Кот в красной шляпе

Репликация пятая. Хамми

Четвёрка путешественников шагала вдоль озера Сван к синеющему вдали горному хребту. Впереди шли Элайни и Байли, транспортируя свой груз над собой, по воздуху, все-таки немного легче, чем тащить на себе. За ними шагал доктор Фрост налегке, так как его, после ранения, решили не нагружать. А Сергей замыкал цепочку и, несмотря на свою не полностью зажившую рану, тащил самый большой мешок с продуктами. Лучше всех устроился Рыжик – он поднял себя в воздух и плыл впереди всех, удобно свернувшись калачиком и невозмутимо поглядывая на всех с высоты.

В тот последний вечер, когда они уходили, им пришлось взять самое необходимое, если не считать того, что Элайни нашла у себя на кровати старинную книгу, появившуюся неизвестно откуда, а на своей руке увидела кольцо, которое перед этим куда-то пропало. Когда Элайни сообщила об этом Маргине, она задумалась и сказала:

— Раз оно вернулось к тебе, значит так и нужно. Носи его и никому не отдавай, — Маргина глянула на стоящего рядом Сергея и добавила: — Разве что дочери.

Элайни смущённо покраснела и посмотрела на Сергея, а он, точно поддерживая шутку Маргины, широко ей улыбнулся. Отправляясь в ночь, они отошли совсем немного от Городских садов и сделали короткий привал, чтобы вздремнуть, а с утра двинулись к озеру Сван.

Слева шли сосновые леса, а берега озера в некоторых местах заросли кустарником, который приходилось обходить, поэтому путь путешественников напоминал походку пьяного попугая. Впрочем, попугаи не пьют и в обход озера не ходят, а вот Сергею зигзаги надоели, и он предложил:

— Рыжик, возьми за ориентир что-нибудь дальнее. Тогда мы будем знать, куда идём.

Кот лениво вытянул лапу и показал на далёкую зелёную гору, с ёжиком высоких скал наверху.

— Туда и держим! — подытожил Сергей.

Шли целый день. Но так как в предгорьях вечер наступает внезапно, то пришлось заранее становиться на ночлег. Сергей развернул палатку, Элайни, выбросив из пальца искру, разожгла костёр. Вскипятили травяной чай и закусили запасами из поклажи.

Байли ушла в палатку, доктор Фрост дремал у костра, а Рыжик устроился на коленях Сергея, скрутившись калачиком и повернувшись спиной к огню. Элайни сидела рядом, склонив голову на плечо Сергея, и смотрела на огонь.

— Серёжа, — повернула голову Элайни. — А что тебя тянет домой?

Она заглянула ему в глаза и Сергей растерялся:

— Мне там привычнее, — как-то неуверенно ответил он.

— Тебя там кто-то ждёт? — затаив дыхание, спросила Элайни.

— Да нет, никто не ждёт, — сказал Сергей и добавил: — Родители мои умерли, остались только армейские друзья.

— Понимаю, — опустив глаза, сказала Элайни, потом, всё же, решилась спросить: — А девушка? Я не поверю, что такой красивый парень, как ты, не имеет девушки.

— У меня была девушка, Светлана, — ответил Сергей, — но мы с ней расстались.

— Сочувствую! — сказала Элайни, но Рыжик, который вдруг открыл один зелёный глаз, ей почему-то не поверил и затаился симпотами в её голове.

— Я пойду спать, — опустив руку на плечо Сергея и поднимаясь, сказала Элайни.

— Иди, — похлопал её по руке Сергей, — я тоже сейчас ложусь.

Сергей попытался собраться с мыслями, чтобы решить для себя неожиданную дилемму. Его смущала неопределённость его положения здесь, на Глаурии, внезапно возникшее чувство к Элайни, реальность которого он ощущал, но не осознал в полной мере, и неясность в ответном чувстве Элайни, без которого находиться на этой планете не имело смысла. Костёр догорал, а внятных ответов на вопросы он не нашёл и решил, что они придут потом, когда они с Элайни созреют для какого-либо решения.

Вдруг Рыжик раскрыл оба глаза и уставился сквозь огонь, как будто его симпоты не могли туда достать. На другой стороне костра что-то мелькнуло и пропало. «Вероятно, какой-то зверь», — подумал Сергей и погладил кота.

«Нужно провизию положить возле входа, чтобы случайно не растащили», — решил Сергей и, разбудив дремавшего доктора Фроста, потащил котомки в палатку. Все не помещалось, пришлось оставшимся грузом прикрыть вход. Забравшись в палатку, они пристроились по бокам сестрёнок. Сергей притиснулся к спине Элайни и та, во сне, положила свою руку на него. Рыжик взгромоздился на них сверху, и принялся топтаться, умащиваясь, но Сергей его не прогонял. Он закрыл глаза, и, обняв Элайни за талию, заснул.

Хенк, сделав вид, что отправляется домой, на самом деле решил сопровождать Байли в её путешествии. Но так как Элайни, Байли, Сергей и доктор Фрост ушли ночью, то Хенку и Перчику ничего не оставалось делать, как дожидаться утра, а на ночь их спрятала Розария, поселив в никем не занятый флигель своего дома. Утром, потискав Перчика, она их отпустила, и они зашагали к первому ориентиру – озеру Сван, а дальше должны найти какую-то зелёную гору со скалами наверху. Далеко за полдень они подошли к озеру, сверкавшему на солнце лёгкими волнами. Озеро окружали изумрудно-зелёные, пологие склоны, сплошь покрытые сосновым лесом.

—Ух, ты! — восторженно воскликнул Хенк, бросая поклажу на траву и раздеваясь: — Давай искупаемся?

— Давай! — согласился Перчик, и они, как мальчишки, бросились в воду.

— Поплыли вон к тому острову, — предложил Хенк, и они отправились к острову, находящемуся в устье реки Вьюнки, впадающей в озеро Сван. Выскочив на остров, они начали дурачиться и играть в охотников, притом, каждый играл и дичь, и охотника. Неожиданно для Перчика его друг куда-то исчез и, когда игра потеряла всякий смысл, он громко крикнул:

— Хенк, выходи, я уже не играю.

— Перчик, иди сюда, — позвал его Хенк, появляясь из-за кустов. Подойдя, Перчик увидел открытую дверь, а за ней пространство, дышащее пустотой.

— Здесь есть ступеньки, — объяснил Хенк, скрываясь за дверью. Потянуло прохладой и, когда глаза привыкли к темноте, Перчик увидел, что лестница зигзагами опускается по одной стороне круглого отверстия, которое могло вместить дворец королевы, а противоположный полукруг оказался не тронутым и уходил отвесно вниз. Хенк зажёг шар, но он не очень помогал, так как его свет терялся в темноте, а глаза, ослеплённые огнём, видели уже не так хорошо.

Каждый наклонный ярус заканчивался широкой винтовой лестницей, ведущей на следующий ярус. Удивляясь сооружению и его создателю, они опустились на несколько ярусов, когда Хенк, идущий впереди, увидел ответвляющийся от центрального ствола боковой ход, уходивший в темноту.

— Может, вернёмся? — спросил Перчик на всякий случай, но Хенк только покачал головой. Пройдя несколько шагов по новому пути, они очутились в большой пещере, явно искусственного происхождения, своды которой сходились вверху под острым углом.

Кое-где на полу поднимались сталагмиты, а вверху, вероятно, свисали сталактиты, но в темноте их не видели. Судя по всему, строение стояло не один век, и, несмотря на это, сдерживало разрушающее движение времени и не собиралось так просто отдаться на волю быстро текущих мгновений.

В конце зала стоял каменный куб, на котором, при свете шара, что-то блеснуло. Подойдя ближе, Хенк увидел, что это браслет из серого металла, украшенный полупрозрачными камнями из селенита, которые, в свете колышущего шара, поблёскивали серебристо-голубыми искрами.

— Какой красивый, — сказал Перчик, выглядывая из-за плеча Хенка.

Внезапно голова Хенка раскололась, и внутри неё он ощутил что-то огромное, перед которым Хенк чувствовал себя пылинкой. «Отдай Байли», — сообщили ему и Хенк, не открывая рта, утвердительно кивнул головой.

«Почему Байли?» — неожиданно для себя спросил Хенк и голос внутри его ехидно сообщил: «Она мне симпатична». Перчик удивлённо смотрел на застывшего Хенка, а тот почувствовал, что голова медленно освобождается. «Пусть удивится Фатенот», — удаляясь из головы Хенка, бормотал голос, затихая вдали.

— Что с тобой? — спросил Перчик, а Хенк, приходя в себя, сказал:

— Лучше тебе не знать.

Они переплыли с острова на берег озера и выбрались из воды. Когда добрались до своих вещей – их ждал сюрприз: пропала одна сумка с едой, а Перчик, растерянно шаря в своих вещах, упавшим голосом сообщил:

— У меня украли мой медальон.

— Ты его не утопил в озере? — не поверил Хенк, зная, как важен для Перчика медальон – единственная память о его родителях.

— Нет, я его всегда снимаю, когда купаюсь, — ответил огорчённый Перчик.

— Зверю медальон ни к чему, — задумчиво сказал Хенк, предполагавший вначале, что еду стащили животные. Ничего не оставалось, как собраться и отправится дальше вдоль берега озера, высматривая впереди следующий ориентир.

«Нужно хранить всю провизию в палатке», — винил себя Сергей. Упрекать имелось за что: звери утащили одну котомку с едой. Чтобы не умереть с голоду в полном рассвете сил он соорудил себе лук, вырезав крепкую ветку, а для тетивы использовал свой кожаный ремень, распущенный на тонкие шнурки, так как ничего подходящего под рукой у него не нашлось.

«Буду тренироваться с луком каждый день», — решил Сергей, глотая горячий травяной чай. Чтобы сдержать слово, все остановки на отдых Сергей проводил, запуливая стрелы в кору деревьев. Рыжик, неизменно висящий в воздухе, глядя на потуги Сергея в искусстве лучника, выискал в его голове определение и с каждым промахом громко сообщал:

— Мазила, — чем несказанно веселил Элайни и Байли. Они посмеивались, глядя на лук Сергея, так как для каждой фреи ко дню совершеннолетия, помимо мэтлоступэ, дарили лук, искусно сделанный из дерева, кости и жил горного козла.

В результате лёгкие, крепкие и в тоже время упругие луки фрей никогда не ломались. Из них не стреляли, а сохраняли, как признак принадлежности к фреям, хотя их боевые качества от этого ничуть не страдали. Сергей подозревал, что при их изготовлении фреи применяли колдовство.

Впрочем, он уже привык к волшебству и не удивлялся, когда Элайни мимоходом протягивала руку и с дерева послушно слетали плоды, мягко ложась на её ладонь. Он спросил, как она это делает. Элайни подробно объяснила ему жесты и несколько раз подряд повторила заклинание, пока Сергей его не выучил.

Но фрукт, если и падал после его манипуляций, то только ему на голову, веселя хихикающую Элайни и Байли. Рыжик, порывшись в голове Сергея, сообщил, что его руки растут не с того места, но он инсинуации кота стоически игнорировал.

Поскольку лук всегда под рукой, Сергею удалось подстелить дикого гуся, что подняло его самомнение на небывалую высоту. Кроме того, с помощью Элайни (она немного поколдовала), Сергею из булавки удалось сделать приличный рыболовный крючок, и вечером он закинул свою самодельную удочку в озеро.

Ему, к его радости, попалась приличная, килограмма на два, темно-бурая рыба со светлым брюхом, на спине и по бокам покрытая темными, овальными пятнами небольших размеров очень похожая на ленка.

Как же удивился Сергей, когда Элайни, посмотрев его рыбу, махнула рукой, что-то прошептала, и к берегу, перегоняя друг друга, приплыли ещё две рыбины, которых Элайни вытащила из воды просто руками.

Под смех хохотавшей Байли она, хитро улыбаясь, пошла к костру, а Сергей со своей рыбой смущённо плелся сзади. Больше он рыбу не ловил, а вот с луком упражнялся и дальше.

Как-то Сергей спросил Элайни:

— А почему вы разговариваете на моем языке?

Элайни засмеялась и ответила:

— Мы разговариваем на своём языке. В Стране Фрей все понимают друг друга, даже если они говорят на другом языке. Понимают в голове. Понимаешь?

— Понимаю, — улыбнулся Сергей, — не тупой.

— Но, чтобы ты знал, — добавила, улыбаясь, Элайни, — мы, фреи, сразу определяем, кто из других мест. Помнишь, в харчевне я тебе сказала, чтобы ты молчал? Так вот, услышав тебя, любая фрея мгновенно признала бы тебя чужаком.

— А ты можешь сказать мне что-нибудь на своём языке?

— Для этого в этом месте нужно убрать магию, — сказала Элайни, взмахнула рукой, пальцем выписывая в воздухе замысловатые па. Потом сказала что-то лёгким мелодичным голосом и, глядя на Сергея, засмеялась.

— Что ты сказала? — спросил Сергей, повторяя за ней её слова. Элайни смущённо покраснела и ответила: — Потом узнаешь!

— Я хочу учить твой язык! — взяв её за руку, сказал Сергей.

— Зачем? — удивилась Элайни. — Его знают только фреи. Даже папа еле-еле его понимает.

— Я так хочу! — заупрямился Сергей.

— Хорошо! — легко согласилась Элайни. — Только потом не жалуйся!

После этого он всю дорогу повторял за Элайни её мелодичные трели, которые у него выходили грубыми и корявыми, что чрезвычайно веселило Байли и Элайни. Где-то на третий день он спросил у Элайни:

— А как сказать «я тебя люблю»? — не успела Элайни ответить, как Байли выпалила, те самые первые слова, которые ему сказала Элайни на своём языке. Элайни смутилась, а потом рассмеялась. Сергей тоже засмеялся. Байли, глядя на них и не понимая, глупо спрашивала:

— Что? — отчего Сергей и Элайни заливались ещё больше.

— А, ну вас! — обиделась Байли и захихикала вместе с ними. Изучать фрейский язык в этот день не пришлось, ввиду всеобщей несерьёзности хихикающего народа.

На четвёртый день пути озеро поворачивало вправо, и путешественникам пришлось оставить его берега. Сзади едва виднелись верхушки шпилей замка королевы фрей, а вот столица Фаэлия погрузилась в зелёное море деревьев. Начинались холмистые предгорья, и приходилось то подниматься, то опускаться, теряя ориентир — зелёную гору с шапкой высоких скал.

Путники устали, особенно доктор Фрост, но духу ему не занимать и он всегда первым поднимался после привалов. По утрам, несмотря на солнечную погоду, опускались туманы, заполняя все низины, и, если путники оказывались на высоте, то под ногами, на расстоянии полёта стрелы, колыхалось белое море, точно облака упали с небес вниз.

Впрочем, с небесами связано неординарное событие, которое странным образом подействовало на Рыжика. В один из дней в небе раздался непонятный гул, и все подняли голову вверх.

— Что это? — спросила Элайни, и Сергей ответил:

— Самолёт.

Сергей не ошибся, в небе над ними летел Боинг 767, а то, что Элайни и Байли никогда не видели самолёта, наводило на мысль, что попал он на Глаурию не по своей воле. Рыжик, смотревший в небо, вдруг потерял окраску и загадочно сказал: — События развиваются хуже, чем я думал.

А то, что не слышали остальные, звучало примерно так: «Нужно уносить ноги!»

— Нам необходимо спешить, — сообщил он остальным, снова приобретая розовую окраску.

Элайни и Байли ещё больше бы удивились, если бы знали, что в самолёте летела Маргина со странным рыжим мужчиной, вдрызг пьяным. Мужчина поминутно выпадал вниз, сквозь кресло и корпус самолёта, а Маргина каждый раз втягивала его внутрь салона. Хорошо, что ни Элайни, ни Байли, ни, тем более, Маргина в Фаэлии, не видели этого бреда, а не то недолго слететь с катушек.

Лес кончился, на склонах изредка выпячивался редкий кустарник. Сергей, давно забрав бразды правления у Рыжика, вёл маленькую экспедицию вдоль берега горного ручейка.

Справа поднимались отвесные скалы, а под ногами громоздились камни, по которым идти нелегко и девушки прилично устали, не говоря уже о докторе Фросте. Все думали о ночлеге.

Впереди слышался отдалённый шум падающей воды. Через полчаса путники доползли вверх и увидели великолепную картину стихии воды. Ручеёк, вдоль которого они шли, оказался всего только маленькой струйкой реки, которая здесь, наверху, разливалась озером, низвергавшимся вниз широким водопадом. Справа все также оставалась высокая красная скала, в которой, прямо перед озером, Сергей обнаружил глубокую и широкую расщелину, вероятно когда-то служившую руслом реки.

Расположившись на краю пещеры, прямо возле потока падающей воды, путешественники упали на гладкий, каменный пол передохнуть. Рыжик соизволил опуститься и принялся изображать привычки кота: обнюхивать и обживать новую квартиру.

Обойдя всю близлежащую пещеру, Рыжик настороженно остановился перед камнем, величиной с него, сиротливо и одиноко лежавшим посредине пещеры. Он сосредоточено его обнюхал, обошёл вокруг него и снова остановился. Вдруг камень в одно мгновение превратился в кота, точь-в-точь, как Рыжик. Двойник вздыбился шерстью, и Рыжик ответил тем же.

— Элайни, это твои шутки? — спросил Сергей.

— Да нет, — удивилась Элайни. — Это ты, Байли?

— Что? — повернулась Байли, и, увидев котов, всплеснула руками. — Ой, какая прелесть!

Между тем, двойник Рыжика неожиданно лизнул его в нос. Рыжик присел и опешил. Двойник принялся вылизывать мордочку Рыжика, а тот сидел на задних лапах с деревянным видом.

— Ой, какая прелесть! — повторила Байли и пошла к котам.

— Осторожно! — предупредила Элайни, но Байли уже взяла самозванца на руки. Тот сразу превратился в кролика, потом в букет цветов, цветную шляпку, огромную бабочку.

— Он читает мои мысли! — удивилась Байли. — Ах ты, хамелеончик!

— Какие у тебя глупые мысли! — съехидничала Элайни.

— Осторожно, Байли, — предупредил доктор Фрост, — это тебе не Глюк.

— Действительно, Байли, вдруг он опасный, — остерегла Элайни.

— Какой же он опасный! — возразила Байли, поглаживая вновь возникшего рыжего кота.

— Он будет мой Хамелеончик! Он будет Хамми!

Из глубины расщелины послышался шум и оттуда выкатился огромный камень, который тут же двинулся на Байли. Хамми свалился из рук Байли, остановившись перед валуном, а Байли отступила прямо к водопаду. Камень неожиданно превратился в трёхглавое «чудо» и из всех пастей полыхнул огнём. Байли, не удержавшись, свалилась в поток воды, а Сергей запоздало пустил стрелу из лука. «Чудо» на глазах начало меняться и разваливаться на куски, которые осыпались чёрными каплями вниз, и их тут же унесла вода.

Кое-как перевязав руку, Шерг, не задумываясь, отправился к летней резиденции королевы, решив, что произошедшее с ним каким-то образом связано с Элайни. Он не ошибся: затаившись в кустарнике, Шерг увидел, как из левого флигеля вышли четыре фигуры, а впереди всех, прямо по воздуху плыл мерзкий рыжий кот, который в недавнем времени разделил Шерга на четыре фигуры.

Прячась за деревьями и кустарником, Шерг отправился за ними, придерживаясь безопасного расстояния, что совсем не сложно, так как кот, который показывал путь, по всей видимости, специально, чуть светился в темноте, как красный фонарь.

Рискуя быть замеченным, Шерг подобрался ближе и с разговоров понял, что Элайни, Байли, Сергей и марг Фрост, минуя озеро Сван, отправляются к какой-то зелёной горе, на которой вверху торчат высокие скалы. Что будет дальше, он не понял, так как кот говорил о какой-то «репликации».

Когда они остановились на привал, Шерг залёг с другой стороны костра, внимательно наблюдая за Сергеем и Элайни у которых явно роман. Их дребедень надоела Шергу, и он чуть не обнаружил себя, когда неловко повернулся, чтобы размять свои затёкшие ноги.

Когда они уснули, Шерг взял один из мешков, лежащих у входа, и отправился в сторону от лагеря, чтобы перекусить. Но стоило ему открыть мешок, как над ним разверзлась красная светящаяся пасть, которая шуганула в него огнём и закричала у него внутри: «Вон отсюда!»

Шерг не помнил, как он нёсся по лесу, как выбежал в поле, а очнулся только тогда, когда забежал во двор фермы Джос. Окна не светились, и Шерг забарабанил в дверь, всполошив и Джос и Доброго. Со светящимся шаром в руке Джос открыла дверь и, увидев Шерга, тихо сказала:

— Заходи.

— Выйди, посторожи! — приказал Шерг и Добрый, накинув на плечи вязаную кофту, вышел на улицу, проклиная три четверти общего с Шергом естества. Джос молчаливо поставила на стол ужин и смотрела на Шерга, пока тот жадно ел. Когда он запил ужин кружкой холодного компота, она его спросила, показывая на смятую постель:

— Спать будешь здесь?

— Да, — сказал он, заваливаясь на постель, а когда на неё присела Джос, подгрёб её под себя и, не дожидаясь, задрал ей ночную рубаху.

А мешок, оставленный им в лесу, нашёл шакал, который, схватившись острыми зубами за край, потащил его в низину, где давился кусками, опасаясь своих собратьев.

Фрея Маргина стояла перед комиссией из семи фрей, сидящих за длинным столом. Присесть Маргине не предложили, а в небольшом зале, где они находились, будто специально ни одного кресла или стула не имелось. Данная процедура напоминала, скорее, суд, а не желание разобраться по существу дела.

Посредине стола сидела фрея Иссидия, которая зловеще смотрела на Маргину, пытаясь найти слабину в её взгляде, но Маргина порадовать её не могла, а, как всегда, оставалась по-деловому собрана.

— Фрея Маргина, вы не подскажете, где сейчас фрея Элайни и фрея Байли? — спросила Иссидия, специально не называя титулом королевы ни Элайни, ни Байли.

— Фреи Элайни и фрея Байли путешествуют, я не имею причин это скрывать, — ответила Маргина.

— Чем вызвано такое внезапное бегство «предполагаемых» королев? — ехидно спросила Иссидия.

— Насколько я знаю, сейчас две декады сезона тепла, когда все отдыхают, — ответила фрея Маргина, — почему бы им не отдохнуть.

— Я не буду спрашивать, над чем так перетрудились «королевы», — ехидно сказала Иссидия, — но вы, фрея Маргина, можете отдохнуть. Вы отстранены комиссией от всех дел управления страной и извольте находиться в отведенных вам апартаментах, никуда не выезжая из Фаэлии.

— Я бы хотела ошибиться, но смертельная угроза идёт с севера…— хотела напомнить Маргина, но фрея Иссидия её перебила:

— Комиссия не нуждается в ваших советах и настоятельно рекомендует вам не отлучаться из дворца.

Маргина кивнула и молчаливо вышла, так и не дав возможности Иссидии насладиться победой.

Несмотря на то, что Добрый остался с Джос, в остальных Шергах что-то нашлось, что не позволило отдать Байли во власть воды и подтолкнуло Шерга прыгнуть у воду. Возможно, данное чувство называлось доброта, а, возможно, сострадание, которое присуще даже самому закоренелому преступнику.

Как бы там ни было, Шерг прыгнуть, увидев падающую Байли. Задержись он на мгновение — и её затянуло бы течением. Он успел схватить её за руку, когда она уходила на дно. Холодная вода моментально проникла сквозь одежду, и он испугался, что сердце у Байли может остановиться от шока, поэтому тянул её потяжелевшее тело в сторону от водоворота. Воздух заканчивался и Шерг, открыв глаза, увидел вверху колеблющийся свет, к которому рванулся изо всех сил.

Глоток воздуха ободрал лёгкие и Шерг бешено грёб одной рукой к берегу, удерживая второй Байли за шиворот. «Сейчас! Потерпи милая!» — повторял он себе, загребая рукой, пока, наконец, ногами не ощутил дно. Вытащив Байли на берег, он положил её на колено и придавил живот. Со рта потекла вода. Шерг подложил свою мокрую рубашку под голову, набрал воздуха и, закрыв ей нос, попытался восстановить её дыхание.

Сразу не получилось, и он разодрал ей платье на груди, питаясь толчками встряхнуть её сердце. Он уже потерял надежду, как тут Байли зашлась кашлем. Облегчённо вздохнув, Шерг оставил её и принялся за костёр. Собрав кое-какие ветки, попытался их разжечь, но сил на волшебство не хватило.

Сняв с неё всю одежду, он разложил её на камнях, чтобы она просохла, и, раздевшись сам, обнял её, прижимаясь к её спине. Байли вся дрожала, но потихоньку, согреваясь, заснула. Шерг замер и не двигался, понимая, что лучше сна лекарства от стресса нет. Не заметив, он тоже задремал на мгновение и проснулся оттого, что Байли вздрогнула. Открыв глаза, он увидел, как она, закрыв руками грудь, покраснела и отодвинулась от него.

— Что случилось? — спросила она слабым голосом. — Где я?

— Не бойся! — воскликнул он, вставая: — Ты тонула, и я тебя вытащил из воды.

— А где Элайни, где папа и где Сергей?

— Наверху, на скале, — ответил он и добавил: — Одежда, вероятно, высохла, я сейчас посмотрю.

Одежда, и правда, высохла, и он подал платье Байли. Она попыталась подняться, но, оказалось, что ещё слаба.

— Давай я помогу? — предложил Шерг, но Байли смущённо покраснела

— Да ты не бойся. Я же тебя видел. Давай помогу.

Он помог ей натянуть платье. Она быстро его опустила и, глянув на него, поблагодарила: — Спасибо!

Из-за скалы показались Сергей и Элайни. Сергей, увидев его, поднял кулаки и грозно направил к нему:

— Не смей к ней прикасаться, Шерг!

— Не трогайте его. Он меня спас, — тихо сказала Байли. Услышав это, Элайни подбежала к сестре, а Сергей насторожено стал сбоку. Из-за скалы показался доктор Фрост, а за ним, как почётный караул, в воздухе плыли два Рыжика. Доктор сейчас же присел возле Байли, а первый кошак, увидев Шерга, зашипел и, вдобавок, выгнул спину, поднимая дыбом шерсть. Шерг ухмыльнулся. «Дождался благодарности!» — злорадно сказал Злой, но Хитрый и Глупый, с двух сторон, засадили ему под дых. В глазах потемнело, и Шерг согнулся, как будто поднимая свою рубашку. Когда отпустило, он хотел идти, но Байли, что-то заметив в его глазах, сказала:

— Оставайся! — и вопросительно посмотрела на всех. Доктор Фрост поднялся, и, глядя на Шерга, сказал:

— Оставайтесь, молодой человек! Я на вас зла не держу! Вы спасли мою дочь.

Остальные, Элайни и Сергей и два кота, так не думали. Шерг заметил это по их настороженным взглядам, но все же решил остаться. Собственно говоря, сейчас ему идти некуда, а спешить – тем более.

— Спасибо! — ответил он доктору. — Я только схожу за своими пожитками!

Шерг с трудом взобрался к расселине, где он находился до прыжка. Все-таки спасать красавиц не такое лёгкое дело, потому что все его мышцы болели, точно их утюжили жерновами. Он забрал свой мешок и медленно спустился вниз.

На костре в одном котелке кипел чай, а из другого вкусно пахло мясом, и Шерг чуть слюной не подавился. Байли заметила и улыбнулась ему. Он улыбнулся ей в ответ.

— Случайно, не наш мешочек? — ехидно улыбаясь, спросил Сергей, но Шерг в его сторону даже не посмотрел. «Пусть подначивает, — подумал он, вытаскивая из рюкзака припасы, — с меня не убудет».

Байли ожила. На руках у неё сидел двойник рыжего кота, которого она называла Хамми. Все весело обсуждали происшествие, а Хамми изредка лизал Байли лицо, при этом незаметно для неё корчил Шергу рожи. Сергей и Элайни от этой шутки кончались, а Байли не могла понять, над чем они смеются. Шерг, засунув Злого подальше, улыбался другим, ел вкусную похлёбку, ясно понимая, что его время ещё впереди.

Осознание себя пришло спонтанно и неожиданно. То ли глифомы сложились правильно, то ли прошедшее время не успело стереть прошлое, только сейчас, собираясь в воде, он осознал себя не только Хранителем, но и той, предшествующей сущностью, добровольно отправившей себя на забвение.

«Неужели, Фатенот дает мне новый шанс?» — с удивлением подумал он, вспоминая, как его звали раньше, и, размышляя, начинать ли новое кольцо или снова предать себя забвению. «Нужно услышать поступь судьбы», — решил он, набрасывая сетку на окружающее. Возникшие два эго он внимательно осмотрел, не задевая. Одного он узнал и ничего не имел против — он назначен судьбой, а второго погубило любопытство, и Хранитель решил с ним жестоко разобраться.

На следующее утро они потянулись за Рыжиком и Хамми, которые плыли впереди, а за ними, как на верёвочке, сумки Элайни и Байли. Шерг свой мешок нёс на плечах, а поддерживал саму Байли, которая шла рядом с ним, весело болтая. От неё Шерг с удивлением узнал, что Элайни – её сестра, а, кроме того, королева фрей не Элайни, а Байли.

Оказалось, что об этом знает Совет Фрей и в связи с этим у Маргины проблемы. Шерг решил, раз такая расстановка, оставить Элайни в покое, а вот Байли окружил вниманием, что несложно, так как она всегда относилась к нему по-доброму.

Не пытаясь штурмовать озеро, они подошли к зелёной горе справа. У её подножья густо росли зелёные, корявые высокие кусты, сквозь которые очень трудно пробиться, покрытые странными, в форме треугольных пирамид, плодами. Среди кустов вздымались ввысь круглые, каменные пальцы высотой с три человеческих роста. До высокой, каменной гряды на верху горы – рукой подать, но за несколько часов ходьбы устали неимоверно.

— Все! Привал! — сообщил Сергей и исхлёстанные ветками путешественники упали у подножья невысокой скалы. Доктор Фрост попытался всех поднять, чтобы сделать привал вверху, но дочки решительно запротестовали. Доктор вынужденно сдался и присел.

— Не беспокойтесь вы! Взойдём мы на эту гору! — успокоил доктора Шерг.

— Да, молодой человек, вы...?

— Тони Шерг, доктор! — подсказал Шерг.

— Да, Тони, конечно, мы почти пришли, и…— он замялся и похлопал Шерга по плечу, — …и спасибо за Байли!

— Да вы что? — воскликнул Шерг. — Я за Байли

Доктор Фрост вдруг внимательно посмотрел ему на грудь и взял в руки медальон.

— Откуда он у вас? — спросил он удивлённо. Шерг замялся — ну не рассказывать же доктору, что медальон не его, что он его, мягко говоря, «одолжил». Тут доктор поднялся и завопил:

— Байли! Элайни! Идите сюда!

— Что? Что? — бросились дочки, а Сергей напряжённо взглянул на Шерга.

— Элайни и Байли! — торжественно сказал доктор: — Дорогие девочки!

— Папа, не томи, — поторопила его Элайни

— Знакомьтесь – это ваш брат Тони! — торжественно сообщил доктор Фрост, показывая на Шерга.

Элайни прыснула в ладони:

— Пап, ну ты и, правда, даёшь!

— Тони! — воскликнула Байли, и обняла Шерга за шею. — Я всегда чувствовала, что ты мне, как родной!

Шерг, попавший в такое неудобное положение, соображал, что делать, и решил пока подождать. Все успокоятся, и он тогда все расскажу. Вместе посмеются!

— Держись подальше от меня, братец! — улыбаясь, сказала Элайни, проходя мимо него. Шергу пришлось терпеть – всё-таки сестра Байли. Они закусывали, а доктору, по настойчивому требованию Элайни, пришлось объясняться. Оказывается, мать Шерга – Селивия, которая, в силу некоторых обстоятельств, о которых доктор Фрост не считал нужным рассказать, отдала его на воспитание доверенному лицу в Стране Маргов. Но доверенное лицо внезапно умерло, и все следы сына – пропали. Вот так Шерга, бедненького, и потеряли. Отцом, естественно, был доктор Фрост, куда же без него.

Все немного отдохнули и, так как солнце ещё оставалось высоко, потопали вперёд, отягощённые обедом и послеобеденной дремотой. Шерг поддерживал Байли на крутых склонах, где им пришлось ползти на карачках. Впереди показалось открытое пространство, покрытое зелёной травой. Долгожданная зелёная гора. Решили заночевать здесь, возле кустов, и принялись разводить костёр.

Вдруг гору затрясло. Из-за скал наверху вырвался сноп расходящихся разноцветных лучей, небо пошло волнами, земля под ногами перестала быть точкой опоры, мир вокруг стоял на месте и, в тоже время, как будто вертелся вокруг них. Хамми взмахнул лапками, а дальше все отключились.

Когда они одновременно пришли в себя, небо золотилось утром.

— Что произошло, доктор? — спросил Шерг, протирая глаза.

— Это землетрясение, — сообщил Сергей, — на Земле такое часто бывает.

— У нас такого никогда не происходило, — удивилась Элайни.

— А где Рыжик? — спросила Байли, поглаживая Хамми, но никто его не видел. Сразу возник вопрос, что делать дальше, и решили подняться на гору, а там видно будет.

Доктор Фрост промолчал, а, на самом деле, он мог что сказать. Фрост видел начало, когда что-то схватило Рыжика, и начало его трясти. Рыжик, увидев, что доктор Фрост смотрит на него, сообщил: «Мне нужно исчезнуть», — и взвился в воздух, запрыгнув за частокол скал на верхушке зелёной горы. А потом началось светопреставление. Доктор Фрост не решил, стоит ли говорить об этом другим и положился на судьбу.

Сергей, вглядываясь вниз, крикнул:

— Я кого-то вижу!

И, правда, по склону ползли две точки, которые вскоре превратились в двух человек.

— Да это же Хенк и Перчик! — удивился Сергей.

Подошедшие Хенк и Перчик весело объяснили, что решили их сопровождать. Хенк подозрительно смотрел на Шерга, не понимая, что он здесь делает.

— Познакомься, Хенк, мой брат Тони, — улыбаясь, объяснила ему Байли. Хенку совсем не понравился родственник Байли, но он, всё же, пожал ему руку. Немного погодя Хенк увидел, что и Элайни не в восторге от своего братца, и Сергей к нему целоваться не лезет. Пока Хенк рассуждал, они подошли к основанию каменной гряды на вершине зелёной горы. Вблизи каменные скалы сплошной стеной возносились ввысь, и в этом каменном заборе не наблюдалось ни одной расщелины, ведущей внутрь каменного частокола. Необходимо подняться на скалы и осмотреться.

— Я могу попробовать! — сказал Хенк, украдкой замечая взгляд Байли.

— Я пойду! — выступил вперёд Шерг, деловито разматывая верёвку. В конце концов, решили, что они пойдут вместе, попеременно заменяя друг друга, так как подъем приличный. Элайни попросила привязать к концу верёвки камень, маленько колдонула, и камень, перелетев через выступ на половине высоты скалы, благополучно опустился у их ног. Второй конец закрепили, приготовив все для штурма скалы.

Шерг, связанный с Хенком верёвкой, подошёл к свисавшему концу и, быстро перебирая руками, вскарабкался на первый уступ. «Ловкий, зараза», — только и подумал Хенк, перебирая руками верёвку. Он добрался до ухмыляющегося Шерга и пополз выше. Так, попеременно, они добрались до середины и здесь немного передохнули. Дальнейший путь стал труднее, и пока они, задыхаясь, добрались до вершины, начало вечереть.

Сверху открылся вид на озеро, находящееся внутри горного цирка. Слева озеро тянулось к небольшому дымящему пролому, там, где находился водопад, и куда свалилась Байли. Справа тоже имелся пролом, но повыше, так что вырваться озеру в том месте никак не светило. А посредине озера находился скалистый остров, покрытый зеленью. Чтобы попасть в цирк им придётся обойти его справа и зайти через правый пролом.

— Все, пойдём! — скомандовал Шерг. Действительно, нужно опускаться, ночь в горах приходит внезапно. Шерг, первым опустившись до верёвки, заброшенной Элайни, остановился и, глядя на Хенка своими темными зрачками, предложил:

— Я думаю, вам с Перчиком пора вернуться домой.

— Мы ещё повременим! — в тон ему ответил Хенк.

— Я тебе настоятельно советую, возвращаться домой! — угрожающе придвинулся к нему Шерг, и добавил: — И не лезь к Байли, если хочешь остаться в живых.

Хенк, глянув на Шерга, заметил на его груди медальон Перчика.

— Ты забыл нам кое-что вернуть! — сказал он, твёрдо глядя в его насмешливые глаза. По лицу Шерга мелькнула тень, потом он усмехнулся и вытащил из-за пазухи висящий на шее медальон:

— Ты имеешь в виду его? — он снял медальон и, улыбаясь, протянул его Хенку на открытой ладони: — Бери!

Хенк протянул руку, но Шерг, с издёвкой улыбнувшись, перевернул ладонь и медальон полетел вниз. Рванувшись, Хенк подхватил цепочку, но не удержался и рухнул вниз. Невероятным усилием он извернулся и схватился одной рукой за выступ. Внизу вскрикнули. Хенк перехватил выступ второй рукой, но под ногами упора не нашёл. Справа свисала закреплённая вверху верёвка, но до неё он дотянуться не мог.

Хенк взглянул вверх — Шерг, довольно ухмыляясь, смотрел на него и ждал. И тут Хенк почувствовал под правой ногой опору. Попробовал – крепко, и, оттолкнувшись, схватился за свисавшую верёвку. Выступ, от которого он только оттолкнулся, вдруг зашевелился и превратился в рыжего кота.

— Хамми! — радостно воскликнул Хенк, а кот, цепляясь за скалу непонятно чем, прыгнул к нему, лизнул в щеку и прыжками понёсся вниз. Кот сразу же попал в объятья Байли. Через несколько минут спустился и Хенк. Все начали его тискать и тормошить. Он снял с дрожащей руки цепочку и протянул Перчику:

— Держи, Перчик!

Перчик взглянул на свою драгоценность, поднял на Хенка счастливые глаза и сказал:

— Спасибо, Хенк – ты настоящий друг!

Доктор Фрост взял в руку свисавший медальон и спросил Перчика:

— Молодой человек, а откуда у вас этот медальон?

— Это память о моих родителях! — просто сказал Перчик.

— Не может быть! — сказал растерянно доктор Фрост. — Их не может быть два! Перчик поднял глаза и спросил у Хенка:

— Ты где его нашёл?

Хенк глазами указал на спускающегося Шерга.

— Так это он? Он его украл? — растерялся Перчик.

— Я, кажется, начинаю понимать, — сказал Сергей.

— Выходит что вы…ты… — растерянно начал доктор и удивлённо поднял на Перчика глаза, — ты мой сын!?

— Папа, у тебя каждый встречный мальчик – твой сын! Я чувствую, что к концу путешествия у меня будет братьев, как муравьев, — улыбнулась Элайни, и, взглянув на спустившегося Шерга, сказала. — Вот, ещё один!

Доктор посмотрел на Шегра и спросил:

— А как же вы?

— Я просто пошутил, — кинул недовольный Шерг.

— Разве этим шутят? — сказала Байли, блеснув на Шерга глазами. — Это очень жестоко.

Шерг окинул взором окружающих, остановился взглядом на окаменевшей Байли, и крикнул:

— Да, видать, пришёлся не ко двору! — и, подняв свой мешок, пошёл вниз, крикнув на ходу. — Прощайте!

Все напряжённо смотрели вслед. Чтобы разрядить обстановку Хенк подошёл к Перчику:

— Поздравляю, Перчик, теперь у тебя есть отец.

— Папа, — спросила Элайни, — а что ты теперь скажешь маме?

— Это было ещё до неё! — растерянно сказал доктор.

Они развели костёр, и за ужином Хенк рассказал о том, что видел. Решили завтра обойти каменную изгородь справа и выйти к озеру. Когда поднялись из-за костра, Элайни бросила доктору:

— Папа, быть может, ты расскажешь мне о моём новом братике? — на что доктор, подумав, ответил. — Хорошо, я вам расскажу! — и, обняв одной рукой Перчика, увёл их вместе с Элайни в палатку. Байли сидела, задумавшись у костра. Когда Хенк подошёл, она подняла на него глаза.

— Что? — спросил он, приседая возле неё.

— А ведь он меня спас, — сказала Байли, и вытерла скатившуюся слезу, — и я его любила, как брата, — она опять взглянула на Хенка, — я не знаю, что думать и не понимаю, как быть.

— Успокойся, — сказал Хенк, обнимая её за плечи, — пройдёт время и все образумится. Все станет на свои места, — он вдруг вспомнил и вытащил из кармана браслет, найденный в пещере.

— Вот, это тебе, — сказал Хенк, надевая браслет на руку Байли.

— Откуда такое чудо? — спросила Байли и, сжав Хенку руку, сказала:

— Спасибо!

Они ушли в палатку, прижались друг к другу и уснули.

«Хенк, вставай! Вставай, Хенк» — звенело у Хенка в голове. Он открыл глаза и увидел склонившегося над ним Хамми в виде кота, который смотрел ему в глаза.

— Хамми, ты что? Говоришь? — спросил, улыбаясь, Хенк. Хамми молчал, а в голове повторялось: «Хенк, вставай»!

— Что, и тебя разбудил? — улыбнулась, потягиваясь, Элайни. — Он не говорит. Он по головам лазит и мысли читает, — она обернулась к Хамми, — это его любимое занятие! Правда, Хамми? — Хамми спрятал морду в лапы. — И до чего же хитрющий!

— А что он ест? — спросил Хенк, — Я что-то не видел, чтобы он ел?

— А ничего он не ест, — сказала Элайни, — наверное, ждёт, когда мы поправимся, и слопает нас! Живьём!

Они быстро позавтракали и пошли вдоль каменной гряды, обходя её справа. Идти стало трудно, так как приходилось постоянно обходить скатившиеся сверху груды камней. Наконец, ближе к полудню, они добрались до невысокого перевала, всего усеянного дроблеными камнями. Дороги никто не проложил, и пришлось передвигаться, прыгая по камням. Хамми легко перекатывался по ним, не зная усталости и показывая самый рациональный путь. Первым это заметил Сергей, и, не долго думая, молчаливо прыгал за Хамми.

Взобравшись на перевал, они увидели удивительный оазис среди каменного царства. Светло-голубое озеро поражало глубиной опрокинувшегося в него неба в окружении бахромы темно-зелёных сосен. За соснами, обрамляя озеро, короной вздымались высокие, красноватые скалы.

А посредине этого великолепия возвышался скалистый остров, покрытый зеленью. Впереди, на спуске к озеру, среди разноцветья вспыхивали жёлтым огнём одуванчики и тут же рядом голубые колокольчики. Очарованные этой картиной они незаметно для себя спустились вниз, и подошли к озеру. Вода в нем оказалась холодной и пресной. Они с удовольствием напились и набрали воды про запас.

Решили сделать небольшой привал и подумать, как быть дальше. Элайни и Байли могли спокойно перелететь с помощью мэтлоступэ. Предложение Элайни воспользоваться их с Байли мэтлоступэ мужчины отвергли, как недостойное их. Элайни, улыбаясь, спорить не стала, и предложила переместить их одежду по воздуху, а самим перебираться на остров вплавь. Но, оказалось, что доктор Фрост не умеет плавать, да и уверенности, что остальные нормально доплывут, не было.

— Может сделать деревянный плот? — сказал Перчик, кивая на зеленеющие вдали сосенки.

— Зимой удобней, — сказал Сергей, — мы бы по льду до острова пешком дошли.

— Так давайте заморозим путь прямо до острова! — предложил Хенк. Байли засмеялась и захлопала в ладоши:

— И, правда, давайте?

— Нет, — подумала Элайни, — до острова нам сил не хватит.

— Так мы же вчетвером можем, — сказал Хенк, кивая на Перчика и Байли.

— Нет, — сказала Элайни, — всё равно не хватит.

— А льдину мы сможем заморозить? — спросил Хенк.

— Льдину? — переспросила Элайни и сообщила: — Льдину мы сможем!

— Ура! — захлопала Байли, и принялась от восторга обнимать Хенка. Хенк не возражал. Пусть обнимает. Хоть всю жизнь.

— Делать вам больше нечего, — смеялась Элайни, но помочь не отказалась. Заморозив льдину, они натянули на неё палатку и принялись грузиться. Сергей мудрил со второй палаткой, приспосабливая её, как парус.

Ледяной корабль отчалил, а Сергей, натянув на рогатину кусок парусины, вымахивал ей, как веслом и льдина медленно, но верно, двигалась в направлении острова. Хенк с Перчиком пытались поймать самодельным парусом хотя бы дуновение ветра, но, как назло, его не было и в помине.

Элайни и Байли, не доверяя тающему судну, вместе с Хамми быстро перелетели на остров, где и ожидали мужчин, которые маялись детством.

Пришвартовав ледовый корабль в небольшую заводь и, оставив его прикрытым палаткой, выбрались на высокий берег. Хамми, оставив их, понёсся вперёд, попутно шарил у них в мозгах и звал за собой. Джунгли, царившие вокруг, закрывали обзор, и они шли напропалую, ведомые голосом Хамми. Причудливые виды разнообразных папоротников до пояса скрывали все внизу. А под ними, на толстом слое опавших листьев, произрастали удивительные, похожие на белоснежное плетение, грибы. Яркие, разноцветные бабочки порхали среди моря цветов, и все это тянулось вверх, к солнцу.

Джунгли неожиданно закончились, образуя круглую площадку, шагов сто в диаметре, посередине которой возвышалось цилиндрическое, абсолютно чёрное сооружение. Они застыли, не представляя, что перед ними находится. Справа из-за сооружения появилось нечто быстрое, текучее и такое же чёрное, как сооружение. Голова наполнилась чем-то грозным и вязким, сковывая мысли. Сергей, шедший впереди, остановил всех рукой, а сам потянулся к луку.

— Не нужно его бояться, — сообщил Хамми, выходя вперёд, и все удивлённо уставились на странное существо. Чёрное и бесформенное, оно приобрело грубые человеческие черты лица и уставилось на них.

— Так это же мама Хамми! — улыбаясь, всплеснула ладошками Байли.

— Какая мама? — спросил Хенк.

— Хенк, мы уже с ней встречались, я чуть не погибла тогда. Теперь понятно – мама хотела защитить Хамми.

Хенк придвинулся поближе к Байли, мало ли чего эта мама-тварь подумает!

— Мы её назовём Хаммимама, — засмеялась Байли. Между тем Хамми и его Хаммимама подошли к ним.

— Я Хранитель, — не совсем сформированным голосом сообщила Хаммимама.

— Так она не мама, она – папа! — шепнула Хенк Байли.

— Очень интересно, — сказал доктор Фрост и представился, выходя вперёд: — Я доктор Фрост.

— Доктор Фрост, — повторил Хаммипапа. Вернее думал, а не говорил, так как незаметно, чтобы он открывал свой нелепый рот. Всем пришлось, ради приличия, представится, при этом Хаммипапа, повторяя имя представившегося, как манекен, наклонял голову.

— Прошу за мной! — жестом пригласил всех Хаммипапа и, переливаясь радугой, его чёрная фигура поплыла вперёд, вдоль чёрного сооружения.

— Интересно, — сказал Перчик, — почему Хамми цветной, а его папа нет.

— Потому что Хамми – маленький, — засмеялась Байли, — а все взрослые – скучные и бесцветные.

— Я, что же, тоже такой? — спросил доктор, прижимаясь к дочери.

— О нет, папа, — сказала, улыбаясь Элайни, — ты у нас фонтанируешь, как радуга.

Хаммипапа остановился перед темной стеной сооружения, и она дождем опала вниз, создавая арку для прохода внутрь.

— Прошу, — предложил Хаммипапа, и они шагнули в дырку. Внутри темной штуковины оказалось очень даже светло. Они попали в какой-то зал, который как-то непонятно, прямо у них на глазах, трансформировался, пока не приобрел законченную форму. Посредине стоял длинный, овальный, сервированный стол, уставленный всевозможными кушаньями, причём их оказалось так много, что явно указывало на какую-то ненормальность.

— Присаживайтесь, — сказал Хаммипапа, — подкрепитесь с дороги.

Они с опаской уселись на вполне человеческие кресла, но никто кушать не начинал. Хаммипапа в образе человека сидел на одном конце стола, а напротив него, как-то так получилось, сидел доктор Фрост. Хамми сидел рядом с папой, возле него Байли, потом Хенк, с другой стороны Сергей, Элайни и Перчик. Наступила неловкая тишина. Хамми взглянул на них, протянул лапу, взял что-то со стола и положил в рот. Хаммипапа, глядя на Хамми, повторил его движения и тоже положил себе что-то в рот.

— Угощайтесь, — пригласил Хаммипапа и они, потихоньку и настороженно, принялись пробовать кушанья. Байли кормила Хамми, вкладывая в его открытый рот кусочки, а Хамми, как капкан, щелкал и глотал.

— Байли, не переводи еду, ты же знаешь, что Хамми ничего такого не ест! Кушай сама, — шепнул ей Хенк, придвигая к себе глубокую расписную миску чем-то похожим на мясо в тесте. Он попробовал – действительно, мясо в тесте и очень вкусное.

— Байли, попробуй – вкусно, — шепнул он Байли. Она для приличия попробовала один, но потом все равно уткнулась в свой разноцветный салат. Мисочку Хенк прилежно навернул сам, потом попробовал запечённое мясо, ещё что-то, запил это каким-то видом компота и стал сыт по самую завязку. Когда все насытились, еда тут же исчезла, показывая идеально чистый стол. «Прямо как в сказке, — подумал Сергей, — скатерть-самобранка».

— Я Хранитель, — взглянув на Хамми, сообщил Хаммипапа, — а это моя станция. Я здесь для того, чтобы присматривать за данным участком Вселенной. По вашим понятиям, я вечный. Меня нельзя убить, — он соорудил на лице улыбку и посмотрел на Сергея. Потом вдруг рассыпался мелкими шариками по всему полу и тут же собрался.

— Вы желаете попасть домой, — сказал он Сергею, — мы с Хамми вам поможем.

— А как вас звать? — спросила, улыбаясь Байли. Хаммипапа улыбнулся и ответил ей:

— Мы себя не называем, так как вы, — потом взглянул на Хамми и добавил, — но мне нравиться, как вы нас называете!

У них имелось тысяча вопросов, но они молчали. Хаммипапа поднялся и сказал:

— Я покажу вам станцию репликации, идите за мной! — он подошёл к стене, и она исчезла, как иллюзия, превращая всё пространство в зал, посредине которого висело, ничем не поддерживаемое, огромное кольца из серого металла. Сергею показалось, что оно вращается, но глазу, для ориентира, зацепиться не за что.

— Репликатор для перемещения материи, — сказал Хаммипапа и подошёл к Элайни и Сергею, — вы завтра можете использовать его по вашему усмотрению.

Элайни и Сергей растерянно посмотрели на всех, а Хаммипапа превратил зал в открытую террасу, на которой появились шезлонги. На другой стороне здания к нему примыкал заливчик с песчаным пляжем, и все тут же отправились купаться и валяться на песочке. «Да он волшебник – этот Хаммипапа!» — подумал Сергей, на ходу снимая с себя одежду и прыгая в воду. Они резвились на мелководье, а доктор Фрост лежал на берегу и грелся на солнышке. Хамми играл вместе со всеми, читая их мысли и превращаясь то в рыбку, то в акулу и пугая, визжащих от восторга Байли и Элайни. Набегавшись, они падали на песок и плавились на солнышке. Счастливые.

Солнце спряталось за горы, освещая только их верхушки. Элайни и Сергей сидели возле воды, глядя на отражающиеся в ней звезды. Между ними витала напряжённая, невысказанная тишина, которую оба боялись нарушить. Сергей понимал, что дома особо его никто не ждёт, но и жить в мире, где он ничего не знал и, скорее, стать обузой для других его не прельщало. Единственное в чем он уверен – это в своей любви к Элайни. Но мысль о том, что он является причиной её нынешних и будущих неприятностей, не давала ему покоя.

Элайни, так неожиданно встретив свою первую любовь, пусть и была в жизни девушкой решительной, в этой ситуации терялась и не смела ни о чем, ни просить, ни предлагать. Элайни знала, что завтра, что бы ни произошло, она приложит все силы, чтобы отправить Сергея в его мир, который, вероятно, ему удобен и любим. А что будет потом с ней и её любовью она решительно выбросила из головы. Сергей тронул её за плечо, и Элайни вся подалась навстречу ему, открытая и беззащитная. Её губы безошибочно встретили его, утоляя душевную жажду, а руки сомкнулись на шее Сергея, точно хотели удержать его навсегда.

Хамми, тварь такая, поплыл лицом от наслаждения, слизывая ласки обоих.

Новый день, как и настроение, выдался почему-то хмурым. Все смотрели на Сергея и Элайни, сочувствуя им. Молчаливо позавтракали в том же зале, который, к тому же, служил им и спальней. Хаммипапа предстал перед ними, как и раньше, чёрным человечком, что им привычней. Сергей и Элайни чувствовали, как Хаммипапа и Хамми шастают у них в головах, но они к этому уже привыкли, открываясь, как лечащему врачу.

Все перешли в зал с кольцом репликатора. Сергей остановился под ним и жалобно, словно извиняясь, посмотрел на Элайни. Хенк и Байли, взявшись за руки, стояли на одной стороне кольца, а на другой – Перчик, доктор Фрост и Элайни, у ног которой разместился Хамми. У Хаммипапы под рукой возник замысловатый пульт, по которому он пробежался пальцем.

— Начали, — сказал он своим скрипучим голосом и нажал какую-то кнопку. Кольцо репликатора укрылось сеткой голубых молний, которые, извиваясь, превратились в сверкающий туман и все физически ощутили огромную мощь сияющего кольца. Вдруг Элайни шагнула вперед и оказалась рядом с Сергеем, который прижал её к себе, восторженно глядя ей в глаза.

Что-то пошло не так, их затрясло и отбросило друг от друга. Хамми сорвался с места и мгновенно обвился вокруг Сергея и Элайни рыжим блестящим кольцом.

Хлопнуло небо и Сергей, Элайни и Хамми исчезли, оставив после себя мерцающее в голубом тумане кольцо репликатора…