Глава 17

— Он мертв. — Ева пришлось заломить Джейку руки за спину и прижать его к стене. — Вы не сможете ему помочь.

— Врете! Все вы врете! Это мой отец! Это же мой отец…

— Мне очень жаль. — Он был молод, силен, и он был в отчаянии, поэтому Еве пришлось применить все силы, что у нее были, чтобы удержать его, когда он попытался вырваться из ее объятий и ринуться в комнату. — Послушайте меня. Да слушайте же, черт побери! Теперь только я могу ему помочь, но я не смогу этого сделать, если вы ворветесь туда и затопчете все следы. Я вас очень прошу, спуститесь вниз.

— Я никуда отсюда не уйду. Я его не оставлю. Идите вы к черту! — Джейк повернулся лицом к стене и разрыдался.

— Предоставь его мне, — сказал Рорк, подходя к ней. — Внизу, — ответил он на ее невысказанный вопрос о Рашель. — Я убедил ее остаться на месте, когда мы услышали крики. Я беру на себя юношу.

— Мне нужен полевой набор, — сказала Ева.

— Да, я знаю. Послушайте, Джейк, вам придется пойти со мной. Лейтенант займется своим делом. Рашель напугана, и она там одна. Идемте вниз, вы должны побыть с ней.

— Это мой отец. Мой отец.

— Мне очень жаль. Я его успокою, — пообещал Рорк Еве, — насколько это вообще возможно, а потом принесу тебе набор из машины.

— Я хочу, чтобы он пока никому не звонил.

— Я прослежу. Идемте, Джейк.

— Я не понимаю. Я этого просто не понимаю.

— Это невозможно понять.

Пока Рорк уводил Джейка, Ева позвонила в управление и вызвала бригаду, а потом повернулась к открытой двери.

— Жертва висит на веревке, прикрепленной к центральному светильнику в спальне на втором этаже, — начала она диктовать. — Визуальная идентификация: Слоун Рэндал. Видимых следов борьбы нет. — Она окинула взглядом комнату. — Постель застелена и выглядит нетронутой. Защитные экраны на окнах задействованы, шторы не задернуты.

Лампы возле кровати были включены, заметила Ева, а на столике справа стоял одинокий бокал с остатками белого вина. Слоун был бос, но на полу под телом лежали шлепанцы — судя по виду, кожаные. На нем был бежевый свитер и коричневые брюки. Один стул был опрокинут. Позади него на рабочем столе стоял включенный мини-компьютер. Еве был виден его горящий огонек.

Она вспомнила про входную дверь. Следов взлома не было.

Вернулся Рорк и принес ей полевой набор.

— Спасибо, — кивнула она.

— Хочешь, я позвоню Пибоди?

— Пока нет. Ей и без того работы хватает. Можешь Подержать под контролем эту парочку внизу? Я хочу, чтобы они ничего не трогали и ни с кем не разговаривали.

— Хорошо. — Рорк бросил мрачный взгляд на тело Рэндала. — Наверно, он понял, что ты пойдешь по следу и этот след приведет к нему.

— Похоже на то, не правда ли? — кивнула она, обрабатывая себя защитным составом.

Рорк перевел на нее взгляд и удивленно поднял брови:

— Но?

— Нет, не складывается. Он знает, что его сын должен заехать за ним. Неужели он хочет, чтобы Джейк нашел его в таком виде? Он отключает сигнализацию, оставляет дверь полуоткрытой. Зачем, когда он мог бы бежать?

— Ну, может, чувство вины?

— Он запачкался давным-давно. И вдруг у него проснулась совесть?

— Мошенничество и убийство отстоят довольно далеко друг от друга на шкале преступлений.

— Может быть, но я с ним встречалась, и, мне кажется, он больше был похож на беглеца, чем на самоубийцу.

Ева вошла в комнату и приступила к работе.

Первым делом она оглядела спальню. Шикарная и стильная, как и сам хозяин. Дорогая одежда, дорогая обстановка, электроника экстра-класса. Этот человек любил и ценил комфорт, удобства и все, что свидетельствует о престиже.

Ева подняла бокал и принюхалась. Оставив маркер на его месте, она запечатала в пластиковый пакет содержимое бокала, а потом — отдельно — и сам бокал. Потом Ева нажала не оставляющим следов пальцем на клавишу компьютера, и экран загорелся. Она прочитала набранный на экране текст.



Я сожалею. Я глубоко сожалею. Мне так жаль! Я не могу так жить. Я вижу их лица. Натали и Бик. Это были всего лишь деньги, всего-навсего деньги. Все вышло из-под контроля. Должно быть, я с ума сошел. Сам не понимаю, что меня толкнуло, что меня заставило нанять убийцу и заплатить за их убийство. Я сошел с ума и теперь и душу свою потерял. Простите меня, потому что я себя простить не могу. Свое ужасное преступление я унесу с собой в Геенну на веки вечные.



Ева отвернулась от экрана к телу. — Ну, из того, что тут написано, одно действительно верно: все вышло из-под контроля.

Она идентифицировала тело для протокола по отпечаткам пальцев, потом осмотрела руки и залепила их защитной пленкой. Ее измеритель определил время смерти: двадцать пятнадцать, вечер пятницы.

Ева перешла в смежную ванную, ведя съемку и изучая обстановку. Чисто, отметила она, мужские туалетные принадлежности на полке и пышное растение с широкими листьями в лакированном черном горшке. Отдельная душевая кабина, сушильная кабина, отделанная полированным белым мрамором ванна-джакузи. На хромированной сушилке висела огромная черная махровая простыня.

Она открыла аптечный шкафчик и осмотрела содержимое.

Лосьоны, кремы, в основном для увядающей кожи и укрепления волос. Мужские противозачаточные пилюли, болеутоляющие и снотворные таблетки. В ящике тумбочки лежали средства по уходу за зубами и мужская косметика.

Ева оглянулась на тело.

— Ты практиковался в затягивании петли, Рэндал? Узел безупречный, ничего не скажешь. Нужна твердая Рука и большая практика, чтобы затянуть удавку по всем правилам искусства.

Услышав звонок, Ева вышла из комнаты и спустилась вниз, чтобы встретить бригаду «чистильщиков» и объяснить им, что где находится. Рорк сидел в истиной с Джейком и Рашель. Джейк ссутулился и свесил руки между колен. Его глаза, как и глаза Равель, молча сидевшей рядом, вспухли и покраснели от слез.

— Я хочу видеть отца, — сказал Джейк, не поднимая головы. — Я должен его увидеть. Я должен поговорить с дедушкой и бабушкой.

— Я скоро вам это устрою. Обещаю. — Поскольку ей это показалось самым удобным, Ева села на низкий столик перед ним. — Джейк, когда вы в последний раз видели отца или говорили с ним?

— В пятницу. Мы устроили на работе панихиду по Нэт и Бику. Их семьи не захотели устраивать поминальную службу в городе. Мы хотели хоть как-то их помянуть. Мы все там были.

— В котором часу это было?

— К концу рабочего дня. Около четырех. Партнеры разрешили всем, кто хочет, уйти домой после службы. Мы с отцом ушли вместе где-то около пяти. Он спросил, не хочу ли я зайти куда-нибудь выпить, но я отказался и поехал домой. Надо было пойти с ним. Надо было поговорить с ним.

— Он казался расстроенным, подавленным? Джейк вскинул голову, его глаза вспыхнули негодованием.

— Ради всего святого, это же была панихида!

— Джейк, — прошептала Рашель и погладила его по колену. — Она же пытается помочь.

— Он мертв. Чем она может помочь? С какой стати ему себя убивать? — возмущенно спросил Джейк. — Зачем он это сделал? Он был молод и здоров, он преуспевал. Он… О боже, он был здоров? Может, он чем-то заболел, а мы ничего не знали?

— Я еще раз задам вам тот же вопрос: в последнее время он выглядел расстроенным или подавленным?

— Я не знаю. Он был печален. Нам всем было грустно. Да что там, мы были в шоке. Пожалуй, в пятницу он немного нервничал. Он был какой-то дерганый. Пригласил меня выпить, но у него это вышло как-то машинально. Ему не хотелось задерживаться и общаться. Точно так же, как и мне.

— Вам известно, где он играл?

— Это было раньше. Господи, это было сто лет назад! Он этим больше не занимается! Он завязал.

— Хорошо. Он не упомянул, куда направляется, когда вы расстались в пятницу?

— Нет. Я не знаю. Я как-то внимания не обратил. Не придал значения. Боже, я должен сказать маме. Они развелись сто лет назад, но она должна знать. И дедушка с бабушкой. — Джейк опять схватился за голову. — Я не знаю, как они это выдержат. На них столько всего свалилось в последнее время…

— Вы могли бы назвать своего отца человеком религиозным?

— Папу? Нет, что вы, совсем нет. Он говорит, что надо брать от жизни все, потому что когда умрешь, на этом все и кончится. — Голос Джейка запнулся. — Вот все и кончилось.

— Он когда-нибудь ходил под парусом?

— Под парусом? — Джейк поднял голову и растерянно взглянул на Еву. — Нет, он не любил воду. А что?

— Просто интересуюсь. У него были серьезные отношения с кем-нибудь?

— Нет. Ему нравились женщины, но он просто… курсировал.

— Он что-нибудь делал по дому? Готовка, уборка?

— У него была прислуга.

— Хорошо. Я прикажу патрульному доставить вас и Рашель к дому вашего деда.

— Я хочу увидеть отца. Я должен его увидеть,

— Я это организую. Вы и ваши родственники сможете его увидеть, как только это станет возможным. Но не сейчас и не здесь. А теперь идите. Вам надо побыть с семьей.

Проводив их, Ева начала методичный обыск первого этажа.

— Он оставил записку на компьютере, — сказала она Рорку.

Удобно.

— И не говори. На самом деле лишь очень небольшой процент самоубийц оставляют записки. Признался, что нанял кого-то убрать Копперфильд и Байсона.

— Опять-таки удобно.

— Да, мы с тобой на одной волне. — Ева осмотрела небольшой кабинет и перешла в столовую. — Убийства не были профессиональными, это раз. Нет, конечно, он мог нанять какого-нибудь недотепу. Но кому он мог доверить информацию, которую под пыткой вырвали у Копперфильд?

— Только тому, кто сам напрямую замешан.

— Точно. Он написал, что потерял душу и отправляется в Геенну. В Геенну с большой буквы Г. Для меня это означает религиозный фанатизм или, по крайней мере, веру в то, что там нас ждет большой огонь. Да и петля выглядела так, будто ее затянул профессиональный палач. Или опытный моряк. Или вожак бойскаутов. Словом, человек спокойный и точно знающий, что он делает.

Ева прошла в кухню, открыла двери в кладовую, до отказа заполненную провизией, потом двери чулана. — Может, тебе пока поиграть в электронщика, проверить сигнализацию, диски и так далее?

— Речь идет об убийстве, лейтенант?

— Похоже на то. Посмотрим, что скажет судмедэксперт. Но кое-что уже просматривается. Почему дверь открыта и сигнализация отключена?

— Кто-то хотел, чтобы тело было найдено быстро и без проблем.

— Вот видишь. Зачем человеку, задумавшему покончить с собой, приглашать сына на выпивку за пару часов до самоубийства? Он просто не станет этого делать. А если уж он решил пригласить сына на выпивку, он будет настаивать: «Мне надо с тобой поговорить, мне надо снять камень с души». Но он ничего подобного не сделал. И вообще, что мы тут имеем? — продолжала Ева, повернувшись к Рорку. — У нас тут человек, который любит хорошо пожить, причем на любые доступные средства. Никаких прочных связей, ни малейшего реального интереса в семейном бизнесе. Отец — жестокий деспот, сын наступает на пятки, а сам он — паршивая овца в семье. Но он знает, как позаботиться о своих удобствах. И у него есть проблема с азартными играми.

— Есть или была?

— Ну, поскольку он уже отошел в мир иной, можем сказать, что была. Но я держу пари, что эта проблема была у него до самого последнего часа. Ничего он не завязал. Играть на неучтенные деньги — отличный способ их отмывания. Что-то я тут не вижу мученика совести. Я вижу человека, который рванул бы в бега, обгоняя ветер, при одной только мысли о том, что полиция взяла его след. И еще я вижу лопуха, которого просто подставили. Я вижу козла отпущения.

Диски с камер наблюдения за пятницу, согласно утверждению ее любимого электронщика, были изъяты и заменены на чистые.

— Наверняка в его организме будет найден транквилизатор, — сказала Ева. — Что-нибудь такое, что можно было бы приписать его желанию расслабиться, Перед тем как накинуть петлю себе на шею. А если хорошенько поищем, может, мы найдем и след электрошокера на теле.

— Зачем его убивать?

— Может, он начал жадничать, потребовал увеличения своей доли. Может, ему не понравилось, что убили друзей его сына, может, он занервничал. Как бы то ни было, он стал обузой, а заодно и подходящим козлом отпущения. Допустим, я куплюсь на предсмертную записку, на всю эту инсценировку, упакую все свои игрушки и уйду. Повесить дело на этого парня — значит замазать репутацию фирмы. Будут принесены извинения, «нам очень жаль», но Фонд Баллока вынужден передать свои счета другой компании. Слишком шумный скандал, это вредит имиджу. Их адвокаты потребуют изъятия счетов, и в фирме не останется никаких записей, свидетельствующих о мошенничестве, ни следа, ни намека. Насколько мы можем судить, все лица, которым что-то было известно, мертвы.

— Все концы зачищены.

— Убийце это нравится. Два удушения, одно повешение. В основе лежит, по сути своей, один и тот же метод. Он забирает все записи с камер наблюдения: вдруг в базе памяти сохранились записи о его визитах в этот дом. Ведь он бывал здесь раньше, зуб даю. Знал, где что лежит.

— И он пришел не с пустыми руками, — подсказал Рорк.

— О да, он подготовился. Приходит в дом. Давай поговорим. А может, заодно и выпьем? Подсыпает транквилизатор в вино. Хозяина развезло. Позволь тебе помочь. Давай я отведу тебя наверх. Заводит его в спальню, кладет на пол. Вырубает электрошокером, если есть такая необходимость. Пишет записку на компьютере. И вот тут он дал маху, на мой взгляд, потому что вложил в текст слишком много самого себя. «Душу потерял», «Геенна» с большой буквы. Он обвязывает веревкой канделябр, делает петлю со скользящим узлом, взгромождает одурманенного или оглушенного электрошокером Рэндала Слоуна на стул, потом пинком вышибает стул и наблюдает за спектаклем. Да, он обязательно остался понаблюдать, — решительно тряхнула головой Ева. — Точно так же, как он наблюдал за Натали и Биком. Понаблюдать за лицом, за глазами… Рэндал бился, брыкался, сбросил шлепанцы, хватался за веревку… Я добыла из-под ногтей убитого волокна, похоже от веревки. На это требуется время. Повешение — не самый быстрый способ убийства, если только шейные позвонки не ломаются при падении тела. Он страдал, но он получил по заслугам.

Ева прошлась по опустевшей спальне, огляделась вокруг.

— Он мог приехать на своей машине, но это необязательно. Мог воспользоваться и общественным транспортом, лучше всего — подземкой. И уехать мог точно так же, и все диски с записями с собой прихватить.

— Значит, ты будешь его искать?

Ева улыбнулась Тут подала голос ее рация. Ева вытащила ее из кармана и поднесла к уху:

— Даллас.

— Скоро второй тайм, так что я хочу все сделать по-быстрому.

Ева нахмурилась, узнав голос Финн.

— Если бы ты хотел сделать все по-быстрому, перезвонил бы мне два часа назад.

— Откуда мне узнать, где телефон, если он не задействован? Номер я пробил. — Финн продиктовал ей номер. — Навел на него локатор, но он включился всего несколько минут назад, да и то на пятнадцать секунд.

— Нашел, где он?

— Верхний Ист-Сайд, вот все, что я могу тебе сказать.

— В Нью-Йорке? Телефон в Нью-Йорке?

— Ну да, а где ж, по-твоему, он должен быть? Слушай, Даллас, у них там группа поддержки. Девушки-болельщицы.

— Где девушки-болельщицы?

— У команды «Либертиз». Даллас, я пропускаю Шоу в перерыве.

— Побойся бога, Фини, они тебе в дочери годятся. Они годятся в дочери твоим дочерям.

— Если мужчина не получает удовольствия, глядя на полуголых девчонок, когда они прыгают и вскидывают ноги выше головы, ему лучше вообще не жить Ты получила, что хотела?

— Да, да, спасибо. Слушай, не снимай локатор, хорошо? Девушки-болельщицы! — проворчала Ева, когда Фини поспешно отключился. — До чего же мужчины примитивны в своих мыслях.

— Если мужчины в чем-то и примитивны, то только не в своих мыслях, — поправил ее Рорк.

Ева невольно рассмеялась.

— Нью-Йорк. Сукин сын! Держу пари, они все это время не уезжали из города. Верхний Ист-Сайд. Наверно, гостиница или частный дом. Я должна проверить, может, Фонд Баллока, либо Мадлен Баллок, либо ее сын владеют недвижимостью в том районе.

— Я могу дома для тебя это проверить. И мы сейчас едем домой. Если тебе надо написать отчет, это тоже вполне можно сделать дома. — Рорк подхватил ее под руку, не давая возразить. — Тебе надо поесть, и мне тоже. Ты работаешь без горючего, Ева, я по глазам вижу.

— С горючим или без, я должна действовать. Надо было мне шевелиться быстрее, тогда Рэндал Слоун был бы сейчас жив, а я уже закрыла бы дело. — Ева направилась к двери вместе с Рорком, но вдруг остановилась как вкопанная. — Погоди! Такой тип, как Рэндал, должен был застраховаться. — Она задумчиво и неторопливо повернулась кругом. Трехэтажный дом. Двенадцать комнат и солярий. Полно места, где можно спрятать страховку. — Он был неглуп. Подумай, как он сумел заставить Крауса взять счета на свое имя, а всю работу делал сам. Чуть что пошло не так, он просто сваливает все неприятности на Крауса. Страховка.

— То есть козел отпущения держал про запас другого такого козла отпущения в лице Крауса.

— Держу пари. Если у Рэндала неприятности, если ему надо надавить на своего клиента, у него где-то есть второй гроссбух. Если раньше не было, бьюсь об заклад, он сделал копию, когда препарировал файлы Натали.

— Я полагаю, они тоже об этом подумали и вызнали у него, где тайник.

— Может, да, а может, и нет. Его не пытали, в доме нет следов обыска. Может, они решили, что все копии у них. От него они уже все получили. Но давай допустим, что он оказался умнее, осторожнее, чем они думают. Этот дом надо обыскать сверху донизу.

— А это займет хорошо если не сутки, — возразил Рорк. — Если ты думаешь, что у тебя хватит сил еще на сутки, ты ошибаешься. Предлагаю компромисс, — добавил он торопливо, чтобы пресечь в корне назревающий спор. — Вызови сюда Пибоди и Макнаба, пусть они этим займутся. Электронщик и детектив. Если здесь что-то есть, они это найдут.

— Ладно, пусть попробуют. — Ева вышла и опечатала дверь.

— Если ты права насчет второго гроссбуха, возможно, он держал его не дома, а где-нибудь в банковской ячейке.

— Возможно, но мне кажется, он хотел бы иметь мгновенный доступ, особенно сейчас. Дерьмо попало в вентилятор, и ему нужен щит. Вдруг второй гроссбух понадобится ему во внерабочее время или в воскресенье? Он много ездил, — продолжала Ева, садясь в машину. — Если он использовал ячейку, она могла быть где угодно. Парень, который так много путешествует, знает, как пускаться в бега и скрываться. И бегать он будет налегке.

С этой мыслью она уснула.

Она проснулась, когда Рорк остановил машину возле дома. Проснувшись, Ева обнаружила, что занимает практически горизонтальное положение: пока она спала, Рорк опустил спинку сиденья. Но сон в машине не придал ей сил. Голова у нее кружилась, она никак не могла сориентироваться и найти рычаг бы привести спинку в нормальное положение. Ее поднял — как прежде опустил — Рорк.

— Тебе надо как следует выспаться.

— Мне надо выпить нормального кофе.

«Ну, если тебе надо выпить кофе, я тебя заставлю заодно и поесть», — решил Рорк, поднимаясь вместе с ней по лестнице.

— Мяса с кровью, — сказал он Соммерсету. — Пришлите в ее кабинет.

— Сию минуту. — Пока они поднимались наверх, Соммерсет подхватил на руки кота, тершегося о его ноги. — И мы пошлем им зеленой фасоли на гарнир к бифштексу с кровью. Ей это не понравится, но он заставит ее съесть, верно?

Мэвис не то чтобы вскочила или взвилась, когда Ева вошла в кабинет, но она сумела поднять себя из кресла.

— Ты вернулась.

— Да. Извини, возникли кое-какие осложнения. Дай мне несколько минут, надо с ними разобраться.

— Вы получили список? — спросила Пибоди. — Там есть парочка, на которую стоит взглянуть.

— Список чего?

— Агентств, консультаций. Вы сказали, чтоб я перебросила его на ваш ППК.

— Да-да. — Еве казалось, что вместо мозгов у нее каша. — У меня пока не получилось его просмотреть. Кое-что произошло. До зарезу срочно нужно кофе.

— Я сварю. — Леонардо бережно усадил Мэвис обратно в кресло.

— Плакал мой шоколад, — сказала Пибоди в надежде вызвать улыбку у Мэвис. — В общем, пара из них заслуживает внимания. Поэтому…

— Я сейчас просмотрю список. Мне придется снять тебя и Макнаба с этой работы, у меня есть для вас другое задание. Рэндал Слоун мертв.

О, черт! Ну и денек у вас выдался. — Я предполагаю, инсценировка самоубийства, повела осмотр места, «чистильщики» обрабатывают улики.

Пибоди открыла рот, взглянула на Мэвис и кивнула.

— Хорошо.

— Я введу тебя в курс дела, а потом я хочу, чтобы вы с Макнабом отправились на место.

— Ты введешь их в курс дела за едой, — добавил Рорк.

— Как только просмотрю список.

— Список подождет. — Это подал голос Леонардо, внесший в кабинет кружку дымящегося кофе. — Прости, дорогая, — повернулся он к Мэвис, — но ей надо поесть и немного отдохнуть.

— О боже. — Ева взяла кружку так, словно в ней содержался эликсир жизни. — И что это произошло с мужчинами?

— Он прав. — Мэвис поправила прическу. — Он совершенно прав. Вид у тебя такой, будто тебя били кнутом и пинали ногами. Мы поедим. Мы все сядем и поедим.

Они принесли стол, притащили стулья. Еве пришлось признать, что не только кофе, но и протеины помогли разогнать туман у нее в мозгу и заставили кровь бежать быстрее.

— Да, они все предусмотрели, — сказал Макнаб, когда Ева в общих чертах обрисовала ситуацию. — Интересно, откуда денежки?

— Это уже второй вопрос. Наркотики, оружие, Деньги мафии? — Ева пожала плечами. — Мы это раскопаем. Или Интерпол раскопает. Баллок, Чейз или кто-то из их платежной ведомости убил троих — насколько нам известно, — чтобы схема продолжала работать.

— И они все еще в Нью-Йорке. — Пибоди поглодала бифштекс, стараясь не мычать от удовольствия. — Но почему? Я хочу сказать, после убийства Рэндала Слоуна почему бы им не дать деру? Казалось бы, им сразу надо было рвать когти — до того, как его тело обнаружили,

— Спорный вопрос. У них же здесь остается бизнес. И они чувствуют себя в безопасности. Они уверены, что следствие не выйдет на них. Они предоставили алиби человеку, который не связан с убийствами, а он в свою очередь, предоставил алиби им. Другой человек сознался в убийствах, а поскольку он мертв, взять свои слова назад он не может. Но ты права: у них должна быть веская причина, чтобы оставаться здесь, когда они могли бы оказаться в любом другом месте. — Даже за едой Ева продолжала упорно обдумывать варианты. — Они явно хотели, чтобы тело было обнаружено, причем как можно скорее. Иначе нет смысла оставлять отключенную сигнализацию и полуоткрытую дверь. Чем скорее тело найдут, тем скорее они смогут оставить все это неприятное дело за спиной. Как это, наверное, досадно, — добавила она, — когда таким богатым и влиятельным людям приходится терпеть мелких людишек, копающихся в их Фонде. Как муравьи.

— По-моему, муравьи не копаются, — вставила Пибоди. — Они скорее подтачивают.

— Да какая разница! Суть одна: мы большие, они маленькие, да как они посмели, эти ничтожества? Пытались откупиться от дотошной бухгалтерши, но она оказалась до отвращения честной. Но вы же не позволите какой-то там серенькой девице, ведущей ваши счета, пустить под откос дело вашей жизни, вашу репутацию, ваше богатство? Вот почему убийство было ДЛЯ них личным делом. Она их достала, вот и получила в лоб. Я могу войти прямо в твой дом, тупая ты сука. И что ты сможешь с этим сделать? Да ни хрена. А я сделаю тебе больно, потому что ты имела наглость угрожать мне и моим близким. А потом, когда я буду уверен, что ты сказала все, что мне следует знать, я убью тебя собственными руками, и я буду смотреть, как ты ираешь. Но сначала я еще расскажу тебе, что собираюсь проделать то же самое с твоим дружком. Поэтому ты умрешь в муках, в страхе и в горе. — Ева подцепила на вилку крошечную, как горошина, молодую картофелину. — В чем дело? — спросила она, заметив, что все за столом смотрят на нее в молчании. — Что?

— Жуть малиновая. — Мэвис схватила свой стакан с водой и отхлебнула сразу половину. — В квадрате.

— Ой, извини.

— Откуда ты знаешь, что он так думал и чувствовал? — Леонардо успокаивающе похлопал Мэвис по плечу, не сводя глаз с Евы,

— Ну, во всяком случае, он точно не думал, какая на дворе стоит погода. — Ева прищурилась. — Рэндал Слоун держал машину в гараже. В тот вечер он ею не пользовался. И он, и те, кто составил ему алиби, показали, что они пользовались такси. Ну-ка посмотрим, есть ли какая-нибудь регистрация въездов-выездов в гараже. Может, убийца позаимствовал его машину, чтобы съездить «на дело». Если нет, начнем проверять прокатные компании. Или сервисы по вызову машин. Может, Фонд Баллока держит автомобиль для разъездов по городу, а может, пользуется услугами одной и той же фирмы, когда хозяева здесь.

Но когда Пибоди извлекла электронную памятную книжку, чтобы записать задание, Ева покачала головой:

— Нет-нет, с тебя и так уже хватает нагрузки. Я позвоню Бакстеру. Он хотел участвовать в этом деле, вот пусть и займется. — Она отодвинулась от стола. — Позвоню ему прямо сейчас, а потом просмотрю список агентств по делу Тэнди.

Сидевшая напротив нее Мэвис закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Спасибо. Спасибо тебе, Даллас.

Ева позвонила Бакстеру, договорилась с ним, а потом попросила Мэвис перейти в гостиную и, оставшись наедине с подругой, закрыла дверь.

— Ты хочешь мне сказать, что Тэнди мертва.

— Ничего подобного. Сядь. — Когда Мэвис села Ева села напротив и наклонилась вперед, чтобы их глаза были на одном уровне. — Но я должна сказать тебе, что это может случиться, и ты должна быть к этому готова. Тэнди похитили не случайно, и все указывает на то, что причиной является ребенок.

— И как только она родит… Ее нет с четверга. Она могла…

— Мало ли что могло случиться! — перебила ее Ева. — Мы с этим разберемся. Слушай, я понимаю, со стороны может показаться, что я не уделяю этому должного внимания, не слишком усердно ищу. Но я клянусь тебе, я все время держу это в голове. А когда я не могу над этим работать, работает Пибоди.

— Я вовсе не считаю, что ты не уделяешь внимания. — Мэвис схватила Еву за руки. — У меня и в мыслях не было так думать. И я знаю, что Пибоди делает все, что может, и она отлично делает свое дело. Но понимаешь, Даллас? Она — не ты. Я не имею права на тебя давить, но…

— Прикрути фонтаны. Слышишь, избавь меня хотя бы от слез.

— Мне так страшно за нее. И я все время думаю: а если бы это была я? Если бы меня где-то заперли, если бы я не могла защитить своего ребенка? Понимаю, это прозвучит мелодраматично, но я бы лучше умерла, чем позволила кому-то отнять моего ребенка или причинить ему боль. И я точно знаю: Тэнди думает так же. Она мне как-то раз сказала, почему решила сохранить ребенка и оставить его себе, даже если придется воспитывать его в одиночку. Она говорила: даже если бы хорошие люди захотели взять ее ребенка и дать ему хорошую жизнь, все равно это ее ребенок, и никто не заменит ему мать. И что она никогда не смогла бы быть до конца уверенной, что они будут любить ребенка так как она.

— Что за хорошие люди? Она когда-нибудь упоминала какие-нибудь детали, называла имена?

— Нет, это было просто… погоди. — Закрыв глаза, тихонько растирая круговыми движениями живот, Мэвис медленно вдохнула и выдохнула.

— О, черт! Ты что…

— Нет-нет, не психуй. Я просто стараюсь сосредоточиться. Мы как-то раз говорили — мы с Тэнди — о воспитании детей в городе. «За», «против», все такое. Она сказала, что выбрала для себя жизнь в городе и надеется, что поступила правильно, ведь ее ребенок мог бы быть деревенским сквайром [Сквайр — местный землевладелец, помещик в Англии] и вести роскошную жизнь. Она иногда говорила такие странные веши, — добавила Мэвис и открыла глаза. — Сквайр, понимаешь? Что такое сквайр?

— Откуда мне знать? Я живу в Нью-Йорке. Ладно, давай-ка мы с тобой пройдемся по списку Пибоди. Может, ты еще что-нибудь вспомнишь.

Загрузка...