Изумрудный остров

7

Эван не разочаровал Роззи: ее первое впечатление оказалось верным. Приятный собеседник, с отличным чувством юмора, да еще и привлекательный мужчина. Он был настолько похож на идеал, который Роззи искала, что ей даже становилось не по себе. Успокаивала она себя только тем, что после одного дня знакомства еще рано делать выводы.

Но как хотелось!

Сегодня Роззи пожалела, что в Дублине у нее нет подруги, с которой можно было бы обсудить все произошедшее с ней за последние несколько дней. Нет-нет, конечно, не всё – Роззи отлично помнила, что дала клятву хранить тайну, – но, по крайней мере, можно было бы обсудить Эвана и Девлина.

Роззи вздохнула и принялась застилать постель. Эван уехал к своему ребенку, няня, пока они прощались, успела позвонить три раза, смысла звонить по экстренному телефону Девлину нет никакого, а значит, ей придется развлекать себя этим вечером самостоятельно.

Может быть, лучшее, что я могу сделать в этой ситуации, лечь спать? – подумала Роззи.

Но немедленно осуществить это намерение у нее не получилось. Роззи уже приняла душ, переоделась ко сну и даже расчесала волосы, как раздался звук, который она не ожидала услышать в этом доме еще довольно долго. Старый телефонный аппарат в изголовье кровати принялся истерично повизгивать и трещать.

Роззи удивленно на него посмотрела, не сразу осознав, что ей кто-то звонит. Она сняла трубку.

– Алло?

– Роззи, что вы собираетесь делать сегодня вечером? – спросил мягкий бархатный мужской голос.

Роззи сразу же его узнала. Такой голос невозможно не

– Эван! – радостно воскликнула она.

– Я рад, что ты меня узнала. Так какие планы?

– Собиралась лечь спать.

– Тебе не кажется, что такой чудной ночью можно заняться чем-то более интересным? – Его голос был теплым и ласковым, словно майское солнце.

– Это чем же? – кокетливо спросила Роззи.

– Например, пойти со мной в одно прелестное местечко. Няня любезно согласилась посидеть с Мэри до двух часов ночи. Так что почти шесть часов я полностью в твоем распоряжении.

– Весьма заманчивое предложение… – протянула Роззи. – Но ведь я не одета, не накрашена…

– Одеться можешь, даю тебе на это пять минут, а вот краситься… Зачем тебе это нужно?

– Как зачем?! – возмутилась Роззи и посмотрела на себя в зеркало.

– Мы будем обсуждать косметику и макияж или наше свидание?

– Это уже свидание? Как быстро развиваются наши отношения! – поразилась Роззи.

– Так ты согласна? – поторопил ее несколько утомленный перепалкой Эван. – У меня всего-то шесть часов.

– Шесть часов это много.

– Но только не рядом с очаровательной девушкой!

– А вы дамский угодник, Эван Адамсон! – попеняла ему Роззи, крайне польщенная комплиментом.

– Ты уже во второй раз за день обвиняешь меня в этом.

– И вовсе я тебя не обвиняю.

– Обвиняешь!

– Нет!

Эван рассмеялся, и Роззи через секунду присоединилась к нему.

– Хорошо, – сказала она, чуть успокоившись. – Через сколько ты за мной заедешь?

– Я уже минут пятнадцать стою под окнами твоего дома.

– Ой! Тогда подожди еще пять минут! – воскликнула Роззи.

Она бросила трубку и подбежала к шкафу. Как хорошо, что она взяла с собой немного вещей: сейчас, по крайней мере, нет проблемы выбора. Конечно, она не забыла взять одно коктейльное платье, но ведь в Бостоне остались такие потрясающее наряды!

Роззи вздохнула и надела темно-красное, цвета выдержанного вина платье длиной до колена, с глубоким декольте и не менее выразительным вырезом на спине.

Тремя шпильками она заколола волосы в какое-то подобие прически и сбрызнула все это лаком. Несколько прядей так и остались на шее, завиваясь вокруг нее золотыми змейками. Роззи осторожно нанесла на запястья и на пульсирующие точки на шее по капельке духов. Немного теней, тушь и алая помада завершили образ.

Роззи надела черные замшевые лодочки на высоком каблуке и взяла небольшую вышитую бисером сумочку. Собираясь в дорогу, она долго колебалась, брать ли сумочку, и в конце концов взяла – на всякий случай. Словно на важное свидание собираюсь, подумала Роззи, кладя в сумочку документы, помаду и носовой платок.

Я уже называю это важным свиданием? – удивилась она. Мне должно быть стыдно. Я увлеклась этим Эваном не на шутку. Как я посмотрю в глаза Девлину?

Впрочем, Девлин сам хотел, чтобы я завела роман с Эваном. И потом, я же не делаю ничего предосудительного. Да, я иду на свидание с детективом, но как иначе мне следить за ним? Не о чем даже думать. Я проведу замечательный вечер с Эваном. Такой вечер, чтобы завтра он уже полностью доверял мне.

Она решительно распахнула входную дверь и будто нырнула в омут белоснежных, охмеляюще пахнущих роз.

– Ах боже мой! Какая красота! Ну зачем же…

– Зарплата у полицейского небольшая, но он вполне может позволить себе подарить красивой женщине красивые цветы.

– Спасибо, Эван, но, право, не стоило… – Роззи совершенно растерялась.

Конечно, ей дарили цветы, но никогда в первый день знакомства, да еще и охапками! В букете было никак не меньше тридцати полураспустившихся бутонов.

Ошеломленная Роззи отправилась на поиски вазы. Самым подходящим предметом ей показалась огромная напольная ваза, стилизованная под китайскую реликвию эпохи династии Мин. Во всяком случае, Роззи искренне надеялась, что это стилизация.

– Кажется, я знаю, что подарю тебе в следующий раз, – усмехнулся Эван, ставший свидетелем ее метаний.

Роззи пристроила цветы в вазу, полюбовалась на них и спросила:

– Эван, так мы идем?

– Конечно! – ответил он, но с места не сдвинулся. Эван смотрел на Роззи каким-то странным затуманенным взглядом.

– Что-то не так? – спросила Роззи. Неужели у нее порвались колготки или на платье пятно?

– Ты просто великолепна, – пробормотал наконец Эван.

Роззи смущенно улыбнулась и подумала: интересно, кто же кого соблазняет?

Эван привез ее в уютный ресторанчик на набережной. Столики стояли прямо под открытым небом, освещение обеспечивали гирлянды фонариков, а на столах горели свечи.

Волны чуть слышно плескались о пирс, звезды беззвучно мигали в вышине, и в воздухе был разлит удивительный покой.

– Мне все больше и больше нравится Дублин, – призналась Роззи.

Она взяла бокал с красным вином за тонкую ножку и осторожно поболтала его так, чтобы вино медленно стекало по стенкам бокала.

– Чем же? – спросил Эван, глядя на ее тонкие, чудесно выточенные пальцы.

– Здесь спокойно. Это чудесный тихий город.

– Может быть, в такую ночь мне и не стоит разочаровывать тебя, но Дублин вовсе не такой тихий, как хотелось бы думать, глядя на звезды за бокалом хорошего вина.

– Это ты говоришь как полицейский? – поинтересовалась Роззи, отрывая взгляд от вина.

– Нет, это я говорю как человек, выросший в этом городе. Знаешь, ведь не бывает хороших и плохих людей, вот это я говорю как полицейский. Вел я как-то дело одного парня, он торговал наркотиками, подсаживал на кокаин девушек, чтобы потом отправить их на панель, скупал краденое, иногда сам выступал наводчиком. Я даже знал о том, что он совершал убийства, но на суде я этого доказать не смог, впрочем, он и за все остальное получил достаточно большой срок. Но дело не в этом. Когда я понял, что у нас достаточно улик, мы пришли его арестовывать. Вломились в квартиру и, знаешь, что там увидели?

Роззи отрицательно покачала головой.

– Этот будущий король преступного мира Дублина кормил с ложечки парализованную мать, хотя уже тогда он мог бы нанять ей сиделок или отправить в больницу. Но нет, он предпочел сам заботиться о женщине, вырастившей его. Он любил свою мать и все преступления он совершил только потому, что не знал, как заработать на лекарства для единственного родного человека.

Эван замолчал и отвернулся. Роззи поставила бокал на стол и положила свою хрупкую ладошку на широкую ладонь Эвана.

– Зачем ты рассказал мне эту историю? – спросила она, пытаясь поймать ставший вдруг отчужденным взгляд Эвана.

– Я рассказал это, чтобы ты поняла: в каждом, даже в самом плохом человеке, есть что-то хорошее. Как и в самом хорошем человеке есть что-то плохое.

– Даже в тебе?

– Даже во мне.

– Ты странный человек, Эван Адамсон. Я еще плохо тебя знаю, но и одного дня достаточно, чтобы понять, что ты хороший.

– Я рад, что ты так думаешь. Приятно слышать это из твоих уст. А ведь всю эту историю я рассказал тебе, чтобы провести аналогию между городами и людьми. Я просто хотел сказать, что в каждом городе есть что-то хорошее и что-то плохое.

– Аналогию я поняла, – Роззи улыбнулась, – но пока что мне не очень хочется видеть плохие стороны Дублина. Мне здесь нравится, и я не люблю разочаровываться. На мой взгляд, достаточно веские причины, чтобы закрыть глаза на все, что только может вывести меня из заблуждения.

Роззи несмело улыбнулась. Карие глаза Эвана потеплели, и в них вновь появились золотистые искорки.

– Я был бы очень рад, если бы ты осталась в Дублине, – признался Эван.

– Я бы тоже была очень рада. Но ведь это зависит от многого. И от моего желания в меньшей степени.

Роззи помрачнела, вспомнив слова Девлина о том, что она может понадобиться где-нибудь в другом месте. Мало ли городов в Ирландии? А ведь полицейских, которых она может очаровать, еще больше…

– От чего же это зависит? – мягко вывел ее из задумчивости Эван, когда пауза затянулась.

Роззи вздрогнула и подняла на него испуганные глаза.

Не выдала ли она себя неосторожной мыслью?

Но Эван смотрел на нее все так же ласково, и все те же золотые огоньки светились в его глазах, словно две далекие звездочки.

– Поживем – увидим! – махнув рукой, сказала Роззи. – Еще две недели я могу вообще ни о чем не думать.

– Вот и славно. Я бы очень хотел к тебе присоединиться, но, к сожалению, меня в отпуск никто отправлять не собирается.

– Ты уже устал от работы?

– Устал, – признался Эван, – но я сейчас не могу уйти. Я веду одно очень важное дело.

– Это секрет? – лукаво улыбнувшись, спросила Роззи.

Она изо всех сил старалась делать вид, что работа Эвана ее интересует лишь в той мере, в которой может интересовать увлеченную мужчиной женщину. Роззи искренне верила, что Эван не почувствует, как сейчас вырывается из груди ее сердце.

– Это вовсе не секрет, но разве можно в таком романтичном месте говорить о работе? Тем более о работе полицейского.

Роззи была полностью с ним согласна. Ресторан на берегу тихой реки не располагал к серьезным разговорам хоть о работе, хоть о смысле жизни. Но ведь ей нужно было заставить Эвана рассказать как раз об этом деле! Роззи чувствовала, что оно как-то связано с деятельностью Девлина и его товарищей.

– Знаешь, мне кажется, для того чтобы узнать друг друга лучше, подходит любое место! – полушутя-полусерьезно сказала она.

– Может быть, ты и права. Кстати, я до сих пор не знаю, чем ты занимаешься.

Роззи собиралась пуститься в длинный рассказ о своей обожаемой профессии, но тут зазвонил телефон Эвана.

– Прости, – пробормотал он, тревожно глядя на телефон. – Это няня Мэри.

– Говори, конечно, – замахала на него руками Роззи, понимая, что в столь поздний час просто так няня звонить не станет.

Из того, что говорил Эван, Роззи поняла не все, так как он постоянно переходил с английского на ирландский, но общий смысл она уловила: дома у Эвана произошло что-то плохое. И беда случилась с его дочерью.

Худшие опасения Роззи подтвердились, когда Эван закончил разговаривать. Его лицо было искажено тревогой. Роззи не раз видела такие лица у родителей своих маленьких пациентов.

– Что случилось? – спросила она.

– У Мэри резко подскочила температура. Няня боится, что это что-то серьезное. Она хочет вызывать «скорую помощь».

– Не нужно «скорую помощь». Быстро в машину! – приказала Роззи. Годы работы в больнице давно научили Роззи применять командный голос, когда это действительно необходимо.

Уже когда они ехали к дому Эвана, Роззи с грустной улыбкой сказала:

– Сама жизнь заставляет нас говорить о моей профессии.

– То есть? – не понял взволнованный Эван.

– Я детский врач. Расскажи мне, как себя чувствовала Мэри в последние несколько дней?

– Она была вялая, плохо ела… – начал перечислять Эван.

Роззи поняла, что так она ничего не добьется, и принялась задавать вполне конкретные вопросы:

– Она жаловалась на насморк?

– Да, но Мэри аллергик, у нее в это время года всегда насморк…

Роззи кивнула.

– Девочка жаловалась на боль в ушах?

– Нет.

– Совсем ничего не говорила про уши? – продолжала настаивать Роззи. – Может быть, они у нее были заложены?

– Мне показалось, что она стала хуже слышать.

– У нее не было в последнее время простуды или ангины? – продолжала она расспрашивать.

– Мэри слабенькая, часто болеет, поэтому я даже решил отдать ее в школу на год позже. Мэри, можно сказать, не вылезает из простуд и ангин.

– Все ясно. Мне хотелось бы верить, что я ошибаюсь, но тебе, Эван, стоит подготовиться к тому, что Мэри придется все же отправить в больницу. Все будет зависеть от ее состояния.

– Ты на расстоянии можешь поставить диагноз? – недоверчиво спросил Эван, но Роззи не обиделась: она давно привыкла к недоверию со стороны родителей. Редко кто сразу признавал авторитет молодого врача.

– Резкий подъем температуры характерен для вирусных инфекций, аппендицита и ангины. Так как у Мэри не болит животик, аппендицит мы сразу же опускаем. То, что она часто болеет ангинами, стала хуже слышать в последнее время, заставляет меня склоняться к версии гнойной ангины.

– Но ведь ангины лечат дома, – умоляюще сказал Эван, будто от ответа Роззи зависела госпитализация его ребенка.

– Если случай не тяжелый, Мэри можно оставить дома. Но я бы все же отвезла ее в больницу, чтобы сделать кое-какие анализы и проконсультироваться с другими врачами.

– Мэри откажется лежать в больнице. Я ее знаю.

– Давай не будем загадывать, Эван. Сейчас мы приедем к тебе домой, я осмотрю ребенка, скорее всего, госпитализация и не понадобится.

Дом Эвана оказался куда меньше дома, который теперь принадлежал Роззи, но он был такой же милый и уютный. Роззи с удовольствием вошла в небольшую чистую прихожую и принюхалась. У нее была одна странная привычка: в каждом новом доме она старалась уловить запах и на основе этого странного анализа делала вывод о хозяевах дома. Обычно Роззи не ошибалась.

В прихожей Эвана пахло корицей и опавшими осенними листьями. Роззи улыбнулась. Да, ей определенно нравился этот запах обжитого и теплого жилья.

– Где Мэри? – спросила она.

– Наверху. С няней.

– Значит, ты пока вызови «скорую», а я осмотрю девочку и поговорю с няней.

Роззи поднялась наверх и открыла дверь, из-под которой пробивалась полоска света.

– Добрый вечер, – поздоровалась она с приятной пожилой женщиной. – Меня зовут Роззи Трамбл, я детский врач. Сейчас я осмотрю Мэри, а вы мне пока расскажите, как все началось.

Роззи села у кроватки спящей девочки и положила руку ей на лоб. Температура явно была еще очень высокая. Роззи покачала головой и принялась считать пульс девочки.

– Сегодня днем Мэри была какой-то странной. Я несколько раз спрашивала, как она себя чувствует, но она отвечала, что все в порядке. Я уложила ее спать и ждала внизу, когда вернется мистер Адамсон. И вдруг Мэри спустилась ко мне и сказала, что замерзла. Я сразу же заподозрила неладное, измерила ей температуру – тридцать восемь и семь.

– Вы дали ей жаропонижающее? – спросила Роззи.

– Да, и сразу же позвонила мистеру Адамсону.

Роззи довольно кивнула.

– Мне придется разбудить Мэри, чтобы осмотреть ее. Не могли бы вы это сделать? Девочка может испугаться незнакомого человека.

Няня кивнула и осторожно погладила Мэри по голове.

– Проснись, солнышко, – ласково сказала она. – Пришла добрая тетя, которая сделает так, чтобы ты не болела.

Мэри открыла глаза и посмотрела на Роззи. Роззи отметила, что девочка очень похожа на Эвана – те же удивительно теплые карие глаза, тот же нежный взгляд…

– Ты фея? – спросила Мэри сиплым голосом.

– Лучше! – улыбнувшись, ответила Роззи. – Я – доктор.

К приезду коллег со «скорой помощи» Роззи уже поставила диагноз и не сомневалась, что права.

– Добрый вечер, что тут у нас? – спросил пожилой врач, входя в детскую.

– Гнойная ангина, – ответила Роззи. – Мне кажется, что ребенка можно оставить дома. Ей следует сбивать температуру…

Врач кивал, слушая ее доклад, и осматривал Мэри. Наконец Роззи замолчала.

– Да, действительно гнойная ангина, – сказал врач «скорой». – Мистер Адамсон, вы хотите, чтобы мы госпитализировали Мэри? Тебя ведь Мэри зовут, красавица?

Девочка смущенно покраснела, но приняла комплимент не без удовольствия и кивнула.

– Мисс… э-э-э…

– Трамбл, Розалин Кэролайн Трамбл, – представилась Роззи.

– Так вы и есть тот самый доктор Р.К. Трамбл! – поразился врач «скорой помощи».

Роззи скромно пожала плечами.

– Я читал все ваши работы в «Вестнике медицины»! Должен признаться, я представлял вас немного иначе.

– Какой же? – заинтересовалась польщенная Роззи.

– Во-первых, мужчиной, а во-вторых, я не предполагал, что вы так молоды. Мистер Адамсон, я лично не вижу никакого смысла в госпитализации вашей дочери. Если мисс Трамбл согласится следить за ней, то ваша дочь в надежных руках!

– Вы так думаете? – пробормотал пораженный Эван.

– Да. Доктор Трамбл – признанный авторитет в современной педиатрии. Ну, мне тут больше нечего делать. Поправляйся быстрее, Мэри. До свидания, мисс Трамбл. Очень надеюсь увидеть новые ваши работы.

– До свидания, – попрощалась вконец смущенная Роззи: одно дело выступать на страницах специализированного медицинского издания и совсем другое получать комплименты от практикующего врача с огромным опытом.

– Я провожу вас, доктор, – сказал Эван и вышел из комнаты.

– Ну, Мэри, теперь будем лечиться.

– Вы будете делать мне уколы? – скуксившись, спросила девочка.

– Если ты будешь прилежно лечиться, уколы не понадобятся. Для начала открой-ка рот…

– Ты совсем не больно это сделала! – похвалила девочка Роззи, когда та закончила обрабатывать ее воспаленное горло.

– Я очень старалась. А ты молодчина, Мэри. Давай я сейчас тебя укутаю, и ты будешь спать до самого утра. А утром тебе уже будет легче.

– Обещаешь?

– Обещаю.

– У тебя очень красивое платье, – прошептала Мэри и мгновенно уснула.

Роззи осторожно подоткнула одеяло Мэри. Ничего страшного с девочкой не случилось, но плохо, что она часто болеет ангиной. Роззи решила, что серьезно поговорит с Эваном о здоровье его дочери. Ребенку нужно больше движения, больше свежего воздуха и меньше лекарств.

С Эваном я поговорю завтра, подумала Роззи, потягиваясь. Сегодня он и так переволновался.

– Ну как она? – тихо спросил Эван, заглядывая в комнату.

– Спит, – шепотом ответила Роззи. – Вызови мне такси, пожалуйста. Завтра утром я приеду проведать Мэри.

– Послушай, Роззи, – смущаясь, сказал Эван, – я понимаю, что мое предложение покажется неприличным, но не могла бы ты пожить у нас несколько дней? Просто чтобы ухаживать за Мэри?