Истинная: я хочу от тебя сына!

Глава 17

Яна

Меня одолевал коктейль эмоций, и превалировало во всём этом желание убить бесстыжего оборотня, который влез не в своё дело. О беременности я, конечно, собиралась сообщить родителям. А вот о штампе в паспорте — нет. Зачем? Ведь без моего согласия и разрешения мне этот штамп нарисовали. Поль, с приходом моей мамы, начал играть в какую-то только ему известную игру, и какова его конечная цель, не могу понять.

— Почему: что? — прошипела я, поворачиваясь к французу. — Почему я не сказала своим родственникам о штампе в паспорте? Может быть, именно потому, что это всего лишь штамп, поставленный без моего согласия?

— Как это без согласия? — удивилась мама.

Поль, как ни в чем ни бывало, притянул меня к себе. Обнял, делая вид, что между нами всё хорошо, и зря я на него наговариваю. Мои попытки вырваться он пресек, стиснув меня в объятиях плотнее. Знаю я этот его манёвр. Именно так он вёл себя на вокзале при полицейских. Только в этот раз Поль не учёл главного — перед нами сейчас не посторонние люди, которым пофиг на меня, а моя родная мама!

Я демонстративно ударила его по рукам, и всё же вырвалась из объятий, увеличивая между нами расстояние:

— А вот так, мама. Без меня меня женили! В прямом смысле этого слова, — произнесла я, повернувшись к ней. — У меня из шкафа исчез паспорт, а потом в нем появился штамп.

Далее я с торжественной улыбкой победителя повернулась к Полю, который зло прожигал меня глазами. То-то же. Не думал, что я маме правду скажу? И я продолжила, демонстрируя свои пальцы на руке:

— Не знаю, кто и где поженился, но лично я замуж не выходила! Свадьбы не было. Кольца на моем пальце тоже нет! Может это у вас во Франции принято так делать, а у нас в России женятся иначе, и ВСЕГДА по обоюдному согласию.

— Прости, я виноват. Колец действительно не купил, — сказал он виноватым голосом, схватив кисть моей руки и бережно целуя мои пальцы. Позёр! Как играет на публику. И вид такой милый и очаровательный, прямо как у кота из мультфильма. Я бы даже на месте своей мамы повелась на этот его спектакль. — Ты права, во всём права. И свадьбу мы не праздновали...

Но не успела я порадоваться его поражению, которое он так спокойно признал, как он выдал: — Просто я думал, что пока у тебя токсикоз, тебе будет не до торжества...

— Яна, ты беременная?! — В изумлении произнесла мама, находящаяся в шоке от всего происходящего.

Я подавилась воздухом от злости! Нашёл, как тему перевести в другое русло и отвлечь внимание моей мамы. Меня одолевала злость на Поля, раздражение и обида за то, что мама именно от него узнала эту новость. Аж слезы от досады на глазах выступили.

Но я постаралась взять себя в руки. Отрицать очевидное и врать маме я не вижу смысла. Поэтому ответила:

— Да, мама. Я в положении. Сама недавно об этом узнала... И САМА без посторонних хотела сообщить тебе эту новость...

— Яночка, разве отец твоего будущего ребёнка может быть посторонним? Нас связала сама судьба, — сказал с довольным видом Поль, а затем играючи щёлкнул меня по носу.

— Какой срок? — уточнила мама осипшим голосом.

— Три недели, я сама только недавно об этом узнала.

— Если быть точнее, то без трех дней четыре недели, — вклинился в наш разговор надменный волчара. И тут же сообщил, обращаясь уже к моей маме: –Анастасия Алексеевна, я понимаю, что вам есть о чем с дочерью поговорить. Поэтому оставлю вас ненадолго. Надеюсь, с пельменями вы и без меня справитесь. А я пока в магазин сбегаю. Вина куплю. Нужно же нам обмыть наше с вами знакомство и радостную новость. Не скучайте без меня.

Он вышел из квартиры, я проводила его взглядом и вслед захлопывающейся двери прокричала, не выдерживая:

— Придурок! Можешь не возвращаться!

— Яна, зачем ты так? — укоризненно проговорила мама, а затем окончательно меня припечатала словами. — Знаешь, а мне он понравился.

— Пошли лепить пельмени, — ворчливо произнесла я, возвращаясь на свой стул на кухне. Мама пришла следом и активно подключилась к лепке. С ней дело пошло намного быстрее.

— По-моему, ты к нему не справедлива... — продолжила тему она.

Я промолчала, сдерживаясь, чтобы не наговорить лишнего. Их тайну лучше держать за зубами. Целее будем.

— Он хочет увезти меня во Францию... — привела я железный аргумент против Поля.

— В России он жить не хочет?

— У него во Франции работа...

— А кем он работает?

— Художник.

— Художник? — мама явно была удивлена и менее оптимистично настроена по отношению к этому выскочке. Но, как оказалось, маму всего лишь смутил род его деятельности.

— А одет он с иголочки. Будто важный бизнесмен.

— Мама, а как ты художников представляешь? Таких вечно голодающих романтиков с шарфом на шее и злоупотребляющих для вдохновения? Это не про него. Он не рядовой художник. Недавно у него в Москве была выставка, о которой все гламурные журналы написали. Он знаменитый и, как я поняла, состоятельный. Знала бы ты, сколько стоят его картины.

— Удивила, — Улыбнулась мама, — с его внешностью он больше на бандита похож, чем на художника. выходит, ты хорошего мужчину себе нашла.

— Не всё так просто мама…

Может, рассказать маме про свои страхи. Что я боюсь, что он увезет меня в чужое государство и попытается там отнять ребенка? Нет. Во-первых, не стоит волновать и заставлять нервничать моих родных раньше времени. Во-вторых, мне все равно ни в коем случае нельзя рассказать про их сущность. А значит, я не смогу объяснить, зачем я вообще с ним поеду во Францию. Это будет минимум нелогично. Никому об этом не смогу рассказать. А так хочется выговориться.

— Но, так или иначе, дочь, я рада, что ты беременная! Думала, уже не доживу до этого момента... — На глазах мамы выступили слезы:

— Мам, ты чего... — растерялась я, а мама подошла ко мне, обнимая, как в детстве, и целуя в макушку.

— Я безумно рада этой новости. Думала, что мы так и не сумеем тебя убедить в необходимости родить хотя бы для себя. А ты удивила. Ещё и мужчину такого видного встретила. Мне кажется, он тебя любит. Такими глазами смотрит на тебя.

— Скажешь тоже! Знаешь, я и хотела родить для себя. А его так, решила использовать на одну ночь. А оно, видишь, как вышло... — разоткровенничалась я с мамой. Хоть в этом я ей могу признаться.

— Может, это судьба?

— Мама, ты такая взрослая, а в сказки веришь.

–Яна, то, что я сегодня узнала, ещё вчера приняла бы за чудо. Об этом я только и могла, что втайне мечтать и молиться, чтобы высшие силы тебя вразумили.

— Выходит, тебя услышали…

Мы с мамой долепили пельмени и даже покушали, когда хлопнула входная дверь. Эх, что я её не закрыла? Хотя разве Поля запертая дверь бы остановила?

— На кухне показалась его довольная физиономия, и он сказал, обращаясь к маме:

— Анастасия Алексеевна, вы же не против, если я вас буду мамой называть, вроде бы в России это принято, — я чуть со стула от его заявления не упала. Мама же немного растерялась, но все же ответила.

— Не против.

— Так вот, мама, я не знал какое вы вино любите, поэтому купил три на выбор: белое, розовое и красное…

Я все-таки встала:

— Не смей так называть МОЮ маму! Какая она тебе мама? Извини, мама, я заберу его на пару слов.

Подошла впритык к нему, схватила его за шиворот и потащила на выход из кухни. Поль не сопротивлялся, и продолжал сохранять это дурацкое выражение лица: «Яна, не понимаю, почему ты против?»

— Напомни, — шепотом, чтобы мама из кухни не услышала, я прошипела. — На сколько лет ты мою маму старше?! Прекрати дурачиться и выводить меня из себя!

— Дети, я, наверное, домой пойду, что-то я засиделась у вас. — Крикнула мама из коридора.

— А как же вино? — вышел к ней Поль.

— В другой раз.

— Пожалуйста, возьмите вино и сыр с собой. Думаю, что сегодня вам с родней есть что отметить…

— Прекрати диктовать моей маме, что ей делать! — он меня выводил все больше из себя.

Поль подошел все же к моей маме и вручил ей в руки фирменный пакет из магазина. Мама его взяла, тепло улыбнулась новоиспеченному зятю и проговорила:

— Поль, спасибо. Приятно было познакомиться.

— И мне очень приятно, — произнес он, целуя маме руку, как высокородной даме 19-го века. — Как вы будете добираться? Может, вам такси вызвать?

— Нет-нет, не стоит. Яночка, звони, пожалуйста, мне почаще. И, если что-то понадобится, обязательно говори…

— Не волнуйтесь. О ней есть, кому позаботиться. Одну я её не оставлю.

— До свидания, — сказала довольная ответом Поля мама и вышла из квартиры. Спелись за моей спиной.

Я направилась в зал, когда меня перехватил француз, обнимая за талию.

— Руки от меня убери! — твердо произнесла я.

— Почему ты такая сердитая?

— А ты мозги включи и подумай.

— Яна, — вздохнул Поль, — согласись, что всё равно твоей маме нужно было всё рассказать, и само по себе всё прошло неплохо.

— Не плохо?! Ты влез в МОИ дела. Это мне решать, кому и что про себя рассказывать. Я тебя о помощи не просила!

Он поднял руки вверх, демонстрируя, что безоружен.

— Сдаюсь. Прости.

— Ты думаешь, что накосячишь, и от одного твоего «прости» я всё забуду?

— Яночка, в квартире витают такие сногсшибательные ароматы, а я очень голодный. Может, ты покормишь своего мужчину, а потом мы продолжим этот разговор?

— Я? Я тебе в няньки не нанималась, и жить вместе со мной тебя не просила. Хочешь есть — еда на кухне.

— Хорошо, — произнес он и молча и вышел на кухню.

А меня начало изводить чувство вины. Меня-то он у себя дома вкусняшками баловал. И мне несложно было бы побыть радушной хозяйкой, если бы я не была так зла на него.

Я села на диван, включила телевизор и начала переключать каналы в поисках чего-то интересного. Поль гремел на кухне посудой. Минут через десять он мягкими и почти неслышными шагами прошёл в зал, и сел на пол у моих ног. Я вопросительно на него уставилась.

— Пельмени — просто бомба. Давно ничего вкуснее не ел!

— Рада, что тебе понравилось, это всё? — язвительно спросила я, намекая на его непросительную близость ко мне. Но он лишь приобнял одной рукой мои колени, а второй рукой достал из-за спины бархатную коробочку и положил на мои колени.

— Это что?

— Наши кольца. Оденешь?

Он открыл футляр, и я увидела два обручальных кольца из белого золота, обрамлённые бриллиантами. Не дешевые. Когда только он их купить успел? И, главное, мог бы и при маме их отдать, покрасоваться. Или он так и хотел?