Измена. Ты пожалеешь... (СИ)

Глава 40. Он

Схожу с ума от беспокойства.

Нет ничего хуже, чем быть в неведении и ждать неизвестно, чего!

Лизы словно след простыл. Никто не видел, как она пропала, и поиски Евы пока не увенчались успехом.

Тороплю людей изо всех сил, но чувствую, что драгоценные минуты пропадают без следа, не приносят никакого результата!

Бешусь на ровно месте, словно дикий зверь, запертый в клетку.

Попадись мне Ева сейчас под руку, клянусь, я бы разорвал ее на куски голыми руками. Она бы не пережила эту встречу…

Ярость не находит выхода. Костяшки пальцев ноют от того, как я пару раз ударил бетонную стену, стесав до мяса и ничего…

Пустота!

Разве выбросом пустой злости можно решить проблему?

Призываю искать тщательнее и пытаюсь игнорировать страх, который заполняет меня изнутри, каждая клеточка сердца переполнена ледяной паникой.

Разум мечется в огне.

В порыве отчаяния я даже вспомнил молитвы.

Говорят, в операционных не бывает атеистов…

Мне кажется, здесь следует добавить слова о жизни любимых, когда им угрожает опасность, когда ты сам не в силах ни на что повлиять или изменить ситуацию к лучшему, остается только уповать на чудо и молиться богу.

Вот и я вспоминаю строки, которые задевают до глубины души, вспомнив, как во время ссоры гнусно подшутил, высмеял Лизу.

— Или у тебя нет ни одной мысли о том, что не всем… нужно месить грязь в постели и тащить туда всякие игрушки и прочую ересь…

— Еще крестом передо мной помаши, святоша! — ответил я.

Как только у меня язык повернулся? В свое оправдание могу сказать лишь то, что тогда Ева скармливала мне возбуждающие средства. Но суть в том, что они лишь обнажают, обостряют все то, что есть внутри итак.

То есть, по сути все эти колкости и высокомерие были во мне всегда!

После выкидыша Лиза ходила в церковь и молилась, чтобы Бог подарил нам шанс еще раз испытать счастье стать родителями.

Я хотел бы попросить прощения у жены сейчас.

За все…

Упал бы в ноги и оставался там долго-долго…

Это меньшее, что я могу сделать. Попросить прощения и смиренно ждать, надеяться…

— Есть зацепка.

Всего два простых слова выводят меня из раздумья.

— Проверили последние звонки Евы и нашли кое-что. Может быть, пустышка, но проверить стоит!

— Так чего же вы ждете? Вперед…

На мой телефон поступают звонки. От семьи Лизы.

Ее исчезновение уже не скрыть…

Родители беспокоятся. Дети — тоже.

Хотел бы я их успокоить, но я могу сейчас лишь поделиться надеждой и нет ничего конкретного,

Но в момент, когда надежда лишь забрезжила, среди вороха звонков от семьи пробивается неизвестный номер.

Кто-то пытается дозвониться с завидным упорством.

Очередной спам?

Иногда бывает и так!

Все-таки я отвечаю и, к своему удивлению, едва не подпрыгиваю, услышав голос в динамике телефона.

— Влад, это я.

— Тварь! Молись… Молись, чтобы твою никчемную жизнь случай забрал прежде, чем я до тебя доберусь! — рычу я, узнав голос этой стервы. — Ты заигралась, слышишь? Ты, мать твою…

— Влад, послушай. Я… Я не хотела, чтобы все так далеко зашло, — блеет Ева. — Я просто хотела заставить вас немного понервничать и все. Больше ничего, клянусь!

— Где Лиза? Где моя жена?

— Я точно не знаю, — всхлипывает Ева. — Мне так жаль, Влад. Это придумала не я.

Да ладно! Кому она заливает…

— Я тоже стала заложницей ситуации. Я лишь хотела… заявить о себе. Но они решили иначе, захотели жажды наживы и вынудили… меня… Я звоню тебе, рискую собственной жизнью, — дрогнувшим голосом произносит Ева.

Я ни одному ее слову не верю.

Скорее, я поверю в то, что она заварила эту кашу, а потом решила, что риск слишком велик.

Что называется, на лету переобулась и захотела слить своих же подельников, чтобы самой выйти сухой из воды.

До чего же мерзкая гниль эта Ева…

Как только я миновал эту зловонную, выгребную яму. Лиза помешала погрузиться в грязь с головой. Она — мой ангел-хранитель, не иначе. От скольких ошибок уберегла, помогали идти по жизни, стремиться забраться выше… Я достиг столь многого лишь благодаря ей!

— Говоришь, тебя заставили?

— Да… — плачет Ева.

Ее слезы — неискренние, от них смердит ложью. Клянусь, если ей суждено пережить этот день, она сгниет в тюрьме за все зло, которое причинила и причиняет до сих пор!

Но я делаю вид, будто повелся.

— Говори. Не молчи…

***

Она

Уже так поздно, когда похитители отправляются на встречу за выкупом.

Словно героине какого-то криминального фильма, мне закрывают глаза , лишив возможности видеть. Будто я могла бы запомнить дорогу или что-то сделать…

Я не хочу рисковать жизнью малыша, и мои нервы натянуты, словно струны гитары.

Каждый неосторожный жест, громкий возглас заставляют меня вздрагивать и замирать.

Замирать и вздрагивать в ожидании, откуда придет удар.

***

Дорогу не вижу. О происходящем догадываюсь лишь по обрывкам разговоров.

Машина тормозит.

Один из похитителей отправляется за выкупом. Второй остается караулить меня в машине.

Но несколько минут спустя он выбирается, чтобы покурить. Через открытую дверь доносится запах сигаретного дыма, слышатся шаги. Мужчина посмеивается, позвонив своей пассии.

Это чудовищно.

Он держит живого человека в заложниках, но его совесть крепко спит, при этом он обсуждает со своей пассии, на какую зону отдыха лучше отправиться на следующие выходные…

Спокойный, мирный разговор, по которому и не скажешь, что имеешь дело с ублюдком!

Я осторожно сдвигаюсь по сиденью к двери. Липкая лента на моих запястьях ослабла. Отчего-то решила, что можно попробовать ускользнуть, но вдруг вдалеке раздаются крики и шум борьбы…

Слышится отборный мат похитителя.

Он бросается обратно к машине. Сейчас или никогда… Я делаю отчаянный рывок, вывалившись из машины.

Кажется, первый из похитителей попал в передрягу, а второй… как благородно… решил спасти свою шкуру и удрать!

***

Позднее мне будут рассказывать, как быстро все случилось.

За считанные минуты

Но тогда мне казалось, что прошла целая вечность, чем ко мне подбежали, помогли встать на ноги и развязали…

Целая вечность страха за свою жизнь и жизнь малыша!

— Все хорошо, Елизавета. Преступники задержаны. Вы в надежных руках, — успокаивают меня люди в форме.

Я с трудом соображаю и не могу говорить, горло сковало спазмом страха. Но когда вижу, как в одну из приехавших машин скорой помощи погружают носилки с Владом, будто очнулась.

Ноги сами понесли меня к нему.