Инструкция для попаданок (СИ)

Глава 29

День и правда начался через пень колоду, потому что с самого раннего утра, как только Марта разбудила их, придя в кухню, начался такой силы дождь, что через десять минут двор развезло. Глина, утрамбованная с сеном, заменявшая здесь асфальт, превратилась в скользкую кашу. Ощущение, что на землю вылили не воду, а тонну жидкого мыла, усиливалось с каждым походом на улицу.

В кухне моментально стало грязно. Любой вошедший нес на ногах эту кашу. Лена расстелила у порога большую тряпку и заставляла всех вытирать ноги, но через несколько минут и она стала опасным препятствием.

Осмотр конюшни пришелся не по душе конюхам, которые в этот момент просто валялись в углу, отгоняя мух от своего носа. Здание было каменным, как и дом, но здесь не было пола. Та же глина с соломой, что и на улице. Окна, естественно, без стекол, черные орды мух и оводов, любящих жить и питаться именно в таких местах.

— Вот эту часть обустроим под цех, а там, — Лена указала на дальний угол конюшни, — там развернем общежитие. Думаю, никто не будет против, если мы разделим его на мужское и женское. Так хоть спать можно будет в рубашках.

— Да, ты права. Но сначала надо вычистить здесь все. Заставить Луиса сделать рамы в окна. Мы замажем щели той же глиной изнутри. А потом натянем на них пропитанные маслом тряпки.

— Где мы возьмем столько тряпок? — Лена насчитала пятнадцать небольших окон-бойниц, сквозь которые пробивался свет.

— Придется леди раскошелиться, иначе, в этой антисанитарии мы ничего не сможем соорудить. Представь висящую на веревках лапшу, по которой ползают мухи, — Аня так ясно это описала, что подругу передернуло. Вопрос гигиены здесь не обсуждался вообще, но привыкшие к чистоте люди тяжело воспринимают этот факт.

— Чего вы здесь забыли? — один из конюхов поднялся с кучи соломы и подошел к ним. Во рту он вальяжно пережевывал соломинку, перекидывая ее языком из одного угла губ в другой. Щербатое, сильно загорелое лицо без слов несло угрозу.

— Теперь эти женщины здесь главные, — голос за спиной девушек напугал не только конюха, но и их самих. — Если вы решите, что не согласны быть в их подчинении, то вам стоит уходить прямо сейчас, иначе, к зиме вы работу не найдете больше нигде.

Конюх выплюнул соломинку и поклонился. Девушки обернулись и повторили тот же поклон. Перед ними стоял лорд. Брат леди, к слову, имел на лице то же самое выражение, что и конюх минуту назад. Скорее всего, ему тоже не верилось в то, что женщины могут что-то построить, организовать, а уж тем более сделать так, чтобы замок смог хотя бы выжить.

— Лорд… — начала Лена, но поняла, что не знает его имени.

— Давестер, — добавил он, продолжая рассматривать девушек так внимательно, что обе опустили глаза.

— Откуда вы? Сестра вчера удивила меня своим решением. Я планировал докупить лошадей и продавать жеребят, скрещивая с нашими лучшими скакунами, но она настояла на том, чтобы вы делали то, что умеете.

— Мы с севера. Издалека. Раз шерсть перестала быть выгодным делом, то мы можем торговать тем, что нужно всем и всегда. Едой. И если вы пробовали нашу лапшу, то вы понимаете, — начала Лена, посмотрев на Аню, которая замерла.

— Да, и вы мне расскажете сейчас все, что это значит: мне нужно знать, что вам нужно для приготовления, сколько времени займет эта ваша перестройка конюшни. Начинается осень, и через пару месяцев дороги не будет вовсе, пока не начнутся морозы. А к тому времени замок останется без средств, — лорд обошел их, как обходят лошадей перед покупкой. Своими темными, пронзительными, как у хищной птицы, глазами, он словно буравил их насквозь, пытаясь прочесть мысли, а не просто рассмотреть лица и тело.

— Если нам окажут полную помощь, через пару недель мы готовы отправить первую партию лапши, — вдруг очень тихо, видимо, скрепя сердце и страх перед мужчиной, сказала Аня.

— Это очень смелое обещание, — хмыкнув, лорд, наконец, остановился прямо перед ними. Сделав шаг к Ане, он взял ее за подбородок и уставился прямо в глаза. Лена, стоя в шаге от нее, почувствовала, как подруга дрожит.

— Только мы предлагаем свою помощь, а не себя, лорд, — выпалила она и подошла ближе к Ане.

— Да вы и правда не просты, — он отпустил девушку и чуть отступил назад. Моя сестра редко доверяет кому-то, но она рассказала, что именно вы поймали Фреда и его людей, именно вы предотвратили убийство моей сестры и ее сыновей. Я должен был поблагодарить вас, но сейчас думаю, что предоставленная вам возможность — лучшая благодарность, — он отвернулся и, шагая в сторону выхода, продолжил: — Я объявлю всем, что ваше слово впредь — закон. Но, если вы позволите себе лишнее, вы пожалеете.

Лена вдруг посмотрела на его туфли. Они были чистыми. Как он шел сюда, через всю эту грязь, она просто не представляла. Но идти за ним, чтобы посмотреть на это, она не решилась.

— Аня, я вдруг вспомнила вот что… — начала Лена.

— Что? — голос Ани дрожал от страха.

— Скалка. Я видела в руках Эвана скалку. Такую же, как он делал для нас.

— Да, я еще тогда велела ему сделать не меньше десяти, — ответила Аня, не отрывая глаз от спины лорда, который как раз вышел из конюшни и повернул налево. Так что девушки так и не увидели, как он смог пройти по грязи, не замарав модные, наверное, бархатные туфли с огромной пряжкой.

— Этот гамбургский петух — темная лошадка, дорогая. Он хвалит так же откровенно, как потом хлещет плетьми, — сделала вывод Лена, присев на солому там, где недавно сидели пропавшие с приходом лорда конюхи.

— Нет, ты зря о нем так. Он просто беспокоится о сестре и о замке. Ведь мы и правда слишком странные для этого места. Много берем на себя, много знаем, каким-то образом раскрываем затею Фреда.

— Мне кажется, или ты заступаешься за него? — Лена удивленно посмотрела на присевшую рядом Аню. — Ты раньше и более достойным мужикам не доверяла, а с этим растаяла, как воск на свече. Что это? Твой герцог из сказки? Так вот, на случай, если я права, помни, что они на безродных селянках не женятся.

— Да все я понимаю, Лен. Не дура. Просто… есть в нем что-то…

— Ну, подруга, не начинай, — засмеялась Лена и напела на манер песенки: «В каждом маленьком ребенке…» — В каждом симпатичном лорде, есть презрение на морде. А еще грамм двести — гордость, или даже полкило…

— Точно, классно ты его приложила, — засмеялась, наконец, Аня.

— Ну а если присмотреться, то под статусом, одеждой просто вялый торс небрежный. Или вовсе нет его, — подумав, продолжила Лена и девушки залились хохотом.

На улице лил дождь, со двора был слышен лязг упряжи, стук молота по наковальне, ругань кур, не поделивших принесенные с кухни помои. А в углу конюшни две совершенно чужие этому миру женщины радовались смешной шутке о лорде, стоявшем сейчас под крышей конюшни, прямо у стены возле окна.

Лорд с огромным трудом сдерживал смех, чтобы не выдать себя, прикрывая ладонью рот.