Глава 29

Я сидела, уставившись в огонь. В душе, точно пламя в камине, полыхали разноречивые чувства и желания любовь к тем и к другим. Как поступить? Что выбрать? Понятия не имею... Так ничего и не придумав, я спрятала приказ в вещевой мешок. Лучше я потом еще поразмыслю.

Вспомнив данное родителям обещание, я поспешила в обеденный зал, надеясь застать мать с отцом за трапезой. По дороге мне встретился Дэкс.

— Элена! — Он развернулся и пошел со мной рядом. — Уж сколько дней тебя не видел.

— Уверена, что тебя распирает от сплетен. Верно?

— Знаешь ли, у меня есть своя собственная жизнь. И я, возможно, был слишком занят, чтобы собирать слухи и сплетни. — Дэкс притворился обиженным.

Я поглядела на него, и он сокрушенно вздохнул:

— Ладно, твоя взяла. Я помираю со скуки. Второй Маг занимается расследованием преступлений, а Джелси с головой ушла в какую-то свою работу, и я с ней совсем не вижусь. — Дэкс помолчал, сделав трагическое лицо. — Моя собственная жизнь настолько пуста, что я вынужден питаться чужими приключениями. Твоими, в частности.

— А раз слухи верны...

— О тебе уже слагают легенды. — Он широко раскинул руки в стороны и засмеялся. — Ну, и куда ты сейчас направляешься? Повергать в прах ужасного дракона? Не возьмешь ли меня скромным оруженосцем? Я каждый вечер буду протирать твой меч собственной рубашкой. Обещаю.

— Я рада, что мои трудности тебя развлекают, — отозвалась я не без сарказма. — Я ищу своего... ага, ищу Древесного Короля с его Королевой. Мы собираемся разгромить злобных Древесных Шалопаев; они — невидимки, но их тут целая армия. Прямо здесь, в Крепости.

У Дэкса загорелись глаза.

— Я уже слышал о приключениях Древесной Королевы.

Шутить расхотелось. Не хватало выслушивать дурацкие россказни про собственную мать! Поэтому я просто позвала Дэкса с собой.

Родители в самом деле были в обеденном зале, как я и рассчитывала. Присутствие Дэкса оказалось очень кстати: мы разговаривали о школе магов, о лошадях, о всяческих пустяках, а о заседании Совета речь не зашла. В конце концов мать предложила изготовить для Дэкса какую-то особую туалетную воду; она явно радовалась, что я нашла себе в Ситии друга.

Попрощавшись с Дэксом, мы втроем вернулись в отведенные родителям комнаты. Перл на маленькой кухне заваривала чай, а я спросила отца насчет кураре. Опасаясь, что меня похитил Копьеглав, Айрис рассказала Исаву про ядовитое снадобье, которым владел преступник.

Исав провел по лицу заскорузлыми пальцами, сокрушенно покачал головой.

— Вот уж не думал, что им так воспользуются. Обнаружив какое-нибудь новое вещество, я долго с ним вожусь, пока не выясню досконально: как оно действует, чем может помочь и навредить, как его можно использовать во благо и во вред. Затем я взвешиваю все «за» и «против». Некоторое мои открытия так и не увидели свет. Что касается других, то положительные стороны могут перевесить риск.

В комнату вошла Перл с чаем на подносе, и отец смолк. Выразительно глянул на меня: дескать, больше ни слова. Понятно: мать не знает, что Копьеглав пустил в ход вышедший из ее рук яд.

Она разлила по чашкам чай и уселась подле меня на диване.

— Ну, что там у вас было на заседании Совета?

Смягчив подробности я рассказала в чем Кейхил обвинил советника Илома. Услыхав имя Валекс, Перл схватилась за горло, но тут же успокоилась, когда я сообщила, что Кейхил ошибся. Про его обвинения в мой адрес я умолчала вовсе, но сообщила, что Гоэль убит.

— Вот и хорошо, — сказала Перл. — Мне не придется его проклинать.

— Мама! — поразилась я. — Неужели ты можешь?

— Я много чего умею — не одни только духи изготавливать.

Я вопросительно глянула на отца; он кивнул.

— Рейяду с Могканом повезло, что они уже мертвы. Твоя мать может много чего измыслить, когда рассердится.

Интересно, какие еще неожиданные открытия меня ждут в будущем? Я предпочла сменить тему и стала расспрашивать об их путешествии в Крепость и в жизни в джунглях. В конце кондов, как и обещала, я просидела у родителей до вечера.

Когда стемнело, Исав предложил меня проводить. По началу я отказалась: ко мне ведь даже новых стражей не приставили, после того как я справилась с Гоэлем. Однако отец настаивал, а мать нахмурилась; не стоило ее гневить — как бы не прокляла. Поэтому я уступила, и мы отправились вдвоем.

В городе магов было очень, тихо и пусто. Покрытые тонким ледком деревья блестели в лунном свете. До полнолуния осталось четыре дня. Нащупав даренный Валексом браслет, я повернула его на руке; это успокаивало.

На полпути к моим комнатам Исав заговорил:

— Должен сказать о кураре вот еще что.

— Разве ты не все рассказал?

— Я преждевременно отослал снадобье Песчаному Семени, потому что оно им очень нужно. На Авибийской равнине растет жгучая крапива, ожог которой причиняет ужасную боль в течение нескольких дней. Обычно страдают дети, которые забегают в заросли, не глядя, что их там ждет. В малых дозах кураре великолепно снимает боль. А в больших... Мне и в голову не приходило, что кто-нибудь вздумает парализовать человека, — Исав нахмурился, провел пятерней по своим длинным седым волосам. — Позже я обнаружил, что у кураре есть еще одно свойство. В то время оно показалось мне малозначащим. Но теперь... — Он остановился, повернулся ко мне. — В больших дозах кураре также парализует магические способности.

Я похолодела. Значит, кураре может сделать совершенно беспомощным кого угодно — даже Магистра Магии. А я именно с помощью магии овладела телом Гоэля и собиралась проделать то же самое с Копьеглавом. Пусть даже тело будет обездвижено, рассуждала я, магия останется при мне. Однако кураре магию убьет. Что же делать? Как избежать яда?

Похоже, отец разглядел в моих глазах ужас.

— Существует своего рода противоядие, — проговорил он поспешно.

— Какое?

— Оно отчасти снимает действие кураре: магические способности не подавляются, тело сохраняет некоторую чувствительность. Но возникают другие сложности. — Исав горестно вздохнул: — Мне не удалось провести все опыты, какие нужно.

— И что же это?

— Теоброма.

Так вот что за «сложность»: поев коричневой сласти, я не смогу сопротивляться чужой магии. Моя собственная ментальная защита, над которой я столько работала, окажется бессильна против другого мага, пусть даже гораздо более слабого. Меня пробрал холод; я плотнее запахнула плащ и двинулась дальше. Исав шагал рядом.

— Сколько теобромы мне бы понадобилось?

— Много. Впрочем, — добавил отец, размышляя: — я мог бы сделать ее более крепкой. На вкус хуже, зато обойдешься меньшим количеством.

— Ты сможешь изготовить ее завтра к вечеру?

Он поглядел с тревогой:

— Ты затеяла нечто, о чем не следует рассказывать матери?

— Да.

— Это важно?

— Очень.

Обдумывая мою просьбу, отец шагал молча и лишь у порога коротко меня обнял. Спросил:

— Ты знаешь, что делаешь?

— У меня есть свой план.

— Элена, тебе удалось вернуться домой, несмотря ни на что. Надеюсь, ты и на этот раз справишься. Завтра к полудню будет готово противоядие.

Отец стоял в дверях, готовый броситься на помощь, пока я осматривала две свои комнаты. Убедившись, что никакой опасности нет, он пожелал мне спокойной ночи и ушел.

Лежа в постели, я усиленно размышляла о кураре, теоброме и о том, как мне справиться со своей задачей. Внезапно ставни распахнулись; я подскочила, выхватив из-под подушки нож. В окно бесшумно скользнул Валекс. Снова закрыв ставни, он растянулся на кровати рядом со мной.

— Тебе надо уехать, — сказала я. — Слишком много народу знает, что ты здесь.

— Пока не найдем убийцу, не уеду. К тому же командор приказал охранять посла. Я не могу пренебречь своими обязанностями.

— А если она сама тебе прикажет отправляться? — Я повернулась так, чтобы видеть его лицо.

— Приказ командора никто не может отменить.

— Валекс... — начала я. Надо было так много всего обсудить: смерть Гоэля, предложение командора.

Валекс не стал слушать и не дал договорить: его губы приникли к моим. И едва я ощутила его тело, почуяла его запах, всякие мысли об убийствах и тайных происках, о положении мага-советника и пользе Иксии мгновенно вылетели из головы. Я принялась расстегивать его рубашку. Времени у нас мало, и незачем тратить его на разговоры.

Когда я проснулась на рассвете, Валекс уже ушел. Однако я ощутила, как прибавилось сил. Встреча с Копьеглавом состоится в полночь. До той поры у меня достаточно времени, чтобы еще и еще раз продумать план действий.

Айрис хотела, чтобы на утреннем занятии я снова попыталась передвигать с помощью магии предметы — пока что мне это не удавалось. Однако я попросила заняться укреплением ментальной защиты. Вдруг удастся хоть как-то защититься даже под воздействием теобромы? Айрис не возражала.

Прежде чем отпустить меня после занятия, она поинтересовалась:

— Ты все еще не оправилась после встречи с Гоэлем?

— Ну… чувствую себя слегка утомленной. А что?

Айрис насмешливо улыбнулась:

— Ты всю неделю приставала с вопросами, как продвигаются поиски Опал. А сегодня — молчок. Ни о чем не спросила.

— Я полагала ты скажешь, если будет, что новое.

— О! Пройден огромный этап пути! — объявила Айрис. — Ты учишься нам доверять. — Затем она погрустнела: — Новостей нет. Мы думаем, что Опал нет ни в Крепости, ни на равнине, поэтому расширяем круг поисков.

Чувствуя себя виноватой, я поспешила к отцу. Если раньше я честно хотела искать Опал вместе с Айрис и другими магами, то сейчас готовилась к встрече с Копьеглавом в одиночку — и помогать мне будет один лишь Валекс. Правда, Валекс стоит четырех вооруженных солдат. И все же я не доверилась наставнице... А истинная ситийка доложила бы обо всем Совету.

Почему я не посвятила Айрис в свои планы? Она бы не позволила мне явиться на условленную встречу. Опасность для Ситии слишком велика; но Копьеглав не попадется в ловушку, если в ней не будет приманки — меня. Айрис уверена, что рано или поздно убийцу все равно отыщут, а жизнь Опал — не столь уж великая плата за безопасность целой страны. А я убеждена, что если не рискнуть сейчас, то остановить преступника не удастся уже никогда. Надо лишь понимать, чем рискуешь, и свести этот риск к минимуму.

Айрис не верит, что я смогу захватить Копьеглава. Однако я не позволила Первому Магу добраться до моих потаенных мыслей. Я излечила тело Тьюлы и отыскала ее сознание. Я подчинила себе тело Гоэля. Скоро у меня будет теоброма — и тогда мне уже не страшен кураре.

Негоже, если один человек доверяет другому, а тот ему — нет. Верность и преданность должны быть обоюдны. Предана ли я? Наставнице — да. А Ситии? Не знаю.

Даже если нам с Валексом удастся выручить Опал и поймать Копьеглава, Айрис прекратит наши с ней уроки. Эта невеселая мысль заставила меня призадуматься о будущем и о предложении командора.

Если Айрис от меня откажется, никаких обязательств по отношению к Ситии больше не будет. Я смогу рассказать командору про Кейхила и его планы собрать армию и вернуть себе иксийский престол. Кейхил ведь без колебаний донес Совету о моих отношениях с Валексом. Вот и я расскажу, что знаю...

Отец поджидал меня, на улице. Теоброму он изготовил в виде пилюли размером с яйцо маленькой птички.

— Япокрыл ее желатином, чтоб не растаяла прежде времени, — сказал он, передавая снадобье.

— Почему она должна таять?

— А как ты ее съешь, если мышцы будут парализованы? То-то же. Положи в рот и придерживай зубами. Затем, когда понадобится, прокуси оболочку и постарайся проглотить как можно больше, пока мышцы не отказали. Надеюсь, остальное растает само и проскользнет в горло.

Раньше, не зная о противоядии, я ставила себе цель вообще избежать кураре. Если я приду к Копьеглаву по доброй воле, зачем ему яд? Незачем. По крайней мере, я так надеялась. Теперь же полученная от Исава теоброма прибавила уверенности в благополучном исходе ночной встречи. Кроме того, мне пришла новая мысль, и я попросила отца выдать кое-что еще.

Затем я провела занятие с Зиторой, отобедала с родителями, а потом отправилась в конюшню. Сегодня все казалось странным, как будто происходило в последний раз. Возможно, оттого, что после нынешней ночи жизнь круто переменится?

Кики безошибочно уловила мое настроение. «Лавандовая Дама грустна».

«Немножко». Я вывела свою лошадку из стойла и принялась ее чистить. Обычно я с ней разговаривала, но сегодня трудилась молча.

«Я отправлюсь с Лавандовой Дамой», — неожиданно заявила Кики.

Вот новости! До сих пор мне представлялось, что наша мысленная связь включает лишь чувства и беседу о простейших вещах вроде яблок и леденцов. Ну, еще Кики была готова защищать меня от Гоэля, но это я относила на счет инстинктов. А тут — совершенно разумное, человеческое намерение.

«Если я возьму тебя с собой, враг встревожится».

«Я буду в стороне, — настаивала Кики. — На расстоянии запаха. Я нужна Лавандовой Даме».

Убирая щетки, я обдумывала ее предложение. Пожалуй, в нем есть толк. Возьму лошадку с собой и пусть она пасется неподалеку. Глядишь, пригодится.

А вот Кейхил, который тоже нужен, к уроку не явился. Не удивительно. Ну и ладно, сама потренируюсь. Только как забраться Кики на спину без седла и без чужой помощи?

«Схватись за гриву, — объяснила моя лошадка. — Подпрыгни и подтянись».

«Кики, ты сегодня неистощима на советы».

«Умная», — согласилась она.

Мы двинулись. Глядя на мир с высоты, я отдалась тревожным размышлениям. Место встречи Копьеглав назначил у Кровавой скалы — единственное место на равнине, которое мне известно. Отчего он выбрал именно его?

Разрисованный убийца то и дело являлся мне в снах, я бесконечно думала о нем наяву. Он желал меня заполучить, и в ночных кошмарах я больше не убегала от змей, а покорно ждала, когда они крепко меня обовьют, и с радостью принимала их несущий забвение яд. Отчего это происходит? Быть может, я неосознанно установила с Копьеглавом мысленную связь? Открыла ему доступ к своим мыслям?

Кики перешла на тряскую рысцу, что мигом вернуло меня к действительности. Пришлось следить за тем, как не свалиться. Когда ноги и спина у меня заболели умная лошадка сама закончила урок, остановившись.

Быстро обтерев ей шкуру, я отвела Кики в стойло. «Увидимся позже», — я заторопилась к себе. Расцвеченное закатными красками небо постепенно темнело, и одновременно испарялась моя уверенность, я начинала все больше волноваться и переживать.

«Доверяй, — напутствовала меня Кики. — Доверие — это мятные леденцы».

Ох уж эта умная лошадка! Весь мир она видит через собственный желудок. Леденцы — хорошо, значит, доверять другому — тоже хорошо.

Переступив порог своей комнаты, я обнаружила Валекса. Лицо у него было застывшее, точно маска; в глазах — холодный блеск. Взгляд убийцы.

— Вот, возьми. — Он вручил мне черную рубашку с высоким воротником и черные штаны. — Сшито из особой прочной ткани. Она защитит от отравленной иглы, которую выпустили из духовой трубки. Но если противник с силой вонзит иглу сам, ткань не выдержит.

— Отлично! Спасибо большое. — По крайней мере, Копьеглаву не удастся поразить меня издалека, а рискни он подойти вплотную, я с ним справлюсь.

Новая одежка оказалась слишком велика. Пришлось закатать рукава, а штаны прихватить ремнем, чтобы не свалились. Валекс слабо улыбнулся:

— Я это раньше сам носил. Ушил немного, да только швея из меня никудышная.

Я уложила вещевой мешок. В первую, очередь — теоброма, затем вещи, которые я выпросила у отца, потом кошка с веревкой, яблоко и посох. Копьеглав не ставил условие, чтобы мне приходить безоружной. Заколки в волосах, да еще выкидушка, пристегнутая на бедре: Валекс заранее позаботился и прорезал дыру в кармане. Может он и никудышная швея, зато в остальном разбирается.

Мы заново обговорили наши действия, и я сказала, что возьму с собой Кики.

— Видишь ли, тут и без лошади непросто миновать тайком двое ворот, — заметил Валекс.

— Я сумею. Можешь поверить.

Он глядел бесстрастно, не показав, что верит или, наоборот, сомневается.

— Я выеду на равнину и подожду, пока ты выберешься из Крепости, а потом уже двинусь к Скале, — продолжала я. — Как только Опал будет в безопасности и ты увидишь Копьеглава — приступай.

Валекс кивнул:

— Не подведу.

Надев плащ, я вышла наружу. До полуночи оставалось четыре часа, и обитатели города магов еще не угомонились. Вдоль аллей были зажжены факелы, в их свете по зябкой вечерней прохладе куда-то спешили ученики — кто на вечерние занятия, кто к друзьям. Я ощутила себя совершенно чужой. Безмолвная черная тень, которая смотрит и жаждет быть сними; и не знать бы иных забот, кроме как выучить заданный наставником урок.

Кики ждала меня в стойле. Открыв дверь, я выпустила ее наружу. Однако забраться ей на спину в плаще и с увесистым вещевым мешком не сумела — пришлось воспользоваться подставкой.

«Учись, — сказала Кики. — Там подставок не будет».

«Позже», — согласилась я.

Мы двинулись к воротам Цитадели; Кики оглянулась на башню Айрис. «Волшебница».

Меня захлестнуло чувство вины перед наставницей. «Она будет мной недовольна».

«Будет бешено лягаться. Дай Волшебнице леденцов».

Я не удержалась от смеха. Тут леденцы не помогут.

«Леденцы сладки с обеих сторон», — добавила Кики.

Загадочный лошадиный совет? «Кики, Лунный Человек не приходится тебе случайно отцом?»

«Лунный Человек умный».

Что она хотела этим сказать? Кто ее разберет, мою лошадку...

У ворот Цитадели я вытащила нить магической энергии, мысленно ощупала пространство. Ворота стерегли двое стражей. Один смертельно скучал и с вожделением думал о том, как сменится. Другой был голоден и размышлял о предстоящем ужине. Сидя на табурете в караулке, дремал дежурный маг. Я погрузила его в еще более глубокий сон, а солдат заставила отвлечься и не обратить внимания на лошадь со всадником. Один страж принялся рассматривать небо — как далеко сдвинулась Южная Звезда; другой шарил в караулке в поисках чего-нибудь съестного. Миновав ворота, мы быстро исчезли из виду.

Кики тихо продвигалась по улицам Крепости. Подковы не цокали по мостовой, а глухо шлепали: ни один кузнец и близко не подойдет к лошади от Песчаного Семени; всем известно, как ненавистны этим животным подковы.

Ворота Крепости стерегли четверо; я опять их отвлекла. Кики тенью проскользнула мимо стражи, а затем пустилась галопом по дороге через Авибийскую равнину. Когда из Крепости нас уже невозможно было увидеть, она перешла на шаг.

Я снова вернулась мыслями к совету моей рыже-белой подружки. Леденцы. Сладкие с обеих сторон. Чтобы сегодняшнее удалось, каждый из нас должен правильно сыграть свою роль. То есть обе стороны должны быть «сладкими». А еще Кики утверждала, что доверие — те же леденцы. Быть может, она имела в виду не Валекса, как мне думалось, а Айрис?

Меня озарило. Уж не знаю: то ли считать себя умной — разгадала-таки загадку! — то ли стыдиться собственной глупости, потому что лошадь вынуждена учить меня жизни.

«Айрис», — позвала я мысленно.

«Элена? Что такое?»

Глубоко вздохнув, я выложила ей свою затею.

За моим признанием последовало молчание — долгое, тяжкое.

«Ты умрешь, — ответила Айрис наконец. — Ты мне больше не ученица. Я сообщу остальным Магистрам, и тебя остановят прежде, чем ты угодишь к Копьеглаву».

Этого я и ждала. Потому-то и не хотела рассказывать. «Айрис, ты уже сулила мне смерть. Помнишь, как мы впервые встретились в Змеином лесу?»

Помедлив, она отозвалась: «Помню».

«Я и тогда была в отчаянном положении. Управлять своей магией не умела, была отравлена Пыльцой бабочки, а ты грозила меня убить. И казалось: что я ни сделай, все одно — впереди смерть. Но я попросила дать мне время, и ты согласилась. Совершению меня не зная, все же позволила искать выход самой. Да, я плохо разбираюсь в ваших ситийских порядках, однако мне не привыкать выкручиваться в трудных обстоятельствах. Подумай об этом, прежде чем звать остальных».

Айрис не откликнулась. Устав ждать ответа, я сосредоточилась на том, что вскоре предстояло.

Кики остановилась, с километр не добежав до Кровавой скалы. Я ощутила легкое прикосновение магии Песчаного Семени. Она тут была гораздо слабее, чем вокруг лагеря, куда мы ездили с Айрис, однако походила на паутину, в которую угодит, не заметив, какой-нибудь растяпа или злоумышленник. Владеющий ментальной защитой маг проскользнул бы здесь незамеченным; однако стоит Песчаным Семенам усилить мощь своей магии, как они тут же ощутят его присутствие — и их магическая энергия ударит по чужаку. Хорошо, что Валекса они засечь не могут.

Я соскользнула наземь и мысленно велела Кики: «Смотри, чтобы тебя не заметили. Держись подальше».

«Я буду с подветренной стороны, — отозвалась она. — Чтоб чуять запах».

В ожидании Валекса я укрылась в высокой траве. Кики доставила меня сюда за час, чтобы добраться своим ходом, Валексу потребуется два часа. Выждав, сколько надо, я направилась к Кровавой скале, полагая, что Валекс подойдет к ней с противоположной стороны.

«Заяц, — донеслась мысль Кики. — Это хорошо».

Я улыбнулась. Должно быть, она вспугнула зверька, пройдя рядом с его лежкой. Лунный свет блестел на мертвых стеблях травы. Дул легкий ветерок, моя тень скользила по клонящимся, сухо шелестящим метелкам.

В мозгу вдруг прозвучал голос Айрис: «Ты осталась одна». И вслед за тем наша ментальная связь полностью оборвалась; мы больше не были связаны как наставница и ученица. От внезапной пустоты в голове зазвенело.

Я была готова к такому исходу — и все равно испугалась. Поспешила взять себя в руки: не совсем уж одна, как-никак за мной следуют Валекс и Кики.

На полпути к Скале я остановилась, сняла плащ, свернула его и затолкала под приметный одинокий куст. Затем вынула из вещевого мешка приготовленный шарик теобромы, положила в рот, зажала зубами. Неудобно, конечно; надеюсь, я не раскушу желатиновую «скорлупу» по нечаянности.

Двинулась дальше. Впереди высилась черная громада Скалы, в темноте казавшаяся гораздо больше, чем днем. Лунный свет скупо просачивался сквозь набежавшие облака. Я напряженно вглядывалась. Где же Опал и Копьеглав? Не видно.

Наконец-то! Опал вышла из-за Скалы и заторопилась мне навстречу. На лице девочки был написан ужас; глаза опухли, на бледных, щеках — темные пятна. Не иначе как много плакала. Она одна? Я мысленно ощупала пространство, пытаясь обнаружить убийцу.

Всхлипывая, Опал бросилась мне в объятия. Как-то слишком все просто. Неужели мерзавец не хочет сначала получить мое обещание пойти с ним? Опал так крепко меня обняла, что умудрилась больно ущипнуть. Копьеглав так и не появился. Я отстранила девочку, собираясь вести ее в Крепость.

— Элена, прости! — вскрикнула она и убежала. Я круто обернулась, ожидая увидеть за спиной торжествующего убийцу. Никого. Сбитая столку, я хотела двинуться за Опал. Однако ноги отчего-то не повиновались. Запнувшись, я рухнула наземь — и не почувствовала боли.

Загрузка...