Изумрудное золото. Тень (СИ)

Глава 8

Ещё до своей свадьбы решив узнать, отчего ранее оживился всегда отстранённый Оло Вист, а затем снова замкнулся, Калин Арже нашла молодую служительницу, которая, не завершив должного обучения, стала Шальэ. Прецедент в стенах обители. И приятная неожиданность — в ряду её влияния на мужчину, чья эмоциональная отстранённость доподлинно известна.

Правда за годы разлуки с недужной в чувствах Оло наметилась непонятная раздвоенность. Он словно окопался в отрицании, хотя его манера общения менялась в лучшую сторону подле Алии.

Вряд ли противоречия появились из-за магического искажения: как-никак Зов и Хвори — одна личность, и нет тут несоответствия внешнего и внутреннего.

Значит, всё дело в привычном упрямстве.

И собранные годами умозаключения, Его Светлости точно нашёптывали: «Кто влюбился — проигравший!». Ведь был наглядный пример — родители: мать боготворила отца, а тот отделывался от неё побрякушками. Ни счастья, ни взаимопонимания в браке. Тут ещё младший брат добавил бочонок дёгтя своей деградацией…

«Невозможно бесконечно прятаться за самообманом. Состоявшееся сегодня единство подточит когти и обломает пики…» — Калин хотелось в это верить.

Молодая герцогиня наблюдала за приближением Алии, покинувшей гостевой домик. Во взгляде жрицы читались неуверенность и беспокойство. Давно стало ясно, что маска служительницы скрывала ранимую душу.

На мгновение Калин отвела взгляд.

«Что было бы, проявись её Зов до нашего брака с Оло?» — часто задавалась она вопросом. И расстраивалась, понимая, что рада подаренной отсрочке, позволившей избежать порочной связи с древним стариком. Личная выгода перевесила справедливость. И теперь ранила ту, которая не признавала внебрачные отношения, но вопреки желанию оказалась в них втянута.

— Вы быстро освободились, мисс Сейт, — обратилась она к жрице. Двусмысленная фраза, с лёгкой въедливостью, отражала внутренние противоречия. Оставалось смягчить резкость. Приветливо улыбнуться и пригласить присесть рядом, таким образом демонстрируя сердечное расположение.

Не сработало. Жрица замедлилась и замерла поодаль. Следуя приличиям присела в почтительном реверансе.

— Ваша Светлость…

— Мы теперь семья. Опустим формальности, — отмахнулась та, в открытую досадливо поморщившись. — Я рада вашей связи с Оло, — кивком подтвердила сказанное, глядя с подлинной теплотой. Она хотела рассеять ожидаемые опасения девушки, но стало только хуже. Та попятилась. «Была не была». — Я люблю Серго. Вы знаете? — заявила, как есть.

Жрица опешила.

— Его Светлость упоминал, — пробормотала растерянно.

«Как реагировать на странности герцогини? Мало того, что за полночь сидит рядышком с гостевым домиком, где её супруг с другой… Так ещё в откровенность подалась, словно секретничает с подругой. — Алия ещё больше насторожилась. — Не к добру случившаяся подстава…»

Калин обняла себя за талию, побарабанила кончиками пальцев по широкому поясу домашнего платья, украшенному бриллиантами. Огладила один, надавила на острую вершинку.

Собравшись с мыслями, продолжила:

— Вы должны понимать: в аристократических кругах формальный брак — не редкость. В моём случае супружество стало спасением. Из двух вариантов: выйти замуж за заморского старика или спрятаться за широкой спиной знакомого с детства старшего, я выбрала второе.

— В противовес чувствам?

— Порицаете мой выбор?

— Я не смею… — Алия поёжилась от порыва прохладного ветерка.

— Лукавите, мисс Сейт, — осуждающе выдохнула аристократка. — Впрочем, не вы первая обвиняете, — отсылка к младшему Висту. — Поймите, мой отец — сложный человек.

— Вы могли…

— Восстать? — под гнётом спасительного титула Калин посмотрела на журчащий фонтан. Вопреки общему мнению, она воспротивилась отцу, но никогда не признается, каким образом. — На кону была жизнь, мисс Сейт, — озвучила часть правды.

— Хотите сказать… — выдохнула.

— Вы правильно поняли. Отец хотел убить Серго. И не думайте, что раскрытие его намерений решило бы проблему. Для большинства Гастинг Арже — святой.

— Не сказала бы, — импульсивно заявила девушка.

Калин внимательно на неё посмотрела, улыбнулась.

— Фэр убедителен, не находите? — вдруг подмигнула, чем словно уменьшила между ними дистанцию. И уже серьёзнее продолжила: — Есть люди, знающие правду. Но без доказательств любое обвинение голословно.

— Совсем ничего? — не сдержалась Алия, начавшая симпатизировать Её Светлости, запертой в клетку официальных отношений. За их незаконными пределами — любящая и любимая, вопреки демонстративной гневливости младшего Виста. И неспособная очернить имя своего супруга.

— Может, присядете? — повторно похлопала герцогиня по свободной части скамейки.

Поколебавшись, жрица приблизилась и пристроилась на краешке. Цивильно опустила ладони на прикрытые шёлковым халатиком колени. Разговор частично снял напряжение, что сковывало с момента заселения во владения Вистов. Цели Её Светлости не ясны и полностью терять бдительность не стоит. Однако открыто противостоять тоже не дело.

«Наблюдай», — объявилась Розалия. Которая всегда советовала одно и тоже в тупиковой или запутанной ситуации.

«Неужели наблюдение — панацея от неприятностей?» — удивлённо спросила Алия, но ответа не получила. Связь снова пропала.

— А младший господин Вист… — вернулась она к теме разговора.

— Не знает, — в голосе Калин радость смешалась с сожалением. Неведение защищало Серго от расправы. Но знай он правду, не стал бы…

Она измучилась от его ядовитых нападок и сомнительных связей, запятнавших чистую любовь. Его измены подтачивали силы, из-за них появлялись новые морщинки, которые приходилось замазывать косметикой. Иногда её душа кричала: «Сколько боли я ещё смогу вынести? Сколько шрамов, пока изодранное сердце окончательно остынет?» В переплетении дней ответ ускользал. Любить вопреки всему — тяжкое бремя. Оно хуже брачных оков с нелюбимым.

Осознав всю неприглядность судьбы молодой герцогини, Алия прислушалась к успокаивающему журчанию фонтана и хаотичному стрёкоту ночных обитателей. Под слабым ветерком шумела листва раскидистой кроны, часть которой отражалась на поверхности идущей волнами заводи. Сладко пахли магические цветы, что слабо мерцали в свете полной луны, а по ночному небу мерно плыли облака, то и дело скрывающие звёзды.

Красота природы шла в противовес реальной жизни.

Раньше казалось, за светской дружелюбностью герцогиня скрывала негативное отношение к связи супруга. Порой она глядела столь напряжённо, словно вынашивала недоброе. На деле несчастная прятала личные переживания и, наверняка, зависть.

«Но почему она решила открыться чужому человеку?» — недоумевала девушка.

Ощутив, как настроение жрицы изменилось, герцогиня честно призналась:

— Вы мне нравитесь. Я на вашей стороне, мисс Сейт. В большей степени, чем думаете. В детстве мама многое рассказывала о жрицах. Объясняла, почему некоторые Хвори принимают статус Шальэ и Эпэлэ. Мама призывала не осуждать подобный выбор, ибо судьба поиска своей пары у вас трудна и итог не всегда счастливый. Зов гарантирует пожизненную связь, а насколько та будет полновесной зависит от многого. Иногда характеры людей настолько разнятся, что годы совместной жизни больше разделяют, чем даруют взаимопонимание.

— Неужели ваша мама… — встрепенулась Алия.

— Она была послушницей. Слабый дар, слабое здоровье. С подобным несовершенством отец не смирился до самой её смерти. Он — амбициозный человек.

Калин понимала, что это слабое определение его замашкам. Отцу нравилось находиться в центре внимания, сиять благочестием и доброжелательностью, воплощать образ праведности и всемогущества. Но Фэр правильно подмечал, что великосветская маска скрывала гнилую натуру.

— Что вы хотите мне сказать? — спросила Алия. Разговор не походил на праздную беседу.

— Мой отец желает вас уничтожить, мисс Сейт, — очередная честность и осведомлённость о планах родителя. — Помимо меня он втянул в свои планы Кларисс.

— Кларисс? — Недоумение жрицы было оправданным. Эпэлэ против Шальэ, как горох против стены. Их иллюзии сами собой рассеивались, стоило коснуться тактильных жриц, что выбирались из сильнейших в обители Хвори. И не иллюзорным с ними тягаться. Похоже, причина выбора крылась в другом. — Какая ей выгода? Узнает абонесса, мало не покажется.

С удручённым вздохом аристократка попеняла:

— Оло умеет молчать о важном. Проявившийся дар Хвори лишил Кларисс статуса супруги Его Светлости. Их помолвили, когда ей и пяти не было. С той поры…

— Кларисс⁉ — эмоционально перебила Алия.

Калин Вист чуть сощурилась.

— Вас задела связь Кларисс и Оло? — спросила осторожно.

«Задела ли? — Жрица не понимала возникшего жжения в груди, чувства, какое испытываешь падая с большой высоты. Стремительно приближаешься к ухабистой земле, ветер свистит в ушах. Ты вот-вот разобьёшься, оставив после себя… — Что? Магические ошмётки?»

«Ты вполне человек, — встряла вновь объявившаяся Розалия, недовольная зацикленностью „дитя“ на ненормальности своего происхождения. — По-твоему, люди на картинах — не люди? Ты „рождена“ мной! Прими родительский совет — завязывай унижаться!»

Калин Вист заметила, как жрица открыла и закрыла рот, стушевалась, переступила с ноги на ногу, смяла пальцами отворот халатика.

«Странная реакция, — подумалось ей. — Смутилась из-за ревности? Не похоже. Лишний раз убеждаюсь, что чужая душа — потёмки».

Стрёкот ночных обитателей сглаживал повисшее молчание. Тихое журчание фонтана, чьи струи серебрились в свете луны, позволило на мгновение отвлечься. Вдоль убегающей к главному дому дорожки, в окружении мотыльков мерцали притушенные слугами магические светильники, под которыми они с Серго некогда…

Её Светлость моргнула и посмотрела на застывшую рядом девушку. Та хмурилась. Калин не собиралась лезть в личные отношения сформировавшейся пары. Потому не спросила жрицу, как прошло единение. Она стремилась подружиться с Алией, рассказав о себе, что никому не рассказывала.

Вопреки отношениям родителей, Калин верила, что Алия и Оло — истинная пара. Пусть даже первая цеплялась за принципы, а второй — слеп в отношении собственных чувств. Если этих двоих не подтолкнуть друг к другу, они до старости продолжат выстраивать баррикады, в желании спрятаться от действительности. Страх любви… Ей он хорошо знаком. Неприятно кислый с лёгкой горчинкой запах, что лишает воли к жизни. И когда жрица тут поселилась, он пропитал окрестности, дом, стелился шлейфом при приближении. Что от девушки, что от супруга неимоверно несло!

«Нужно решить проблему, иначе свихнусь!» — вздохнула герцогиня.

— На следующей неделе Оло отбывает по делам. Тогда я обвиню вас в краже, — перешла к сути своего появления. Неуютно повела плечами, вспомнив недавнее явление отца, остававшегося на ночь в доме Вистов.

— Вставай, Калин! — разбудил он её посреди ночи. Знал, что супруги спят раздельно, вот и заявлялся, когда вздумается.

Она испуганно села, подтянув покрывало к груди.

— Папа! Что…

— Тише. — Он сверху надменно оглядел растрёпанную со сна дочь. — Где побрякушка, что подарил на восемнадцатилетние? — Калин невольно посмотрела на туалетный столик, где среди косметики стояла шкатулка с магическим замком. — Открой! — приказал. Она повиновалась, передав ему украшение в форме змеи. За цепочку подвесив оберег, после недолгого созерцания отец заявил: — Когда Вист отбудет на острова Фэршус, обвинишь его жрицу в краже. Остальное я возьму на себя.

У Калин перехватило дыхание.

— Но…

— Молчать! — Подавшись вперёд, он резко схватил её за ночную сорочку, заставив сжаться под угрожающе-ледяным взглядом. — Есть две чаши весов, дорогая. Накренится хоть одна: твоему деверю или сыну конец. Поняла меня?

— Да, папа… — судорожно выдавила она.

Отец оттолкнул её и, спрятав змеевидное украшение в карман сюртука, исчез из комнаты. Калин до побелевших суставов переплела пальцы рук, ощущая застрявший в болезненно сжавшемся горле ком. Взращённый годами ужас перед родительским гневом до сих пор сковывал каждую мышцу, ослаблял. Раньше она бы не осмелилась ослушаться. Но не теперь.

— В краже чего? — спросила жрица, кутаясь в тонкий халатик.

«Ей неуютно от ночной прохлады? Или разговора? Оказаться целью Гастинга Арже — то ещё удовольствие».

— Магического кулона, — пояснила аристократка.

— Редкий, предполагаю?

— Отец наверняка потребует вас заклеймить. И архимаг поддержит.

«Вещь, похоже, бесценная…»

За проступки Хвори не садили в тюрьму, их метили особенным способом. Впаивали в тело магическую печать с меткой прегрешения. Такая не провоцировала пробуждение сил. Скорее мучила кошмарами сотворённого злодеяния и притягивала в жизнь ситуации под стать совершённым. За кражу — крали нечто ценное. За убийство — убивали любимых. За насилие — опять же страдали близкие. И кто становился жертвой, кто «карающим лезвием», оставалось в тайне до исполнения приговора.

Клеймение — вотчина «чёрных магов». Пусть у них был определённый кодекс чести, гуманными не назовёшь. В их понимании лучшее наказание для провинившегося — психологические мучения. Чтобы кара свершалась наверняка, магия выискивала самое дорогое душе и ударяла по нему.

«А мужик — тот ещё садист!» — грубо заметила Розалия.

Алия, не мигая, смотрела на герцогиню. Её откровенность пугала.

— Что ещё? — спросила.

— Вы знаете Эсмонда Рока? — встречный интерес.

Розалия напряглась. Алия невольно облизала губы.

— Мы не встречались, — сказала правду.

— Значит, его заинтересовали ваши нити. Он — Прядильщик. — Подавшись ближе, Калин Вист прошептала: — «Когда обвинят в воровстве — плывите по течению. Когда ощутите необратимость — следуйте заветам старших» — его вам напутствие. Прислушайтесь. Прядильщики не советуют без причины. Я могу помешать отцу только рассказав о намечающемся. Остальное за вами, Алия. — Поднявшись со скамейки, она словно дала понять, что время откровений вышло. Но вдруг, всплеснув руками, обернулась. — Оло — хороший человек, мисс Сейт, и заслуживает вашей любви и заботы. Развода он мне не даст, но я всегда поддержу ваши отношения.

Выбив жрицу из колеи этим неожиданным заявлением, Её Светлость удалилась в тихом шуршании собственных юбок. Когда её невысокая фигура скрылась за кустом можжевельника, придающего особую свежесть здешнему воздуху, Алия отмерла на скамейке.

— Не зря моё первое впечатление о герцогине — странная, — пробормотала себе под нос.

Невозможно предсказать течение её мыслей и ритм действий. Как скажет, так почва уходит из-под ног. И вроде сейчас под ними каменная кладка, а опоры не ощущается. Аристократка горазда шокировать до неустойчивости.

«Почему Рок связался с Калин Вист? — вдруг озадачилась Розалия, дыхнув нервным напряжением. — Она под колпаком отца. Вдруг прознает?»

«Разве он глуп?»

«Рок? Нет. — Заминка. — Похоже герцогиня не так проста, как кажется…»

«Дочь Хвори и Чёрного мага. Может быть обычной?»

«Но в чём особенность? Пока она жертвует собой ради других. Не велика диковинка».

«Опять советуешь плыть по течению?» — сыронизировала Алия.

«Есть другой вариант?» — парировала Розалия и исчезла из зоны слышимости.

Вздохнув, жрица вернулась к себе.

Приблизилась к своей паре. Грудь герцога медленно поднималась и опускалась. Он спал. Кожа плотная и тёплая, волосы длинные и шелковистые, лёгкая щетина приятно кольнула кончики пальцев.

Скинув халатик и примостившись рядом со своим мужчиной, девушка позволила слабости взять верх. Подкатилась под бок Оло Виста, прижалась лбом к его руке и так уснула. В тепле и уюте, что недолговечны…

Она открыла глаза, когда светало. Лежала всё там же, только теперь её обнимали за плечи.

— Как себя чувствуешь? — вдруг хрипло спросил герцог.

Его рука была ужасно холодная. И выглядел — краше в гроб кладут. Пока спал, ничто не намекало, что с пробуждением посереет лицом, губы побелеют, словно нечестивые откачали кровь. И ледяной-то какой…

— Сами как⁈ — встрепенулась Алия.

«Что делать? Что делать! — заметалась в панике, быстро оглядываясь. — Может, ванну нагреть?»

«Прикоснись, Наследница Врат!» — прилетел неожиданный посыл от возникшего посреди комнаты иномирца. Облик в пламени, но она его разглядела. Красивый. Но больно грозный. И мысленно досягаемый, видимо из-за связи с Розалией.

Вспомнив, что, когда ей самой было плохо, герцог помогал наложением рук, она повторила его действия. Под ладонью вспыхнуло оранжевое пламя и, проникнув в мужскую грудь, вдруг словно оттолкнулось от чего-то внутри и потекло обратно: вверх по её рукам, шее, пока не влилось в белые волосы. Те завились и порыжели. В голубых глазах художества появились вкрапления зелени, которые пульсировали притягательной глубиной.

На мгновение подпав под магическое притяжение, герцог выдохнул:

— Розалия… — но так тихо, что Алия не расслышала.

Продолжая своими силами подпитывать силы герцога, девушка всё больше ощущала растущую между ними согревающую и светлую связь.

Взгляд Виста прояснился и он требовательно повторил:

— Как себя чувствуешь?

— Зелье ещё действует.

— Зелье? — еле слышно прохрипел непонимающе.

— Приняла перед… — Алия взаправду стушевалась.

Ощущая разливающееся под кожей слабое излечивающее тепло, Вист рвано рассмеялся:

— Вижу, сила только по мне катком проехалась, — зашёлся кашлем, раздирающим изнутри.

На обе лопатки его уложила слабость, что иногда на мгновение исчезала, а потом обрушивалась непомерным весом. Знал ведь, что единение боком выйдет. Но чтобы настолько хреново, что умереть хочется? Нужно держать лицо!

Его кашель напугал Алию.

— Нужно позвать абонессу!

— Не нужно, — поймал за руку, когда девушка почти подскочила с постели, чтобы просить помощи у Её Светлости. Самой со здешними порталами ей не управиться. Не располагала нужными печатями.

Алия возмутилась его неразумностью:

— Вам плохо!

— Терпимо… — безмолвный приказ не двигаться с места.

Девушка сдалась.

— Хотя бы зелья укрепляющие… — протянула просительно.

— Пока не узнаем, какую оказию пробудили, никаких зелий! — отрезал он.

Отрезал, конечно, громко сказано. Приказной тон больше походил на старческое жевание. А дышал, как новые храмовники обители после четырёхчасового спарринга. Не волнуйся тут за него: весь серый, с белёсыми губами, хрипел, кашлял, того гляди помрёт. И ляжет на её совесть его бесславная кончина? Нет, спасибо!

— Ваша Светлость… — начала назидательно.

— Оло…

— Что?

— Оло… зови…

Нашёл время для отмены формальностей. И зачем? Рассудком помутился? Зелень в его глазах размылась, взгляд без фокуса, и всё равно упрямится? С ним бесполезно спорить. Нужно действовать самостоятельно.

Сославшись на нужду — по иной причине отойти точно бы не дал — Алия добралась до своего долго стоявшего без дела чемоданчика с зельями и достала сонное. От него хуже не будет, а герцогу необходимо отдохнуть, пока она в тишине и покое продолжит его оздоровление, раз абонессу он запретил вызывать.

Кто же знал, что зелье его свалит?

На следующее утро она не смогла Оло Виста добудиться.

Первой о проблеме узнала Калин. И сразу запретила слугам посещать покои жрицы, сославшись на некое недомогание недужных, и сообщила, что Его Светлость раньше положенного отбыл на острова Фэршус.

Свои действия в отношении супруга пояснила необходимостью скрыть происшествие от отца. В детали не вдавалась.

Её Светлость без лишнего шума привлекла абонессу и абуша, которые, осмотрев пострадавшего, единогласно заявили: «Неясное магическое искажение. Странный рикошет. Но всё в порядке, отторжение прошло. Отоспавшись, герцог восстановится…»

От Алии же требовалось постоянное присутствие. Когда цвет мужского лица и температура тела придут в норму, он сам пойдёт на поправку. Но прежде чем предсказанное произошло, начал действовать Гастинг Арже.