Колыбель времени

Часть 4 Индия Глава 2. Паломники

Эверилд сидела в своей комнате, ее мелко трясло.

— Они не могли меня так скоро найти, не могли! — твердила она в каком-то полубреду, страх пробирался под кожу, сковывая вампиршу. Хотелось сидеть и ничего не делать. Эверилд опять ощущала себя маленькой девочкой, которую в пьяном угаре избивал муж. Он бил ее кулаками по лицу, топтал ногами, словно она никто, рабыня, хотя, по сути, Эверилд таковой и являлась. В Византии женщина ничего не значила, была пустым местом, над которым можно издеваться, продать как вещь. И спустя сотни лет мало что изменилось.

Эверилд ненадолго предалась грустным воспоминаниям. Вот она сидит у камина, греет руки, они часто у нее были холодными, знахари говорили, что это из-за плохого кровообращения. В дом ввалился пьяный муж.

— Никчемная женщина, где мой ужин?! — заорал мужчина на весь дом.

— Стоит на столе, мы еще не ели, ждем только тебя, — спокойно ответила Эверилд.

— Опять парашу приготовила! Ты вообще готовить не умеешь, ни на что непригодная. Фева и то готовит лучше, хоть и уродина еще та, и навряд ли я смогу ее выдать замуж, чертовы нахлебники, свалились на мою шею. И что твои родители сдохли так рано. Что, ты еще не беременна? — продолжал свой монолог мужчина, пьяно расшатываясь на пороге. — Эти сенаторы, варвары, обобрали меня до нитки, а еще этих девок кормить надо. Слушай, Эверилд, может, лучше продадим твоих сестер в проституцию, всяко пользы будет больше. Правда, Феву никто не возьмет, на нее ни у одного мужика не встанет.

— Ник, прекрати говорить похабности, девочки еще маленькие.

— Ты мне еще будешь указывать, что делать, портовая шлюха, — взревел муж и, подлетев к Эверилд, ударил ее по лицу. — Ты тварь бесплодная, ты еще смеешь открывать рот свой поганый, — он пнул Эверилд в живот. — Ты никчемная, слабая, ты никогда мне не родишь ребенка, порочная тварь, я продам тебя в бордель.

«Мне скучно», — вырвал Эверилд из воспоминаний капризный голос Нагайны.

Эверилд открыла глаза, потерла лицо, удаляя следы сна или транса. Вампирша сфокусировала взгляд на комнате и ответила мысленно: «И что ты предлагаешь?»

Метресса хмыкнула: «Присоединиться к тебе. Я не хочу сидеть с детьми. Ты же знаешь мое отношение к ним».

Еще бы королева не знала. Эти славные детишки пятьсот лет назад прикончили целую деревню. Тогда на вампиров какое-то безумие родительства напало, и они стали обращать детей. Это было самое ужасное время: вампиреныши, лишенные контроля, выпивали целые поселения. Совет ничего не мог сделать: вампиров солнечного затмения было слишком мало. Так стая детей прибыла в тихую деревню у реки Евфрат и напала на людей в стремлении утолить голод. Нагайна в этот роковой день сидела в своем доме и кормила младенца, только родившегося на свет. Не надо говорить, что молодая мать была слишком слаба. В комнате послышался звон стекла, окно за спиной Нагайны разлетелось вдребезги, и из него полезли белые демоны. Один вампиреныш спрыгнул на пол и бросился к матери, младенца он вырвал нечеловеческим усилием.

— Аа-а-а! — в ужасе завопила родительница.

Детеныш вампира жадно вонзил клыки в ляльку. Женщина обезумела от страха, сознание помутилось, и молодая особа рванула к демоненку. Нежить молниеносно перемещалась по дому, не давая себя отловить. Мать кричала, молила, дралась. Вампиреныш, довольно облизавшись, отбросил обескровленное тельце. Нагайна поняла, что опоздала. Плечи жертвы сотряслись от рыданий, она беспомощно смотрела на своего первенца. «Всё кончено!» — лихорадочно шептали губы несостоявшейся матери.

Нагайна застыла в каком-то оцепенении, а бес времени не терял и двумя прыжками настиг ее. Допрыгнув до горла, он вонзил клыки, вырвав кусок мяса из шеи, вампиреныш упал на пол. Из горла убитой горем матери кровь хлынула потоком. Нагайна пыталась зажать рану на шее рукой, но тщетно, алая жидкость заливала ее грудь. Молодая женщина пошатнулась, ноги подломились, она упала. Маленький демон жадно бы припал к ране, но понял, что насытился и, бросив добычу, покинул дом.

Так Нагайна стала вампиром, шрам на шее по-прежнему у нее был, с тех пор она ненавидит детей-вампиров. Она близняшек согласилась взять только по настоянию Эверилд.

«А то тебе всё развлечения, а мне шиш с маслом, — уговаривала Нагайна. — Так нечестно».

«Хорошо, будет тебе веселье. Подходи к храму с детьми, у тебя полчаса, а я попытаюсь убедить главного принять тебя в наш скромный караван», — ответила Эверилд и оборвала связь. Очень вовремя, потому что в двери постучали.

— Госпожа, слонов подали, мы готовы выдвигаться, — раздался за дверью учтивый голос мальчика лет двенадцати.

Девадаси поднялась с кровати, подошла к двери, толкнула створку — та легко поддалась и распахнулась. За порогом стоял юноша с темной кожей, на нём была льняная рубашка желтого цвета, заправленная в такие же шаровары, перевязанные в поясе тугим кожаным ремнем. Служка поклонился госпоже, приветствуя ее. Вампирша кивнула, дав понять, что жест заметила.

— Кирама, ты с нами едешь? — проявила любопытство жрица Кали.

— Да, госпожа. Должен же кто-то ухаживать за слонами, — скромно улыбнулся парень.

Эверилд потрепала его по смоляным волосам, он испуганно отпрянул. Девадаси тоже вздрогнула, пробежавшись взглядом по коридору, она облегченно выдохнула: их, слава Кали, никто не видел.

— Прости, я забылась. Пусть этот секрет останется между нами, — словно заговорщик сказала Девадаси. Служительница храма подхватила мешок с вещами и размашистыми шагами стала спускаться. Мальчик посеменил за ней, когда отошел от шока.

Эверилд вышла под раскаленные лучи солнца, взглядом обшарила небольшую толпу тугов, ища главного. Главарь стоял рядом со слоном. Девадаси улыбнулась ему, подошла к сыну секты. Это был тхаг лет сорока, одетый в белую рубаху и зеленые шаровары. Голову вожака покрывал изумрудный чурбан.

— Бигама, позволь мне с собой взять подругу, — обратилась Эверилд к главному, слегка поклонившись.

Он задумчиво посмотрел на нее совиными глазами.

— Она нам будет обузой, — отказался туг.

— Вы слишком плохого о ней мнения. Раз мне нельзя проводить время с мужчинами, позвольте хотя бы проводить его с подругой. Она тоже почитает Кали и, возможно, по окончанию пути примет посвящение, — принялась уговаривать Эверилд.

— Я ее возьму, если она внесет зарок, — немного подумав, сказал туг.

— А что мы сегодня везем на продажу? — перешла Эверилд на деловой тон.

— Рулоны ткани и разные специи, — пояснил главный.

Эверилд кивнула и, увидев Нагайну, помахала рукой, чтобы привлечь ее внимание. Вампирша ускорила шаг. Служительница храма вновь обратилась к мужчине:

— Познакомьтесь, это моя подруга детства — Нагайна — и ее детки, — представила Носферату свою спутницу.

— Я согласился взять женщину, но не выводок ее детей, — холодно заметил Бигама.

— Обещаю, они будут себя вести хорошо, — поручилась Девадаси за любимую.

Миди подбежала к Эверилд и повисла на ней:

— Тетя Нагайна сказала, что нас ждет развлечение, — восторженно вскрикнула она и чмокнула Эверилд в щеку.

— Хорошо, внесешь залог — и поедешь с нами, — одобрил лидер, обратившись к Нагайне. Та, недолго думая, достала из кармана мешочек с соверенами и протянула тугу.

— Этого хватит? — поинтересовалась вампирша, раскрыв мешок.

— Да, — подтвердил договоренность кивком Бигама, — тот белый слон ваш, — туг взглядом указал на белого исполина. Сын секты подошел к Нагайне, забрал у нее из рук мешочек с деньгами. — На таких слонах ездили только раджи, ну, и девы пагоды, — гордо сообщил туг.

Эверилд поспешила к животному и залезла по веревочной лестнице ему на спину, в паланкин. Нагайна последовала за ней. Королева вампиров забралась в самую глубь передвижного домика, фаворитка присела рядом, а дети, охая и восхищаясь, вскарабкались следом.

— Ой, он такой большой!

— У него, наверно, кровь вкусная», — сказала Миди.

— Все про слона, а Миди — про еду, — возмутилась Эверилд и на всякий случай предупредила: — Слон несъедобный.

— Ну вот, так неинтересно, — разочарованно вздохнула Миди.

Вскоре все девочки были в домике.

— А мы не свалимся? — засомневалась Агния, смотря вниз. Она боялась высоты.

— Нет. Я рядом, — Эверилд взяла Агнию на руки.

— Ой, здорово, мы будем как индийские принцессы, — сказала одна из двойняшек.

— Да, — подтвердила Бронислава, а потом крепко вцепилась в веревки, когда слон тронулся.

Животное, словно корабль, прокладывало путь в толпе, тяжело дыша и отдуваясь, ведь такая жара стояла. Погонщик погонял слона жезлом. Вампиршам достался молодой индус с густыми черными волосами, заплетенными во множество косичек. Он носил ярко-красную рубашку, черные шаровары. Каждый его жест говорил, что он, скорее всего, из благородной семьи.

Преодолев первый страх, Бругинда осторожно выглянула из паланкина.

— Всё-таки слоны — это что-то божественное, лошади им и в подметки не годятся! — восхищенно заявила она.

— Миди, не бойся, выгляни, смотри, какими люди стали маленькими, — упрашивала королева вампиров приемную дочь.

— Интересно, если я спрыгну с этой высоты, то сверну себе шею? — вслух проявляла нездоровое любопытство Миди, смотря вниз.

— Шею не свернешь, но людей напугаешь. Вас и так еле как согласились взять с собой, так что ведите себя тихо, — строго повелела Эверилд.

Агния надменно посмотрела на приемную мать и заявила холодным тоном:

— Ты королева, и не им решать, кто в твоей свите поедет.

«Агния, я здесь обычная жрица богини Кали — Девадаси. Я не имею никакой власти, не путай людей с нами», — мысленно разъяснила Агнии Эверилд.

— Ну так неинтересно. Почему мы должны преклоняться перед едой? — громко спросила Миди, всё же рискнувшая выглянуть из паланкина.

— Тише ты, — прикрикнула Эверилд на мелкую, та насупилась. — Если ты себя будешь вести плохо, я тебя скину со слона, и дальше пойдешь своими ножками, — пригрозила королева вампиров.

И только близняшки сидели молча и смотрели на пробегающих мимо людей.

— Нагайна, что ты их, заморозила? — удивленно поинтересовалась Эверилд, взглядом указав на близняшек.

— Вот ещё, — презрительно фыркнула фаворитка.

— А что ты с ними сделала? — не унималась вампирша.

— Просто велела сидеть тихо и не раздражать меня, — спокойно пояснила Нагайна.

— И они послушались? — поразилась королева вампиров, недоверчиво глядя на близняшек.

— Просто я их держу в ежовых рукавицах, а ты своих балуешь. Что будем делать в этой поездке? — сменила направление разговора метресса.

— Заманивать жертв для Кали. Это единственная цель паломничества, — отозвалась дева пагоды.

— Скучно. Я хочу домой, — с тоской в голосе заявила Нагайна.

— Ты меня совсем не любишь, — обиделась Эверилд.

— Нет. Но если хочешь, чтобы я осталась, придумай мне интересное развлечение, — поставила ультиматум фаворитка.

— Как насчет приюта? — насмешливо предложила Эверилд.

Нагайна поморщилась и возмутилась:

— Избавь меня от такого!

— Если ты потерпишь еще пару лет, то нас ждет кровавое веселье. Хотя с тхагами тоже весело. Сейчас окажемся в лесу, и начнется охота, — проинструктировала королева.

— Румал захватила? — ехидно спросила Нагайна.

— Куда же без него. Кали не любит кровь. Не находишь сходства? Мы кусаем, а она просто просит душить свои жертвы, чтобы напиться крови, — с иронией в голосе заметила Эверилд.

— Мне кажется, Кали одна из нас. Или все хладнокровные пошли от нее, — рассмеялась Нагайна.

Вскоре их скрыли пальмы, ротанг, банановые деревья и другая разнообразная растительность. Жужжали цикады, малярийные комары, где-то шумела священная река Ганг.

— Я слышала, что пираты объявили охоту на тугов, — снова подала голос метресса.

Погонщик ответил:

— Бред. Если кто за нами и охотится, так это проклятые англичане. Уже всю кровь из Индии выпили. Демоны проклятые, — выругался он.

— Ах, да, английские офицеры жаждут отведать нашей кровушки, — согласилась Эверилд.

— Богиня ими поужинает. Думаю, Бигама пошлет вас. Женщины с детьми подкупают, — сказал погонщик. Позади него сидели еще два индуса.

Эверилд обратилась к Нагайне:

— Чувствуешь этот приторный запах разлагающихся трупов? — встревоженно спросила правительница.

— Да. Ты думаешь, что это вампиры? — озадаченно откликнулась Нагайна, пытаясь вдали разглядеть силуэты. Королева кивнула.

«Нам надо уходить. Я уверена, они за мной», — на лице Эверилд отразилось беспокойство. Она не готова была противостоять бывшим членам Совета.

«Может, ты зря паникуешь…» — попыталась успокоить подругу Нагайна. Метнулась первая молниеносная тень и когтями распорола горло погонщика. Раздалась беспорядочная стрельба.

«Уходим!» — коротко скомандовала правительница. Подхватив на руки Агнию, первой спрыгнула вниз и скрылась в банановой роще. Следом за приемной матерью спрыгнули дети, а потом — Нагайна. Фаворитка с малышней также спряталась за деревьями.

«Убираемся, пока они опьянены кровью. У меня тоже рассудок мутится», — велела Эверилд, и они заскользили меж травы, подгибаясь под листьями, а потом бросились бежать.

Кровососы лавировали между бамбуком, баобабами, банановой травой и кокосовыми пальмами. Вскоре крики прекратились: они убежали далеко вглубь леса. Когда Эверилд остановилась недалеко от реки Ганг, Нагайна спросила: «Что они хотят от тебя?»

«Власти над миром», — огрызнулась королева, тревожно принюхиваясь к воздуху и слушая лес.

«А если без шуток? Я с тобой и должна знать, какая нас ожидает опасность», — настаивала метресса.

Раздался свист рамсинги[1]. Эверилд достала инструмент из сари и протрубила в ответ. Еще пара сигналов раздалась. Вампирша вывела трель и убрала инструмент в карманы сари.

— Пойдемте, вдоль реки нас встретят на лодках, — сказала Эверилд, продолжая нервно оглядываться.

— Ты уверена, что мы сбили их со следа? — волновалась фаворитка.

— Да, там был молодняк. Я успела прощупать пространство ментально. Они слишком плохо себя контролируют, но это не значит, что товарищи постарше нас не ждут, — напряженно сообщила Носферату.

— Ты пространно выражаешься. Что им от тебя надо? Если ты хочешь дальше со мной быть, тебе придется всё честно рассказать, — жестко отрезала Нагайна, смотря в глаза повелительницы.

— Что, боишься в темнице оказаться? — едко заметила Эверилд.

— Нет, хочу быть готовой к обороне, — холодно отчеканила Нагайна.

— Им нужен ключ перехода, чтобы встретиться с прародительницами, — немного помедлив, всё-таки поделилась Эверилд.

— Но прародительницы — это миф, — возразила фаворитка.

— Нет. Я однажды плавала в Тихом океане и ушла очень далеко, там я встретила прародительницу: она умирала от какого-то яда. Ее кожа посерела, только живо горели глаза. Не смейся, я даже учителю не рассказывала. Она сказала: «Когда мир тебе наскучит, мы ждем тебя на той стороне», — и вручила мне кристалл. Я так тогда подумала. А на самом деле это был ключ перехода. Она предупредила: «Когда время настанет, ты спасешь наш мир». На этом она испустила дух, а ключ оказался у меня. Сто лет назад я отдала этот ключ на хранение учителю. Я ему не сказала, что это. Семьдесят лет назад я его попросила вернуть. Он отправил его с курьером, но тот не дошел до меня. С тех пор я ищу этот ключ. Пока тщетно: этот вампир словно сквозь землю провалился. Возможно, я навсегда потеряла ключ в новую жизнь. А ведь перед смертью прародительница утверждала, что ключ невозможно потерять. Но, как видишь, это реально, — серьезно закончила королева.

— Может, этот ключ вернется к тебе, когда настанет время, — предположила Нагайна.

— Я не верю в такие байки, но что-то мне говорит, что он ближе, чем я думаю. Возможно, учитель его никому не отдавал. Я чувствую его эманации и слышу зов прародительниц. Да, я не одна такая. Все вампиры, обладающие высоким ментальным уровнем, слышат зов, и ключ получит сильнейший. Понимаешь, это дорога в новую жизнь. Мы увидим параллельные миры… Я уже заболталась. Нам пора. Слышишь? Это рамсинга, — обратила она внимание метрессы на протяжные звуки.

— Да, слышу. Но как ты их понимаешь? — недовольно спросила Нагайна.

— Они нас потеряли, — сказала Эверилд и, поднявшись, направилась вглубь леса. Фаворитка последовала с детьми за ней.

— Что ты будешь делать, если его найдешь? — задала вопрос Нагайна.

— Доберусь до дна мирового океана и попытаюсь открыть переход. Только оказавшись на дне океана, можно перейти в другой мир. Так мне сказала та прародительница. А я уже не могу здесь больше находиться, меня душат все эти ограничения, я хочу новую жизнь, полную неожиданностей. Понимаешь? Новый мир — это как Шамбала или Атлантида, — вдохновенно вещала Эверилд, пробираясь сквозь заросли бамбука и мангров.

— Нет, не понимаю. Эрик Дарт недаром сказал, что ты безумная, — диагностировала Нагайна болезнь у своей покровительницы.

— Считай, как хочешь… Тихо, мы пришли, — оборвала разговор Эверилд. Она подняла руку, останавливая спутников. Королева вампиров замерла за бамбуками и, раздвинув их, всмотрелась в полянку, где туги раскинули лагерь.

— Выходи, дева пагоды, — велел дозорный туг.

Эверилд поняла, что их раскрыли, и вышла из укрытия. На полянке стояло шесть палаток.

— Как вы выжили? — подозрительно осведомился караульный, несколько его друзей держали Эверилд на прицеле.

— Мы отстали от основного каравана: дети захотели собрать фрукты с дерева, мы не смогли им отказать. А когда они наелись, мы стали нагонять группу. Услышав тревожный сигнал, мы остановились, еще двое наших провожатых велели нам ждать в банановой роще. Вот мы и затаились. Они сказали, что если через полчаса не вернутся, то мы должны бежать. Мы спрятались в банановой траве и ждали. Через тридцать минут никто не вернулся. Тогда я рискнула пойти сама проведать, и тут мы услышали сигнал тревоги. Вы ответили, и мы, недолго думая, решили искать вас. У нас было подозрение, что все мертвы, а мы всего лишь слабые женщины. Вот мы и здесь, — закончила Эверилд свою историю и всхлипнула, Нагайна подыграла.

— Хорошо, мы вам верим. Сейчас отправилась группа разведчиков, будем ждать сведений. Моя палатка в вашем распоряжении, дева пагоды. Воистину, вас бережет Кали, — бесстрастно закончил почитатель Кали.

— Я ее воплощение. Она всегда бережет свои игрушки, — без доли стеснения сообщила Девадаси.

Они расположились с детьми в палатке дозорного, туги им принесли еды, и они на нее набросились. Даже детки стали есть, правда, морщились и вскоре отодвинули. Эверилд приказала своим «марионеткам» доесть порции. Она всегда их приучала вести себя среди людей обычно, как люди. Часто приходилось им напоминать элементарные правила: часто менять позу, не смотреть на людей, не моргая, есть еду и многое другое. Вот и сейчас пришлось им напомнить норму поведения. Благо, у каждого были отличные актерские способности.

— По-моему, наши дети себя контролируют лучше, чем взрослые, — фыркнула Нагайна.

Через час вернулись агенты и доложили, что там все мертвы. Эверилд другого и не ожидала.

В палатку вошел хозяин и присел на подушки.

— Я должен вам поверить на слово. Живых там не осталось. Воистину, там похозяйничали демоны. Тела словно обескровлены, — сказал он. — Разведчиков отпаиваем вином.

— Слава Кали, уберегла нас! — воскликнула Эверилд, сложив руки в молитвенном жесте.

— Кали вам благоволит. Завтра на рассвете выдвигаемся, а пока отдыхайте, — велел он и вышел.

— Пронесло, — выдохнула вампиресса.

— Что они тебе сделают, если ты воплощение богини? — усмехнулась Нагайна.

— Могут заживо сжечь на костре. Надеюсь, вампиры нескоро снова нападут на наш след. Надо связаться с Эриком Дартом и доложить про Совет. Теперь я уверена, что бывшие его члены скрылись в Индии. От них надо избавляться, — встревоженно сказала Эверилд.

— А до этого были сомнения? — с издевкой поинтересовалась Нагайна.

— Эрик искал их в Российской империи, Австралии, Англии и Японии, но безрезультатно. Хотя еще надо убедиться, что это точно Совет. Вдруг себя какой-то вампир возомнил богом и решил испить всех индусов, — усмехнулась Эверилд. — А еще несколько дней назад меня нашел туг и передал привет от Киры Блайт. Она одна из членов Совета, кого, кстати, Эрик Дарт хочет помиловать. Я уже думаю, что они в прошлом были хорошими любовниками, — с легкими нотками ревности закончила королева.

— Ревнуешь, — утвердительно отметила фаворитка.

— Немного. Я уже Эрика не видела сто лет. Как уехала из Османской империи, так наши пути и не пересекались. Я учителя чудом нашла. А еще ходят слухи, что среди индусов расходятся волнения, и всё больше становится недовольных Ост-Индской компанией. Я думаю, до восстания недалеко. Но это уже не наше дело, — сказала Эверилд, устроилась на подушках и прикрыла глаза, ища ментально Эрика Дарта.

«Дорогой, привет, не хочешь в Индии навестить свою супругу?» — пропела Эверилд.

«Что, соскучилась?» — усмехнулся Эрик Дарт.

«Не то что соскучилась. Но есть подозрения, что Совет надо искать в Индии. Меня недавно нашли», — сообщила супруга невеселые новости.

«Ты уверена?» — допытывался Эрик Дарт.

«На восемьдесят процентов. Так что приезжай со своим войском», — утвердительно заявила жена.

«Это будет слишком заметно. Я прибуду инкогнито. Ты где находишься?»

«Пока в Калькутте. У нас здесь странности происходят: кто-то сильно жаждет смерти баядер», — пожаловалась Эверилд.

«Это кто такие?» — не понял Эрик.

«Танцовщицы в храме», — объяснила вампирша.

«А причем здесь мы?» — с недоумением спросил муж.

«Притом, что я тоже что-то типа баядеры, правда, выше рангом», — ошарашила Эверилд Эрика.

«И ты не боишься, что людишки тебя убьют?» — насмешливо спросил он.

«Нет. Но если серьезно, кто-то устроил кровавую баню. Сейчас время паломничества, и я ехала в составе такой экспедиции, и на нас напали. Это были вампиры новорожденные. Я не смогла пробить их ментальную защиту, словно ее несколько вампиров разом накладывали. Они убили всех людей, а я с Нагайной и детьми едва успела унести ноги. Мне всё это не нравится. Словно что-то страшное готовится. Совет уже шлет приветы», — обеспокоенно закончила вампирша.

«Пока следи за обстановкой. Что-то новое будет известно — докладывай. Ты создала свою армию?» — задал вопрос Эрик менторским тоном.

«Нет».

«Где твоя охрана?» — тоном дознавателя поинтересовался Эрик.

«Я ее отпустила», — спокойно ответила вампирша.

«С ума сошла?» — возмутился Эрик.

«Есть немного. А еще меня не покидает ощущение, что за мной следят. Но при этом ментально я никого не смогла обнаружить. И баядер, мне кажется, убивает кто-то из наших», — поделилась Эверилд опасениями.

«Это может быть просто совпадением. Я уверен, что просто появился маньяк, одержимый баядерами. Или кому-то одна конкретная мертвая баядера отказала», — сделал умозаключение Эрик Дарт.

«Я склоняюсь к версии с маньяком. Вчера нашли еще один труп», — согласилась супруга с доводами короля.

«Тогда пусть туги и разбираются. Нам своих проблем хватает. Нашла учителя?»

«Да, он меня уверяет, что ни к чему не причастен».

«Ясно. А ты не веришь», — констатировал Эрик.

«Слишком много совпадений. Кто-то нашел меня по нити, примерно в это же время пропал артефакт, за которым я отправляла. Потом многочисленные смерти людей. Такое ощущение, что в Индии орудует своя банда вампиров. До меня дошли слухи, что нашли две деревни с полностью выпитыми людьми. А еще это нападение новообращенных вампиров. Тебе не кажется, что всё это слишком? Плюсом, если мне память не изменяет, мой учитель тебе не принес клятву верности», — изложила Эверилд свои подозрения.

«Я думал, он тебе ее принес», — насмешливо сказал Эрик Дарт.

«За что? За красивые глазки?» — не осталась в долгу королева вампиров.

«Ну ты, вроде как, королева», — заметил Эрик.

«Ага, десять раз. Я королева, пока твоя жена. По сути, ножны для короля», — пренебрежительно отозвалась Эверилд.

«Заметь: очень приятные ножны», — усмехнулся Эрик Дарт.

«Говори-говори. Такие хорошие ножны, что за семьдесят лет ты ни разу не соизволил меня навестить», — не преминула поддеть супруга Эверилд.

«А ты соскучилась? Я не мешаю вашему медовому путешествию с Нагайной», — парировал Эрик Дарт.

«Тебе не кажется, что это путешествие затянулось?» — сварливо заметила Эверилд.

«Я слышу недовольство в голосе своей королевы», — продолжал издеваться Эрик Дарт.

«Кстати, ты потомством обзавелся?» — вспомнила Эверилд важное.

«Да, двоих уже вырастил, еще двоих носят в чреве», — с гордостью ответствовал король.

«Везет вам, мужикам, вы детей можете зачать. А женщины, как всегда, не у дел. Словно сама природа против нас. Или смерть. Хотя мне всё равно не суждено забеременеть — не мне тосковать о несбыточном. Я человеком не смогла родить ни одного ребенка, так с чего я бы смогла родить, будучи вампиром?» — завистливо проговорила вампирша.

«Любовь моя, прекрати хандрить. Я скоро прибуду и подниму тебе настроение», — пообещал король.

«Если твоя фаворитка тебя отпустит», — воткнула шпильку супруга.

«Когда меня волновало мнение женщины? Тем более той, которая пригодна лишь для постельных утех? Извини, что так долго о себе не напоминал, меня дела погребли под собой».

«Ой, хватит оправдываться. Когда мужчина любит — всегда найдет время для своей любви. В принципе, мне всё равно. Да, я выбрала фаворитку, так что грех жаловаться. Мы каждый выбрали свой путь», — философски заметила Эверилд.

«Тебе удалось добиться ответной любви?» — задел за больное Эрик.

«Мне кажется, она просто меня терпит. Ну не будем о грустном. Она рядом — этого достаточно», — смиренно ответила Эверилд.

«Мы хотим играть!» — ворвались детские голоса в ментальную беседу.

Королева вздрогнула. Она открыла глаза и посмотрела на детей, теребящих ее за сари.

«Они уже пять минут тебя дозваться не могут, — рука Нагайны легла на плечо. — Всё хорошо у тебя?» — спросила она.

«Да, не считая того, что Эрик Дарт меня променял на фаворитку», — спокойно ответила Эверилд.

«Поздно ревновать», — спокойно возразил Эрик Дарт.

«Ты еще меня любишь?»

«Уже не уверен. Но, чтобы это понять, надо встретиться».

«Прибегай, я всегда рада тебя принять».

«Через месяц я буду у тебя. До встречи, ангелочек», — сказал король невыносимо низким бархатным голосом и оборвал связь, а Эверилд поняла, что, возможно, в гонках за счастьем потеряла его. Осознавать это было неприятно, но неизбежно.

— Ты помрачнела, — обеспокоенно сказала Нагайна.

Эверилд ее обняла и поцеловала в губы.

— Скажи честно, ты меня любишь?

Нагайна нахмурилась.

— Если бы я тебя не полюбила — не осталась бы рядом. А что случилось? Эрик Дарт променял тебя на другую красотку?

— Не знаю. Может, да.

— Не расстраивайся, я же рядом, или твои чувства ко мне охладели?

— Не знаю. Точнее, не понимаю, почему от этого осознания так больно. Он же клялся мне в любви и за семьдесят лет ни разу не навестил в Индии, хотя мог.

— Может, он был сильно занят. А ты все эти семьдесят лет что делала?

— Странствовала с тобой, искала следы артефакта. И продолжаю это делать. Не знаю, что меня за тоска накрыла. Я всю жизнь бегала от него, а сейчас словно внутри что-то сломалось, — пожаловалась Эверилд.

— Я не вижу причин для печали. Ты хотела получить меня — тебе это удалось. Или я тебе надоела? — спокойно поинтересовалась Нагайна.

— Нет, но и его терять не хочется.

— Его или власть? — уточнила Нагайна.

— Какая ты дотошная. И то, и другое, — согласилась Эверилд.

Фаворитка хмыкнула и, немного подумав, сказала:

— Скорее, власть.

— Ага, которой я даже не пользуюсь. Не смеши меня, — фыркнула вампирша.

— Эверилд, признайся сама себе честно: ты не любишь расставаться со своими игрушками. И в этом с Эриком Дартом вы похожи. Поверь мне, он тебя просто так не отпустит. Он слишком много времени убил на то, чтобы ты осознала, что без него тебе плохо. А сейчас он просто тебя дразнит. Хотя, может, и устал ждать, и выбрал другую, — всё-таки подлила масла в огонь Нагайна.

— Мне, наверное, просто приятно было думать, что он от меня зависит. Эрик Дарт, скорее всего, прав в том, что я люблю власть над мужчинами, — признала свое поражение Эверилд.

— Я же сказала: вы не любите расставаться со своими игрушками. Ладно, пойдем, выгуляем детей, — перевела тему Нагайна. Повелительница величаво кивнула и поднялась с подушек.

Вампирша отдала приказ детям следовать за ней. Нетопырята радостно запрыгали, выбежали на улицу. Детвора, словно листва осенью, разлетелась по полянке.

Бругинда приметила женщин, готовящих ужин. Дитю стало любопытно, она плавно приблизилась к поварам и поинтересовалась властным голосом:

— Вы что готовите?

— Дхансак, — ответила молодая индианка, одетая в красное сари, украшенное бусинами на груди.

— А что это такое? — стала расспрашивать Бругинда, нарезая круги вокруг полевой кухни.

— Пареный цыпленок с рисом и чечевицей. Попробуешь — узнаешь, — подмигнула юная индианка с вплетенным в волосы жасмином. Миди наскучило рассматривать убранство леса, и она тоже подошла к поварам. Малышка потянула носом воздух, уловив запах паприки, перца и мяса.

— Я хочу готовить! — капризно заявила Миди.

— Тебе рано еще, — строго сказала пожилая повариха Зирда. Женщина имела крупную фигуру, носила закрытую одежду и часто недовольно морщилась.

— Сколько тебе лет? — ласково поинтересовалась индианка с жасмином в волосах.

— Два года, — гордо ответила Миди.

— Давай, ты посмотришь, как мы это делаем, а когда нашинкуем все продукты, ты закинешь в котелок? — предложила молодая особа.

— Я хочу нарезать овощи! — продолжала настаивать на своем мелкая.

— Пусть попробует, — подала голос Эверилд.

— Она еще маленькая, поранится, — возразила индианка с жасмином в волосах.

— Будет уроком, — беспощадно припечатала Девадаси.

Река Ганг несла свои воды вдаль, и ее шум напоминал звук сотни лопающихся пузыриков. Воздух был наполнен покоем и чистотой. Эверилд улавливала приятный запах специй и готовящегося мяса. Вода в котелке бурлила, юная индианка с волосами до бедер заваривала чай из чудесных травок. Она отличалась от остальных женщин смелостью: ее наряд не скрывал щиколоток, что неприемлемо для индусов. Пожилая индианка недовольно косилась на свою подопечную, которая порхала по полянке словно бабочка. Девушка подошла к Миди.

— Давай вместе настругаем овощи, — подмигнула смелая индианка. Ребенок тепло улыбнулся.

— Давай! — тут же бросилась помогать Миди. Тогда уже и Бругинда не устояла на месте.

— А я хочу добавлять специи в варево! — заявила она.

Молодая индианка с жасминами в волосах благосклонно кивнула:

— Тогда иди ко мне, — позвала она голосом контральто.

Бругинда показала Миди язык. Мелкая даже не удостоила двойняшку взглядом. Бругинда с Миди занялись приготовлением пищи, остальные просто рассредоточились по полянке.

На небесах разгорался закат. Он выкидывал солнечные снопы искр. Светило поджигало реку и лес, окрашивая всё в кровавый цвет. На реке стояли небольшие палатки, звучала иногда рамсинга, шелестел ветер, рычали тигры и пантеры, пахло охотой. Мимо Эверилд проползла пятиметровая змея с желто-зеленым окрасом. Многие оцепенели в надежде, что она уползет восвояси.

Эверилд смотрела на рептилию, не моргая. Змея остановилась, принимая вызов. Пресмыкающееся зашипело, впилось черными глазами в королеву вампиров. Взгляды двух хищниц встретились, каждая доказывала превосходство. Эверилд не отвела взгляда, опутала сознание змеи, подчиняя себе силой воли и приказывая ползти к ней. Кобра покачнулась, недоверчиво прищурилась, но подчинилась. Вскоре она направилась к вампирше, обвилась вокруг нее кольцами, а Эверилд принялась ее гладить. Змея ластилась, терлась, танцуя и всё сильнее сжимая кольца вокруг добычи. Королевская кобра еще не сдалась. Эверилд не обращала на это внимания, а все наблюдали за действом, затаив дыхание. Змея раздула капюшон, вертикальные зрачки смотрели в душу вампирши. Хладнокровная тварь выгнулась, еще больше раскрыла капюшон, злобно зашипела в лицо укротительнице. Эверилд продолжила, как ни в чём не бывало, поглаживать охотницу. Кобра качнулась в ее сторону и, зашипев сильнее, высунула язык. Пасть змеи оказалась слишком близко, и она укусила вампиршу за щеку. Королева вампиров даже бровью не повела, а только придавила змею такой ментальной оплеухой, что тварь вздрогнула, разжала пасть и отпрянула, окончательно признавая поражения. Кольца, что стиснули тело хрупкой Эверилд до треска костей, вдруг ослабли, капюшон сдулся, а змея покорно положила голову на свое тело, позволив себе зажмуриться от удовольствия. Эверилд довольно улыбнулась.

Первыми отмерли мужчины и достали мушкеты.

— Не вздумайте стрелять, — повелела Эверилд.

Туги невольно подчинились. Только женщины всё еще смотрели на королевскую кобру с ужасом.

— И как тебе не страшно ее гладить? — сказала дрожащим голосом индианка с жасминовыми цветами в волосах. Смелая индианка ожила и с невозмутимым видом вернулась к работе: взяв черпак, она начала помешивать чай, за ней следом отмерли все остальные.

— А чего ее бояться? — ровным голосом ответила вампиресса. — Она сама ко мне ластится.

Нагайна подсела рядом к своей партнерше, провела рукой по гладкой чешуе змеи.

— Смотри, какая красавица, а как жмурится от ласки. Кстати, мы можем ее заморозить. Они же засыпают, когда ощущают холод, — вспомнила фаворитка.

— Эта змея, по-моему, уже утомилась от жары, — не согласилась Эверилд.

— А может, она хочет уйти в спячку? — продолжала сыпать пассия глупыми вопросами.

— Рано еще, — выразила несогласие повелительница.

Смелая индианка с открытыми щиколотками отважно подошла к кошмару среди змей. Она присела рядом, осторожно провела по чешуе лесного монстра. Змея зашипела, не одобрив чужие руки. Отважная индианка пожала плечами, отступила. Восточная девушка с жасмином в волосах набралась храбрости и шагнула к рептилии. Змея настороженно следила за каждым движением чужачки. Молодую индианку трясло, она замерла рядом, не решаясь протянуть руку к чешуйчатой гадине. Эверилд ободряюще посмотрела на женщину. Она решилась, дотронулась до кобры и, скривившись, убрала руку. Рептилия зашевелилась, и индианка отскочила с визгом. Но вернулась, чтобы в этот раз погладить змею. В ответ королевская кобра недовольно зашипела.

— Так нечестно. Почему вам она позволяет себя трогать, а мне нет? — обиделась индианка с жасминовыми цветами в волосах.

— А ты подумай, к кому она потянется. К человеку, который дрожит как осиновый лист? Или к зверю, знающему себе цену? — спокойно пояснила Эверилд.

— Может, познакомимся наконец, — осмелела девушка.

— Почему бы и нет. Я Нагайна, девушка вот этой бяки, — она кивнула на свою повелительницу.

Эверилд усмехнулась:

— Эверилд, супруга Кали.

— Вы правда встречаетесь с ней? — не поверила уверенная в себе индианка, взглядом указав на спутницу жизни Девадаси.

— Дружим, — солгала королева вампиров, бросив предупреждающий взгляд на свою возлюбленную.

— Фу. Хорошо, а то это противоестественно, — с облегчением сказала смелая индианка, смешно наморщив маленький нос.

— А быть женой Кали — не извращение? — лукаво спросила королева вампиров. Смелая индианка в ужасе прикрыла рот.

— Кали — это другое. Ты ей просто служишь, — укоризненно заметила она.

— Будем считать, что мы с Нагайной друг другу служим. Да, подруга? — с улыбкой обратилась Эверилд.

— Можно сказать так. Ну как же вас зовут, милые дамы? — вежливо спросила Нагайна.

— Анкита, — представилась молодая индианка с открытыми щиколотками.

— Дивика, — представилась та, что с жасминами в волосах.

— Тебе бы больше подошло ими Деви, — твердо сказала Анкита.

— Возможно, — не стала отрицать Эверилд.

— И всё-таки, почему она к тебе ластится, а на других шипит? — недовольно спросила Дивика.

— Потому что чувствует одну кровь, — тихо ответила Нагайна. Кобра успокоилась и стала засыпать.

— А вы откуда приехали? — поинтересовалась Дивика.

Эверилд со спутницей перебросилась взглядами. Нагайна взглядом указала, чтобы Эверилд вела диалог. Королева едва заметно приподняла уголки губ.

— Я родилась здесь, — соврала Эверилд.

— А почему у тебя белая кожа, как у англичан? — продолжала допытываться индианка.

— Потому что мой отец был белым, а мать — индианкой. Я пошла в отца, — невозмутимо ответила Эверилд.

— А почему у тебя нет загара? — не отставала девушка.

— Потому что много времени провожу в помещении, — ответила вампирша, уже начиная раздражаться.

— Это плохо: у тебя родятся слабые дети, — с нотками сочувствия сказала Дивика.

— Мне это не грозит: я дева пагоды, воплощение богини Кали, ни один мужчина не имеет права меня касаться, — спокойно парировала Эверилд.

— Прости, я забыла, — покаялась девушка и вернулась к чаю, он уже закипел, и она его сняла с огня. Взрослые боковым зрением отслеживали детей. Агния куда-то запропастилась. Эверилд нахмурилась.

— А я поймала олененка, — восторженно закричала Агния, неся тушу детеныша. Нагайна моментально к ней подскочила, дала ментальную затрещину, мысленно зашипев, как раскаленная сковородка с овощами.

«Что творишь, безмозглая? Такую тушу даже взрослый запыхавшись будет нести. А ты как игрушку его тащишь».

Агния поникла. Фаворитка притворилась, что ей тяжело, и несколько тхагов подбежали, чтобы забрать олененка. Пока Нагайна разыгрывала сцену, Эверилд подчистила всем память. Все решили, что парочка тугов притащили олененка.

Миди успешно справлялась с нарезкой овощей и забрасыванием их в котел.

В лагере горело три костра: один — для чая, два других — для еды. Эверилд заметила, что всё больше прибывало тугов: кто-то уже нес дичь, кто-то травки, а кто-то тащил пленников для Кали. Девадаси среди пленных заметила двух белых офицеров.

Вскоре в лагере стало шумно, он наполнился гомоном голосов. Дети приставали к тугам и просили с ними поиграть, и они, уставшие, не в силах были им отказать. Через двадцать минут все были втянуты в игру ляпы, потом сектанты учили малышню стрелять из трубок. Дети млели от счастья, а Эверилд продолжала гладить змею, оказывая гипнотическое воздействие. Все её обходили стороной и даже не старались с ней заговорить: змея, обвившаяся вокруг Эверилд, их пугала. Туги каждый раз косились на спящую рептилию с великим опасением. Эверилд так просидела час.

Носферату слегка пошевелилась, и кобра подняла недовольно голову, смотря осоловелым взглядом на свою укротительницу. Эверилд в ответ погладила ее по голове.

«Спи, — ментально велела королева своей кобре, — мне просто надо сменить позу», — зачем-то оправдалась она перед чешуйчатой подругой. Девадаси зашевелилась в кольцах змеи, сменив положение тела. Змея снова улеглась, а Эверилд обратилась к Нагайне:

— Положи мне, пожалуйста, салат и немного горячего, — вежливо попросила спутницу укротительница змей.

Фаворитка язвительно сказала:

— Как прикажете, моя госпожа, — метресса поклонилась, а Эверилд глянула на нее исподлобья. Нагайна рассмеялась в голос. Эверилд невольно улыбнулась.

Нагайна взяла банановый лист, положила на него немного салата, а рядом — горячее, отнесла Эверилд.

— Тебе положить прямо на змею?

— Боюсь, она это не одобрит, — усмехнулась вампирша и потянулась за листом. — А можешь еще принести чудесных лепешек? Они так хорошо пахнут, — попросила Эверилд подругу. Та взяла лепешки, положила себе второе и устроилась рядом с Эверилд.

Женщины первым делом накормили детей, а теперь хлопотали над мужчинами. Эверилд всё-таки положила еду на змеюку, та снова зашевелилась, едва не опрокинув весь ужин вампирши. Но Эверилд успела подхватить лист.

— Я же сказала — ей не понравится, — озорно заметила она. Пришлось приноравливаться: одной рукой держать лист, а другой — есть.

«Милая, ты меня так задушишь», — мысленно обратилась Эверилд к кобре. Змея неохотно отползла в сторону, позволяя Эверилд насытиться. Она пристроилась поблизости, но через секунду метнулась молнией. Все вскрикнули, мужчины открыли пальбу, но, благо, змею не задели, а та поймала ужа и стала с удовольствием его поедать.

Мужчины и женщины расслабились.

— От этой змеюки есть один плюс: ни одна змея не проберется в лагерь, — заметил главный юноша с бронзовой кожей, карими глазами, коротко подстриженный. Чурбан он не носил, но был одет в батистовую рубаху и штаны.

— Твоя правда, — отозвался пожилой туг с жестким взглядом черных глаз, одетый в тогу. Он сидел, скрестив ноги, и пил травяной чай.

Молодой туг с твердым взглядом серых глаз осмотрел присутствующих цепко и холодно. В конце его глаза остановились на Эверилд.

— Женщина, подойди, — потребовал он.

Эверилд кивнула и, поднявшись, подошла к нему. Он появился только что, но сразу понятно стало, кто здесь главный. Девадаси смотрела спокойно, хотя, признаться, властные мужчины ее пугали, вот только в ней опасности больше — и веет ей на много метров.

Туг сидел недалеко от костра, на нём была сиреневая батистовая рубашка с расстегнутым воротом, на груди красовалась женщина с телом змеи. Он сидел расслабленно, подмечая каждое движение Эверилд. Вампирша обошла костер, встала напротив верховного жреца, обменялась с душителем изучающими взглядами.

— Вы чего-то желаете, господин? — любезно осведомилась Эверилд.

— Я желаю узнать подробности смерти ваших спутников, — потребовал он прохладно-учтивым голосом.

Вампиресса поведала старую байку.

— Очень странно, что вы спустились на землю, чтобы нарвать фруктов, — иронично поднял бровь предводитель душителей.

— Детей укачало верхом на слоне. Я попросила дозволения идти по земле, — нашлась с ответом сразу верховная жрица.

— Понятно, можете идти. Вам стоит подумать о смене имени, чтобы оно соответствовало вашему статусу, — между делом заметил руководитель организации.

Всё это время змея неотрывно следила за беседующими. Никто не заметил, как она подползла слишком близко для броска. Она вслушивалась в разговор, словно понимала, о чём толкуют собеседники.

Дети доели свои порции и подошли к змее.

— А она может нас покатать? — задала вопрос неугомонная Агния.

— Думаю, это плохая идея, — пресекла Эверилд забаву на корню.

«Мы хотим есть», — сказали девочки хором.

«Когда люди уснут, мы отправимся на охоту», — мысленно сообщила Эверилд подопечным.

«А я не хочу ждать ночи!» — капризно заявила Агния.

«Днем охота запрещена законами», — сурово напомнила королева.

«Вам, взрослым. А мы еще маленькие», — возразила смышленая Миди.

«До темноты рукой подать, — мрачно посмотрела на девочек Эверилд. — Берите пример с Бругинды и Брониславы, они молча терпят», — пристыдила своих дочерей приемная мать. Близняшки Нагайны сидели смирно, на редкость тихие дети.

— Всё, расходимся по своим палаткам, завтра трудная переправа через реку Ганг, — приказал верховный жрец. Он первым встал и направился в свою палатку, следом за ним зашевелились другие.

— Ануджи, позвольте нам подежурить ночью, — обратилась Эверилд к лидеру секты.

Мужчина замер на полпути к своему жилищу, обернулся, долгим взглядом посмотрел на верховную жрицу.

— Вы уже придумали себе новое имя?

Девадаси вздохнула:

— Пошли спать!

Лидер душителей понимающе улыбнулся и, кивнув, удалился в свою палатку. Эверилд последовала его примеру, велев детям идти за ней.

— Будем ждать глубокой ночи, — констатировала печальный факт метресса.

— Видимо. Это не проблема. Я переживаю, что на расстоянии нескольких километров не будет добычи, — потемнела лицом вампирша, сканируя лес на три километра вглубь.

— У нас еда под рукой, — разумно заметила фаворитка.

— Мне они пока нужны живыми. Так что постараемся как можно дольше их не трогать, — охладила Эверилд подругу.

— Как прикажете, моя королева, — насмешливо сказала Нагайна.

— Возможно, скоро это вакантное место займет другая, — подметила Эверилд, тяжело вздохнув.

— Я на твоем месте бросила бы все дела и мчалась к Эрику, — стала подбивать подругу Нагайна.

— Вот еще. Я не собираюсь за ним бегать. Если он откажется от меня, это его право. У него было достаточно времени, чтобы принять решение, — высокомерно заявила королева.

— Как и у тебя, — спустила фаворитка подругу с небес на землю. Королева одарила свою пассию раздраженным взглядом, с тоской понимая, что подруга была в чём-то права.

— Я не уверена, что он мне нужен. У меня есть ты, — отвертелась королева.

— Надолго ли? Огонь между нами остывает. Вампиры не могут долго кого-то любить. Тебе ли об этом не знать, — поспешила остудить подругу Нагайна.

— Эрик тоже вампир — ты забыла? Причем он самый древний из нас. Как думаешь, умеет ли он долго любить? — перевела стрелки на короля Эверилд.

— Он желал тебя полторы тысячи лет, позволял резвиться с другими мужчинами, с чего ты взяла, что он просто так тебя разлюбит? — парировала Нагайна.

— Потому что он тоже не железный. Как думаешь, ему нравится бегать за малолеткой в виде меня, которая вечно задирает нос? — высказала свою точку зрения Эверилд.

— Это твой выбор. Ты бы могла не вести себя как эгоистка, — заключила фаворитка, не желая дальше развивать тему.

— Он уже получил меня, почему ты решила, что его любовь не угаснет? — бестолково продолжала допытываться Эверилд.

— Потому, что он всё еще тебя хочет и очень часто меня спрашивал, как ты. А тебе уже надо определиться со своими чувствами… Слышишь: в лагере наступила тишина, — сменила тему вампирша.

Эверилд кивнула и, поднявшись, выскользнула из палатки.

[1]Рамсинга — один из традиционных духовых музыкальных инструментов в Индии, состоящий из четырех тонких, вставленных одна в другую металлических труб, чаще медных, покрытых краской ярко-красного цвета. Использовалась для подачи сигналов на дальние расстояния, игра требует достаточно сильных легких. Имеет достаточно резкий и долгий звук.