Измена. Ты пожалеешь... (СИ)

Глава 26. Он

Я еще не отошел от шока, что мои действия можно истолковать иначе, не так, какими я их задумывал.

Теперь еще и это. Нет, я не всерьез глубоко о Еве задумался, просто в шоке, что Лиза может думать, будто я хочу избавить ее от ребенка, я ведь так люблю… своих детей и был бы рад еще одному. Нет, она не может думать! Неправда!

Тем временем Виктор говорит с усмешкой:

— Ева еще в выпускном классе залетела, от кого-то из своих.. — разводит руками. — Точно не знаю, от кого, у нее всегда куча ухажеров была. Но зато я точно знаю, что она никому не сказала. Никому… И только с подружкой обсуждала, как вытравить ребенка своими силами. Не через больницу.

Моргаю.

Ева мне со слезами на глазах рассказывала, как сильно она несчастна, что у них в браке с мужем ни одного ребенка не получилось завести… Так много говорила о семейном счастье, которое есть у нас с Лизой. В самом начале, разумеется, когда плакалась на свою несчастную судьбу и коллекторов, которые не дают ей прохода из-за долгов мужа.

Наверное, у меня на роже написано, как сильно я в шоке.

От всего!

— А ты не знал, что ли? — хохотнул Виктор. — В целом, я не удивлен. Мне кажется, что даже наша мамка ничего не заподозрила. Немудрено, они с отцом тогда посменно пахали и в выходные на подработку ходили, чтобы заплатить за учебу Еве, чтобы еще и на пожить осталось… Да и сам я тот разговор лишь случайно услышал, и впервые услышал слово «аборт», — молчит, добавив слова, точно чужие. Не свои. — «Я аборт делать не стану! Уже поздно, в больнице не сделают.. И не хочу, чтобы мои узнали! Сразу весь колхоз будет охать… и от Вади нет новостей. Я в шоке, мне это нафиг не нужно… Я его ненавижу, знаешь? Этот ребенок… мне все планы испортит! Он никому не нужен, мне, тем более…»

Вот это поворот.

А как плакала… Как по полу каталась и рвала на себе волосы от отчаяния:

«Счастье материнства мне уже никогда не испытать! Но, может быть, мою жизнь еще способна спасти настоящая, пусть и такая поздняя страсть… Но зрелая, пьянящая… как настоявшееся вино… Как коньяк, который год от года становится лишь выдержаннее и благороднее… »

При этом она смотрела на меня, и я, осел, внимал ее лести.

Кто еще меня пог похвалить в таких цветистых выражениях? И на коленях ползать… И обнимать мои ноги, опустив голову на стопы…

Меня ее ползание на коленях и вот эти драматические сцены неслабо так встряхнули, потешили эго. Я себя словно королем и спасителем, вершителем судеб в один миг ощутил, и Ева здорово поддерживала во мне это чувство, подпитывала его… По капле добавляя.

Актриса.

Все-таки хорошая, да… Славно она ту роль отыграла, и дело не в откровенной сцене. Эта роль, роль женщины, которая сама же разрушила свою семью и собственную жизнь, была как будто для нее написана…

— И что она сделала? — спрашиваю я отстраненно.

— Ты у меня спрашиваешь? Я откуда знаю. Ты с ней спишь, ты и спроси! — отмахивается Виктор. — Что же у вас, любовнички, такие большие секреты друг от друга остались.

— Никто ни с кем не спит! — отвечаю раздраженно.

До того самого дело так и не дошло…

Ева слишком сильно хотела форсировать события, приперлась к нам с Лизой на квартиру в неудачный момент, а потом чрезмерно активно начала предлагать себя, лезла, когда нужно было всего лишь сделать паузу и дать мне решить проблему с женой.

В этом плане я сам выбирал и всегда сам решал, когда и чему случиться, и ее активные действия не подталкивали к соитию, но лишь раздражали. Плюсом шли требования, слишком жирные для той, с которой лишь хотелось перепихнуться…

Я ведь и не собирался уходить из семьи. Не планировал… Просто развлечься и закрыть старый вопрос. Все!

Но Ева с какого-то хера решила занять место моей жены, и все понеслось под откос…

Жена. Дети. Нерожденный ребенок, чья жизнь зависла на волоске.

Родители жены не разговаривают…

И раньше я бы сказал, что все эти косые и недовольные взгляды на одном месте вертел, но сейчас язык не поворачивается.

Осталась только Ева, которая хоть сейчас ноги раздвинет и в любую позу встанет.

Осталась моя семья, в которой все, как один, талдычат: «Влад, ты прав. Мы поддерживаем любое твое решение…»

И больше ничего.

Поддержка? Нет. В них нет ничего от опоры, только хор прилипал и подпевал, и я, оказывается, остался один.

Глазом не успел моргнуть, как всего лишился.

***

Она

Спустя время

— Когда тебя уже выпишут? — интересуется Варя. — Не слишком ли долго держат в этих стенах?

Старшая дочь обводит взглядом палату, как бы говоря…

Впрочем, не как бы, а говоря:

— Мам, может быть, все-таки стоило послушаться папу и перевестись в нормальную клинику? С достойным вниманием и качественным медицинским персоналом? Ты вообще видела, кто здесь работает? Хамки одни… Я видела, как уборщица одной и той же тряпкой мыла коридор и туалет! Еще и огрызается, когда ей сделали замечание. Кошмар… Не работнички, а черт знает, кто… Все хорошие специалисты уходят в частный сектор! — заявляет уверенно. — А здесь все пациенты для них просто подопытный материал, материал для практики…

— Мда, юная леди. Откуда вы только набрались таких глубоких знаний? Наверняка сами в меде учитесь и стаж работы имеете, и представления глубокие вкупе с истинным пониманием, как здесь все устроено… — слышится ироничный голос главврача.

Варя стушевалась, покраснела, побледнела… Завертелась юлой на кресле и не знает, куда себя девать от стыда.

Я смотрю на нее с легкой улыбкой: ее иногда полезно щелкнуть по носу, слишком сильна в ней вера в деньги и их могущество, привитые Владом.

Вот поэтому она всякий раз, когда навещает меня, поднимает тему, мол, надо бы перевестись, а я не хочу. Мне и здесь неплохо, и, самое главное, мое состояние улучшается день ото дня, и жизнь ребенку спасли, это самое главное.

Да, долго лежу, но так уж вышло, что под угрозой оказались наши жизни — моя и ребенка.

— Лиза, загляну минут через пять, как раз успеешь с посетителями проститься, — улыбается главврач.

Хороший он все-таки и как руководитель, и как человек.

Едва заметным жестом, но довольно четко расставил акценты, намекнув, что Варе пора бы уйти.

— Мама, ты все-таки подумай, ага?

— Нечего здесь думать. Я там, где и должна быть.

— Папа места себе не находит, — добавляет она. — Он хотел бы с тобой увидеться. Можно?

— Вот почему ты пришла… Аж второй раз за неделю. Ступай, Варя. У меня процедуры и обход, как сама видишь.

— Обход? Да уж! Этот врач просто на тебя пялится! — фыркает. — Вот расскажу папе, посмотрим, как ему это понравится! И что ты будешь делать?

— Буду делать все то же, что и вчера. Ждать выписки и развода, налаживать понемногу свою жизнь.

— Без нас, да?! Ты совсем нас бросила! — говорит с претензией.