Измена. Вернуть истинную (СИ)

8. Зачем она тебе?

Арран.

— Нууу, — тянет Хэйдэн, откидываясь на спинку ректорского кресла. — Как прошёл первый день? Ни один адепт не пострадал?

Янтарный напиток в бокале с кубиками льда играет всеми оттенками золота. Делаю глоток. Язык обволакивает горькой терпкостью. Закрываю глаза и устраиваю затылок на спинке гостевого кресла.

— Всё нормально.

— Ммм… то есть, блудная жена ещё не собралась домой?

Одно только упоминание Леи вызывает зубовный скрежет.

— Нет.

Приятно пахнет натуральной кожей гостевого кресла. Руки свободно лежат на подлокотниках, чувствую пальцами их прохладную гладкость.

— Мэээрвир? — подозрительно сладко зовёт Хэйдэн.

Лениво приоткрываю один глаз, и как раз вовремя, чтобы в самый последний момент свободной рукой успеть поймать летящий в лицо кожаный мяч.

— Бездна! Хэйдэн! — ставлю расплескавшийся стакан на стол и раздражённо встряхиваю рукой, сбрасывая с неё янтарные капли. — Ты как маленький, ей Богу!

— А чего ты такой кислый, Арран? — вдруг Хэйдэн подаётся вперёд, высматривая, куда я пристроил мокрый стакан. — Эй! Это важные бумаги! Убери!

— Плевать.

— Что б тебя, Мэрвир! — он подрывается с места, огибает стол, переставляет мой стакан и принимается размахивать в воздухе двумя листами пергамента, пытаясь по-быстрому их просушить. — Я тебя не узнаю!

Возвращаю затылок на спинку кресла. Какой же это кайф — тишина. Но он длится недолго.

— Одного не пойму, — и чего Хэйдэну неймётся? Не может просто помолчать? — Ты не любишь её, она тебя тоже, связь разорвана, метки нет. Выходит, она больше не твоя истинная? Тогда зачем она тебе?

Приоткрываю один глаз. Наблюдаю за Хэйдэном. Он обошёл стол, опустился в своё кресло и теперь деловито ровняет стопки пергамента на столе, выстраивает в один ряд чернильницы, убирает перья, наводя идеальный порядок. Педант, мать его.

Брови нахмурены, губы напряжены. Хэйдэн занят наведением чистоты, но это не мешает ему трепать языком:

— А если так, то должен же быть какой-то способ, чтобы вам разойтись? Ты не узнавал у жрецов, м?

Вместо ответа подцепляю с края стола древний потрёпанный томик в чёрном переплёте с золотым тиснением, который прихватил с собой, и, не говоря ни слова, запускаю им в Хэйдэна.

Книжка шлёпается на стол перед Хэйдэном и задевает его бокал.

— Проклятье! Мэрвир! — теперь очередь Хэйдэна вскочить и отряхивать с рук янтарную жидкость.

— Ты вроде ректор, Хэйдэн, а такую чушь несёшь, — проговариваю устало, прощупывая в руках продолговатый кожаный мяч. — Как тебя, вообще, выбрали на эту должность? Если ты ни хрена не знаешь.

— Уж прости, — разводит руками, — тема истинных пар никогда меня не волновала!

Достаёт из кармана гладкий чёрный платок и принимается надраивать им стол.

Когда все капли вытерты насухо, прячет платок в карман, раздражённо отбрасывает назад длинные тёмные волосы, садится обратно в кресло и вертит в руках книжку.

— «Природа истинной связи драконов»? — пролистывает несколько страниц. — Это ты где взял? У нас? Серьёзно? Хм.

Хэйдэн внимательно вчитывается в текст.

— Составлено в главном храме Драконьего Бога. Похоже, источник надёжный.

— Здесь ровно то же, что мне сказал жрец, — тру переносицу. — Метка истинной гаснет всего в двух случаях, смерть дракона и разрыв связи. Последнее настолько большая редкость, что доподлинно известен только один такой случай. Ну, — уголок рта дёргается в горькой усмешке, — не считая моего.

— И что теперь?

Смотрю на Хэйдэна, лицо которого непривычно серьёзно. От насмешливости не осталось и следа. Разминаю шею, веду плечом, как можно дольше оттягивая момент, когда нужно будет сказать всё это вслух.

— Теперь Лея как бы свободна.

— А ты?

— А я нет.

— Вот, дерьмо.

Выдыхаю с шумом и заставляю себя продолжить, сказать вслух то, что не даёт покоя вот уже несколько дней. То, что сводит с ума зверя, заставляя его метаться внутри, рваться наружу, а меня — сдерживаться на пределе сил.

— На Лее больше нет моей метки, и теперь любой может присвоить её, дракон или человек. Она сможет быть с ним. У них могут быть дети. Не обязательно драконы, но для кого-то это не так и важно.

— А ты? — хрипло спрашивает Хэйдэн.

Усмехаюсь невесело, глядя перед собой остановившимся взглядом.

— А я тот, кто предал выбор зверя. Зверь будет ждать свою истинную, и другую не примет.

— Но ведь не каждый встречает свою истинную, и ничего? Живут как-то люди, и дети есть.

— Дети драконы? — поднимаю бровь.

— Если повезёт, — разводит руками Хэйдэн.

Повезёт… Да только в обычных парах «везёт» одному из десяти, и чаще всего только один раз, зверя наследует лишь первенец. Потому так ценится истинная — с ней зверя наследуют все мальчики.

Это если говорить об очевидных преимуществах. Собственно, мне их достаточно.

А байки про мистическую связь и единение душ оставим наивным мечтателям. Я не из их числа. Хотя с тем, что мой зверь чувствует Лею и прётся от неё, спорить бессмысленно. Такого у нас ещё не было. Раньше всегда выбирал я.

— Серьёзно? — смотрю в упор на Хэйдэна. — Предлагаешь мне понадеяться на везение? Мне нужен наследник. Сын. Дракон. Желательно не один. На меньшее я не согласен.

— Слушай, а почему, вообще, она сбежала, м?

Морщусь от воспоминаний об утренней истерике Леи как от зубной боли. Но Хэйдэн ждёт ответа, а смысла лгать ему нет.

— Ей не понравились другие женщины.

Лицо Хэйдэна расплывается в улыбке. Засранец понимает меня, как никто. Сам не пропускал ни одной юбки, и сейчас, наверняка, ничего не изменилось.

— Надо же, — усмехается он, гоняя кубики льда по дну бокала. — А девчонка не промах. Собственница, значит?

— Рад, что тебя это забавляет, только мне не до смеха. Она меня выбесила своими претензиями. Я поставил её на место. Она сбежала. Точка.

Лучше даже не вспоминать, что творилось со зверем в ту ночь. Он будто обезумел. Рвался наружу, чем дико злил. Огромным усилием подавил его, напомнив, что главный — Я!

Вопрос Хэйдэна вырывает из воспоминаний:

— А как же мистическая связь истинной пары? Разве ты должен хотеть других женщин?

— По-твоему, я вмиг стал импотентом просто потому, что у какой-то девчонки что-то там загорелось на руке?

— Я не знаю, Арран, — Хэйдэн разводит руками. — Слава Драконьему Богу, у меня истинной нет, и оно мне даром не надо! Предпочитаю сам решать, кто сегодня моя истинная, кто завтра, а кто через неделю.

— Вот и я тоже, Хэйдэн. Я тоже. Ты даже не представляешь, как это злит — когда решают за тебя. Драконий Бог, зверь, девчонка! Не пойму, она-то как посмела перечить? Если бы только догадывался, упрятал бы её в дальний замок. Чтобы знала своё место и не путалась под ногами. Собственно, я так и сделаю, когда заберу её отсюда. Теперь-то я понимаю, чего от неё ждать.

Глядя прямо перед собой, сжимаю кожаный мяч, представляя вместо него упругую задницу Леи. Кончики пальцев начинает покалывать. Увезу её в дальний замок и запру в нём, чтобы ни шагу за ворота, про столицу теперь может забыть.

Так и сделаю. Только перед тем, как уехать, рассмотрю её всю, как следует, спереди, сверху, сзади.

Робкий стук в дверь заставляет чуть повернуть голову вбок.

— Господин Драгос, — тихонько шепчет помощница Хэйдэна. — К вам адептка, по срочному вопросу.

— Прямо-таки по срочному? Ну, пригласите.

— Хэйдэн, — упираюсь ладонями в подлокотники кресла, чтобы встать и уйти, — я завтра уеду на пару дней, есть дела в столице.

— Как скажешь, — пожимает плечами тот, затем смотрит куда-то мне за спину и его скучающее выражение лица меняется на радостно-удивлённое. — Мисс Виальдо? Пожалуйста, проходите!

Лея.

С самым решительным видом переступаю порог кабинета ректора. Хэйдэн сам сказал, что я могу к нему обратиться, если возникнут сложности. Ну и вот, возникли.

То, как вёл себя сегодня Арран в раздевалке, просто возмутительно! При одном только воспоминании о том, как он меня нагло лапал, не спрашивая, в груди начинает жечь от раздражения и стыда.

Я имею на тебя все права!

Да вот уж нет! Больше — нет! Внутри полыхает пламя возмущения. А где оно раньше было, а?

Почему там, в раздевалке, я молчала и терпела? Растерялась вместо того, чтобы… чтобы… да что угодно! Влепить ему пощёчину, поднять крик, попытаться сбежать, биться в истерике. Любой из этих сценариев сейчас кажется более лучшим, достойным и правильным, чем тот, что был разыгран в реальности.

Бездна! Противно от себя самой. Что не смогла за себя постоять и просто проглотила его унизительную выходку. Больше такого не повторится!

Хорошо, что ректор ещё у себя, хотя учебный день уже закончился.

— Мисс Виальдо? Пожалуйста, проходите!

— Мистер Драг…

Слова встают комом в горле, когда я вижу мужскую руку, покоящуюся на подлокотнике гостевого кресла. Большую, жилистую, с проступающими венами и очень узнаваемым древним перстнем.

Проклятье. Меня кроет трепетом и страхом. Против воли. Опять. Только один человек так на меня действует.

Боже, ну, почему? Почему он здесь? Именно сейчас? Выходит, это не совпадение, они с Хэйдэном всё-таки приятели? Они заодно? Но почему тогда Хэйдэн предлагал свою помощь?

— Мисс Виальдо, проходите же! Что у вас за срочное дело?

Краем глаза замечаю, как мужская рука приходит в движение. Сжимает подлокотник, кресло жалобно скрипит, прогибаясь под мощным телом Аррана Мэрвира. На драконе тёмно-синий камзол с серебристой прострочкой, его белоснежная рубашка расстёгнута на несколько верхних пуговиц и обнажает мощную шею. Пепельно-серые волосы гладко зачёсаны назад.

Очень медленно Арран поворачивается, окидывает меня равнодушным взглядом синих глаз, таким же, каким он смотрит на кресло или дверь, затем, вальяжно и неторопливо, направляется прочь.

Уходит?! Увы, всего лишь отошёл к окну и убрал руки в карманы брюк.

— Прошу, мисс Виальдо, — Хэйдэн показывает рукой на освободившееся гостевое кресло, и когда я послушно устраиваюсь на самом его краешке и складываю руки на коленях, настойчиво повторяет.

— Так что у вас за вопрос?

Кожаное сиденье ещё хранит тепло чужого тела, мне слишком горячо в том месте, которым я его касаюсь. Отодвигаюсь ещё ближе к краешку. Так, ну, всё, соберись, Лея! Не растекайся лужицей! Где твоя недавняя решимость отстаивать свои границы?

— Мистер Драгос, — начинаю я, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Я бы хотела поговорить наедине. Если это возможно.

Карие глаза Хэйдэна, наблюдающие за мной с лёгким прищуром, смещаются в сторону окна, затем обратно. Ректор уже было открывает рот, но его опережают.

— Если речь пойдёт о моей дисциплине, — в голосе Аррана стальные нотки, — то я настаиваю на том, чтобы присутствовать.

— Мисс Виальдо, — Хэйдэн улыбается мне уголками рта. — Ваш вопрос касается боевой подготовки, которую ведёт лорд Мэрвир?

Смотрю вниз, на сцепленные на коленях пальцы, шумно выдыхаю. Проклятье. Но лгать бессмысленно, поэтому вскидываю подбородок и говорю правду.

— Да, мистер Драгос. Касается. Я знаю, что в остальных группах боевую подготовку по-прежнему ведёт магистр Викас. С вашего дозволения, я бы хотела продолжить занятия у него.

— Вот как? — спустя несколько бесконечно долгих секунд произносит Хэйдэн. — Что ж, мисс Виальдо, вы, конечно, можете продолжить занятия у магистра Викаса.

Подаюсь вперёд всем телом, не смея поверить в услышанное. Да ладно? Вот так просто? И даже не надо объяснять почему?

Хэйдэн щёлкает выдвижным ящиком стола, достаёт бланк пергамента, кладёт его передо мной, пододвигает чернильницу, протягивает перо.

— Для этого нужно написать заявление на перевод в другую группу, переселиться в другую комнату, которая за ней закреплена, и к новым соседкам, привыкать к новому коллективу.

Конечно, меньше всего мне хочется разлучаться с Ри и Мэл. Но, пожалуй, я даже на это пойду, лишь бы отделаться от Аррана.

— Но даже после всех этих сложностей, мисс Виальдо, — Хэйдэн вздыхает с показным сочувствием. — Никто, и я в том числе, не может вам гарантировать, что ваша новая группа не попадёт на обучение к лорду Мэрвиру. Как-то так, мисс Виальдо. Ну, так что, пишем заявление на перевод?

Замираю с пером в руках, которое уже занесла над чернильницей. Смотрю в упор на Хэйдэна. Взгляд карих глаз не выражает ничего.

Вот, дура! Как можно было даже мысль допустить, что дружок Аррана будет на моей стороне? Не будет. Хэйдэн играет за команду соперника, теперь в этом сомнений нет. Предлагает мне рискнуть всем, остаться без подруг, чтобы… что? Чтобы на первом же занятии по боевой подготовке узнать, что у нас новый преподаватель?

В том, что всё будет именно так, можно даже не сомневаться. Отлично. Откладываю перо в сторону.

— Нет, господин ректор, — проговариваю безжизненным голосом. — Боюсь, это не имеет смысла.

— Как скажете, мисс Виальдо. Ещё вопросы?

Может быть, вы хотя бы попросите лорда Мэрвира держать его руки при себе и больше не лапать меня на занятиях?

Боже. Да я со стыда сгорю, если скажу такое! А как хотелось бы поглядеть на их лица! Вот только боюсь, это тоже ни к чему не приведёт, разве что выставлю себя на посмешище перед посторонним мужчиной.

— Нет, господин ректор. Это всё.

— В таком случае, мисс Виальдо, я вас больше не задерживаю. Всего вам доброго.

— До свидания, господин ректор.

Покидаю кабинет ректора с гордо поднятой головой, боковым зрением замечая неподвижную спину Аррана, который даже головы не повернул в мою сторону.

— Ну, как? — девочки обступают меня сразу, стоит мне выйти из приёмной ректора.

Качаю головой.

— Ох, Лея, — вздыхает Мэл, в её светло-голубых глазах море сочувствия.

— Ура! — Ри подпрыгивает на месте и душит меня за шею.

От Ри пахнет карамельным яблоком, я понимаю, что проголодалась.

— В смысле — ура? — шиплю, пытаясь высвободиться из её крепких объятий

— Ура, что ты остаёшься с нами, и никуда не съезжаешь! — подруга отстраняется, но продолжает удерживать меня за плечи. — А вредный препод, ну и подумаешь! Разберёмся, Лея! Мы обязательно со всем разберёмся! Вместе! Ну же, улыбнись!

В ярко-зелёных, как трава на лужайке, глазах Ри пляшут смешинки. Она морщит свой носик кнопкой, на котором рассыпана горсточка веснушек, и начинает меня щекотать под рёбрами.

— Улыбнись, кому говорю!

От её настойчивой щекотки я сначала начинаю хрюкать, а потом смеюсь в голос и складываюсь в животе пополам.

— Так-то лучше! — Ри обнимает нас с Мэл за талии и тянет прочь от кабинета ректора. — Идёмте смотреть оценки по лабораторной, уже должны вывесить.

— Здравствуйте, мисс Тилли, — киваем мы с Мэл библиотекарше, спешащей нам навстречу с пачкой листов пергамента.

— Здравствуйте, девочки, — тихо шелестит она в ответ, смущённо улыбаясь и поправляя очки.

Какая-то взволнованная и раскрасневшаяся. Задумчиво оглядываюсь ей вслед. Хм, губы так ярко накрасила. Мисс Тилли замирает перед дверью в кабинет ректора, но не сразу решается войти, а будто набирается решимости, только после этого стучит.

— А ты чего не поздоровалась? — хмурится Мэл, глядя на Ри.

Я тоже поворачиваю голову влево и с удивлением замечаю, что от веселья Ри не осталось и следа. Брови нахмурены, губки поджаты.

— Обойдётся, — вот и весь её ответ.

Стоя в толпе других адептов, вытягиваем шеи, чтобы рассмотреть оценки за лабораторку по зельям. У Ри десять баллов из десяти возможных. Зелья даются ей легко, она будто родилась с котелком в руках. У Мэл девять баллов. Но она даже спит с учебниками под подушкой. У меня восемь. Неплохо для той, что в спешке догоняла всю программу. Даже хорошо.

Но не отлично. Вздыхаю. Всё-таки где-то ошиблась. А всё из-за одного вредного дракона, которому вдруг вздумалось заделаться преподавателем! Был бы магистр Викас — и повторила бы всё, и не нервничала как тогда после случившегося в раздевалке!

Ну, что ж теперь. Теперь уже ничего. В другой раз буду готовиться ещё усерднее.

На следующий день двигаем подносы вдоль линии раздачи в общей столовой. Вокруг очень шумно: гремят ложки, вилки, позади огромный светлый зал с высоким сводчатым потолком и ровными рядами дубовых столов на восемь человек с массивными скамьями.

Пахнет котлетами, пирожками и сладким киселём. В животе пусто и очень хочется есть, ещё бы, после восьми-то уроков.

Беру салат из свежей капусты, грибной крем-суп, котлету с гречкой и компот — всё то, что сегодня входит в комплексный обед, за который платит Академия.

Хочешь чего-то другого — будь добр, добавляй из своего кармана, что девочки и делают.

Мэл ставит на поднос рыбный стейк с зелёной фасолью.

— Лея, будешь? — Ри тянется за воздушным безе со взбитыми сливками. — Я возьму тебе тоже, давай? Ну, давай!

— Нет, Ри, спасибо, не хочу.

Я всегда отказываюсь от их попыток меня «подкормить». Ри и Мэл обе из небогатых семей, и лишние траты им ни к чему. А своим родителям я так и не открыла всей правды. Я писала им, что у меня всё хорошо, но ни словом не обмолвилась, где сейчас нахожусь, и как сказать об этом — понятия не имею. Трусливо откладываю этот момент.

На кассе, одна за другой, прикладываем свои карточки адептов к плоской светящейся зелёной пластине. Во время «оплаты» происходит звонкое щёлканье, будто горсточка монет сыплется в кошелёк. Чужой, разумеется.

В основании пластины указывается остаток гратн на карточке адепта. По привычке смотрю туда, заранее зная, какая сумма высветится.

Сегодня пятница, а это значит, что у меня должно остаться двести пятьдесят гратн, как раз хватит, чтобы поесть в выходные, а потом будет новое начисление монет от Академии.

Встаю, как вкопанная и несколько раз моргаю, когда вижу сумму остатка на своей карточке.

— Простите, — смотрю то на румяную буфетчицу в белом переднике и чепце, то на сумму остатка. — Здесь какая-то ошибка?

Пятьдесят тысяч двести пятьдесят гратн — высвечивается внизу артефакта.

Перепроверяем мою карточку. Ошибки нет. Сзади собирается очередь, я больше не решаюсь её задерживать.

Озадаченно иду с подносом к свободному столику у окна. На душе неспокойно. Откуда эти деньги?

— Можно узнать в бухгалтерии, — предлагает Мэл. — Но думаю, и так всё ясно.

— Что — ясно? — хрипло переспрашиваю я.

— Что у кого-то, — высунув от усердия кончик языка, Ри делит безе на три равные части и ставит тарелку на середину стола. — Очень заботливый муж.

— Бывший муж, — привычно, но уже без былой уверенности в голосе поправляет её Мэл.

— Ой, да брось, — смеётся Ри. — Он явно так не считает.

— Он даже не спросил меня. Мне не нужны его деньги, — растерянно смотрю на карточку адепта на синей ленточке. — Мне ничего от него не нужно, это… это обязывает! А я не хочу... быть ему чем-то обязанной.

Воровато оглядываюсь по сторонам, затем раздражённо стаскиваю с пальца кольцо, которое Арран вновь надел на меня против воли, и прячу его во внутренний карман сумки под молчаливыми взглядами подруг.

— Ну, сходишь в бухгалтерию в понедельник, спросишь, как вернуть, — пожимает плечами Ри. — Сейчас-то не кисни. Ешь, пока не остыло.

Со вздохом ковыряю котлету. Аппетит пропал, на душе неспокойно. Отправляю в рот кусочек, но не чувствую вкуса. Если это и вправду сделал Арран… то это плохо. Это значит, что он не собирается оставлять меня в покое?

Бездна, Лея! А то этого не понятно было после раздевалки!

Злюсь на себя и свою беспомощность перед ним.

— Девочки, — Ри по крошечкам отправляет в рот воздушное безе. — У меня к вам будет огромная просьба. Вопрос жизни и смерти. На следующей неделе проверочная работа по магическим плетениям.

На этих словах щёки Ри вдруг краснеют. Она ниже опускает голову, делая вид, что очень занята пирожным. Любуюсь её упругими огненно-рыжими локонами, которые сейчас свободно падают на плечи и ровную прямую спину. Какая же она у нас красотка!

Проверочная работа…

С трудом проталкиваю в горле котлету. Да, надо на этот раз хорошо подготовиться. Я хочу десять баллов, не меньше!

— Тот, кто получит за проверочную высший балл, сможет выбрать мистера Драгоса своим научным руководителем для курсовой.

Ну, это мне не интересно, я уже решила, что буду писать курсовую по нумерологии, — отламываю ещё кусочек котлеты, насаживаю его на вилку.

— Мне кровь из носу нужен высший балл, девочки! — голос Ри дрожит.

Хмурюсь и смотрю на неё недоумённо:

— Разве ты не по зельям будешь писать? Я думала, тебе они больше нравятся?

— Нет, я хочу к мистеру Драгосу, только к нему! — горячо шепчет Ри.

Ну, к нему, так к нему. Пожимаю плечами, беру стеклянный стакан с вишнёвым компотом, подношу к губам, и даже успеваю отпить немного.

— Вы поможете мне стащить вопросы к проверочной из его кабинета, которые сегодня ему принесла эта мымра мисс Тилли! Пока его не будет, Мэл отвлечёт миссис Грон, а ты, Лея, стащишь вопросы!

Мэл замирает с вилкой в руке, на которую насажены стручки зелёной фасоли, так и не донеся её до рта. У меня же спазм схватывает горло, компот идёт через нос, а из глаз брызгают слёзы.

Кашляю без остановки, закрывшись пачкой салфеток, и не знаю, что сказать в ответ.