пальцев ног. Андерс закрыл глаза. Вспышка света озарила его веки, и дрожь пробежала по нему. Я задержала дыхание, пока он делал глубокий вдох, прежде чем медленно выдохнуть. Он открыл глаза и улыбнулся, глядя на меня с удивлением.

— Мы едины, — прошептал он.