Как влюбиться в демона

Глава 14 ТАТУМ

Элдрич быстро пригласил меня на танцпол, одарив улыбкой, которая так напомнила мне улыбку Рафаэля, что я тоже улыбнулась. Общение с мужчиной в его демонической форме, помимо того, что я обычно делала с Рэйфом, поначалу было странным, но я быстро освоилась, когда меня закружили по комнате.

Когда танец завершился, я сдвинула красную маску мужчины на голову и оставила поцелуй на его лбу. Поначалу это тоже было странно, но потом я привыкла.

Танец с моим братом был отвратительным, а с отцом — неловким, но, к счастью, ни один из танцев не был слишком долгим.

Я заметила Бринн в стороне от остальных, разговаривающую с огромным парнем в красной маске, который не был демоном. Он был похож на… Августа, дракона-перевертыша.

Она выглядела расстроенной, насколько я могла судить, но мой партнер по танцам увёл меня прежде, чем я успела об этом подумать. Мои мысли быстро вернулись к парню, с которым я танцевала.

В следующий момент я заметила, что Майли разговаривает и смеётся с парнем, который не был в демонической форме. Он выглядел высоким и сильным, так что я предположила, что он был каким-то сверхъестественным существом, но она выглядела счастливой. Для неё это было очень важным.

Когда первый брат Рафаэля взял меня за руку, я заметила, что его взгляд задержался на ком-то в другом конце комнаты.

Я проследила за ними и вернулась к Бринн, которая больше не разговаривала с драконом-перевертышем.

Рассмотрев стоящего передо мной мужчину в строгой позе и с аккуратно уложенными волосами, я решила, что он Себастьян… хотя Рафаэль сказал мне, что я должна называть его Башем, потому что мы — семья.

Мысли вернулись к разговору с Анастасией о том, как отличить потенциальную пару от толпы.

Он не мог отвести от неё взгляда.

Мы продолжали танцевать, и его взгляд перемещался каждый раз, когда мы поворачивались, а глаза задерживались на моей подруге.

Могут ли они быть…

Я открыла рот, чтобы спросить вслух, но танец закончился.

Возможно, это было и к лучшему. Себастьян не искал женщину, чтобы провести с ней всю жизнь: если бы он хотел её, то уже отправился бы на поиски своей потенциальной пары в этом городе.

Я сняла с его лица маску и поцеловала в лоб. Он улыбнулся мне и отвесил легкий поклон, а затем направился в другую часть помещения.

В противоположном направлении от Бринн.

Возможно, мне всё это просто привиделось.

* * *

Ночь продолжалась, и продолжалась, и продолжалась.

Как и было обещано, Анастасия приносила мне кофе в разные моменты. Когда я сказала ей, что у меня болят ноги, она забрала у меня туфли на каблуках и велела танцевать босиком. Меня слишком позабавило, что свекровь украла мои туфли, чтобы возразить.

Я танцевала и смеялась с Зандером, когда он кружил меня по комнате слишком много раз, заставляя меня улыбаться ещё шире.

Наш танец продолжался дольше, чем остальные, но я без труда отличила свою пару от его брата, даже в его демонической форме и маске. Волосы Зандера были длиннее и гораздо более взъерошенными, чем у Рафаэля, и он казался более диким, чем моя пара и их старший брат.

Всю ночь я чувствовала на себе взгляды. Взгляд Рафаэля, всех остальных… Я не смогла бы сказать, чьи они, но я постоянно их чувствовала. Формально я была причиной того, что вечеринка вообще состоялась, но всё же. Это было странное чувство.

Магия вечеринки исчезала по мере того, как ночь продолжалась, и я всё больше потела, раздражалась из-за своего платья и устала от прикосновений случайных мужчин. Но выхода не было, и я продолжала танцевать.

Когда я протянула последнему человеку маску, на мое плечо легла большая теплая рука. Обычно парни просто касались моей руки или делали шаг навстречу.

Моё тело сразу же расслабилось от его прикосновения, а губы автоматически изогнулись вверх в улыбке.

Мужчина, с которым я только что танцевала, направился в толпу, а тот, что держал руку на моем плече, опустился к моей руке и перехватил мои пальцы в свои, а затем повернул меня лицом к себе.

Я споткнулась, но он плавно поймал меня и притянул к себе. Моя грудь встретилась с его грудью, а его свободная рука нашла мою поясницу.

Рафаэль был в своей демонической форме, отчего моё тело затрепетало. Он опустил голову, и его губы коснулись моего уха. От этого прикосновения по коже побежали мурашки, и я наклонилась ближе.

— Ты самая потрясающая женщина, которую я когда-либо видел, Татер-тот, — пробормотал он. — Даже если ты пахнешь, как куча других мужчин.

Я рассмеялась, и он притянул меня ближе, провел губами по моей щеке, а затем отстранился, чтобы провести меня по залу.

В детстве я неплохо научилась танцевать, чтобы не отставать от своих партнеров на протяжении всего вечера. Но с Рафаэлем всё было очень просто.

«Инстинктивно».

Моё тело откликалось на легкое давление, которое он оказывал на мою поясницу. Я поворачивалась, когда он хотел, чтобы я повернулась, а когда опускал меня, это было естественно, а не пугало меня до смерти или заставало врасплох.

Когда танец подошёл к концу, я заметила, что музыка стихла, а весь зал, казалось, собрался вокруг нас. Мой взгляд на мгновение задержался на Анастасии, и я увидела слёзы в её глазах.

Эмоции бурлили в моей груди, когда Рафаэль опустил меня в последний раз. Его губы чуть изогнулись вверх, и он пробормотал:

— Готова?

— Готова, — прошептала я в ответ, заслужив ухмылку.

Он поставил меня на ноги, отпустил, а затем отвесил низкий поклон, после чего выпрямился.

С улыбкой на лице я подняла руки, словно собираясь снять с него маску, а затем схватила его за лицо и поцеловала.

Когда Рафаэль поцеловал меня в ответ, вся комната разразилась радостными криками, достаточно громкими, чтобы задрожал пол под нашими ногами.

Через мгновение он отстранился, бросил маску на пол, затем снова притянул меня к себе и поцеловал, ещё более страстно. Я вцепилась в его костюм и держалась изо всех сил, пока он не прервал поцелуй.

Дьявольский блеск в его красных глазах был яростным, когда он наконец отстранился.

— Что теперь? — спросила я, когда аплодисменты наконец начали стихать. Вечеринка возобновилась, на танцпол вышло ещё много пар, а музыка снова стала громче. У меня сложилось мнение, что вечеринки демонов могут длиться всю ночь, но я чертовски устала для этого.

— А теперь я отведу тебя обратно в наш номер в отеле и займусь с тобой сладкой, пресладкой любовью. — он впился поцелуем в мои губы, и у меня вырвался смех.

По игривости в его голосе я поняла, что он шутит, хотя блеск в его глазах говорил о том, что он точно не будет протестовать, если я соглашусь с его планом.

— Мы должны взять с собой еду.

— Зная мою маму, обслуживание в номерах произойдет почти сразу после нас. Мы уходим. — он снова поцеловал мои губы, а затем подмигнул мне.

Когда он перекинул меня через плечо, вокруг нас раздались одобрительные возгласы, а за спиной зашумели люди, когда он нес меня вверх по лестнице и к выходу из бального зала.

Несмотря ни на что, я улыбалась так широко, что мне было почти больно. Счастье в моей груди было таким сильным, что я почти чувствовала его вкус.

Я не планировала ничего из того, что произошло с Рафаэлем… но это всё равно изменило мою жизнь.

И я больше не смогла отрицать, что эти перемены были к лучшему.

* * *

Мои глаза остановились на заднице и хвосте Рафаэля, когда он двигался, обе его руки лежали на задней поверхности моих бедер, хотя я сомневалась, что он мог почувствовать их через тяжелые слои моего платья.

Он не отпустил меня, пока мы не добрались до нашей комнаты. Мы быстро вошли внутрь, и он с легкостью поставил меня на ноги.

— Ну, и что ты думаешь? — он подошел к моей спине и начал расстегивать шнуровку на корсете. Его пальцы не слушались, и я подумала, что он не делал этого уже давно.

— Поначалу это было как-то нереально, — призналась я. — Но потом волнение улеглось, и я почувствовала, что это просто долго. И потно.

Он захихикал, медленно перебирая шнурки. Я дышала глубже с каждой ослабленной им лентой, и с каждой минутой мне становилось всё лучше и лучше.

— Что ты думаешь? Со сколькими женщинами ты танцевал?

— Я не танцевал ни с кем, кроме тебя. — его губы слегка коснулись моего плеча. — И, по правде говоря, мне потребовалась вся моя воля, чтобы не оторвать тебя от каждого мужчины, который к тебе прикасался Желание перерезать им глотки было ошеломляюще сильным.

Его губы коснулись моей шеи, и я затрепетала.

— Что ж, я рада, что тебе удалось никого не убить.

Он издал нечленораздельный звук.

— Ночь прошла бы быстрее, если бы я это сделал. Твоя мама и Элена несколько раз загоняли меня в угол, и моей маме приходилось придумывать отговорки, чтобы вырвать меня из их хватки.

Я рассмеялась.

Может быть, это делало меня ужасным человеком, но я была счастлива, что он не влюбился в них так, как большинство людей на протяжении всей моей жизни. Мой брат и Элена были вместе с первого курса средней школы.

— Твоя мама упоминала, что они никогда не видели «Кофе и ириски», — сказал Рафаэль, его пальцы вернулись к верхней части корсета и открыли его гораздо шире.

Мое тело обмякло, наконец-то расслабившись без тесного давления платья.

— Нет. Если они решат прийти сейчас, то это будет попытка убедить тебя вложить деньги во что-то вместе с ними.

— Я могу уничтожить их, если ты этого хочешь. — он спустил платье до талии, и я наконец-то смогла вдохнуть полной грудью. — Я никогда не интересовался бизнесом, но Баш хорошо в нём разбирается. Мы работаем на множестве рынков, о которых я даже не хочу думать; мы можем их разорить для тебя.

Мои губы печально изогнулись. Он был задумчив, но это было не то, чего я хотела.

— Я люблю их, по-своему. Не хочу видеть, как они страдают, и не хочу иметь дело с ответной реакцией на их гнев. Лучшая месть для меня — это добиться успеха самостоятельно и наслаждаться жизнью. Они никогда не были по-настоящему счастливы.

— Они тебя не заслуживают. — губы Рафаэля коснулись горла, и он спустил платье на пол.

Когда я переступила через него, его руки нашли мои бедра, и он шагнул вместе со мной.

— На самом деле нет, — согласился я.

Его губы коснулись моего плеча в очередном поцелуе, и я почувствовала, как его взгляд медленно движется вниз по моей фигуре. Его покрытые татуировками руки скользнули вверх по моему торсу, и я прильнула к его груди, когда они стали дразнить мою обнаженную грудь.

— Нет лифчика? — он погладил меня по уху.

— Нет. — мои глаза закрылись, а его пальцы продолжали ласкать мои соски.

— Ты позволишь мне сегодня испить твою похоть, Татер-тот? — его язык провел по мочке моего уха.

Мы оба знали, что он уже оправился от пребывания в тюрьме. Его кожа стала такой же загорелой, как у братьев, а глаза больше не мерцали красными от голода. Он поправился на несколько недель раньше.

И никто из нас не поднимал эту тему.

Никто из нас не отменял кормления дважды в день.

Мы оба получали от этого огромное удовольствие.

Я не смогла бы упиваться его похотью так часто, даже если бы попыталась, но, как говорили мне его братья, демоны мужчины ненасытны.

И, черт возьми, мне это очень понравилось.

— Ты знаешь, что да, Риффраф. — я убрала его руки со своей груди и повернулась в его объятиях. Когда начала расстегивать его пуговицы, он без труда стянул свой галстук-бабочку.

Нас прервал стук в дверь, и я вздрогнула.

Его губы злобно изогнулись.

— Ты сказала, что голодна.

— Я передумала.

Он цокнул языком и отошел от меня. Дойдя до двери, он оглянулся и жестом попросил меня отойти в сторону.

Должно быть, я находилась в пределах видимости от дверного проема.

Я послушно отодвинулась в сторону.

Дверь открылась и через мгновение снова закрылась, когда Рафаэль вкатил внутрь тележку с едой.

— Скажи мне, что я великолепен, — проворчал он, сделав широкий жест в сторону еды.

— Ты великолепен. Как и твоя мама. — я подошла к тележке, и при виде еды у меня потекло изо рта. Моя возбужденность? Исчезла. На смену пришло вожделение к стейку, лежащему передо мной. — Раздевайся до трусов и ешь со мной, Риффрафф.

Он не стал тратить на это время, и мы оба взяли свои тарелки, а затем вместе с ними рухнули на кровать. Я прислонилась спиной к изголовью, а он растянулся на краю кровати, подняв мои ноги так, чтобы они лежали на его спине, а он — на животе.

Я в основном поглощала свою еду. Рафаэль наслаждался своей едой, но ел гораздо медленнее. Этот ублюдок, вероятно, перекусывал на протяжении всей вечеринки, в то время как у меня живот был полон кофе и больше ничего.

Несколько минут его хвост лениво двигался по воздуху, пробираясь к моим ногам. Теплый хвост начал медленно поглаживать мои лодыжки и икры, эти твердые бугорки медленно тянулись по коже и согревали мое тело.

— Я хотел бы узнать больше о вашей семейной жизни. Мы не так часто об этом говорили, — сказал Рафаэль, когда я убрала свою тарелку.

— Я не люблю говорить о них, — призналась я. — По большей части я держусь от них подальше. Учитывая, как загружена кофейня во время праздников, у меня тоже есть повод не ходить домой. У Майлза не осталось родственников, поэтому, как ты знаешь, мы всегда празднуем вместе. Больше ничего особенного в этом нет. Мой брат издевался надо мной, мои родители помогали ему в этом, и никто из них не уважает меня, потому что я выбрал другой путь.

Его хвост продолжал гладить мои ноги.

— Я думаю, это ещё не всё, Татер-тот.

— Что именно?

— Например, как ты смотришь на роскошные машины в гараже.

Я вздохнула.

— Наверное, я просто не люблю богатых людей после всего. Дело не в деньгах — мне плевать на них. Это просто физическое напоминание обо всем. Я вижу дорогую машину или ваши модные костюмы, и мне кажется, что я возвращаюсь в тот мир, который ненавидела. Моя жизнь стала намного лучше с тех пор, как я вырвалась из него, и мне не нравится чувствовать, что меня тянет обратно.

Его хвост опустился на мои икры.

— Тебе не нравятся мои костюмы?

Я помрачнела.

— Не то чтобы они мне не нравились, просто… — я замялась.

Рафаэль перекатился на бок, его хвост плотно обхватил мою ногу.

— Выкладывай всё начистоту, Татум.

Я вздохнула.

— Мне понравились твои джоггеры и неаккуратные волосы, вот и всё. Мне не нравится, что ты так красив, красиво одеваешься и такой обаятельный, просто… ты улыбаешься. Почему ты улыбаешься?

Он рассмеялся.

— Ты действительно боишься сказать мне, что тебе не нравится, как я одеваюсь.

— Было бы обидно, если бы ты сказал, что тебе не нравится, как я одеваюсь, — заметила я.

— Мне не нравится, как ты одеваешься. Я всегда буду желать, чтобы ты носила меньше одежды, Татер-тот. — каким-то образом ему удалось сказать это с серьезным выражением лица.

Я фыркнула.

Он снова ухмыльнулся, его хвост возобновил свое движение.

— Думаю, что твоя одежда сексуальна, и у меня нет с ней проблем. Мне нравится, что ты непринужденна и уверена в себе. Я так долго носил костюмы, что это кажется естественным, но я гораздо больше заинтересован в том, чтобы ты была увлечена мной. Я начну одеваться более просто.

— Тебе не обязательно это делать.

— Разумеется, нет. Я хочу. — он наклонился и поцеловал мою лодыжку, а затем вернулся к своей почти пустой тарелке с едой.

— Какой была твоя жизнь, когда ты был ребенком? — спросила я, чувствуя нарастающее любопытство.

— Счастливой, — просто сказал он. — Очень, очень счастливой. Мир был совсем другим. Некоторые сверхъестественные существа воевали, а другие скрывались.

Когда я попросила рассказать о подробностях, он с готовностью мне их предоставил. Его хвост продолжал гладить мою ногу, и, когда у меня наконец закончились вопросы, я почувствовал то же самое, что и он.

Счастье.

И… я захотела большего.