Измена. Игра в чувства

Глава 25

Смотрела на Новогоднюю ёлку. Критично ползала по игрушкам глазами, чего-то не хватало. Пушистик скакал мелким бесом, гоняясь за искорками на дождике, свисающем с пушистых лапок.

Оглянулась на стол позади себя. Куча коробок с подарками в разноцветной фольге и все для Маши. Ползала на коленках, стараясь расставить их покрасивее под ёлочкой. Представляла, как моя доченька будет распаковывать их и шуршать обёртками, как будет радоваться.

До Нового года оставалось ещё два дня, дом уже был весь как сказочный замок. Иван нанял недешёвого дизайнера, всё было на потребу подрастающей королеве — Маше. Всё светилось, сияло, сверкало.

Дочь с Ириной, нашей домработницей возились с имбирными печеньями на кухне, по всем комнатам разносился волшебный аромат патоки и корицы, специев и, скажу по секрету, для меня это было жутким испытанием.

Я была беременна, но этот секрет собиралась сделать подарком для Ивана в новогоднюю ночь. Знала, что муж подарит мне бриллианты, и вот, своим подарком решила сообщить ему о беременности.

Срок был не маленький, полных три месяца, но мои формы отлично скрывали мою волшебную новость. Сначала я помалкивала и не говорила Ивану, всё не подворачивалось романтичного момента. У нас тянулись суды, Иванишин, которого знатно покалечил Иван всё таскался по судам, требуя компенсации на лечение. Иван не уступал из принципа, собираясь докалечить Виктора в отместку за то, что он сделал с нашей семьёй. Пережив всё это между собой мы с мужем больше не поднимали эту тему. Я старалась забыть всю ту грязь, в которой чуть не утонуло моё счастье. Иван не собирался забывать ничего и планомерно стирал в порошок обоих: и Иванишина и его Лилю.

Я для новогодней ночи купила трикотажное платье, хорошо обрисовавыющее фигуру. Оно тоже лежало в коробке, только я её ещё не обтянула в новогоднюю фольгу. Представляла себе, как получу от мужа подарок, как в ответ вручу ему вот эту, свою, с платьем. Как он удивится, вынув чёрную тряпку. Я надену платье и он увидит округлившийся живот, сразу сообразит в чём дело.

Так воодушевилась своими фантазиями, не выдержала, вытащила платье из коробки. Крадучись оглянулась, сбросила домашний фланелевый костюм, надела платье. Огладила себя руками, покрутилась, ощущая приятное прилегание ткани. Прислушалась к себе, малыш ещё ни разу не шевельнулся, но я знала, ещё неделю, две и я почувствую, как чья то маленькая пяточка начнёт осаживать мои печёнки изнутри. УЗИ показало мальчика, я знала, Иван будет счастлив.

Смотрела на себя в отражении окна, чернеющего зимним вечером. Там, на улице бушевала зима, мело. Фонарь то и дело мигал жёлтой луной, дёргаясь светом в порывах морозного ветра. В тёмных стёклах отражалась моя фигура в профиль. Затянутая в чёрный трикотаж, очень рельефно сползающая нежным овалом растущего животика радовала меня.

— Элеонора…

Я повернулась, охнула. Ну надо же!

— Иван, откуда ты так незаметно подкрался? Я тебя не слышала.

Он напряжённо молчал, не сводил с меня глаз. Я автоматически поглаживала живот.

Муж как был в обуви, в пальто, так и протопал ко мне через всю комнату. Обнял со спины, положив руки на живот:

— Сколько уже?

— К 1 июня будем ждать рождения твоего сына.

— Сына?

— Вот, смотри, — я достала из коробки фото с УЗИ с моим сыночком, — Вот, хотела тебе под ёлочку положить, но ты сегодня сам всё увидел.

Иван повернул меня к себе, молча обнимал, я вдыхала морозный запах с его пальто, видела, как снежинки плавятся искрящимися каплями на его пальто. Сама не дышала от счастья, чувствовала, Иван потерял дар речи.

В комнату вбежала Маша:

— Папа, папа, смотри, мы с тётей Ирой печеньки делаем. На, попробуй— она что то совала ему в руку, он подхватил её на руки, другой притянул меня к себе:

— Люблю вас.

— Папа, пусти, надо ещё Пушистика на ручки взять. А то он обидится. Ты же нас всех любишь?

— Всех.

— Папа, ну мы тебя так ждали! Смотри, какие печеньки. — она пыталась совать печенье в рот ему, мне, сама грызла с краешка, — Папа, ты почему улыбаешься?

— Потому, что я так счастлив, Машенька! — он поднял дочь высоко на вытянутых руках и кружил.

— Папа, а что такое счастлив? Это как?

— Это просто. Это когда тебя ждут дома. А ты всех-всех любишь.

Конец