Измена. Осколки нашей любви

Глава 4

— Нина Евгеньевна, вам придётся подождать. Алексей на процедурах.

Я с досадой выдохнула, но перечить не было смысла. Кивнула дежурной медсестре и побрела обратно в надежде успеть повидаться с сыном, прежде чем мне придётся сломя голову мчаться в свой офис. Сегодня начальство обещало решить, получу ли я свой предновогодний заказ.

Заказ на крупную сумму. Солидный, серьёзный.

У нас заказали несколько сложных живописных панно в новый дом где-то за городом.

Если я его получу, удастся очень неплохо подзаработать. Невзирая на ссору с мужем и его «железные» доводы, мысли мои уже текли в конкретном направлении — на заработанные деньги я могла бы снять квартиру и съехать.

Смена жилищных условий никак не помешала бы мне и дальше видеться с сыном. Зато мне не придётся больше жить под одной крышей с предателем, своего предательства не признающим.

Я вышла в просторный квадратный коридор перед входом в отделение, опустила сумку на мягкий диванчик и с тоской обвела взглядом украшенные жизнерадостным рисунком стены.

Сказочные животные, солнце и радуга. Всё это должно было хоть как-то поднимать настроение. Не знаю, работали эти рисунки на юных пациентов или нет, но на меня они сейчас производили противоположный эффект.

Может, если увидеться не успеем, хоть видеосообщение ему оставить?.. Помчусь на работу, потом, скорее всего, на объект — оценить фронт работ, а когда освобожусь, Алёшку наверняка, следуя строгому режиму, отправят спать.

Телефоны и планшеты запрещены до утра. Созвониться не сможем…

Шелест раздвижных дверей прервал мои хаотичные мысли. Я обернулась — и мыслей в голове вовсе не стало.

В отделение пожаловала одна из ассистенток Егора. Да не просто одна из, а та самая, чьи прелести я имела сомнительное удовольствие созерцать. Та самая, с которой Егор работал во всех мыслимых смыслах. Лера Синицына.

— Здравствуйте, Нина, — на красивом лице длинноногой блондинки не отражалось ничего, кроме вежливого интереса.

Я промолчала. Не со зла и не из вредности. Я просто, видимо, слишком уж растерялась. Не ожидала застать её здесь. Не знала, как реагировать.

Лера расценила моё молчание, конечно, по-своему. Верхняя, выкрашенная матовым нюдом губа едва заметно приподнялась, будто она намеревалась оскалиться.

— Так мы с вами теперь, может, и здороваться перестанем? — зло усмехнулась она. — Я вообще-то с вашим Лёшкой уже который месяц работаю. Дурацкая складывается ситуация.

А у меня даже времени не было на то, чтобы ситуацию эту проанализировать. Слишком много на меня за эти несколько дней навалилось. Я не успевала на всё вовремя реагировать.

Зато сейчас очень ко времени вспомнила нашу последнюю встречу с сыном.

— Теперь я хотя бы понимаю, почему.

— Что почему? — приподняла она бровь.

— Почему именно вы помогаете моему мужу в лечении.

Она истолковал мои слова предсказуемо. В синих глазах блеснула холодная ярость:

— Вы на что намекаете?

— Ни на что. А на что я могу намекать?

— На то что в противном случае мне компетенции не хватило бы?

— Вы это сами, Лера, сказали. Не я.

Я знала, что к настоящей работе её всё равно не допускают. Она имела право лишь время от времени опрашивать Лёшку, вносить данные исследований в документы и делать ещё что-то по мелочи. Вот это всё и носило громкое название «ассистировать».

— Но думаю, в ближайшее время вы подтянете свои знания.

На её недоумённый взгляд я пояснила:

— Вы ведь, кажется, едете с моим мужем на конференцию.

Недоумение сменилось улыбкой. И поверьте, вам никогда не захотелось бы, чтобы вам так улыбались.

— Верно. Мы с Егором Михайловичем скоро едем на конференцию.

— Поздравляю, — я спрятала руки в карманы пальто, потому что они начинали дрожать. — Хорошей поездки. Надеюсь, хоть там вы займётесь работой, а не тем, чем занимаетесь здесь, в кабинете начальства.

Её мои слова не смутили — «нюдовые» губы сложились в глумливую ухмылку:

— Уверена, вы бы и сами были не против оказаться на этом столе.

Я сглотнула, позволяя боли от уязвлённого самолюбия пройти сквозь меня:

— Я была бы не против, если бы вы перестали в эти позорные игры вмешивать моего сына.

— Вы о чём?

— О том, что задаривая его дорогими игрушками, вы его лояльность не купите.

Но и это её не смутило. Скорее наоборот — Лера приблизилась ко мне почти вплотную и с удовольствием промурлыкала:

— Знаете, Нина, вы поздновато, мне кажется, спохватились.

— Что… что вы хотите этим сказать?

— А то, — синие глаза сверкнули триумфом, — что Лёша уже давным-давно скорее наш пациент, чем ваш сын. Советую привыкнуть к этой реальности.