Истинная: я хочу от тебя сына!

Глава 33

За время беременности я поправилась на целых девять килограмм. И живот казался мне уже громадным. Я обратила внимание, что у ребенка в моем животе есть свои собственные внутренние часы. Например, каждое утро он начинает бодрствовать в районе восьми утра. В это время он может пинаться ногами, толкаться локтями, и проявлять небывалую активность. Такую как сейчас.

— Наш внучок точно будет футболистом, — заметила мама, рассматривая, как сквозь футболку ходит ходуном мой живот.

— Это точно, — ответила я ей, поглаживая сквозь тонкую ткань свой активно двигающийся живот.

В этот момент в дверь позвонили.

— Я открою, — сказала мама и пошла открывать дверь, а я всё так и осталась сидеть на кухне, допивая свой чай.

Вскоре вернулась мама, с весьма довольным выражением лица. Вид у мамы был очень загадочный. И она таинственным голосом проговорила:

— Угадай, кто к нам пришёл...

Моё сердце встрепенулось и учащенно забилось. Я подскочила со стула. Неужели? Поль? Здесь? Что я ему скажу?

Но вскоре из-за спины мамы показалась довольная физиономия моей подруги с тортиком в руке.

— Лиля.

— Сюрприззззз! — радостно проскандировала она, — ты вообще меня забыла: не звонишь, не пишешь. Вот я и решила, что если гора не идёт к Магомеду, то... Ну дальше ты знаешь. Что такое? Что-то не так? Ты не рада меня видеть?

Лиля обратила внимание на моё не очень радостное выражение лица. Оно, естественно, было связано с другим. Но о своих разбитых надеждах говорить ни маме, ни подруге не хотелось.

— Очень рада, что ты ко мне заглянула. Проходи, присаживайся, давай пить чай.

— И всё же твое выражение лица не очень радостное. Слишком хорошо я тебя знаю.

— Лиля, правда, всё нормально. Как твои дела? Что нового?

— О, что у меня может быть нового: повседневная рутина. Правда иногда ее разбавляют необычные пациенты. Знаешь, недавно к нам в больницу привезли мальчонку, 15 лет, представляешь, они незаконно пробрались на стройку, а когда их заметили строители, мальчишки стали убегать. Так вот этот наш пациент, додумался, в горячий битум прыгнуть, чтобы его не поймали…

— Ужас… — заметила я, а моя мама подхватила.

— Да уж, Вы бы о чем хорошем поговорили, чем свои врачебные страшилки друг другу рассказывать.

— Хм, но есть у нас и более позитивные новости. Ты, Яна, садись, а то сейчас точно упадешь, как узнаешь.

— Заинтриговала, рассказывай быстрее, что там у вас такое произошло?

— Представляешь, наш Аркадий женился.

— Аркадий? Неужели.

— И на ком бы ты думала?

— Ну, не знаю…

— Ни за что не догадаешься. На нашей Лерочке, представляешь!

— На Лере? Серьезно?

— Ага. Я их как пару вообще не представляла. Но, говорят, что его бывшая жена ему ребенка оставила, а сама заграницу укатила с новым сожителем. Вот наш Аркаша и стал активно себе новую жену подыскивать. А про Леру ты знаешь — с ней ребята активно гуляют и здорово проводят время, но ни свадьбы, ни серьезных отношений никто не предлагал… До нашего Аркадия, — Лиля не сдержалась и хихикнула себе в кулак.

— Даже не знаю, что и сказать, если честно. Ты меня огорошила.

В этот момент на моем телефоне раздался рингтон. Такая мелодия у меня стоит только на двух человек, тесно связанных с миром оборотней — Вету и Ольгу. Я подошла к смартфону и взглянула на экран. Так и есть, звонила Ольга.

— Извините, Лиля я тебя с мамой ненадолго оставлю. Мне нужно ответить на звонок, — быстро произнесла я, и ушла к себе в комнату, чтобы там спокойно, без лишних свидетелей поговорить.

Хотя услышать что-либо нового я не особо рассчитывала, подстраховать себя стоило. Мне хотелось поговорить с Ольгой спокойно, а не постоянно контролировать себя и тщательно подбирать слова, находясь при свидетелях разговора.

— Алло.

— Яна, привет. Как дела?

— Привет, Ольга, спасибо хорошо. Ты мне просто поболтать звонишь, или у тебя появились какие-то новости? — без особой надежды на второе, уточнила я. Но ответ Ольги меня взбудоражил.

— Есть новости. — произнесла женщина, а затем на другом конце воцарилось молчание, и я была готова убить свою собеседницу за паузу в трубке. — Поль сейчас находится здесь.

— В смысле здесь? Где это «здесь»?

— У нас в стае.

После этой новости у меня словно ком к горлу подступил. Нервно сглотнув слюну, я уточнила:

–Как он? Он... живой, здоровый?

— Живой. Здоровый. И даже в человеческом обличии. Думаю, что вам с ним нужно поговорить. Не могла бы ты к нам приехать, машину мы за тобой пришлем.

— Приехать? Так. Стоп. Подожди. То есть он живой, здоровый, в человеческом обличии. И три месяца он меня игнорировал, а тут вдруг решил поговорить. Или не решил, а ты его уговорила это сделать? — Я чувствовала, как во мне закипает злость.

Хотя нет, не злость. Скорее это была ярость. Пока я на протяжении трех месяцев не знала жив ли он, и переживала о том, всё ли с ним в порядке, он и не думал появится здесь и поговорить со мной. Выходит, что я ему была не нужна?

— Яна, выслушай меня, пожалуйста. Только не перебивай…

— Только если ты сейчас не начнешь его оправдывать или защищать.

— Пожалуйста, дай мне две минуты и послушай. Все не так, как может показаться на первый взгляд.

— А как?

— Обещаешь выслушать и не перебивать?

— Ольга, говори уже.

— Так вот. Поль покинул французскую стаю по одной единственной причине, чтобы перестать подчиняться своему бывшему альфе. Ты же знаешь, что Мишель сделал ему внушение? Поль надеялся, что когда он покинет стаю, то внушение бывшего вожака перестанет на него воздействовать. Но он ошибся. Стаю Поль покинул. Мишель стал для него бывшим альфой. А внушение не подходить к своей паре и не претендовать на ребенка все равно осталось. Поэтому Поль в ипостаси волка убежал очень далеко. Все это время он искал способ победить ментальное воздействие, которое давило на него, и вырвать запрет, мешающий ему жить. Ты даже представить себе не можешь насколько это сложно с этим жить! На расстоянии от своей пары, смысла своей жизни. От этого можно было сойти с ума. Но Поль справился.

Я не знаю, как реагировать на сказанное Ольгой. Неужели все так? Я поймала себя на том, что хожу из стороны в сторону, заламывая себе руки.

— То есть, он справился? Он победил запрет альфы и теперь может меня видеть, — уточнила я.

— Вот это нам и предстоит узнать. Поль полагает, что у него получилось это сделать, так как с тех пор, как он стал альфой запрет на него больше не давит.

— Стал альфой? Это как? Он же омега.

— Мы сами в шоке. Но сила воли, любовь к своей истинной паре и желание быть с ней и с ребенком творит чудеса. Вначале Поль скитался одиночкой по миру. Потом так случайно получилось, что к нему прибились два одиноких оборотня–подростка. Их родители погибли, а они семьей жили обособленно ото всех. Вот и пришлось Полю взять ребят на свое попечение. Он думал, что временно, пока не передаст их в стаю. Сам Поль держал путь поближе к тебе, то есть в Россию. Потом еще два волка прибились к нему, почувствовав в твоей паре силу и боевой дух. Так они уже впятером добрались до России. Уже здесь, на территории нашей страны, на мини-стаю Поля напали три волка– одиночки. Естественно им пришлось сражаться. А во время боя, защищая своих волков, Поль почувствовал в себе силу альфы и возможность ментально воздействовать на других волков этой силой. С этих самых пор, запрет Мишеля на Поля перестал давить. Но все же он побоялся встретиться с тобой наедине.

— Почему? — тихим от переживания голосом уточнила я.

— Он боится за тебя и за ребенка. Дело в том, что если запрет Мишеля все еще на него действует, то поступая вопреки запрету он может себе причинить боль на физическом уровне. Бывало такое, что волков, которые шли против ментального запрета выкручивала судорога, или же реальный приступ эпилепсии. Отдельные, особенно слабые здоровьем оборотни, даже впадали в кому. Истинная пара очень сильно чувствует, когда что-то случается с её половинкой. Тем более если это происходит на её глазах. Испугавшись этого Поль пришел к нам просить помощи.

— Какой?

— Он хочет, чтобы вы встретились в присутствии Егора и врача нашей стаи. На всякий случай. Ему важно убедиться в том, что запрет снят.

— Но запрет, итак, можно снять. Мишель обещал.

— Мы так и сделаем, если вдруг поймем, что Полю не удалось снять этот запрет самостоятельно. Сама понимаешь, по телефону этого не сделать. А ждать пока Мишель приедет из Франции или ехать туда, это терять время. Так как: ты приедешь?

— Когда вы пришлете за мной машину?

— Она минут через десять уже будет у тебя. Я отправила машину к дому твоих родителей еще до того, как набрала твой номер.

— Хорошо. К этому времени я буду готова.

Целый калейдоскоп эмоций преследовал меня, пока я ехала в стаю. Что ему сказать? Попросить прощения за свой поступок? Да, я виновата. Ведь всё произошедшее случилось именно из-за того, что я попросила альфу его стаи сделать ему внушение, и не просчитала всех последствий этого. Но разве нет здесь и его вины? Он запугал меня угрозами о том, что отнимет моего сына, когда малыш родится. Разве это не он стоял и отмалчивался, в то время как его бывшая любовница предлагала мне оставить им с Полем своего ребёнка? Почему он не заставил её замолчать? Почему не возразил ей, и не заставил меня усомниться в её словах?

В смятении и высоком эмоциональном напряжении я добралась до стаи Ольги. С одной стороны, я жаждала увидеть Поля, с другой — боялась нашей встречи и того, как она пройдёт.

Как ни странно, но как я не старалась: ни подъезжая к стае, ни подходя к дому Ольги, я не почувствовала присутствие Поля или его эмоций. Неужели связь между нами безвозвратно исчезла?

Меня вышла встречать на крыльцо Ольга.

— Привет. Ты как, готова к встрече? — уточнила женщина, оглядывая мой внешний вид.

Я же только сейчас поняла, что известие об объявившейся паре меня так взволновало, что о своем внешнем виде я даже не подумала. Как была я одета в домашнюю футболку и удобные брюки для беременных, так в этом и выскочила из дома.

— Готова, — ответила я, приглаживая пальцами взъерошенные волосы.

— Хорошо. Поль ждёт тебя в кабинете моего мужа. Мы решили, что там вам будет удобнее всего. Мешать вам никто не будет, но мы будем неподалёку. Я имею в виду себя, Егора и врача нашей стаи. Если вдруг что-то пойдёт не так, то только крикни нам, и мы сразу же прибежим. Поняла?

— Да.

— Может тебе дать валерианы, для успокоения, её при беременности можно... Хотя ты врач, сама знаешь...

— Ольга, мне ничего не нужно. Веди меня быстрее туда, где Поль.

Ольга согласно кивнула, и неторопливо повела меня в направлении кабинета своего мужа. Мне казалось, что она делает это издевательски медленно, хотелось поторопить её, или обогнуть хозяйку дома, и побежать быстрее самой по лестнице на второй этаж, где меня ждал ОН. Остановила меня от такого непродуманного шага лишь мысль о безопасности моего сына. С таким животом, через который мне мои ноги уже сложно разглядеть, на лестнице нужно быть предельно аккуратной. Наконец мы дошли. Ольга остановилась, и указала на дверь кабинета. После чего она мне ободряюще подмигнул, и ушла. Я же с придыханием открыла дверь, за которой меня ждал Поль.

Вошла. Медленно закрыла за собой дверь в кабинет. Мгновенно взглядом нашла мужчину, который стоял на другом конце комнаты, возле окна. Первое, что бросилось в глаза — его изнуренный вид. Осунувшееся и похудевшее лицо, мешки под его глазами, неестественная бледность. Мне, вроде бы говорили, что оборотни не болеют, тогда, что это с ним? Лишь его глаза остались такими же. Это именно те глаза, которые несколько месяцев преследовали меня в моих воспоминаниях и снах.

Его взгляд жадно пробежался по моему лицу, опустился к зоне моего декольте, явно отмечая, как увеличились мои груди в размере благодаря беременности, и опустившись ниже, уставился на мой живот. Поль тяжело глотнул. Его глаза то и дело перемещались от моего живота к лицу и обратно. Но он молчал.

И я стояла молча, разглядывая его. Этакая между нами немая сцена. Я не знаю, что ему сказать, и с чего начать наш разговор. Он тоже молчит. Хочется подойти к нему, обнять, зарыться своими руками в его волосах… И в тоже время, что-то от этого останавливает меня. Сейчас передо мной вроде бы Поль, но не тот, каким он был раньше. Другой. И этого нового Поля я пока еще совершенно не знаю. Хотя и того, прошлого Поля, знала ли я так хорошо, чтобы довериться ему без оглядки? Мы стоим неподвижно. Такая тишина воцарилась, что слышно, как тикают настенные часы в кабинете хозяина дома.

Не знаю, сколько прошло времени, но молчание стало угнетать. Поль всё так же стоит на другом конце кабинета, и не спешит вступать со мной в диалог. Первой не выдержала я. Тяжело вздохнула, и тихо произнесла:

— Как ты себя чувствуешь? Если что: Мишель готов забрать свой приказ назад.

— Не нужно, — наконец произнёс он.

И... Больше ничего. Вновь молчание. Так дело не пойдёт! Он начинает меня злить! Я столько месяцев искала с ним встречи. Столько этого ждала. Для чего? Чтобы он вот так стоял в стороне и молчал? Очень захотелось стукнуть его по лбу, как-то расшевелить, заставить действовать.

— Мне Ольга сказала, что ты хотел поговорить? — сказала я, скрещивая руки на груди.

— Хотел.

— Говори.

И вновь тишина. Он молчит. Напряжение уже физически давит на меня, и я не выдерживаю. Как там можно вообще?! Ему что, сказать мне нечего? Я столько его ждала! Каждый день болезненно переживая разлуку с ним, в глубине души лелеяла надежду его увидеть. И для чего все это, если спустя три месяца разлуки он не может найти слов. Или он ждёт, что я первая брошусь ему в ноги? Нет уж! Вполне достаточно того, что я первая пошла на встречу, и начала наш разговор.

Я не выдерживаю. Устала быть сильной. А, возможно, и гормоны берут свое, так как чувствую, что мои щеки уже опаляются жаром, а у глаз подступают слезы. Даже руки предательски начинают дрожать. Но этого он не должен видеть.

Резко поворачиваюсь к Полю спиной, в направлении выхода, и как можно более бесстрастным голосом произношу:

— Если нечего сказать, тогда разговор окончен.

Всё. Больше ничего не смогу сказать. Я, итак, много усилий потратила, чтобы сдержать эмоции и не проявить их в голосе. Вот такая глупая и нелепая встреча между нами получилась. И стоило мне её так долго желать? На что я надеялась? На объятия и признание друг другу в любви? Хотя, да, именно на это я и надеялась.

На дрожащих ногах, стараясь ступать как можно увереннее сделала несколько шагов в направлении выхода. Как он подбежал ко мне, я не поняла. Всё произошло слишком быстро. Услышала лишь шорох за спиной, а затем мою шею опалило горячее дыхание оборотня.

Быстро же он преодолел такое не малое расстояние между нами. Почти мгновенно. Далее, очень медленно и нежно он заключил меня в свои объятия, и я не сразу поняла, как оказалась, не без помощи Поля, прижатой к стене. До стены от того места, где я только что стояла было пару метров. Оборотень очень быстрый, и сильный, ничего не скажешь. А ещё мне понравилось, как он умело и нежно все это проделал.

Сейчас же я оказалась зажатой между стеной и его руками, которые опирались об стену с разных сторон от меня. Мне ничего не осталось, как повернуться к мужчине лицом. Не в стену же стоять, смотреть.

Как только я повернулась к Полю лицом он очень медленно и осторожно склонил голову. Вначале я подумала, что он намеревается меня поцеловать, но мужчина прикоснулся лбом к моему лбу и замер неподвижно, боясь меня спугнуть. Его глаза закрыты, он громко и тяжело дышит. Я тоже стою молча, обдумываю его неожиданное поведение, сбившее меня с толку.

— Не уходи, — хрипло шепчет, практически надорвано, а потом, явно морщась (это я почувствовала своим лбом, к которому прикасался его участок кожи), с долей сожаления произносит.

— Прости, но даже если ты уйдешь, я не смогу тебя уже отпустить. Больше не смогу. Это выше моих сил. Отныне я везде буду следовать за тобой, как привязанный. Не отпущу. Никогда. Ты неверный способ выбрала избавиться от меня. Хотя, и он больше на мне не сработает. У тебя остался только один выход избавиться от меня. Убить меня. Так будет надёжнее.

Я в шоке слушала его речь, а после слов про убийство не выдержала, со всей силы оттолкнула от себя. Он отшатнулся, и испуганно открыл глаза. Выражение его лица отражало боль, недоумение, и плохо скрываемую обреченность. Мои действия он понял неправильно. Подумал, что он мне противен. Меня же очень сильно разозлило его предложение убийства.

— То есть, другие варианты ты не рассматриваешь? — я с силой ударила его грудь зажатыми в кулаки ладонями, — нормально значит, так. Решил уйти из жизни и оставить меня с сыном? Эгоист! Придурок! Самовлюбленный индюк.

Поль терпеливо выносил все мои удары, которые я наносила ему после каждой произнесенной фразы, тем самым вымещая на нем накопившийся негатив и злость. В душевном порыве я уже не осознала, что говорю, чувствовала лишь, как слезы текут из глаз, и с каждым ударом, с каждым произнесенным словом, мне становится легче.

Остановилась. Мои руки опустились. Поль тоже стоял неподвижно. Уже более тихим голосом, слегка надрывным от слез, я произнесла:

— А что со мной будет ты подумал? Нет? Конечно, ты ведь три месяца преспокойно жил, пока я тебя по всему миру искала…

— Преспокойно жил? Да я места себе не находил! Словно в агонии метался, но ты же человек, тебе не понять, что значит потеря истинной пары.... Так. Стоп. Ты меня искала? — удивлённо уточнил он.

Но после сказанного им, мне было уже не до его вопроса.

— Что ты говоришь?! Я человек и мне не понять? Ты даже не представляешь, как это, было чувствовать твои эмоции, в те дни, когда я покинула стаю. А потом вдруг резко все исчезло. Что я должна была думать? Я думала, что тебя больше нет!

Я схватила его за грудки.

— Ты терял своих близких? Я никогда, ни за что не хочу больше подобное переживать. Понял?

Он сделал шаг ближе ко мне и крепко прижал меня к себе.

— Осторожно, сына раздавишь, — прошептала я, и Поль после моих слов аккуратно ослабил свои объятия.

Но из рук меня не выпустил. Носом он зарылся в мою макушку, и жадно вдыхая мой запах, нежно и успокаивающе поглаживал мою спину.

— Тише моя любимая, успокойся.

Я тоже носом уткнулась в его шею, и осознала, как сильно я скучала. Стою, и наслаждаюсь его терпким, поистине мужским, и таким родным запахом....

— Ты чувствовала мои эмоции? Правда? — спросил Поль, и замер, ожидая ответа.

Потому, как напряглись его мускулы, и он почти не дышал, я поняла насколько ответ на этот вопрос значим для него. Но постаралась быть честной со своим мужчиной.

— Только первые две недели. Потом, как не старалась, я не могла. И даже подъезжая сюда, я пыталась настроиться, почувствовать тебя, но не смогла.

— Понятно. А сейчас, попробуем?

— Я не уверенна..., — начала было говорить я, что у нас вряд ли получится, если три месяца не было связи. Но я ошиблась.

Мгновенно почувствовала, как внутри меня забурлили эмоции нежности, обожания, признательности и даже восхищения. Это были его эмоции, я точно это поняла.

— Да. Я чувствую. Но как?!

Он отстранился от меня на несколько метров. Потеряв тепло, которое исходило от оборотня, я разочарованно вздохнула. Хотела находиться рядом с ним, обнимать его, чувствовать его дыхание, и наслаждаться его теплом. Почему он ушёл? Что-то не так? Но на лице Поля сияла мальчишеская улыбка во весь рот, будто сбылась его самая заветная мечта. А может так и случилось?

А затем в моей голове раздался его голос. Это было так странно. Поль стоял напротив и ничего не говорил. Я точно заметила, что его губы не шевелились. Но голос в голове разборчиво сказал:

«Я так рад! Родная моя, ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю. До безумия. Ты нужна мне как воздух».

— Я тоже тебя люблю, — практически шёпотом, от охватившего волнения, и трепета прошептала я.

— Ты разобрала мои мысли? Поняла хоть что-то, что я тебе ментально передал.

Я утвердительно закивала головой.

— Да.

— Скажи, что из моих слов ты поняла? Это очень важно.

Я хитро улыбнулась в ответ. Ведь мне пришла в голову идея перепроверить, а двухсторонняя ли у нас с ним связь, и сможет ли Поль так же, как и я его, услышать меня.

Механизма того, как это происходит, я не знаю. Придётся действовать по наитию. Я очень громко в своих мыслях подумала.

«Я слышала всё, что ты сказал. И мне это понравилось».

А затем, у нас с ним состоялся мысленный диалог, во время которого Поль продолжал счастливо улыбаться во все свои тридцать три зуба:

«И про то, что ты мне нужна, как воздух, ты поняла?»

«Да!»

«И про то, что лишь Вы с сыном теперь смысл моей жизни?»

«А разве, в первый раз, ты об этом думал?»

«Подловила!»

Он подошёл ближе, приподнял своей рукой мой подбородок, и приник к моим губам, в поцелуе. Это оказался самый нежный, трепетный и незабываемый поцелуй в моей жизни. Может быть потому, что он сопровождался затопившей меня теплотой, нежностью и безграничной любовью, исходившей от мужчины. Это была именно любовь, я точно знаю, ведь то же самое испытываю сейчас сама.

Но пока Поль не сильно увлёкся поцелуем, я отстранилась от него и решила удовлетворить свое любопытство:

— Поль, мне нужно присесть. Твой ребёнок прибавил мне много лишних килограмм, и у меня отекли ноги.

— Прости, я идиот.

— Заметь, ты сам это сказал.

Он бережно довёл меня до дивана и посадил на него.

— Скажи, но почему связь вернулась только сейчас? И почему она появилась между нами лишь после нашего расставания?

Поль загадочно улыбнулся и всё же ответил:

— У кого как. Я, например, начал чувствовать твои эмоции ещё до поездки во Францию…

— И молчал?

— Я ждал ответной реакции от тебя, очень надеялся, что ты тоже почувствуешь меня. Но ответной реакции с твоей стороны так и не наступало. А ставить щит я научился, то есть закрываться от твоих эмоций, действительно, спустя пару недель после того злополучного дня. Тогда я чувствовал боль потери, тоску и обиду на твой поступок, и своего альфу, который пошёл у тебя на поводу и покусился на святое для любого оборотня — его истинную пару. Мои эмоции были настолько велики, что ощущать тебя оказалось тем ещё испытанием. К тому же, мне казалось, что я в бреду. Когда в твоих эмоциях проскакивало сожаление, мне казалось, что ты жалеешь о том, что вообще повстречала меня. А когда я чувствовал от тебя тоску и то, что ты скучаешь, мне казалось, что я сошёл с ума, погряз в своём мире иллюзий, и начал выдавать желаемое за действительное. Я уверил себя, что если был бы значим для тебя, то ты бы от меня не отказалась.

— Серьёзно? А ты не подумал о том, что поступил неправильно, когда позволил этой женщине, Паулине, или как её там, при посторонних свидетелях говорить мне о том, что вы вынашиваете совместные планы на воспитание МОЕГО сына без меня? Как я должна была реагировать на слова твоей любовницы?

— Она не была моей любовницей!

— Не ври мне! — раздражённо произнесла я.

Поль слез с дивана, и присел у моих ног, обнимая и нежно, успокаивающе, оглаживая мои колени. Спокойным голосом мужчина проговорил:

— На тот момент уже не была. После встречи с тобой, у меня и в мыслях этого не было. Да и природа оборотня такова, что после встречи с истинной парой мужчина-оборотень уже физиологически не сможет быть ни с одной другой женщиной. Только со своей парой.

— В смысле? Это как?

— Волк и человек, которые приняли свою пару, словно вечно накаченные афродизиаком, признают и соответствующе реагируют лишь на свою женщину. Её голос, запах, вкус, становится как наркотик, сводит с ума и заставляет постоянно вожделеть свою женщину. Другие самки становятся бесполыми существами, и никакого интереса не вызывают. Говоря обычным языком: на других просто ничего не встаёт, и желание не появляется.

— Ого.

— Но ты права. Я был обязан заткнуть зарвавшуюся волчицу. Не сделал это лишь по одной простой причине — боялся не сдержать своего волка. Я был омегой, который привык сдерживать свои эмоции, и помогать в этом другим, но тогда, на поляне, когда Паулина несла всю эту чушь, мои глаза налились кровью. В тот момент я ощутил, что близок оборот. А ещё я очень испугался. Во мне проснулась такая жажда убийства, что возможно я бы на твоих глазах порвал эту мерзавку и её подруг. Она нагло врала. Несла бред насчёт наших уговоров. Я отчётливо ощущал запах лжи и надменности. А ещё она была обижена, что опять осталась одна, и решила таким образом нас рассорить и разлучить. Как видишь, ей это даже удалось.

— И все же, почему ты не заставил её замолчать? Не опроверг её слова?

— Я уже прицелился к её глотки. Вырвать её кадык не составило бы и труда. И я был бы в своём праве. Она встала между мной и моей истинной парой. Глупая дрянь. Думаю, её расчёт только и был, на мою знаменитую выдержку омеги... Только она просчиталась. Спасло её жизнь другое.

— Что именно?

— Ни что, а кто.Ты.

— Я?!

— Я побоялся, что ты отвернёшься от меня, если мой зверь предстанет перед тобой агрессивным монстром и убийцей, который лишил женщину, пусть и дурную, жизни.

— Я об этом не подумала.

— В тот момент, на поляне, я отчётливо представил, как вырываю глотку Паулине, и брызги её крови расплескиваются повсюду. И устрашился твоей возможной реакции на это. А ещё я не знал, какая будет реакция у её подруг, и мне очень не хотелось, чтобы хоть как-то, косвенно, мельком, одна из них причинила тебе вред, пока я разделываюсь со второй.

Поль поднял руку выше, и его ладонь зависла над моим животом.

— Можно? — спросил он.

И мне понравилось его поведение, и отношение ко мне. Он не доминировал, не заставлял, а тактично спрашивал.

— Конечно, — я сама взяла его руку и положила себе на живот, — притих наш сынок.

— Притих? — с любопытством уточнил папаша.

–Наш сын такой активный, как футболист. Только сейчас притих и тебя слушает. Мне кажется, что ему нравится твой голос.

Поль приложил ухо к животу, и застыл в блаженной улыбке.

— Я чувствую биение сердца нашего малыша. Это так здорово!

А я закрылась своими пальцами в его волосах, именно так, как давно мечтала сделать, понимая, как мои губы в этот момент растягиваются в блаженной улыбке.