Колыбель для Вайвики

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Вайвике исполнилось две недели, и Салли решила расположиться с ней на травке в тени деревьев, благо день стоял солнечный и безветренный. Салли сидела на пестром одеяле и смотрела, как малышка резво болтает в воздухе крошечными голенькими ножками.

Вайвика что-то лепетала, глядя на мир большими голубыми глазами, и Салли казалось, будто ее маленькая дочь уже понимает, что пришла весна.

Девочка зевнула, и Салли весело рассмеялась.

— Вот видишь, пришло время немного поспать. — Салли взяла малышку на руки и нежно прижала к груди, тихо напевая ей колыбельную песенку.

Было очень тихо. И безлюдно. Особенно с тех пор, как Сэм стал жить отдельно. Все будет хорошо, мысленно проговорила Салли. У меня есть работа и любимая дочь.

День выдался жаркий, пахло теплой землей и молодой весенней травой. Розовые первоцветы и сиреневые флоксы слегка покачивались под редкими порывами ветерка, словно кланяясь друг другу. Салли считала, что весна в Техасе самая красивая на свете!

Правда, чего-то не хватало в этой идиллической картине. Перед мысленным взором Салли возникло лицо Ноя, мужа, которого она наняла на час за пятьдесят долларов. Он пробыл с ней неделю, принял у нее роды и исчез так же неожиданно, как и появился.

На прошлой неделе вернулся из отпуска Сэм. Он заехал, чтобы посмотреть на племянницу и вручить Салли клетку с цыпленком, символизирующим, по мнению Сэма, появление на свет Вайвики. Салли не удержалась и спросила брата, не видел ли он Ноя, но тот ответил, что не видел ни Ноя, ни Джейн.

Салли горько пожалела, что спросила. Все понятно, Ной и его подружка так заняты друг другом, что он забыл даже о подводном плавании, ради чего, собственно, и взял отпуск. Мысль, что он счастлив в обществе своей подружки, болью отозвалась в ее сердце.

Салли посмотрела на Вайвику — та уже спала. Отогнав мысли о Ное, Салли поцеловала малышку в лобик, положила ее на матрас и укрыла легким фланелевым одеялом. Теперь можно съесть бутерброд, запивая холодным чаем, потом немного почитать и подремать под веселое чириканье птиц и шум ветерка в весенней листве.

Салли приснился странный сон, и она проснулась. Ей снова привиделось лицо Ноя, она даже слышала его голос… Как это несправедливо! Как жестоко! Неужели он теперь будет ей сниться всю оставшуюся жизнь?

Она открыла глаза.

И увидела знакомое красивое лицо… Голубые глаза, не отрываясь, смотрели на нее.

— Ной? — Салли удивилась, что продолжает видеть сон с открытыми глазами. — Что такое? — спросила она, тряхнув головой, словно хотела избавиться от странного наваждения. Пристально вглядевшись в Ноя, Салли поняла, что это не сон. — Что случилось?

Ной опустился перед ней на колени.

— Я вернулся, потому что хожу как потерянный, лишившись душевного покоя. — Он наклонился над Вайвикой, и его взгляд потеплел. — Какая красивая! — сказал он и пристально посмотрел на Салли своими ясными голубыми глазами.

Она поняла, что больше всего на свете хочет погрузиться в эту чистую синеву и остаться там навсегда.

— Вы прекрасно выглядите, — проговорил он с едва заметной улыбкой, которая быстро угасла, и он снова стал серьезным.

Сердце Салли гулко забилось, она хотела ответить, но язык не слушался ее. Откашлявшись, она спросила хриплым, каким-то чужим голосом:

— Почему вы решили, что я верну вам душевный покой?

— Вы должны выслушать меня, нравится вам это или нет, — сказал Ной. Он загорел и посвежел и был больше похож на красавца из многосерийной мелодрамы, чем на серьезного доктора. Салли живо представила, как он еще вчера загорал на пляже вместе со своей подружкой. — Послушайте, Салли, у вас есть один большой недостаток.

Ей только этого не хватало!

— Благодарю вас, доктор, за вашу откровенность…

— Не перебивайте, — властно сказал Ной, и Салли невольно замолчала. — Я мало знаком с вами, — продолжал он, — но для меня этого было достаточно, чтобы решиться сказать вам самое главное, самое наболевшее. — Он подался вперед, приблизившись к ней.

Его близость привела Салли в необъяснимый трепет, она хотела плакать от радости, молить его о поцелуях и объятиях. Но одновременно с охватившим ее наваждением в ней зрела решимость прогнать эти глупые и опасные мысли.

— Салли, — обратился к ней он, — у вас укоренилась привычка с презрением относиться к людям, которые недооценивают и унижают вас.

Как он смеет критиковать ее? Она открыла уже рот, чтобы сказать ему: «А пошел ты куда подальше со своим мнением!» — но Ной остановил ее.

— Не перебивайте! — вновь властно прикрикнул он на Салли. Это было так непохоже на него, что она от удивления утратила дар речи. — Презрение — ваша защитная реакция, которая вырабатывалась у вас годами. Так было и с вашими дедушкой и бабушкой. И я был рад, что вы смогли понять их и преодолеть неприязнь к ним. Я горжусь вами!

Салли затряслась от гнева, но слова «Я горжусь вами!» отрезвили ее. Дослушай его до конца, велел ей внутренний голос.

— Теперь вам надо преодолеть неприязнь к врачам, — сказал Ной. — Из-за того, что когда-то один врач обидел вас, не надо презирать всю нашу братию, — добавил он.

Она смотрела на него с недоумением, поражаясь неожиданному повороту его мыслей.

— Вот теперь вы можете высказаться, — примирительно произнес он.

Но она не могла вымолвить ни слова. Прошло несколько минут, пока к ней вернулась способность говорить.

— Я… я не чувствую к вам ненависти, — сказала Салли, немного успокоившись. — Вам этого достаточно?

— Нет. — Ной говорил хриплым голосом, не сводя с нее своих горящих голубых глаз. — Нет, Салли, нет, — добавил он и взял ее за руку. — Салли, я должен сказать вам что-то очень важное! Хорошо?

Она смутилась под его испепеляющим взглядом и едва слышно прошептала:

— Хорошо.

Он слегка сжал ее руку.

— Салли, выходи за меня замуж. — Ной сказал это с нежностью и затаенной страстью. — Я люблю тебя.

Она слышала его голос, такой удивительно глубокий и чистый, но значение слов не доходило до ее сознания.

— Салли! — воскликнул он, положив ей руки на плечи. — Позволь мне стать отцом твоей Вайвики. В ту ночь, когда я принимал ее, я понял, что мне никто не нужен, кроме тебя, Салли! Но я должен был уехать, чтобы… — Ной замолчал и покачал головой. — Я был сам не свой. Неделю бродил по пляжу совершенно один, обдумывая, как мне признаться тебе… Как уговорить тебя дать мне возможность доказать свою любовь. — Он задумался, словно подыскивая подходящие слова. — Салли, ты та женщина, которую я искал всю жизнь. — Ной придвинулся еще ближе. — Я знаю, что ты намерена растить Вайвику одна, без отца. Я знаю, что ты не любишь врачей.

Его искренность потрясла Салли. Она слушала его, затаив дыхание.

— Я не подарок, Салли. У тебя будет муж, которого могут вызвать к больному в любое время дня и ночи. Твой муж будет работать без передышки, без обеда и отпусков, но…

— Да, — тихо проговорила она.

— Что?!

Салли вся светилась от радости. Ной любит ее! Он хочет быть отцом Вайвики! Небеса разверзлись и приняли ее в рай! Она обвила его шею руками и прошептала ему на ухо:

— Да, дорогой, я согласна выйти за тебя замуж. — Поцеловав его, она прошептала: — Я люблю тебя, и твоя беспокойная профессия меня не пугает.

Ной обнял Салли. Ее сердце пело от восторга. Впервые в жизни она почувствовала себя безумно счастливой.

Салли поняла, что может довериться этому замечательному мужчине, тому единственному, которого она по-настоящему любит.

— Ты должен хорошенько запомнить: я хочу, чтобы к моим тридцати годам у нас было трое малышей, — сказала она с глубоким вздохом. — Если это тебе не подходит, то признайся прямо сейчас!

— Если мы хотим добиться этой цели, то не должны терять ни минуты! — воскликнул Ной, нежно глядя на нее.

Они уложились в сжатые сроки. Сначала у Вайвики появился братик Уильям, а в день тридцатилетия Салли — сестричка Синтия.

Что касается Абигайл и Губерта, они наконец узнали, что их техасская внучка вышла замуж за бостонского Барретта. Пригласив гостей в свой заново отстроенный дом, они с гордостью показывали им ажурные кованые перила, сделанные руками их «талантливой внучки — блестящего мастера своего дела».

КОНЕЦ