Как влюбиться в демона

Глава 24 ТАТУМ

Рафаэль помогал мне на кухне, пока Софи не закрыла день. Он так хорошо ладил с ней и остальными моими сотрудниками, что это просто смешно. Было приятно пообщаться со всеми, но, честно говоря, я почувствовала облегчение, когда Софи закрылась и выскользнула на улицу.

Когда она ушла, я выгнала его из кухни, включив свою музыку, чтобы поработать в одиночестве. Он сидел в одной из кабинок со своим телефоном, и я не могла оторвать взгляда от него каждый раз, когда шла в ту сторону.

Когда наконец закончила, я сделала ему чашку кофе и выключила музыку. Придя к нему, я опустилась на скамейку рядом с ним. Он тут же притянул меня к себе на колени, и я посмотрела на экран его телефона.

— Это дом?

— Ммм… Моя хозяйка выселила меня несколько часов назад.

Я была хозяйкой дома.

И, похоже, я его выселила.

Упс.

— Похоже, она сука, — сказала я, выхватывая телефон из его рук и просматривая фотографии.

— У неё была веская причина. — он нежно поцеловал меня в шею. — Но моя пара всегда хотела купить дом, так что это идеальная возможность.

— Ну, похоже, она очень требовательная.

— Нет. Она идеальна такая, какая есть.

— Это место великолепно, Раф. — я подняла глаза от телефона и наклонилась в его сторону, чтобы встретиться с ним взглядом. Это был не тот нелепый особняк, который я ожидала увидеть, когда мы познакомились, а просто просторный дом со всеми возможными улучшениями. О, и кухня, достаточно большая, чтобы заставить меня пролить пару-тройку слез. — Ты его купил?

— Я прекрасно знаю, что лучше не выбирать дом для нас одному, Татер-тот. Я отправил тебе ссылки на дюжину домов, которые меня устроят — посмотри и выбери понравившийся. Мы пойдем смотреть их завтра. — он смахнул с моих глаз выбившуюся прядь волос.

— Я должна злиться на тебя, — напомнила я ему, хотя на самом деле не чувствовала этого после нашего разговора.

— Я поддерживаю твой гнев. Готова отправиться домой?

Я никак не могла сдержать улыбку от его слов.

— Наверное.

Он отвез нас обратно в комплекс, и я всю дорогу рассматривала дома.

Восхищаясь ими.

Критикуя их.

То и дело сомневаясь, какой из них мне больше нравится.

Когда я поцеловала его у двери в его старую квартиру, улыбка Рафаэля сказала мне — он знает, что уже победил. Я бы продержалась ещё немного, но прощение было неизбежно.

Баш и несколько ребят, которым они доверяли, вынесли все мои и Рафаэля вещи, пока меня не было, за исключением сумки, которую Майли собрала для меня, пока они были там. Когда они вернулись, все вещи Майлза были у них с собой.

Она провела день, разбирая свои вещи, и, похоже, смирилась с переменами быстрее, чем я предполагала.

Бринн, Майлз и я достали свои ноутбуки и устроились на диване, чтобы посмотреть очередной рождественский фильм. Было уже поздно, а я не доела конфеты, но это была уже завтрашняя проблема.

Потому что мы провели ночь, рассматривая дома.

Мы вместе охали и ахали, восхищались и спорили. Как всегда, Бринн была романтиком, влюбленным в элегантные арки или окна от пола до потолка. А Майли, как и ожидалось, указывала на потенциальные плюсы и минусы каждого варианта.

Все дома были прекрасны.

Мы не могли определиться.

В ту ночь я свернулась калачиком в нашей с Бринн старой кровати. Простыни и плед были другими, чем когда мы делили её, и всё пахло стиральным порошком.

Бринн растянулась почти на всей массивной кровати, но я заснула не сразу.

Лежа на боку, я целых пять минут смотрела на свой телефон, прежде чем наконец подняла его и написала Рафаэлю сообщение.

Я:

Раф:

Я:

Раф:

На самом деле, он не был ослом, но я всё равно оценила это высказывание.

Я:

Раф:

Я:

Раф:

Я не смогла сдержать улыбку, которая появилась на моем лице.

Я:

Раф:

Я:

Раф:

Моя улыбка стала чуть шире.

Я:

Раф:

Я моргнула.

Раф:

Он не ошибся.

Я:

Раф:

Я:

Раф:

Я тихонько рассмеялась.

Я:

Раф:

Мы договорились о времени, и он сказал, что назначит встречу. Положив телефон обратно на тумбочку, я была вынуждена признать горькую-прегорькую правду.

Мне не хватало ночных объятий с Рафаэлем.

* * *

Осмотр домов на следующее утро был просто захватывающим. Я поняла, что хочу второй дом, как только мы вошли в него, но должна была убедиться в этом, прежде чем решиться.

После того как мы посмотрели последний дом с риелтором, Раф сказал ему сделать предложение по тому, который мне понравился больше всего.

Затем мы вернулись в кофейню и стали работать над конфетами.

До Рождества оставалось всего две недели, поэтому заказов в магазине становилось всё больше и больше, а значит, и времени, проведенного на кухне, становилось всё больше.

И кухня в «Кофе и Ириски» уже не казалась мне подходящей после работы в просторном, спокойном помещении нашей с Рафом старой квартиры.

Но, поскольку праздник был не за горами, продавец дома согласился на быстрое закрытие сделки. Мы получим ключи, как только они закончат оформление документов, а это, по словам Рафаэля, произойдет очень скоро.

Следующие несколько дней прошли быстро. Мне были дороги Майли и Бринн, но обе они казались далекими. Бринн была измотана тем, что её постоянно преследовал брат, а Майлз пыталась разобраться во всём.

Мы все смеялись над каждым новым букетом цветов, который Рафаэль оставлял у нашей двери: обычно один утром и один вечером. Квартира была завалена красными розами, и к каждому из них была приложена забавная записка, написанная от руки.

С каждым днём, проведённым вместе, и с каждой глупой запиской моя улыбка становилась все грустнее, а оставшееся недоверие — всё меньше.

* * *

Я проснулась за неделю до Рождества с огромным списком дел и ужасной головной болью.

У меня заболел живот.

Мне стало больно в груди.

В мою голову словно вбили гвоздь.

И, чёрт возьми, я была зла. Даже не могла сказать почему, просто злилась.

Я зашла в ванную и нахмурилась, глядя на свой внешний вид.

Мои глаза были красными. Конечно, они были красными. Следовало это предвидеть.

Мой гнев, хотя, безусловно, по-прежнему оставался, немного утих.

К тому моменту я уже неделю избегала правды, и бежать от неё больше было нельзя.

Я поняла, что Майли нужна свобода от нас обоих.

А Бринн планировала переехать обратно в соседнюю квартиру, как только я уйду, так что наши проблемы мешали ей жить в соседней комнате вдали от своих вещей.

Поэтому мне пришлось съехать, когда мы с Рафаэлем забрали ключи.

Проблема заключалась в том, что переезд означал полный разрыв с Рафаэлем.

Эта мысль нервировала меня больше, чем я хотела бы себе это признать.

В последний раз мы жили вместе, потому что у нас не было выбора. Потому что нам нужно было обмануть людей и заставить их думать, что наши отношения только начинаются.

Я переехала в квартиру, которая принадлежала ему. У нас были свои кровати, хотя мы и не спали раздельно. Мы были вместе, потому что так было нужно.

Все изменилось.

Мы должны жить вместе, потому что хотим этого. В нашем доме. В нашем доме, который мы выбрали вместе, даже если решающее слово было за мной. Мы платили за него с банковского счета, на котором значились наши имена.

Мы будем делить нашу кровать и остальную мебель.

Наши отношения были реальными.

Наша связь была реальной.

Наш брак был реальным.

И как бы я ни пыталась бороться с этим, я была влюблена в своего мужа.

Майлз и Бринн были моей семьей, но Рафаэль тоже стал ею.

Я ему доверяла.

Мне было с ним весело.

И я чертовски устала от расстояния, которое нас разделяло.

— Ты выглядишь дерьмово, — пробормотала Бринн, прислонившись к дверному проему убирая с глаз спутанные волосы. — Ты наконец-то собираешься пойти к Рафаэлю?

— Да. — я не стала расчесывать волосы или переодеваться. Через плечо я сказала: — Не выходи в коридор, пока я не вернусь.

Бринн рассмеялась, и я отвернулась от неё, уходя.

Мои губы растянулись в ухмылке, когда она засмеялась ещё громче.

Дверь за мной закрылась, и я громко постучала в дверь, ведущую в квартиру Бринн, где спали Август и Раф.

Когда никто не ответил, я постучала ещё громче. Я не помнила код, поэтому не могла войти.

Когда ответа так и не последовало, я закричала:

— Открой эту чёртову дверь, Раф!

Наступила тишина, а затем дверь распахнулась.

Моя пара стояла в дверях, возвышаясь надо мной с такой аппетитной загорелой кожей. На нем были только джоггеры, а волосы были в беспорядке.

«Идеальный».

«Он был идеальный».

Его губы растянулись в сонной, сексуальной улыбке, и вожделение вокруг него стало ещё гуще и краснее.

— Чувствуешь себя немного голодной, Татер-тот?

Я потянула его в прихожую, и он зашёл внутрь, закрыв за собой дверь. Его спина ударилась об неё через мгновение после того, как она закрылась, и я прижала его к дереву, впиваясь в его рот поцелуем.

Сильно.

Он обхватил мой подбородок, одной рукой откинув мою голову назад, а другой притянул меня ближе. Его эрекция встретилась с моим животом, и мы стали целоваться.

Это было великолепно.

Но я хотела большего.

Я обхватила его за талию, чтобы приподняться, и он отодвинулся. Через мгновение я прижалась спиной к двери, а мои ноги его обхватили.

— Ты горячая, когда голодная, — пробормотал он мне в губы.

— Ты всегда горячий. Приходится как-то держать уровень.

Он зарычал на меня, покачивая своим членом на моем клиторе так, что у меня перехватило дыхание.

— Не оскорбляй себя. Ты, блядь, идеальна. Скажи это.

— Я чертовски идеальна.

— Именно так. — он снова прижался ко мне, и я застонала.

— Ты мне нужен.

— Сначала скажи, что скучала по мне.

— Я безумно скучала по тебе. — я вскрикнула, когда он пошевелился, мое тело напряглось после столь долгого отсутствия разрядки. Этот мужчина приучил меня нуждаться в нём, и у меня не было желания возвращаться назад.

— Скажи мне, что ты закончила притворяться, что злишься на меня, Татер-тот.

— Я закончила. Я не злюсь. Просто хочу тебя.

Он отодвинул своё тело от моего ровно настолько, чтобы стянуть с меня рубашку и бросить её на пол.

— Скажи мне, что переедешь ко мне, как только будут готовы ключи.

— Да. Я уже решила, что перееду.

— Я не буду ждать, пока эти трусики снимутся, — прорычал он, оттягивая кружева в сторону и прижимая головку члена к моему отверстию. — Я хочу тебя сейчас, Татум.

— Тогда возьми меня, — потребовала я.

Он вошёл в меня одним плавным движением и глубоко вдохнул мою похоть.

Моя спина выгнулась от сильнейшего наслаждения, и из меня вырвались крики, когда его член начал набухать, а он двигаться, вызвав мой оргазм.

— Питайся, Татер-тот. Сейчас же. — его приказ, когда я потеряла контроль, было достаточно, чтобы заставить мое тело действовать. Я ощутила его вожделение и почувствовала, как изменилось мое тело.

Одна его рука схватила мой хвост, а другая — один из моих рогов, проводя по чувствительному кончику.

— Я хочу услышать, как ты кричишь для меня.

— У тебя получается, — простонала я. Рафаэль полностью контролировал моё тело и знал это.

Он ещё раз глубоко вдохнул запах моего вожделения, и его крылья расправились за спиной. Они наверняка стучали по стенам.

Я хотела, чтобы Раф так же сошел с ума из-за меня, как и я из-за него. Мои руки лежали на его плечах, прижимая моё тело к его…

Я сдвинула их назад и зарылась в мягкие пунцовые перья.

От рёва Рафаэля едва не сотрясалась земля, когда он вонзался в меня, сжимая мой хвост и рог так крепко, что было больно. Яростное давление на эти чувствительные места вывело меня из равновесия, и я закричала, когда мы вместе, сильно и быстро, достигли кульминации.

Мы оба глубоко вдыхали вожделение друг друга, пока сходили с ума от наслаждения, и каждый из нас не кончил.

— Брать меня за перья — это низко, Татер-тот. — его голос был бархатистым, от тона я едва не задрожала.

— Тебе придется отплатить мне за это, потому что я не отпущу.

Я крепко зажмурилась, покачиваясь на его члене.

Его глаза вспыхнули, а руки отпустили мой хвост и рог, скользнув по крыльям.

Казалось, он прикасается к моей проклятой душе.

— Мы больше никогда не будем жить раздельно. Если я тебя разозлю, ты будешь ссориться со мной из-за этого, пока мы не придем к решению, которое устроит нас обоих, — сказал он.

— Согласна.

— Ты моя, навсегда. Скажи это. — он вошёл в меня, медленно перебирая руками по моим крыльям, и удовольствие было таким сильным, что мне казалось, будто я лечу.

— Я твоя, навсегда.

— Теперь пей, красавица. Я хочу, чтобы моя похоть была на твоем языке, когда ты будешь разлетаться на осколки.

Я сделала, как он сказал, и мы снова рассыпались на мелкие осколки.

Наши грудные клетки вздымались по мере того, как утихало наслаждение, но наши глаза по-прежнему были закрыты.

— Я люблю тебя, Татер-тот. Я люблю тебя с тех пор, как сидел в тюрьме и мечтал о тебе, и буду любить тебя ещё долго после того, как мы оба покинем эту Землю. Этернум.

У меня защипало в глазах, когда я вспомнила это слово. То самое, которое он произнес мне в кофейне, чтобы скрепить нашу связь.

— Этернум, Раф. Я тоже тебя люблю.

Он завладел моим ртом и снова занялся со мной любовью.

Медленнее.

Слаще.

И, испытывая столько эмоций, я хотела, чтобы это никогда не заканчивалось.