Измена. Вернуть истинную (СИ)

20. Домой?

Несколько дней спустя. Лея.

Яркий солнечный свет заливает крыльцо Академии Драконов. Мимо снуют радостные адепты. Ещё бы, экзамены позади, впереди несколько дней отдыха. Многие собираются прогуляться в Бигтаун.

Кто-то спешит на лужайку и к оранжереям, чтобы понежиться под ласковым солнышком. Жизнь продолжается. У всех. Только меня впереди снова ждёт дорога и неопределённость.

Стою в объятиях девочек. Ри так сжимает мою шею, что вот-вот задушит. У Мэл глаза на мокром месте.

Расстаёмся. Опять.

— Обещай хотя бы писать почаще, — бубнит мне в плечо Ри и шмыгает носом.

— Обещаю, — выдыхаю, чуть высвобождаясь из горячих объятий. — А ты обещай больше не делать глупостей и не ходить в одиночку в лес!

— Понятия не имею, чего вы за мной туда потащились! — закатывает глаза Ри. — Со мной плохого не случается, я везучая! Рыжие все везучие!

Когда Мэл вернулась вместе с миссис Грон и магистром Викасом — первыми, кого смогла быстро отыскать — довольная Ри как ни в чём не бывало, шагала по лужайке им навстречу с сумкой наперевес. Судя по всему, её вылазка за цветком папоротника увенчалась успехом.

А вот я пропала. Меня не нашли ни в комнате, ни в библиотеке, ни в других местах, и подняли тревогу. Поиски длились два дня.

Заколдованный лес огромен и хранит множество секретов и тайн.

Если он не захочет, то никогда не отдаст свою добычу. К счастью, мне повезло. Когда Чаз открыл разлом, Арран его сразу почувствовал. Это меня и спасло.

— Как мы останемся вдвоём без тебя? — вздыхает Ри. — Так непривычно.

— Пиппу выписывают уже вечером, — грустно улыбается Мэл, касаясь плеча Ри. — Комендант предупредил, что она снова заселится в нашу комнату. Так что недолго нам с тобой быть вдвоём.

— Пиппа это не Лея, — качает головой Ри и вытирает указательными пальцами влагу под опухшими от слёз глазами.

— Я буду приезжать к вам, — улыбаюсь ей.

Подбадриваю девочек, а у самой в носу начинает щипать.

— Видела сегодня Вейру в столовой, — пытаюсь сменить тему.

— Да, она восстановилась быстрее Пиппы, — с готовностью подхватывает Мэл, — всё-таки не так долго была без… сознания.

Кажется, Мэл хотела сказать «без души», но не стала. Нам всем до сих пор жутко от случившегося. То, что Пиппа и Вейра пришли в себя — воистину чудо! Как и то, что я не лежу сейчас вместе с ними без глаз.

Ри обмахивает раскрасневшееся лицо ладонями и часто моргает. Нам всем сейчас волнительно и тревожно.

— Так и знал, что ещё немного, и мы все здесь потонем! — прямо на нас, широко улыбаясь, идёт Ларс с друзьями.

Останавливается, убирает руки в карманы. Смотрит на каждую из нас по очереди.

— Чего такие кислые? — показывает на меня подбородком. — Она всего-то едет к мужу, а вы тут нюни развели. Дай хоть обниму тебя!

Делает широкий шаг и сграбастывает меня в охапку.

— Ну, что, Виальдо, всё-таки уезжаешь?

— Ммм…

Неожиданно расслабляюсь в его руках, как-то хорошо и спокойно становится. Будто старший брат рядом. Давно этого не хватало — мира и безмятежности, когда сердце бьётся ровно и не надо ждать подвох или готовиться защищаться.

— Береги себя, — похлопывает меня по спине между лопаток.

— И ты, — легонько приобнимаю его в ответ одной рукой. — Учись хорошо. Не только на свидания бегай.

— Не только, — хмыкает он, — у меня большие планы на будущее, так что ещё увидимся в столице.

— Обязательно, — киваю я. — Даже не сомневаюсь, что всё у тебя сложится.

Диган и Ри громко о чём-то спорят, снова поцапались на ровном месте. Фоган и Мэл смеются.

Отстраняюсь и отступаю было назад, но Ларс вдруг удерживает меня за локоть и наклоняется к моему уху, иначе из-за шума я бы просто не услышала:

— Я тоже. С такими-то связями, да, Виальдо?

Это он сейчас меня имеет в виду? Пожимаю плечами, натянуто улыбаюсь:

— Про Чаза так ничего не слышно?

Ларс внимательно смотрит по сторонам, убеждается, что поблизости нет посторонних ушей и произносит негромко:

— Наш вонючка как сквозь землю провалился.

— Ясно, — облизываю губы. Задумываюсь о своём. Продолжаю стоять неприлично близко к Ларсу.

Мэл прищуривается:

— Лея! — показывает глазами на что-то у меня за спиной.

Позади раздаётся стук лошадиных копыт и звук колёс по брусчатке. Резко поворачиваю голову и вижу, как у подножия лестницы останавливается тёмно-синий экипаж с серебристым гербом в виде дракона, раскрывшего хищную пасть.

Я опозданием спохватываюсь и отхожу от Ларса подальше к девочкам. Надеюсь, Арран не видел наших с ним дружеских обнимашек. Он точно их не поймёт.

После полной остановки экипажа в нём открывается дверь.

Меня бросает то в холод, то в жар. Дыхание учащается. Не знаю, куда деть руки. Нервно тереблю рукав белой блузки. Чувствую, как краснеют щёки. Сердце отстукивает барабанную дробь где-то в горле. Во рту становится сухо от волнения.

В проёме дверцы экипажа показывается жилистая мужская рука, унизанная древними фамильными перстнями. Все вокруг пялятся, раскрыв рты от восхищения. Ещё бы! Сам наследник пожаловал!

Напряжение нарастает. Опускаю голову. Смотрю на мыски своих серых туфель.

Я ведь знала, что он приедет за мной! И всё равно в панике и немом ступоре.

Мельком вперёд из-под ресниц, и снова прячу глаза. Боюсь смотреть на НЕГО. При этом чувствую на себе взгляд Аррана, физически его ощущаю.

Как и то, что воздух вокруг сгущается, словно энергетика Аррана Мэрвира легко и без труда подчиняет себе всю остальную.

Боже, я когда-нибудь перестану нервничать в его присутствии?

— Тебе пора, Лея, — шепчет Мэл.

— Вот, и всё, — Ри всплескивает руками.

Обнимаемся с девочками втроём ещё раз.

Задираю голову, в последний раз смотрю на величественное здание Академии. Как же грустно уезжать!

— Иди уже, Виальдо, — цедит сквозь зубы Ларс, подпихивая меня вперёд между лопаток, — не заставляй мистера Мэрвира ждать.

Медленно поворачиваюсь. Заставляю себя поднять глаза. Арран стоит неподвижно перед экипажем. Высокий, прямой, невозмутимый. На нём тёмно-синий чётко скроенный по фигуре камзол с серебристыми пуговицами. Гладкие пепельные волосы убраны назад.

Губы плотно сомкнуты. Синие глаза смотрят сквозь меня. Равнодушно и холодно.

Что-то не так. Моментально считываю произошедшую в нём перемену. Он не рад нашей встречи. Совсем. Но выбор сделан. Назад дороги нет. Делаю глубокий вдох, будто перед прыжком в воду. Приподнимаю юбку, осторожно и медленно спускаюсь вниз по ступеням.

Благодарно улыбаюсь парнишке-слуге, который помогает с вещами. У меня их не много, только учебники в сумке, сменная форма да так, по мелочи.

Арран не двигается с места. Просто ждёт, пока спущусь. Оказавшись рядом, улыбаюсь уголками губ:

— Здравствуй.

Игнорирует. Смотрит поверх моей головы. Молча протягивает руку, помогая забраться внутрь.

Хмм. Даже так? Какая муха его укусила? И что стряслось на этот раз?

В салоне экипажа пахнет мужским парфюмом и натуральной кожей. Откидываюсь на спинку сиденья. Складываю руки на коленях. Отворачиваюсь к окну. Наблюдаю за тем, как здание Академии постепенно удаляется, потом и вовсе скрывается за поворотом.

Теперь в окне глядеть не на что, кроме скучных колосьев и серой обочины. Поворачиваю голову вперёд, смотрю на Аррана. Я успела немного успокоиться.

Дракон расслаблен. Развалился, заняв всё сиденье напротив. Одна рука небрежно лежит на спинке. Почувствовав мой взгляд, смеряет меня ответным. Обдаёт льдом синих глаз. Ох, да в самом деле! Нам всю дорогу в молчанку играть?

— Спасибо, что договорился с мистером Драгосом насчёт учёбы, — начинаю первая. — Хочу, чтобы ты знал, я ценю это. Для меня важно закончить Академию, так или иначе. Пусть и только приезжая на экзамены. Потому что образование важно. Рада, что ты тоже это понимаешь.

Закончив, с опозданием понимаю, как странно прозвучало. Будто рекламная брошюра. Или выполнила советы из колонки целителя-мозгоправа. Как-то наигранно и насквозь фальшиво. Да? Или нет? Судя по усмешке Аррана, да.

Отворачивается и смотрит в окно. Откровенно скучает.

И меня вдруг такая тоска охватывает. По тому, другому. Кто дышит мной. Чувствует меня. Купает в любви и верности. Транслирует мою исключительность, избранность, истинность.

По сути, это к нему я ушла. Да? Или нет? Запуталась…

Наматываю локон на указательный палец. Тоже смотрю в окно. Какая разница?

— Мы так до самой столицы будем ехать, в экипаже? — быстрый взгляд на Аррана из-под ресниц. Прощупываю почву. — Может быть, есть способ попасть туда быстрее, м?

Делаю бровки домиком. Хлопаю глазками. Намекаю на зверя, да! Почему бы и нет, собственно? По воздуху быстрее! И приятнее. Мне так точно.

Арран медленно поворачивает голову. Смеряет меня льдом синих глаз.

— Серьёзно? — приподнимает левую бровь, склоняет голову набок, следя за моей реакцией. Смакуя её. — После того, что ты выкинула, ты правда думаешь, что я верну тебя в столицу? Позволю снова позорить меня тупыми выходками? Благодарю, сыт по горло.

Мои глаза непроизвольно расширяются. Арран, наоборот, насмешливо сужает свои, продолжает:

— Нет, моя дорогая. Отныне ты будешь жить не в столице. Я подобрал для тебя другое, более подходящее место.

Арран.

Говорю это и внимательно слежу за реакцией Леи. В ответ на истерику готов немедленно осадить и напомнить, где её место.

Теперь, когда наглая дрянь опять в моей власти, она больше не сможет позорить меня.

Отныне шагу не ступит без моего ведома. Дышать будет, когда Я позволю. Никакой больше свободы. Полное подчинение и тотальный контроль — та реальность, которую она заслужила.

Запереть бы её в монастырь на Драконьих скалах — самую строгую тюрьму для отшельников, неприступную и оторванную от мира. Чтобы знала!

Смотрю на неё, и руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Потому что перед глазами, будто наяву, встаёт мерзкая сцена, в которой гнусный хлюпик, которого никто и всерьёз-то не принимал, вот-вот всадит ей нож в шею.

Зверь внутри рычит. Он тоже в бешенстве от одной только мысли, ЧТО мы могли потерять! А всё из-за беспросветной тупости одной отчаянной идиотки с шилом в заднице.

Зверь не согласен. Да, он ненавидит хлюпика, башку бы ему оторвал! Но Лея тут ни при чём.

Закатываю глаза. Хрена с два!

Причём! Очень даже причём! Сидела бы ровно, там, где приказано, всего этого бы не случилось! Так что монастырь для неё самое подходящее место!

Возможно, когда-нибудь так и сделаю. Потом.

Смотрю на её губы. Ниже. На упругие сиськи, натянувшие до предела ткань скучной блузки. В салоне начинает вонять цветами и летней лужайкой. Этот запах смешивается с тёплым запахом её кожи.

Рот наполняется слюной, а кончики пальцев начинает покалывать от нестерпимого желания разодрать унылую белую ткань и убедиться, что отметины, которые оставил на ней, по-прежнему на месте. А если нет — поставить новые.

Потому что — моя. Снова.

Вот только теперь придётся быть осторожнее и умнее.

Опускаюсь глазами к тонкой талии Леи, ещё ниже, к бёдрам, скрытым плотной тканью синей юбки. Проклятые скучные тряпки только сильнее дразнят фантазию.

Вспоминаю вес её тела на своих руках, мягкость кожи, одуряющий запах, сводящий с ума и невиданную по силе разрядку. Ни с одной женщиной не было — ТАК.

Будто фейерверк по тебе прошёлся. Здорово напугался тогда. Списал всё на то, что долго не было женщины, но в этом ли дело?

Потому что хочется снова. Но секса как такового. А именно того самого, и именно с ней.

Смотрю на чёткий профиль Леи. Ровный носик, аккуратный подбородок. Аппетитные пухлые губы. Инстинктивно облизываю свои. Глядит в окно с молчаливым достоинством.

Хм. Даже так?

— Что, истерика отменяется? — поднимаю бровь, слежу за каждой её эмоцией.

Лея поворачивает голову. Смотрит на меня, будто впервые видит. Забавно хмурится, будто не понимает, о чём я, вообще. Будто я вырвал её из каких-то своих мыслей. Судя по её недоумённой реакции, в тех мыслях был явно не я. Это неожиданно бесит.

— Что, прости? — невинно хлопает длинными ресницами.

Она издевается?

— Я сказал, — прищуриваюсь и смотрю на неё свысока. — Что в столицу ты не поедешь. За своё поведение будешь сидеть в Западном замке под надёжной охраной. Ты ведь не думала, что твоя выходка легко сойдёт с рук?

Жду реакции. Возмущения. Криков. Обиды. Истерики. Как тогда, когда она притащилась наутро после свадьбы, хотя её никто не звал. Ну, же!

Лея, не разочаруй. Дай же мне новый повод тебя наказать. Устроить тебе взбучку прямо здесь, в карете. Почему бы и нет? От проклятого запаха и одного только вида натянутой в груди блузки в паху всё каменное.

Но в ответ — лишь холодный наклон головы. Взмах ресниц. И снова смотрит в окно.

Что-то новенькое.

Ладно же! Я своего всё равно добьюсь! Не сейчас, так чуть позже.

— Итак, моя дорогая жена, — делаю театральный жест в сторону тёмно-серого трёхэтажного замка с острыми башенками. — Вот он, твой дом, милый дом!

Останавливаемся посреди двора. Лея осматривается по сторонам. Я жадно слежу за её реакцией.

На сотни километров пустошей вокруг. На решётки на окнах. На высокий каменный забор и глубокий ров. На целый отряд угрюмых и вооружённых до зубов стражников на смотровых башнях по периметру и возле единственного выхода.

На крыльце выстроилась немногочисленная прислуга в синей униформе: дородная хмурая экономка со связкой ключей на поясе, которая доложит о каждом шаге своей хозяйки, глухонемой старик-лакей и две дурнушки-горничные.

Чувствую, как при виде всего этого «великолепия» губы непроизвольно растягиваются в улыбке. Не замок, а настоящая тюрьма! Загляденье! То, что лекарь прописал, чтобы сбить спесь с наглой девицы и научить смирению.

Слежу за её реакцией. Дай же. Дай мне новый повод отволочь тебя в какую-нибудь комнатку наверху и как следует… наказать.

И снова она удивляет. На её лице ни эмоции. Лишь смутная тень исследовательского интереса. Сцепливает пальцы перед собой. Смотрит на меня открыто и прямо:

— Я здесь пленница? — сухой вопрос, ни удивления, ни обиды.

Морщусь, нехотя отвечаю:

— Разумеется, нет. Жена наследника правящего рода не может быть пленницей, в силу её высокого положения. Иное чревато репутационными рисками. Скажем так, ты не любишь столицу и предпочитаешь ей милое уединение глуши. Добровольно, конечно же.

Ну же, Лея! Ты ведь не стерпишь такого?

Моргает. Проклятье. Какие длинные у неё ресницы. Смотрит на замок, затем почему-то снова по сторонам. Непроизвольно складывает губы колечком. Задумчиво прихлопывает их кончиком пальца, заставляя меня снова звереть, представляя вместо её пальца кое-что другое, более подходящее для её аппетитного рта.

— То есть, правильно ли я понимаю, — убирает руки за спину, прохаживается по дуге, останавливается на расстоянии метра от меня. — Что я могу принимать гостей? Это мне позволено?

Смеюсь ей в лицо. Она нормальная?

— Гостей? — делаю шаг к ней, сокращая расстояние. — Ты слепая, Лея? Посмотри вокруг! Каких гостей? До столицы несколько дней пути, кто сюда поедет?

— Но до Академии близко, — пожимает плечами. — Сколько мы ехали? Час? Два? Вполне преодолимо. Раз я не пленница, значит, можно?

Наивно хлопает ресницами. Сжимаю челюсти, чувствуя, как раздуваются от злости ноздри.

— И каких же гостей, — хитро прищуриваюсь, — собирается принимать моя жена?

— Девочек, Мелиссу, Риану, ты их видел, возможно, ммм… ещё кого-то.

— Кого же? — спрашиваю вкрадчиво. — Быть может, мистера Говарда?

Этому наглому молокососу, кажется, было мало. Иначе как ещё объяснить, что он рискнул снова лапать её своими грязными руками сегодня при всех? А эта дрянь не только не оттолкнула его! Жалась к нему сама и мило улыбалась при этом!

— Ларса? — на мгновение в глазах Леи мелькает сомнение, затем она уверенно кивает. — Да, вполне, ещё Дигана и Фогана.

— Прекрасно! — тяну с издёвкой.

— Правда? — смотрит с улыбкой и надеждой.

Она совсем идиотка? Или прикалывается?

— Нет! — рявкаю ей в лицо. — Никаких драконов здесь!

— Но почему? Какая тебе разница, тебе, что ли, жалко? Ты же всё равно уедешь!

— Ты дурака-то из меня не делай! — чеканю каждое слово. — Ещё в спальню его к себе пригласи!

Вот оно! Задел!

Щёки Леи покрываются красными пятнами, открывает рот, нижняя губа дрожит. Хочется прихватить её ртом и втянуть в себя…

— Ларс просто друг! — выкрикивает обиженно, хочет добавить ещё что-то, но осекается.

Дышит часто-часто, натягивая ткань блузки так, что пуговицы вот-вот отлетят. Молча жду, радуясь, что добился своего. Сейчас она устроит сцену и получит за неё сполна.

Ещё раз напоследок перед тем, как уеду. В воспитательных целях, так сказать. Пока что у нас только так.

Но Лея неожиданно справляется с собой, затем и вовсе выдаёт ровным голосом:

— Впрочем, как скажешь. Нет, так нет.

Шта?

— Если это всё, то я могу идти? — смотрит куда-то поверх моего плеча.

Я даже оглядываюсь. За спиной только каменная стена.

Пережёвываю язык, с неохотой признавая, что на этот раз она меня сделала.

Включила холод, к которому был не готов.

— Иди, — цежу сквозь зубы.

Покорно склоняет голову, приседает. Всё чинно, благородно. Кажется, это оно. Послушание, которого хотел от неё с первого дня. Получил. Не рад.

Хотя, казалось бы, что не так-то? Гадство!

Провожаю взглядом хрупкую фигурку жены. По-хорошему, стоило официально представить её прислуге, но в Бездну уже церемонии в этой дыре! Сами разберутся! Не маленькие.

Ещё немного, и это уже я сорвусь. Надо убираться поскорее, чтобы не наделать глупостей.

Разворачиваюсь и быстрым шагом иду прочь, впечатывая сапоги в жёлто-серую глинистую почву и поднимая облачка пыли. Мимо отдающей честь стражи, по подвесному мосту, прочь на выход.

Накатывает фантомное ощущение, будто золотистая нить натягивается всё сильнее и зовёт оглянуться. Вернуться. Не оставлять. Но это иллюзия. Прежней связи больше нет, и почему-то это отзывается внутри горьким сожалением.

Морщусь и жмурю глаза, прогоняя наваждение. Сраная Бездна!

Оказавшись снаружи, останавливаюсь.

За спиной раздаётся лязганье цепей и глухой удар — ворота подняты. Больше не сбежит.

С ненавистью смотрю в небо.

Когда узнал, что Лея пропала в грёбанном лесу, думал, сдохну со страха. Это мерзкое тянущее чувство ледяного ужаса, что сосёт под ложечкой, липкая нарастающая тревога, что сжирает внутренности.

Страх. Не за себя. За другую. Ту, что дороже жизни.

И нет от него спасения!

За ним — только чёрная Бездна и смерть — если с ней что-то случится.

Слабость. Уязвимость. Беспомощность.

Драконий Бог! Ты свидетель — я не хотел этого, не был готов, не желал так сильно зависеть от кого-то. Потому что потерять — смерти подобно.

Я хотел. Только. Сыновей-драконов. Ничего больше! Но почему, мать твою, всё так сложно?

Падаю на колени и с глухим рычанием вхожу в трансформацию. Прочь отсюда, как можно скорее и дальше!

Серое небо стремительно приближается с каждым мощным размахом крыльев. Потоки холодного воздуха и влажной дымки облаков отрезвляют.

Делаю большой круг. Зверь не хочет улетать. Не хочет повиноваться. Спорит.

Сейчас он сильнее, и чтобы взять верх, мне придётся здорово надавить ментально. Мы в разладе. Бесцельно кружим в облаках, то опускаясь ниже, то снова взмывая в небо.

Истинность — не слабость. В ней сила. Бесценный дар. Древняя магия связи, которая скрепляет союз зверя, его человеческой ипостаси и женщины. Уравновешивает. Примиряет. Усиливает обоих вместе и каждого по отдельности.

Нужно принять её. Беречь. Хранить. Ценить.

Любить.

Как любит ОНА.

Дракон, познавший истинную, не сможет быть с другой. Ни с кем не будет так, как с НЕЙ. Ярко. Полно. Вкусно. Только с НЕЙ. Только ОНА нужна! Никто больше!

Морщусь, из последних сил сопротивляясь этой мысли.

Да, у меня не было женщин после того, как узнал, что Лея пропала. Было не до того.

Зверь сходил с ума. Я тоже злился, что не чувствую её больше. Что только не перебрал в голове. А потом пришло письмо от Хэйдэна. Оказывается, мерзавка избавилась от метки. МОЕЙ метки. Думала, что и от меня тоже. От меня!

Когда сказала это в лицо, чуть не пристукнул на месте!

Ни одна такого себе не позволяла! Потому что от меня НЕ УХОДЯТ!

А эта безродная выскочка вдруг вздумала, что ей всё позволено. Хрена с два!

Что верну её любой ценой — понял сразу. Это даже не обсуждалось. В этом мы со зверем были едины. У нас появилась общая цель. И эта цель то и дело вертела перед глазами аппетитной задницей в обтягивающих штанах.

Конечно, было не до других. Я даже и не заметил тогда, что все остальные девки слились в безликую серую массу. Списал это на инстинкт охотника.

Она всё ускользала. Не давалась легко, заставляя с каждым разом думать о ней больше и больше. Повышать ставки. Становилась навязчивой идеей. Но всё должно было закончиться, когда, наконец, взял своё там, в лесу под деревом.

Чуть не сдох тогда от эмоций. Люто накрыло, будто каменной плитой припечатало.

И… не закончилось. Не заканчивается. И что с этим делать, я не знаю.

ПРИНЯТЬ.

В мозг словно сотни мельчайших иголочек входят. Из пасти вырывается оглушительный рёв и столп пламени в несколько метров длиной.

Снова снижаемся. Драконьим зрением без труда нахожу крохотную точку — фигурку Леи в окружении других точек — болтает со слугами. Не спешит заходить в дом.

Расправив крылья, зависаю над замком. Из ноздрей вырываются облачка белоснежного пара.

Точка-Лея приходит в движение, идёт через дворик. К другой точке. Одному из стражников. Они стоят друг рядом с другом. Слишком долго!

В груди разгорается ревнивое пламя.

Зверь в бешенстве. Ревёт, выбрасывая столп пламени. Злится на меня. Я оставил её!

Не одну! Не будет Говарда — найдётся другой!

В отличие от меня, она ВИДИТ других! И они ВИДЯТ её! Заберут!

НЕ ОТДАМ!

МОЯ! Громыхает кувалдой в мозгу. Разрывает голову.

Крик выходит оглушительным звериным рёвом.

Отпускаю контроль, отдаю его зверю. И он тут же разворачивается и входит в крутое пике, камнем падая вниз.

Прихожу в себя, стоя на одном колене на жёлто-серой земле перед замком. Упираюсь кулаком в твёрдую почву. Поднимаю голову.

Первым делом выцепляю глазами Лею, испуганно жмущуюся к смазливому юнцу в серых доспехах, сжимающему рукоять меча.

Защитник, мать твою, выискался! Быстро же!

Зверь внутри угрожающе рычит.

Смотрю по сторонам. Остальные слуги попрятались кто куда. Кинувшиеся было ко мне стражники уже вернулись на свои посты.

— Вон! — рявкаю на её грёбанного защитничка. — Я сказал, пошли все ВОН отсюда! Исчезли! Быстро! Не ты!

Вскидываю руку, показывая на жену.

— Ты… останься.

Всех будто ветром сдувает. Лея смотрит на меня широко распахнутыми глазами.

— Арран? — выдыхает испуганно, прижимая руки к груди. — Что случилось? М-м-мы тут п-п-просто… выбирали место для беседки и сада. То-томас бу-будет мне по-могать.

Быстро справляется с эмоциями. Нацепляет на лицо маску отстранённой холодности. Так хорошо мне знакомую. Надо же, какая ирония. Прячет руки за спину, поднимает подбородок. Добавляет ледяным голосом, глядя в сторону:

— Если ты не против.

Это невыносимо. Её холодность бесит. Её спокойная деятельность злит. Рада остаться одна. Ничуть не страдает. Обустраивается тут. Без меня.

Хватит!

В несколько шагов оказываюсь рядом. Смотрю на неё. Жадно ловлю глазами каждую чёрточку: крохотную родинку у виска, изящный излом бровей, подрагивающие пухлые губы.

— Против, — цежу сквозь зубы, рассматривая её, будто в первый раз вижу.

— Тебе не нравится? — кривит рот, смотрит в сторону. — Можно не беседку. Можно качели. И песочницу, на будущее, чтобы детям игра…

Опускаюсь вниз на одно колено перед ней. Нахожу её руку. Сопротивляется ещё!

Всё равно забираю себе. Прижимаю к губам. В том месте, где когда-то горела моя метка, а теперь ничего нет. Поднимаю глаза наверх.

Удивлена. Замерла и смотрит. Не понимает

— Прости меня, — удерживаю её взгляд, целую центр ладони. — Прости. За всё, Лея. Я был неправ. Ты нужна мне. Одна ты. Только ты. Сегодня. Завтра. Всегда.

Встаю. Возвышаюсь над ней. Ищу в её лице ответ, и не нахожу его. Не верит. Не понимает, что происходит. Ищет подвох. Вот только сейчас нет никакого подвоха. Всё честно.

Тянусь во внутренний карман. Нащупываю в нём кое-что.

— Давай, начнём всё заново? Согласна?

Усмехаюсь уголком рта, когда вижу, как в удивлении и восторге распахиваются её глаза, когда она видит у меня в руке своё многострадальное кольцо.

— Ты вернул его! — ахает потрясённо и закрывает ладонью рот.

— Ты позволишь? — показываю глазами на её правую руку.

Те несколько секунд, что она думает — самые долгие в моей жизни. Выдыхаю, когда молча протягивает свои пальчики.

Изящные, тонкие. С аккуратными розовыми ноготками. Сосредоточенно хмурюсь, натягивая на безымянный фамильное кольцо Мэрвиров.

Сжимаю её руку в кулачок, обхватываю своими руками, подношу к губам, целую её костяшки пальцев рядом с кольцом. Говорю то, чего не говорил ни одной женщине:

— Я люблю тебя, Лея.

Отпускаю её руку. Притягиваю к себе, приподнимаю её подбородок.

— И я тебя, Арран, — слышу за миг до того, как накрываю её губы.

Наконец-то. Вот так! Неспешно, неторопливо, с полным правом собственника пробую её на вкус. Зверь довольно урчит. Внутри наконец-то гармония и мир. Я сказал — навсегда? Хмм… пожалуй, даже этого будет мало.