Испытание магией

Глава 16

— Как это — полностью? — Я не поверила собственным ушам. Хейс рассказывал, что может зарастить лишь две-три кости за день. Быть может, прибыл какой-то другой целитель и ему помогал?

— Это ты скажи: как это? — обрушилась на меня Айрис. — Что ты с ней сделала? Хейс с той поры никак в себя не придет. Он тебя попросту боится.

— Меня? — поразилась я.

Тут вмешался Бейн:

— Не хотели бы вы, уважаемые, обсудить ваши дела в ином, более подходящем месте?

И впрямь: кругом уже многие примолкли и пожирали нас с Айрис глазами.

Она опомнилась, проговорила, извиняясь:

— Ох, я забылась. Конечно, сейчас не время это обсуждать.

Айрис направилась к столам с закусками. Народ успокоился, вернулся к своим разговорам. Однако наставница и не подумала оставить в покое меня.

«Элена, — услышала я ее голос у себя в голове, — будь добра, подробно расскажи, что у тебя вышло с Тьюлой».

Неожиданно я испугалась. Айрис расстроена из-за того что я утратила контроль и случайно исцелила девочку, — или потому, что я могла ее случайно убить? С большой неохотой я рассказала все, как было.

«Тебе было больно, и ты отогнала эту боль от себя?» — уточнила Айрис.

«Ну да. Я что-то сделала не так?»

«Ты совершила невозможное. Я полагала: ты пыталась ее исцелить, что было опасно. Но похоже на то, что ты приняла на себя чужие раны и переломы, а потом сама себя излечила».

Я изумленно уставилась на Айрис. Она сидела на другом конце зала и невозмутимо подкреплялась.

«Ты смогла бы это повторить?» — осведомилась она.

«Не знаю. Тогда-то я действовала инстинктивно».

«Ну, есть лишь один способ проверить. — Я почувствовала, как Айрис устало вздохнула. — Сейчас я бы хотела, чтобы ты хорошенько выспалась. Встретимся в палате у Тьюлы завтра после полудня». И на этом она оборвала нашу магическую связь.

Кейхил стоял, явно сбитый с толку; должно быть, наблюдал за мной все это время.

— В чем дело? Разве Четвертый Маг не рада, что ты исцелила эту девочку? Это же значит... Тьфу, пропасть! — выругался он изумленно.

Я приготовилась насесть на него с вопросами, но неожиданно смолкла музыка.

— Полночь, — во внезапной тишине объявил Бейн. — Время расходиться. Завтра — полный учебный день.

Про этот полный учебный день он сообщил с такой радостью, что люди кругом заулыбались.

Народ послушно потянулся из зала. Проходивший мимо Дэкс широко ухмыльнулся и поднял вверх семь пальцев. Меня разобрало любопытство: какие два пункта я добавила к тем пяти, которые должны породить сплетни? Увы: спросить пока что было невозможно.

Кейхил проводил меня до крыла подмастерьев. Он был необычно молчалив, и в конце концов я не выдержала:

— Ну, так что за «тьфу, пропасть!»?

— Да так, я кое-что сообразил, — попытался он уклониться от ответа.

— Что именно?

— Если сказать, ты разозлишься. А я не хочу портить вечер.

— А если я обещаю не злиться?

— Все равно разозлишься.

— Тогда завтра скажешь?

— Лучше спроси про это, когда мы в очередной раз поссоримся.

— А ну как не поссоримся?

Кейхил засмеялся:

— С тобой такому не бывать.

Затем он вдруг обхватил меня за талию, притянул к себе и поцеловал в щеку. И сейчас же отпустил.

— До завтра, — проговорил он уже на ходу.

И только лишь когда его силуэт растворился во тьме, я сообразила, что стою, сжимая в руке нож. Однако лезвие не было выкинуто. Да уж, воистину на юге я чем дальше, тем больше раскисаю. Сперва локоны, потом вот это. Укоризненно качая головой, я открыла дверь и переступила порог темной комнаты.

На следующий день мне пришлось буквально протискиваться к постели Тьюлы. В ее палате было полно народу: Лист и Хейс — по одну сторону койки, Айрис и незнакомая мне девочка — по другую. Охранник — один из солдат Кейхила — неловко жался в углу.

Стоило мне взглянуть на целителя, как Хейс побледнел. И впрямь, что ли, меня боится? Айрис представила меня сестренке Тьюлы. Длинные каштановые волосы Опал были собраны в хвост на затылке, темные глаза покраснели и опухли от слез.

Присутствие зрителей оказалось для меня неожиданным.

— Айрис, — обратилась я к наставнице, — мне нужно побыть с Опал некоторое время, прежде чем пытаться вернуть Тьюлу.

Направляясь к двери, Лист что-то недовольно пробурчал о показухе и рисовке, а Хейс — тот просто молча устремился вон.

— Я тебе нужна? — спросила Айрис.

— Нет.

— У нас мало времени, — напомнила она, покидая комнату.

Я и сама отлично помнила, что преступник по-прежнему бродит на свободе — возможно, присматривая новую жертву. Однако если я заспешу, начну суетиться, ничего толкового не выйдет.

Я попросила Опал рассказать о сестре; запинаясь, она поведала пару историй из раннего детства. Потом сказала:

— Тьюла однажды сделала мне большого стеклянного тигра, чтоб оберегал от дурных снов. — Вспомнив об этом, Опал улыбнулась. — Он их хорошо прогонял, правда. И выглядел как живой. А потом Тьюла стала делать и других зверей из стекла. — Девочка перевела взгляд с неподвижного тела сестры на стража в углу палаты, потом обратно.

Мысли о Тьюле, страх и тревога не давали ей сосредоточиться. Поэтому я заговорила о другом: спросила ее о пути в Крепость. Темные глаза Опал расширились.

— Четвертый Маг подняла нас среди ночи; мы спали как убитые. — При слове «убитые» она вздрогнула, испуганно глянула на сестру. — Я еще толком не проснулась, едва соображала. И вдруг я уже на лошади, и мы несемся во весь дух в темноте. — Опал плотно обхватила себя руками за плечи, словно мерзла. — Когда Тьюлу сыскали, целители тотчас отправили ее в Крепость. А мама с отцом задержались — им надо было найти работников, чтобы следили за печами... да и за нами, детьми то есть, приглядели. А потом уже двинулись следом. Они еще где-то в пути. — Опал зачастила: — Мы их не встретили. Они не знают, что я здесь. Я впервые далеко от дома, и мы только останавливались поесть. Я спала в седле!

Так вот почему Айрис вернулась такая измученная. Даже сегодня у нее по-прежнему видны темные круги под глазами. И понятно, отчего Опал так подавлена — она тоже страшно устала. Пожалуй, лучше нам с ней прогуляться на воздухе. Это я и предложила, однако Опал не желала оставлять сестру. И согласилась, лишь когда я заверила, что с Тьюлой ничего дурного не случится, пока мы чуть-чуть погуляем.

Я показала ей Крепость, провела по самым красивым садам и аллеям. Было тепло, и удивительно легко дышалось. Дни нынче стояли теплые, а вечерами становилось свежо; воистину, сезон похолодания — мой любимый.

Никуда не спеша, мы с Опал вышли за ворота Цитадели. Улицы Крепости ей тоже были интересны. Мы дошли до рынка, и тут же объявился радостный, улыбающийся Фиск. Он провел нас к магазину, где я купила Опал смену одежды, а Фиск с важностью играл для нее роль гида.

Наконец девочка успокоилась, повеселела, и я начала задавать ей более конкретные вопросы. Она припоминала все новые истории, рассказывала их с удовольствием. А я, вытянув нитку магической энергии, соединила наши сознания и таким образом как бы воочию видела все то, о чем повествовала Опал. Я чуяла запах горячей печи на стеклодувной фабрике, ощущала в ладонях крупный песок.

— Когда были совсем маленькие, мы с Тьюлой часто прятались от Мары. Мара — старшая сестра. А мы нашли чудесное местечко, ни за что не догадаешься. Мара до сих пор не знает, где наш бывший, тайник.

Опал живо, припомнила распростертые низко над землей ветви дерева, траву в солнечных пятнах; а я почуяла свежий запах влажной земли.

— Вот оно! — Я схватила девочку за руку. — Думай о нем; удерживай ваше укрытие в сознании. Сосредоточься.

Она подчинилась. Закрыв глаза, я погрузилась в чужое воспоминание. Стебли травы щекотали мне руки, когда я лежала в крошечной ложбинке укрытой за разросшимися кустами. Воздух был напоен сладким ароматом цветущей жимолости. В лучах утреннего солнца сверкали капельки росы. Сомнений не было: вот место, где прячется душа Тьюлы.

— Пойдем.

Махнув на прощание Фиску, я повлекла Опал к Цитадели. У двери в палату Тьюлы стоял страж; он приветственно склонил голову и пропустил нас внутрь.

— Разве мы не подождем Четвертого Мага? И остальных? — спросила Опал.

— Некогда. Я не хочу, потерять картинку. — Взяв Тьюлу за руку, другой рукой я сжала пальцы Опал. — Представь как вы с Тьюлой прячетесь в своем тайнике. Закрой глаза и сильно-сильно сосредоточься. Можешь?

Опал кивнула ее побледневшее лицо напряглось.

Я нащупала сознание Тьюлы. Призраки ее страхов по-прежнему плавали, в пустоте, но они как будто, выцвели и подтаяли. Установив мысленную связь с Опал я тихонько двинулась сквозь сознание Тьюлы вслед за ароматом жимолости.

Призраки мигом набрали цвет, уплотнились и яростно кинулись на меня, не давая пройти. Воздух стал давящим, вязким, как патока. С трудом я отогнала призраков, пробилась сквозь их рой — и сейчас же угодила в колючие заросли. Сучьи цепляли одежду, острые шипы впивались в кожу.

— Уходи, — донесся до меня голос Тьюлы. — Я не хочу возвращаться.

— Твоя семья так ждет! Они скучают.

Колючие лозы обвивали руки и ноги, крепко держали, не позволяя сделать ни шагу.

— Уходи!

Я показала Тьюле воспоминания Опал: то, что пришлось пережить родителям и сестрам, когда она исчезла.

Колючие заросли чуть расступились. Сквозь переплетение ветвей я углядела Тьюлу: она лежала, сжавшись в комок, в своем тайнике — в крошечной травянистой ложбинке под низко склонившимися ветвями.

— Я не могу к ним прийти. Посмотреть в лицо...

— Родителям?

— Ну да. Я делала... всякое такое... Ужасные штуки, чтоб он меня не мучил. — Тьюлу передернуло. — А он все равно терзал.

Колючие цепкие лозы поползли по моим рукам, обвили шею.

— Они тебя любят.

— Разлюбят. Он расскажет, что я делала. Им станет гадко. Я была его рабыней, но плохо старалась. Все получалось скверно. Даже умереть для него не смогла.

Я подавила вскипевший гнев; придет время — и я рассчитаюсь с этим зверем.

— Тьюла, это он, — гадкий и отвратительный. Это он должен умереть. Мать с отцом знают, что он с тобой делал. И они очень хотят, чтоб ты вернулась.

Она лишь крепче вжалась в землю.

— Ты ничего не знаешь. Откуда тебе знать, как это было? Уходи!

— Вот уж нет.

Я задыхалась — лозы безжалостно пережимали горло. Под силу ли мне заново пережить однажды перенесенные муки? Да! Ради того, чтоб отыскать это чудовище, я смогу. Поэтому я открыла Тьюле доступ в собственное сознание, к памяти о Рейяде. Я показала ей, с каким удовольствием Рейяд меня пытал. И как я желала угодить мучителю, чтобы прекратились пытки. И показала ей ту ночь, когда он овладел моим телом, а после я перерезала ему горло.

Тьюла взглянула из-под туго сплетенных рук. Лозы чуть отпустили, я смогла вздохнуть свободней.

— Ты убила своего, мучителя. А мой все еще там — поджидает.

— Значит, он сможет, еще кого-нибудь украсть и сделать рабыней. Что, если в следующий раз ему в лапы угодит Опал?

В ужасе Тьюла вскочила.

— Нет!!!

Я соединила сознание Опал с нашими двумя. Мгновение Опал стояла опешив, растерянно хлопая глазами, затем кинулась к сестре, крепко обняла ее. Обе заплакали в голос. Цепкие лозы-душители опали, колючие заросли ссохлись, рассыпались в прах.

Но и заросшая свежей травой лощинка вскоре утратила цвет, и нас окружили серые призраки — страхи Тьюлы.

— Их слишком много, — сокрушенно прошептала девочка. — Мне от них не сбежать.

Я вытащила из чехла свой посох и разломила на три части, вручила по обломку Тьюле и Опал.

— Ты не одна: мы будем сражаться все вместе.

Призраки бросились на нас — стремительные, упорные, отличные бойцы. Я билась с ними, пока не устали руки; и продолжала биться, пока руки не налились свинцом; но и тогда я не сдавалась. Некоторые призраки исчезли, другие съежились и посветлели, сделавшись почти прозрачными, однако третьи росли и делались все страшнее.

Силы мои были на исходе. Внезапно обломок посоха увяз в одном из призраков. Тот распух в огромное серое облако, поглотил меня. Я закричала от боли — казалось, меня хлещут кнутом.

— Ты слаба. Скажи, что будешь слушаться, — и я прекращу, — прошептал на ухо чей-то голос.

— Нет!

Перепугавшись, я принялась искать помощь вовне. Кто-то вручил мне новый посох, от которого исходили волны мощной энергии. Вновь ощутив себя сильной, я колошматила едва не победивший меня призрак, пока не обратила его в бегство.

Мы отбили атаку — но призраки явно готовились напасть еще раз.

— Тьюла, это лишь первая битва в грядущей войне. Чтобы освободиться от страхов, тебе понадобится время и много усилий. Но мать с отцом и сестры непременно помогут. Ты идешь с нами?

Прикусив губу, Тьюла уставилась на обломок посоха в руке. Опал отдала ей свой, и Тьюла внезапно прижала к груди оба обломка.

— Иду.

Ее сознание наполнилось воспоминаниями детства. Вернулась! Я разомкнула мысленную связь с Тьюлой и Опал. Ощутила огромное облегчение — и провалилась в бездонную черноту.

Очнулась я на каменном полу. Уже в третий раз прихожу в себя на полу в палате. И шевельнуться не могу — сил едва хватает на то, чтобы дышать. Кто-то держит за руки. Крепкие пальцы сжимают мои ладони, согревая своим теплом.

С усилием я разомкнула веки, желая увидеть, кто рядом со мной. И зажмурилась. Должно быть, я сплю. Однако меня настойчиво звала Айрис, и пришлось снова взглянуть на мир. И что же? Рядом сидел мой брат, держа меня за руки, отдавая мне свои силы!