Измена. Ты станешь второй женой

Глава 12

Руслан Байсаров — человек-загадка.

Мама боится его. Я пришла к нему, ожидая увидеть монстра или тирана, на худой конец криминального босса из фильмов.

Но увидела усталого мужчину.

Да, власть всё ещё видна в каждом жесте. Да, сила в каждом слове. Но ещё что-то. Грусть, а может сожаление.

И он смотрел на меня не как на невестку, совсем иначе. Будто видел во мне другого человека.

«Ты так похожа на свою мать в молодости».

Этого он не говорил, но я видела. В том, как задержался взгляд. В том, как дрогнул голос, когда произнёс её имя.

Он знал мою мать.

Не просто «познакомился, когда дал деньги». Знал её гораздо раньше.

Как иначе объяснить его личный визит в Мадрид. Он — глава клана, мог послать кого угодно.

Или то, как говорил о ней, что она сильная женщина. Выстояла после многого.

Откуда он знает её историю?

Вывод напрашивает один, мама лжёт. Я слышала ложь в её голосе. Отчётливо.

Значит, она знала его до моей встречи с Дамиром, до моей свадьбы.

Как? Почему? Когда?

И почему вдруг Руслан не одобрил второй брак Дамира. Как такое возможно, потому что я знаю историю его старшего брата Тамерлана, где наоборот, он заставил сына жениться на другой девушке.

И что за старые счёты. Что между ними произошло?

И почему эта месть направлена на меня? Я-то здесь при чём?

Что, если...

Что, если Руслан и моя мать были связаны? У них был роман?

Мама никогда не говорила о своём детстве, всегда отмахивалась.

А если она была…

Нет, этого не может быть.

Уже прошла неделя после разговора с Русланом. У меня жизнь находится в подвешенном состоянии — не здесь, не там. Существую, но не живу, ответов тоже больше не стало.

Дамир пытается разговаривать, но я молчу.

Дом наполнен тишиной, которая звенит громче криков.

Как долго можно так жить. Я жду, но сама не знаю, чего именно.

На развод не подать, сбежать тоже не вариант.

Сижу в библиотеке, делаю вид, что читаю, но буквы расплываются. Что-то мне сегодня нехорошо. Впервые с момента свадьбы я осталась дома и решила поработать в библиотеке.

— Ярослава? — Амина стучит в дверь.

Что ей надо? Может, уйдёт.

Но она входит с подносом. Запах специй, чего-то сладкого и острого одновременно моментально окутывает меня.

— Принесла тебе поесть. — Ставит поднос на столик. — Ты совсем не ешь.

— Не голодна. — Смотрю на неё, на лицо, которое научилась ненавидеть.

— Это хинкали. Бабушкин рецепт. — Амина приторно улыбается. — Она готовила, когда хотела помириться с кем-то. Говорила, что еда, приготовленная с добрыми мыслями, лечит душу.

— Не нужно. — Пожимаю плечами, но она садится напротив.

— Ярослава, понимаю, что ты меня ненавидишь. Имеешь право. Но мы живём в одном доме. Это не может продолжаться так вечно.

— Может.

— Нет. Это разрушает всех, в том числе и Дамира.

При его имени что-то сжимается в груди. Боль острая и знакомая.

— Он сам выбрал.

— Не он выбирал, но семья.

— Всегда найдутся оправдания. — Встаю. — Спасибо за еду, но не хочу.

— Я не враг тебе. Правда. Хочу только мира.

Оборачиваюсь, но не вижу искренности. Она просто хорошая актриса.

— Мира не будет.

Выхожу, но запах хинкала преследует, так и манит.

Когда последний раз ела нормально? Утром выпила кофе и больше ничего. Желудок сжимается от голода, а голова кружится.

Возвращаюсь, Амины уже нет. Только поднос на столике. Тарелка, накрытая крышкой. Пар просачивается по краям.

Сажусь и снимаю крышку.

Хинкали, крупные пельмени в бульоне. Пахнет мясом, луком, кориандром. Сверху посыпано зеленью, масло блестит, стекая золотыми каплями.

Очень красиво и аппетитно.

Беру ложку, зачерпываю бульон и подношу к губам.

А что если?.. Нет, глупости. Это не кино. Люди не травят друг друга в реальной жизни.

Пью и горячий бульон обжигает язык, течёт по горлу, согревает изнутри. Вкус насыщенный, пряный. Тесто тонкое, тает во рту. Мясо сочное, с травами.

Вкусно. Чёрт возьми, действительно вкусно. Надо отдать ей должное, Амина умеет готовить.

Ем второй пельмень, третий. Не могу остановиться, потому что голод проснулся. Доедаю всё до последней капли.

Откидываюсь на спинку кресла и чувствую сытость.

Может, Амина права. Может, еда лечит душу.

Проходит час или два. Я так и сижу в библиотеки, на сытый желудок совсем не работается. Время стало вязким, медленным.

В саду деревья качаются на ветру. Облака ползут по небу.

Красиво, но почему только сейчас заметила?

Живот сжимается и становится неприятно.

Наверное, переела. Давно не ела столько много и сразу.

Случается ещё одна судорога, более болезненная.

Встаю, ноги ватные, подкашиваются, ко мне словно привязали стокилограммовые гири.

Что происходит?

Коридор плывёт перед глазами, люстра надо мной качается.

Хватаюсь за перила, холодное дерево под пальцами, единственное реальное в этом мире, который начал разваливаться.

— Ярослава? — Голос Дамира доносится откуда-то сверху.

Поднимаю глаза, а он спускается по лестнице. Откуда он взялся, его не должно быть дома до вечера. Или уже вечер?

Открываю рот, чтобы ответить. Вместо слов чувствую новый спазм. Желудок выворачивается наизнанку и падаю на колени.

— Ярослава! — Он рядом, успевает подхватить. — Что случилось?

— Не знаю... болит...

Ещё один спазм. Всё тело скручивает. Боль. Такая боль, что темнеет в глазах.

— Скорую! — Кричит Дамир. — Немедленно!

Что со мной? Что происходит?

Надо мной мелькают лица: Дамир, Амина, свекровь откуда-то взялась. Все размыты, нереальны.

— Что она ела? — Снова слышу голос Дамира.

— Не знаю.

— Думай! Что она ела?!

— Хинкали... я принесла ей хинкали...

— Покажи, где тарелка?

Шаги то удаляются, то возвращаются, я всё ещё в сознании.

— Она съела всё, ты ела это?

— Нет... я готовила, но не пробовала.

— Как удобно.

— Дамир, я не виновата. Это не я.

— Заткнись.

Теперь слышу сирены. Они совсем рядом.

Любимые руки поднимают меня и укладывают на носилки.

Умираю? Это смерть?

Небо над головой. Серое. Бесконечное. Красивое.

А потом просто темнота.