Клуб инженерных решений

Глава Четвертая. Скандалы, благодарности, расследования

Скандал с мячом для йоги распространялся по школе как круги по воде от брошенного камня. Один слух порождал другой, каждый последующий всё дальше от истины. Каждый в школе видел какой-то фрагмент произошедшего, и эти обрывочные наблюдения, проходя через десятки уст, обрастали всё новыми красочными подробностями. Кто-то видел часть с броском мяча, кто-то увидел расплакавшихся от облегчения Томоэ и Амано, кто-то видел мечущегося по всей школе в поисках Ицуки крайне злого даже на вид Мори. И наконец, достаточное количество зевак видело, как Мори чуть не применил к Ицуки физическое насилие, явно не для всех хоть как-то мотивированное.

Шизука появилась словно демон-ёкай камайтати, возникнув из ниоткуда в нужный момент. Одно её присутствие оказалось достаточным, чтобы остановить Мори, но от этого её настроение лучше не стало. Ситуация напоминала треснувший чайник: ещё немного — и по школе разольются потоки сплетен, которые уже не остановить.

Действовать нужно было быстро. Шизука решительно взяла Мори за рукав и повела за собой, как это делала ещё в начальной школе. Томоэ и её группе из спортзала она отправила сообщение прийти в кабинет студсовета, отправив к девушкам пару надёжных второгодок для сопровождения. Хотя они обе к моменту окончания противостояния «все целятся во всех» уже немного пришли в себя, идти в одиночку она бы им не доверила.

Послеполуденное солнце почти не проникало в кабинет студсовета — тяжелые шторы были наполовину задернуты, создавая гнетущий полумрак. В этом неверном свете даже привычная обстановка казалась чужой и неуютной. Шизука медленно оглядела собравшихся по её настоятельной просьбе людей, невольно отметив, как тени от жалюзи словно прутья решетки ложатся на их лица. Все участники сегодняшнего происшествия были здесь — пора было раскрывать веер истины.

На стуле рядом с дверью сидела Томоэ Ке, из-за чьей не слишком вдумчивой и немного наплевательской работы Амано Аманошита чуть «не разбилась как драгоценный камень» — буквально. Рядом с ней сидела притихшая Аманошита, чей боевой настрой, нежелание идти на компромиссы и подчеркнутая правильность как раз и привели к опасной ситуации, от которой ее пришлось спасать Ицуки.

На соседнем стуле слева от Аманошиты расположился сам Ицуки Кодо, чья вина заключалась в неортодоксальном решении проблем и наплевательском отношении к социальным нормам. Впрочем, проблемой было именно второе, хотя оно часто следовало из первого. «Вот что ему стоило еще немного побыть с девушками и их успокоить?» — подумала Шизука. Она почему-то была уверена, что он смог бы, пусть и пробормотал бы свое обычное «неэффективно».

Через стул от него сидел Мори — ее друг детства и в последнее время слишком частая головная боль. Остальные члены студсовета были слишком заняты, к тому же Шизука в чате попросила их по возможности не заходить в комнату студсовета в ближайший час. Более того, одна из ее заместителей, Кацураги Ренка, дежурила недалеко от входа, чтобы решать срочные, но не особо важные вопросы.

— Ну еще раз здравствуйте, — начала Шизука. — Просто чтобы быть уверенной, Аманошита-сан, Ке-сан, как вы себя чувствуете?

— В порядке, — тихо ответила Томоэ, нервно теребя край юбки. Её обычно живые глаза всё ещё были красными от недавних слёз. Шизука отметила отсутствие макияжа — обычно безупречная косметика Томоэ, за которой та следила с особой тщательностью, сейчас была начисто смыта, придавая её лицу непривычно беззащитное выражение.

— Все хорошо, Даро-сан, — эхом отозвалась Аманошита. Её спина оставалась безупречно прямой — годы тренировок не подвели даже сейчас, но еле-еле дрожащие пальцы, которые она пыталась незаметно сжать в кулаки на коленях, выдавали её волнение.

— Я рада, — Шизука коротко улыбнулась и тут же немного нахмурилась, глядя на мрачных парней, сидевших недалеко друг от друга.

— Чтобы вы не гадали, зачем я вас всех тут собрала, — Шизука не хотела увеличивать «загадочность» ситуации, — скажу сразу: есть проблема вашего поведения и слухов, которые уже поползли по школе. Ицуки успели обвинить и в покушении на убийство, и в издевательствах над Ке-сан и Аманошитой-сан. К этому добавились россказни о том, как он запугал целую группу парней, работавших с Ке-сан. — Шизука сделала паузу. — Именно такая версия дошла до Мори-куна, что и привело к его… не самым обдуманным действиям.

— Но он же… — Стыд Мори, как оказалось, относился только к его несдержанности, но не к оценке ситуации — он все еще считал себя правым.

— А вот мы и послушаем, «что именно он»… Аманошита-сан, Ке-сан, расскажете?

Рассказывать и признаваться в собственном высокомерии одной и наплевательском отношении к работе — другой было крайне неприятно. Но альтернативой было подставить парня, который так или иначе спас обеих.

Девушки начали рассказ, то и дело перебивая друг друга и краснея от стыда. История разворачивалась как полотно: вот Томоэ, слишком уверенная в том, что «и так сойдет», небрежно развешивает гирлянды. Вот появляется Аманошита, чей перфекционизм не выдерживает вида криво висящих украшений. Пренебрегая безопасностью, она забирается на самый верх шаткой лестницы. «В тот момент у меня даже мысли не было, что это опасно», — тихо призналась она, опустив глаза. Томоэ, глядя на одноклассницу, нервно сглотнула и продолжила: как лестница начала раскачиваться, как они все застыли в ужасе, не зная что делать, как в последний момент появился Ицуки. Его стремительные, точные движения: бросок мата, запуск мяча для йоги, рассчитанный так, чтобы смягчить падение, и наконец, поимка Аманошиты, когда он принял удар на себя.

По мере того как история обретала плоть и кровь в их сбивчивом рассказе, лицо Мори становилось все мрачнее, а желваки на его скулах проступали все отчетливее.

— Но как?.. Но вы же плакали… А он… — Мори запинался, явно пытаясь совместить свою версию событий с только что услышанной историей. — Мне сказали… И его руки… А потом он просто ушел… Такой тип парней обычно… Это не может быть просто… — Его взгляд метался между девушками, словно выискивая следы какого-то принуждения или обмана. — Он же специально был близко… И касался…

— Мори-кун пытается спросить, — начала переводить Шизука, подхватывая его сбивчивую речь, — может быть так, что вы расплакались от действий Кодо-куна? Он вас все-таки как-то обидел? Ладно еще Ке-сан, но Аманошиту-сан он без спроса касался руками. Может, Ке-сан расплакалась из-за обиды за одноклассницу, с которой они, похоже, начали находить общий язык? Это было из-за этого?

Мори надеялся, что его отношение к Ицуки Кодо было хоть частично оправдано. Может, тот всё же как-то неприлично прикоснулся к девушкам? Однако его надежда разбилась вдребезги, как кусок льда под заточенным коньком.

— Нет, Даро-семпай, Кодо-сан вел себя очень аккуратно. За… — Амано опустила взгляд, но собралась с духом и продолжила, — за неподходящие места не хватал. У меня даже юбкав вроде не задиралась. Да даже если бы и задралась, — с какой-то непонятной злостью продолжила она, — он же мне жизнь спасал! Что за ерунда? Как в такой ситуации вообще что-то может быть неправильным? Да даже если бы не меня спасал, а кого другого! — её голос набирал силу с каждым словом. — Зачем об этой ерунде говорить вообще? Я целая, здоровая, пара синяков максимум, хотя из-за собственного идиотизма могла смертельно пострадать. Мне… — последние слова она пробормотала так тихо, что услышала только сидевшая рядом Томоэ, — впору в услужение к Ицуки пойти.

«У неё самураи что ли в предках отметились?» — невольно подумала Томоэ.

— В общем, — Амано резко поднялась и отвесила глубокий поклон благодарности, — спасибо тебе за помощь, Кодо-сан. Пожалуйста, позаботься обо мне.

— Спасибо за помощь, — повторила этот жест Томоэ, хотя её движения выглядели менее естественными — поклон Аманошиты был явно выверенным и отработанным. — Пожалуйста, позаботься обо мне.

— Ладно, если мы это выяснили, то все же остается проблема слухов, — заявила Шизука, придя к выводу, что большего от Мори добиться будет затруднительно. Она помахала зажатым в руке телефоном, в школьных чатах на котором отслеживала течение и «тренды» слухов. — Основных направлений слухов три. Первое: Кодо-кун, — тут она мельком взглянула на Ицуки, словно извиняясь за пересказ, — «сука-сволочь-падла-тварь» надругался и избил девушек. Вариаций много, меняется количество девушек и их имена. Второй поток слухов аналогичный, только в другую сторону — староста, Ке-сан, Аманошита и почему-то еще и Мина-сан затащили парня в спортзал и сделали с ним всякое. От побоев до удовлетворения потребностей сексуального характера. Вариаций тоже много.

От столь откровенного пересказа слухов атмосфера в комнате мгновенно изменилась. Томоэ, привыкшая к вниманию парней, но не к таким историям, залилась густым румянцем до самых ключиц. Аманошита, воспитанная в традициях благородной сдержанности, все же не смогла сохранить невозмутимость — её уши порозовели, а пальцы нервно сжали складки юбки. Даже Мори, горой возвышавшийся над остальными, сейчас словно пытался стать меньше, сутулясь и старательно изучая собственные колени, а его лицо приобрело цвет переспелого томата.

На этом фоне особенно выделялись Шизука и Ицуки: первая излагала факты с беспристрастностью судьи, зачитывающего приговор, второй же, похоже, мысленно уже составлял таблицу возможных проблем и их решений, методично просчитывая потери эффективности от каждого варианта развития событий.

— И последний слух, что у Мори-куна и Кодо-куна — любовь.

Тут проняло даже Ицуки, он поперхнулся и даже немного покраснел.

А тихо произнесенное «гребаные фудзеси» Шизуке и всем остальным, конечно, послышалось.

— И я думаю, вы все со мной согласитесь, — Шизука откинулась на спинку стула, и её голос приобрел тот особый тон, который появлялся у неё только при обсуждении действительно серьезных проблем, — что надо что-то делать со всеми этими слухами. — Она обвела взглядом собравшихся, задержавшись на каждом. — В нашей школе, где правила не так строги, как в других, репутация — это все. Потеря её может вылиться в то, что кто-то захочет на вас отыграться. Кто-то из тех, кому не хватило смелости поступить к нам, кто-то из тех, кто завидует вашим успехам… — Шизука сделала паузу, давая время осознать сказанное.

Ицуки, против обыкновения, не стал комментировать неэффективность такой долгой речи — что-то в тоне Шизуки подсказывало, что она знает, о чем говорит. Амано выпрямилась еще сильнее, хотя казалось, что дальше некуда. Томоэ, обычно такая живая и подвижная, замерла, явно вспоминая какие-то неприятные истории из прошлой школы. Даже Мори, наконец оторвавший взгляд от своих коленей, внимательно слушал.

— Я таких, конечно, найду и накажу, — продолжила Шизука уже жестче, и в её голосе проскользнули стальные нотки. — Степень наказания будет зависеть от того, как накосячат. Но, — она покачала головой, и её тон смягчился, — зачем доводить до крайностей? К тому же, — Шизука невесело усмехнулась, — опыт показывает, что наказание одних далеко не всегда останавливает других. Особенно если у этих других есть свои… причины.

— Понятно, — несогласованно, но почти хором ответили все в ответ на вопросительный взгляд Шизуки.

— Так, и какие идеи? — она обвела взглядом притихших собеседников.

Публика молчала, явных идей ни у кого не было.

— Даро-семпай, — наконец прозвучал голос Ицуки, — а что именно мы хотим получить в конце?

— Отличный вопрос, Ицуки-кун, — Шизука едва заметно улыбнулась. — Как я уже говорила, главное, чтоб никто не пострадал.

— То есть, надо или опровергнуть слухи, или сделать так, чтоб дальше слухов реакция в школе не зашла.

— Опровергнуть не получится, — вздохнула Томоэ, подключаясь к дискуссии. — Слухи если уж возникли, никакие словесные опровержения не помогут.

— Это точно, — вздохнула начавшая выглядеть какой-то совсем усталой Амане. — Как не объясняй, толку не будет.

— А если как-то явно показать их несостоятельность? — Нерешительно сказал Мори. Слухи касались его самого лишь самым краешком, но он решил, что просто игнорировать обсуждение неправильно.

— Словами не выйдет, — очень коротко и немного сухо ответила ему сама Шизука. Ни девушки, ни Ицуки излишнего желания с ним общаться не показывали, что не было особо удивительно.

— То есть нам надо сделать что-то, что явно покажет несостоятельность слухов, и будет заметно широкой публике, — подытожил Ицуки. «Идеальный конечный результат понятен», — мысленно отметил он, уже выстраивая в голове привычную схему решения. Как в любой технической задаче: сначала определить желаемый результат, потом найти противоречия, которые мешают его достичь, и наконец — устранить эти противоречия наиболее эффективным способом. Шизука хочет избежать проблем в будущем? Значит, нужно не просто опровергнуть слухи, а создать такую ситуацию, при которой сами слухи будут выглядеть нелепо. И сделать это максимально заметно для всей школы…

— Я так понимаю, — следующим шагом Ицуки решил выяснить доступные ресурсы, — что вы, Даро-семпай, хотите, чтобы в решении были задействованы только присутствующие?

— Именно так, Кодо-кун, именно так, — кивнула Шизука. — Нет, я могу еще задействовать ресурсы студсовета для точечных мер воздействия на кого-то определенного. Но общие меры воздействия стоит придумать и осуществить тем, кто здесь.

Ицуки испытывал странную смесь раздражения и восхищения. Да, издевательства в прошлой школе сошли на нет, стоило ему получить первое место в школьном рейтинге, но никто ни из учителей, ни из студсовета даже не попробовал их остановить, не то чтобы предотвратить, когда стало понятно, что с высокой степенью вероятности что-то началось или начнется. Раздражение же было от того, что ему явно придется что-то делать. Ну надо постараться сделать это побыстрее и поэффективнее.

Правда, прежде чем он смог продолжить, в дискуссию вмешалась Аманошита.

— То есть, мы сами должны публично что-то сказать или сделать, Даро-семпай? — уточнила она. — Причем это должно достаточно убедительно показать беспочвенность слухов и создать новые, более… приемлемые?

— Сказать будет недостаточно, — покачала головой Томоэ, глядя на возможно свою будущую лучшую подругу, почти снявшую реплику у нее с языка.

— Основное противоречие, — решил высказаться Ицуки, немного «отвиснув», — между моими действиями и их интерпретацией. А возникло оно из-за того, что многие знают Тено-семпая как ответственного члена студсовета, и его неприязненное отношение сразу же показывает, что другая сторона скорее всего неправа.

— Или что у него любовь, — с придыханием произнесла Шизука, явно веселясь. Она заполучила недовольные взгляды Мори и Ицуки, на что и рассчитывала. Трогательное объединение недругов, пусть и по такому поводу, как забавно! Правда, взгляды Аманошиты и Томоэ тоже были более недовольными, чем можно было ожидать от простого раздражения неуместной репликой.

«О, как интересно», — подумала про себя Шизука, немного хитро улыбнулась, но решила не усугублять. Пока что.

— То есть нам надо как-то показать приязненное отношение Тено-сенпая к Кодо-сану, — с сильным сомнением посмотрела на Мори Томоэ, — и, наоборот, приязненное отношение Кодо-сана к Тено-семпаю, — с еще большим сомнением посмотрела она на Ицуки.

— Исключительно маловероятно… — тоже с сомнением посмотрела на обоих Аманошита. — И даже в чем-то неправильно, — тут у неё покраснели уши. — Да и как именно? Ходить вместе по школе, обедать вместе? Идти вместе домой и в клуб… В студсовет… Да и держаться дружелюбно… Я не уверена, что это получится естественно, и как бы не стало хуже.

— Сплетни это запустит безо всякого сомнения, — как будто серьезно раздумывая над этим вариантом, подняла глаза к потолку Шизука.

— Не уверен, что это хорошее решение, Даро-сенпай, — осторожно высказался Ицуки.

— Шизука-тян, это плохая идея, — впервые вслух согласился хоть в чем-то с Ицуки Мори, от волнения перейдя на разговор с подругой детства без вежливой речи.

Их согласие вызвало усмешку Шизуки, но где-то внутри, внешне она все еще казалась захваченной этой идеей, что вызвало явно озабоченное волнение уже у всех четверых.

— А если, — немного нерешительно начала Амано, — если Тено-семпай и Кодо-сан…