Измена. Вернуть истинную (СИ)

18. Сломанная защита

Лея.

Как-то вечером, когда уже начинает темнеть, мы с Мэл прогуливаемся возле замка рядом с оранжереей, и вдруг из-за поворота прямо на нас вылетает Ри и едва не сшибает с ног.

— Ри? — вскрикивает Мэл.

— Прости! — она быстро прячет что-то в карман, затем смотрит на небо.

Мы тоже задираем головы, но не видим на нём ничего необычного. Бледная луна необычно круглая, и на этом всё.

В последнее время Ри ведёт себя странно. Постоянно где-то пропадает, витает в облаках, избегает нас с Мэл.

Ри переводит взгляд на нас, наклоняется и доверительно шепчет:

— Девочки, выручайте, — её глаза горят лихорадочным блеском. — После отбоя у меня дела, так что прикройте! Увидимся!

— Что?

— Какие ещё дела?

Смотрим ей вслед, затем переглядываемся.

Вечером не ложимся сразу после отбоя, ждём Ри, которой долго нет. С беспокойством смотрим на её школьную сумку, брошенную на проходе. Я вдруг вспоминаю, что кое-что не успела зарисовать на последней лекции по магическим плетениям.

А раз конспекты Мэл заняты — она сама сейчас в них что-то пишет, то я тянусь к тетрадке Ри, краешек которой как раз торчит из сумки, брошенной на самом проходе.

Кладу на стол аккуратную тетрадь в тёмно-коричневой обложке, перелистываю несколько страниц. Сглатываю.

— Мэл? Взгляни на это.

Все страницы исписаны фигурными Х.Д., заключёнными в сердечки, и изрисованы чётким мужским профилем, в котором без труда угадывается ректор.

Теперь понятно, почему Ри так неохотно делится своими конспектами и просит брать их у Мэл.

— Она совсем ку-ку что ли? — брови Мэл лезут наверх.

Я озадаченно кусаю прядку волос.

— Надо поговорить с ней, это уже не смешно. Интересно, где её сейчас носит?

Прохожу к личной тумбочке Ри, открываю её, чтобы сунуть в неё тетрадку. Не стоит оставлять такой компромат в открытом доступе на столе, мало ли кто к нам зайдёт и случайно увидит.

Замираю, затем опускаюсь вниз на колени.

— Мээл? — снова зову подругу, не оглядываясь.

Шаги за спиной, и блондинка садится рядом.

— Что это?

С минуту мы вместе рассматриваем огненно-яркую клубящуюся субстанцию в стеклянном сосуде. Я замечаю две ветки с мелкими фиолетово-красными соцветиями, в памяти послушно всплывает тщательно вызубренное «два цветка амаранта»…

Оттенок зелья, его текстура… И меня вдруг осеняет:

— Это зелье метаморфа, — ахаю, прикрыв рот ладонью. — Зачем оно ей?

— Вот где она пропадала всё это время, — кивает Мэл, соглашаясь. — готовила зелье. Ну, мы ей устроим, когда вернётся.

— Нееет… — протягиваю испуганно.

— Что такое?

— Последний ингредиент, — стону в голос, хватаясь за голову. — Цветок папоротника, он распускается ночью в полнолуние.

— Ты думаешь…

— Надеюсь, что нет! — вскакиваю на ноги. — Надо проверить магическую защиту возле леса. Может быть, эта дурочка ещё не успела наворотить дел, и мы успеем незаметно её вернуть! А если нет… тогда придётся звать старших… потому что я не хочу, чтобы Ри лежала овощем с выжженными глазами!

Беру переносной магический светильник. Хорошо, что мы с Мэл не успели переодеться и сейчас не надо тратить время на одежду. Тихо выскальзываем из комнаты.

Коридоры замка тонут в темноте. Кое-где горят факелы, скудно освещая наш путь. Услышав чьи-то уверенные шаги совсем рядом за поворотом, жмёмся к стене и в последний момент успеваем прошмыгнуть за дверь на узкую запасную лестницу.

Фух! Здесь темно и тихо. Пахнет спёртым воздухом и пылью. Этим путём пользуются редко, потому что дверь внизу обычно заперта. Вот и сейчас.

— Давай я, — шепчет Мэл, отодвигая меня локтем в сторону.

Подсвечиваю ей, когда Мэл накладывает на дверь отпирающее магическое плетение второго уровня. Затаив дыхание, ждём, пытаясь понять, будет ли этого достаточно. Да! Замок с тихим щёлканьем поддаётся.

Толкаю дверь, и в лицо ударяет морозный воздух осенней ночи. Оглядываемся по сторонам. Я гашу магический светильник, чтобы нас не слишком было видно из окон замка. К тому же яркая луна и так прекрасно справляется с освещением лужайки.

Быстрыми перебежками спешим к Заколдованному лесу. Шумят деревья, потрескивают сухие ветки, ухает филин. С холодном лунном свете ночной лес кажется таинственней и страшнее.

— Давай начнём с того края! — шепчет Мэл и, хотя вокруг никого, и вполне можно не понижать голос.

— Давай! — соглашаюсь с ней тоже шёпотом. Почему-то хочется вести себя тихо.

Отходим к левому краю, туда, где магическая защита цепляется за начинающийся забор. Я тру ладони, разогревая их, затем мы с Мэл медленно начинаем продвигаться вправо, проверяя целостность магического плетения.

Веду рукой вдоль первого ряда кустарников и деревьев, едва касаясь чужой сильной магии. Подушечки пальцев слегка покалывает, в момент прикосновения к защите по ней идут слабые золотистые искорки.

Защитные плетения третьего уровня сложности на месте. Стоят, как прибитые. Здесь и мышь не проскочит. А значит, и Ри не смогла бы пройти…

Несколько минут слышим только звуки леса, шуршание травы под ногами и собственное дыхание. Изо рта вырываются облачка белого пара. Холодает. Плечам зябко под тонкой тканью школьной блузки.

В самом конце кромки леса, там, где защита должна цепляться за кованый забор, я вдруг запинаюсь обо что-то.

— Сраная Бездна! — шиплю сердито, растирая лодыжку. — Чуть ногу себе не сломала!

— Что там? — Мэл смотрит вниз на траву.

Кручу светильник, и внутри холодеет. Под ногами валяется огромный чёрный булыжник, на траве рядом с ним багровые капли.

Одновременно садимся вниз. Рассматриваем поближе.

— Это что… кровь? — шепчет Мэл.

Вся трава под ногами забрызгана кровью. Поднимаю светильник на вытянутой руке, всматриваясь в лес, тянусь туда рукой. Облизываю губы:

— Здесь дыра, — проговариваю сиплым голосом. — Смотри, защиты нет.

Моя рука беспрепятственно проходит вперёд, и золотых искорок не появляется. Приближаемся вплотную к деревьям. Я кладу ладонь на шершавую кору старой ели.

Позади уютная безопасность замка. Впереди — пугающие шорохи ночного леса. Что-то шуршит под прелой листвой, ползает среди выступающих из земли корней, трещит в ветках над головой.

— Чья это кровь? — шепчет Мэл.

— Не знаю, — отвечаю так же тихо.

— Лея! — вскрикивает Мэл. — Посвети сюда!

Поворачиваюсь, подношу светильник, куда она просит. Бледно-жёлтый свет выхватывает из темноты какую-то чёрную змею на дереве, которую Мэл бесстрашно хватает руками.

Проморгавшись, я понимаю, что это не змея никакая вовсе: на ветку повязан тёмно-синий женский галстук академии. Такой же, как на нас с Мэл.

Мы с Мэл переглядываемся и, не сговариваясь, выходим из леса.

— Беги за помощью, — прошу дрожащим голосом, сжимая её запястье.

— Бежим вместе!

— Нет, я останусь. Вдруг, Ри вернётся?

— Ты ведь не пойдёшь в лес одна, пока меня нет? — Мэл пристально всматривается в меня.

— Что? Нет, конечно! Я по-твоему совсем дура?

— Нет, но…

— Не пойду я в лес! Пусть туда идут взрослые и опытные магистры! От них явно будет больше толку! Наше дело их позвать, а не геройствовать! Просто вдруг, пока ты бегаешь за ними, появится Ри? Тогда я всё ей объясню, и мы что-нибудь придумаем вместе, чтобы ей не слишком влетело!

— Ну, смотри, Лея! Тогда жди, я быстро.

Провожаю взглядом удаляющуюся фигурку Мэл. Снова поворачиваюсь к лесу. Страшно.

Стараюсь не думать об этом. Наверняка, Ри ещё страшнее. Вот, глупая, неужели, оно того стоило — рисковать своей жизнью ради дурацкого цветка?

Поднимаю руку со светильником, всматриваюсь в зияющую чёрную пустоту между стволами деревьев. Да уж… Да я б ни за какие коврижки не потащилась туда ночью! Вздрагиваю от хруста ветки где-то совсем рядом.

Мышь ли это, или змея, или кто покрупнее?

Пойду-ка я подальше, отойду на безопасное расстояние, с которого и так всё прекрасно просматривается. Поворачиваюсь в сторону чёрной громадины замка, возвышающегося неподалёку. Поднимаю юбки и даже успеваю сделать несколько шагов, как вдруг затылок припечатывает чем-то тяжёлым, а влажная сочная трава резко подлетает к щеке, и всё меркнет.

Сознание возвращается медленно. Вспышки реальности перемежаются с беспамятством. Очнувшись в очередной раз, поворачиваюсь на спину.

Боже, какая длинная ночь. Хочется пить. Облизываю пересохшие губы. И вдруг вспоминаю всё. Безжалостно и резко.

Сажусь и тут же морщусь от боли в затылке. Сдавливаю виски. Моргаю, пытаясь привыкнуть к темноте.

Начинаю различать предметы. Груду камней в углу. Кучу соломы. Подушечками пальцев нащупываю мелкий гравий. Сбоку и наверху тёмные стены и низкий потолок неровной формы. Похоже на… пещеру какую-то?

Замечаю в дальнем углу что-то светлое. Прищуриваюсь, напрягая глаза. Так и есть, там кто-то лежит, а светлое пятно — кажется, чья-то форменная блузка. Сердце ухает вниз: неужели, это Ри?

Ползу на четвереньках в нужную сторону. Маленькие острые камешки царапают ладони и колени. Так и есть, это девушка в форме академии. В темноте не разобрать цвет волос, но они длинные, как у Ри.

Боже, только бы она была жива! Пусть будет просто в отключке, как и я. Пожалуйста!

Тянусь рукой, касаюсь острого девичьего плеча, осторожно переворачиваю девушку на спину.

— Ри? — шепчу в оглушающей тишине.

Никакой реакции. Формирую в руках простенькое магическое плетение первого уровня, золотистый светящийся шарик размером с куриное яйцо. Подношу его к лицу девушки, повторно зову по имени.

Отдёргиваю руки, теряя плетение, и прижимаю их ко рту, чтобы не закричать. Шлёпаюсь назад на пятую точку.

Снова они — чёрные выжженные провалы глаз. Они ужасают, вызывают панический страх. Пячусь назад. Пытаюсь собраться с мыслями. Успокоиться.

Это не Ри!

Я вообще не знаю эту девушку. Сглатываю, тянусь двумя пальцами к её шее. Тёплая. Живая. Если это можно назвать жизнью…

Так, ладно, надо выбираться отсюда и привести помощь. Согнувшись под низким потолком, ощупываю стены. В глубине ниши обнаруживается круглый лаз. Замираю. Прислушиваюсь. Так и есть, кажется, оттуда тянет свежим воздухом.

По величине как раз для меня. Кто-то более крупный навряд ли пролез бы.

Ладони вязнут во влажной земле. Земляной туннель всё не кончается. Сколько я уже лезу по нему? Пять минут? Пятнадцать? Не останавливаюсь. Потоки свежего воздуха и отдалённые звуки гонят меня вперёд. Там выход, точно выход.

Вот уже стало заметно светлее!

Выбираюсь из огромной норы. Не сразу успеваю сгруппироваться и валюсь кубарем вниз с холма, покрытого жухлой травой и усыпанного ветками. Осматриваюсь. Это не ветки. Холм и всё вокруг усыпано косточками каких-то мелких животных или птиц. Они повсюду. Много косточек. Очень много.

Вокруг никого. Тусклый серый свет едва пробивается сквозь верхушки деревьев.

Я в Заколдованном лесу, это без сомнения. В какой-то его дальней части, самой дремучей. Сколько сейчас времени? Ранее утро? Сумерки? Так сразу и не поймёшь.

Облизываю пересохшие губы. Встаю на ноги. Отряхиваю ладони и безнадёжно испачканную юбку.

Несколько раз поворачиваюсь вокруг себя. Куда идти? Какая разница… Главное — подальше отсюда!

Подхватываю юбку и делаю шаг прочь от холма, в сторону густых зарослей. Под ногой хрустит сухая ветка, а грудь вдруг обжигает горячей вспышкой.

— Далеко собралась? — раздаётся за спиной знакомый голос.

Резко оборачиваюсь и вижу вонюч… Чаза. Его когда-то белая рубашка выпачкана в грязи, руки по локоть в крови. Я не хочу знать, чья это кровь.

— Ты совсем спятил? — шиплю на него и показываю рукой в сторону холма. — Ты за это сядешь, ясно тебе?

— Ой, как страшно, — усмехается он, зыркая на меня чёрными глазками сквозь сальные пряди волос, свисающих на лицо. Шмыгает и сплёвывает. — Поболтал бы с тобой, да некогда.

В его руках растёт чёрное плетение-проклятие. Мне страшно. Пячусь назад. Не успеваю — чёрная паутина летит прямо в меня.

Вскидываю руки ладонями вверх и визжу во весь голос.

Грудь обжигает знакомой вспышкой. Как тогда на бревне. Чёрная паутина рассеивается и опадает вниз, так и не долетев до меня.

Чаз недовольно хмурится. Идёт на меня размашистым шагом. Он не похож на человека, с ним что-то не так. Тьма так и хлещет из него, клубится вокруг чёрным туманом.

Я отступаю назад. Ноги ватные, будто это кошмарный сон. Спотыкаюсь о камень, падаю. Отползаю назад, пока не упираюсь спиной в ствол дерева.

Чаз наклоняется ко мне. В нос бьёт запах грязной одежды и пота. Хватает мои руки, зачем-то осматривает пальцы, затем уши, тянется к груди.

— Нет! — пытаюсь отпихнуть его грязные лапы.

Меня сейчас стошнит. Чего он хочет? Хватает меня за воротник блузки, приподнимает над землёй с силой, неожиданной для его субтильного тела.

Шею обжигает болью, и спустя мгновение я вижу на ладони Чаза кольцо на порванной цепочке. То самое кольцо, которое меня силой заставил надеть Арран.

Арран… сейчас далеко и понятия не имеет, во что я влипла…

Теперь понятно, что это были за вспышки — кольцо предупреждало об опасности и гасило проклятия, которые в меня летели. Чаз тоже понимает это. Ухмыляется, показывая неровные жёлтые зубы:

— Вот в чём всё дело. Древний защитный артефакт. Впечатляет. Милая игрушка, больше она тебе не поможет.

— Почему? — выплёвываю ему в лицо. — Что я тебе сделала?

Он выпрямляется, небрежно подбрасывает на ладони кольцо, затем прячет его в карман брюк. Пожимает плечами:

— Я ведь предупреждал, что доберусь до вас, и что вы у меня получите? Думаете, можно издеваться над людьми и вам за это ничего не будет? Будет. Я доберусь. До каждого.

— Я над тобой не издевалась!

— Ты путаешься с Говардом и его прихвостнями, значит, одна из них. Я вас видел вдвоём, и не раз. Не прикидывайся.

Смотрю на него, и понимаю: бесполезно что-то доказывать, он всё для себя решил. Записал меня в подружки Ларса и в свои враги.

— А другие? — киваю на холм. — Вейра?

— Получили по заслугам. Хватит болтать. Времени мало.

Чаз быстро работает пальцами, выплетая из всполохов тьмы чёрный жгут.

— Как это благородно! — внимательно слежу за его кривыми пальцами с чёрными ободками грязи вокруг ногтей. — Втихую мстить слабым девушкам. Парням дать отпор кишка тонка?

— Заткнись, — шипит он и бросает в меня чёрный жгут.

Вздрагиваю, когда чёрная верёвка ударяет в грудь, выбивая из лёгких воздух, и затягивается чуть выше живота, намертво привязывая меня вместе с руками к шершавому стволу дерева.

— Не волнуйся насчёт Ларса и его подсирал, они тоже получат. Все-все получат по заслугам. Включая тебя.

Закатываю глаза, провожая удаляющуюся спину Чаза. Смотрю, как он ковыляет прочь на длинных тонких ногах, смешно раскачиваясь из стороны в сторону и размахивая руками. Такой неказистый и безобидный мальчишка. На первый взгляд.

Что у него внутри — представить страшно. Кто виноват в том, что он таким стал? Ларс? Остальные, те, кто над ним издевался? Но ведь почему-то именно над ним. Почему? Окажись на его месте другой, он повёл бы себя так же? Или нет? Вопросы, на которые ответов не узнать.

В любом случае нет оправдания тому, что случилось с девушками. Мы не Боги, чтобы отбирать чужие жизни. А Чаз, судя по всему, возомнил себя судьёй и вершителем судеб.

Чаз останавливается за холмом. Он больше не смотрит на меня. Дёргаю плечами, пытаясь выпутаться из чёрного жгута или хотя бы высвободить руки, для начала, но в ответ на мои попытки верёвка лишь затягивается сильнее, до боли сжимаясь вокруг меня и ствола дерева.

Чаз что-то бормочет себе под нос. Судя по обрывкам фраз, которые до меня долетают, это тёмная магия, возможно, магия крови. Запрещённая под страхом смерти. Качаю головой: здесь уже одним отчислением не отделаться.

Упорно пытаюсь выпутаться из-под верёвки. Она в ответ безжалостно стягивается вокруг меня всё туже и туже.

Замираю, когда в руках Чаза сверкает лезвие. В следующий миг он проводит им по ладони. Морщусь, а Чазу хоть бы что! На губах застывает блаженная улыбка. Капли алой крови падают на жухлую траву.

Пространство плывёт. Вокруг начинает пахнуть, будто перед грозой. Раздаётся грохот, и воздух распарывает вертикальной кривой чёрной линией размером с двухэтажный дом.

О, нет.

Раньше я только читала об этом. Теперь я вижу наяву, что такое разлом. Тот самый разлом, через который в наш мир попадают монстры из Бездны. Против которых издревле боролись драконы, стоя на страже нашего мира.

То были жестокие войны. И только благодаря драконам монстры были истреблены или загнаны обратно в Бездну, а разломы запечатаны. Но спустя годы всё забылось, и нашёлся тот, кто снова захотел распахнуть смертельную дверь.

Неужели, всё начнётся сначала?

Чёрная трещина искрит и расползается в стороны. Я прекращаю попытки выбраться. Замираю, смотрю остановившимся взглядом, как из трещины показывается он. Тот, кого я видела только на картинках.

Кровожадный монстр, питающийся душами людей.

Морак.

Огромный, размером с двухэтажный дом, чёрный, как тьма Бездны. Кривой, будто слепленный кое-как из груды камней. Длинные лапы свисают до самой земли, волочатся за громоздким телом, царапают когтями землю.

Голова маленькая, без ушей и глаз. Центр лица занимает рот — зияющая дыра с рваными краями.

Меня начинает бить мелкой дрожью. По спине течёт тонкой струйкой холодный пот. Всё это будто кошмарный сон, который никак не закончится. Всё будто не со мной. Арран, девочки, занятия, академия — всё это осталось где-то далеко, в нормальной жизни.

А сейчас вокруг только ужас и кошмар, которому конца и края не видно. Перед глазами вся жизнь проносится. Вейра с чёрными глазницами, незнакомая девочка в пещере, кто знает, вдруг, это и есть пропавшая Пиппа Захри? Теперь моя очередь…

— Тот, кто кормит морака, тот им и управляет, — ласково шепчет Чаз. — Три души достаточная порция, чтобы окончательно подчинить его и повести за собой. Он послушается. Теперь послушается. Защита сломана, против магии крови даже плетениям третьего уровня не устоять. Сейчас морак выпьет тебя, а затем всех остальных в Академии. Я ведь сказал, что все получат? Был прав!

Чаз медленно движется в мою сторону, приманивая за собой чёрного монстра. Чувствую, как по щекам бегут горячие ручейки слёз.

Не учить мне составы зелий и магические плетения. Не узнать никогда, лгал мне Арран или нет, когда обещал больше не изменять. Не рожать ему сыновей-драконов. Не сплетничать о деревенщинах-соседях. Не будет у меня ни экзаменов, ни скучной семейной жизни. Ничего этого!

Только бесцельное лежание в палате в больничном крыле с выжженными глазницами.

— Что она могла сделать, чтобы с ней этого не случилось?

— Не открывать глаза.

Недавний разговор проносится в мозгу яркой вспышкой. Правда это или нет, не знаю. Но это всё, что я могу сделать. Делаю. Закрываю глаза, оставаясь беззащитной перед пугающей неизвестностью.