Красавище и Чудовица (СИ)

Глава 10

Наступление нового года у нас в Лидоре и всех сопредельных странах отмечается в конце декабря, в самую длинную ночь. Уже следующая теряет около пяти минут, а значит, происходит символический 'поворот на весну'. В праздничную ночь все гуляют и веселятся до самого утра, а потом школьники, студенты и большая часть госслужащих уходят на каникулы. На целых семь дней! За это время народ успевает как следует нагуляться, навестить ближнюю и дальнюю родню, окончательно протрезветь (это я не про школьников), и с новыми силами берётся за учёбу — работу.

Чем меньше дней оставалось до новогоднего бала, тем чаще его обсуждали в разговорах, и не только девушки. Конечно, тема экзамена по арвийскому тоже присутствовала, но куда приятнее было посплетничать о том, кто кого пригласил, а кому дали от ворот поворот, кто где купил наряды и украшения. Аристократы едва не дрались за модных парикмахеров, делали ставки, кто первый будет танцевать с Дэллисом, прибудет ли в качестве родителя его величество, и что на этот раз придумали затейники шоу — маги.

Несмотря на изначальный скепсис, постепенно я тоже прониклась грядущим мероприятием и, как и все, ждала его с большим нетерпением. Шикарный бал почти королевского уровня — это будет, по крайней мере, любопытно. Могла ли я, простая провинциальная булочница, представить себе, что однажды окажусь на нём! Надо будет всё запомнить и подробно описать своим арендаторам и соседям, когда после праздника я поеду в Тирею.

Предвкушение портило только осознание того, что на балу я по — любому буду выглядеть хуже всех. И дело даже не в платье, хотя и в нём отчасти тоже. Я, конечно, порядком разбогатела на своей фирменной приправе, но тратить кучу денег на наряд, который принято надевать лишь однажды, принципиально не собираюсь. Одежда должна быть практичной, а куда ещё можно надеть чисто бальное платье? На уроки? На прогулку? Спать в нём?.. Выбрасывать деньги на ветер могут позволить себе только богатые аристократы, я же к ним никаким образом не отношусь. Пытаться 'сойти за свою', подражать им непрактично и глупо. Я — простолюдинка, и не буду выглядеть утончённо даже в том случае, если вместо платья замотаюсь в чей‑нибудь фамильный герб и с ног до головы увешаюсь драгоценностями. А ещё я почти не умею танцевать… В общем, Хард совершил большую ошибку, что пригласил меня.

Сам Хард был явно уверен в обратном. До отъезда он умудрился дважды вытащить меня на 'репетиции', а потом велел обращаться к Ханне — она знает все общепринятые танцы и с удовольствием меня научит. Подруга с энтузиазмом откликнулась на просьбу, и теперь по вечерам мы совмещали сразу два полезных дела: танцевали и при этом болтали по — арвийски. Как ни странно, вскоре наметилась положительная динамика и в том, и в другом — наверное, одновременные действия хорошо тренируют головной мозг.

Ханна показала мне своё бальное платье — очень красивое, серебристое, расшитое по лифу крупным гномьим жемчугом. И фасон отличный, простой и изящный, не то, что эта модная вычурность, которая по — настоящему идёт разве что эльвам. В ответ на мои похвалы подруга вознамерилась похвалить и моё платье, и пришла в ужас, узнав, что его пока не существует в природе. Что‑нибудь в меру нарядное, но непременно практичное я собиралась покупать перед самым балом, всё равно здесь на такие вещи нет спроса. Попытки объяснить свою точку зрения успехом не увенчались: всё же Ханна, несмотря на природную простоту и открытость, была потомственной аристократкой и многое воспринимала совершенно по — другому. Мы даже чуть не поссорились. Она развопилась, что не даст мне пойти на бал в дешёвом платье, сама не куплю — она купит на своё усмотрение, и попробуй только не надень! Я в ответ заявила, что в таком случае вообще никуда не пойду, чтобы не опозорить её дорогого братца, или пойду одна и сделаю вид, что с вами незнакома. Потому что одноразовое платье всё равно НЕ КУПЛЮ!! Вот не знаю, что на меня нашло — троллиная кровь взыграла или ещё что, но я упёрлась, как упрямая соседская коза Дулька. А она была (и есть, наверное) с таким характером, что коль не захочет куда идти — втроём не сдвинуть. А Ханна одна.

В общем, разошлись мы надутые, но уже с утра пораньше Ханна забарабанила в мою дверь.

— Меня осенила гениальная идея!! Вот, смотри!

Она вывалила на мою кровать бледно — голубое шёлковое платье. Простой силуэт, но при этом явно не повседневное и смотрится дорого.

— В нём я ходила на бал в прошлом году. С тех пор как постирали, так и висит в шкафу, еле откопала. Я его второй раз точно не надену, да и цвет мне не очень, если честно. А на тебе оно будет по — другому смотреться, никто и не заметит. Примерь!

— Но…

— Примерь, говорю! Если подойдёт — забирай без отдачи, всё равно оно только место занимает. Хочешь — носи, хочешь — порви на тряпки и пол мой… Син, ну что ты так смотришь?! Я не Фирка, не унизить тебя хочу, а помочь! Ты надень, не понравится — ну и тьма с ним, плюнем да забудем!

Я со вздохом послушалась — не отстанет ведь. Обрушила на себя прохладный гладкий ворох шёлка, посмотрелась в большое зеркало в ванной… И пришла к выводу, что выгляжу очень даже неплохо. Платье село по фигуре, только в талии немного ушить да низ подкоротить, ну или каблук повыше. Не знаю, откуда взялось это заблуждение, но мне показалось, что я в нём стала даже благороднее, что ли…

— Нравится? — Ханна придирчиво оглядела меня с ног до головы. — Можешь не отвечать, вижу, что нравится. И мне тоже. Вот только и с твоей кожей цвет как‑то не очень… В прошлом году это был самый писк, вот я и не устояла.

— А если перекрасить?

— Ты умеешь? Давай! — загорелась она.

Дело было не особенно сложное: отпороть кружева, в нужной пропорции развести густой сок лезвеи (в любой хозяйственной лавке продаётся) и замочить платье на ночь. Конечным результатом мы обе остались очень довольны. Теперь никто сроду не заподозрит, что это прошлогодний наряд! Из бледно — голубого платье стало насыщенно фиолетовым, отчего моя 'пыльная' кожа стала выглядеть значительно светлее. Серебристые кружева я не стала пришивать обратно, заменив их на белые с золотой нитью — под медальон и цвет волос. Волосы стали для меня отдельной проблемой. Дамы не ходят на балы, замотанные по уши, но и светиться перед такой толпой категорически не хочется. Мы с Ханной девушки умные, и тут нашли лазейку. Купили прозрачную вуаль с 'напылением' из сверкающего радужного камня, безумно красивую; при этом Ханна так азартно торговалась, что сбавила первоначальную цену процентов на двадцать. Вуаль смотрелась исключительно декоративно, но при этом надёжно 'гасила' сияние волос. Я уложу их на макушке в классическую 'корону', как следует пришпилю, чтоб во время танцев ничего не развалилось — и, будем надеяться, храброму кавалеру не придётся за меня краснеть.

Ханне понравился мой 'боевой' настрой. Она заранее советовала не обращать внимания на всяких разряженных кривляк и их родителей. Возможно, среди последних найдутся ещё более ярые противники чрезмерной лояльности руководства КУ 'ко всякому сброду, лезущему в высшее общество'.

— Если будут донимать, а нас с Хардом рядом не окажется, ты теперь знаешь, что надо делать!

— И что же?

— Взять бокал побольше и выплеснуть нахалу прямо в рожу! — расплылась в улыбке 'учительница'. — Я, когда вспоминаю ту сцену, то чувствую себя героиней из книжки. Потому что, помяни моё слово, нас теперь точно увековечат в песнях, стихах и анекдотах! Так извазюкать этих зазнаек эльвов!

— Вот только анекдотов мне для полного счастья не хватало…

Решив проблему с платьем, я окончательно успокоилась и с ещё большим энтузиазмом взялась за оттачивание иняза и танцевальных па. Грациозность у меня где‑то на уровне Ханны и Полли, а они за свою абсолютно не переживают. Значит, и я не буду. И так видно, что я не эльва. А перед сном перечитаем книжку по этикету…

Хард вернулся со сборов за два дня до экзамена. Даже не скрывал, что соскучился, и радовался так бурно, что я решила до бала не встречаться с ним наедине. Как‑то необъяснимо тревожно от его взглядов.

Экзамен я сдала! Впрочем, как и все. Ректор объявил это на общем собрании, подчеркнув, что чрезвычайно рад этому факту. С таким потенциалом грех останавливаться на достигнутом, но сейчас, так и быть, никаких нудных нотаций — новый год на носу. Ещё два дня учёбы, один свободный, на подготовку к балу, сама праздничная ночь и — каникулы! Он лично надеется, что все явятся на занятия вовремя и со свежими силами ринутся грызть гранит науки. Арвийская делегация прибудет чуть позже намеченного времени, и за оставшийся до этого месяц можно успеть поднять свои знания на новый, ещё более высокий уровень. Этот вопрос мы подробнее обсудим уже в следующем году, а пока — до встречи на балу!

На выходе из 'большой аудитории' меня остановил юноша с военного факультета и с поклоном вручил записку.

'Покорнейше прошу проследовать с подателем этого письма в соседний зал. Я не отниму у вас много времени. С уважением, Дэлль.'

Что?? Я в шоке уставилась на невозмутимого офицера.

— Вы не перепутали? Это действительно предназначается именно мне?!

— Так точно, госпожа Голдари, — он осторожно вытянул у меня из рук записку, спрятал за пазуху и снова поклонился. — Именно вам.

Я растерянно пожала плечами и оглянулась на встревоженных друзей.

— Встретимся в общежитии!

— Ты куда? Мы тебя подождём! А вдруг это опять… — произносить вслух слово 'ловушка' Ханна не стала, но одарила молодого человека весьма подозрительным взглядом.

— Нет, всё в порядке. Идите, я вас догоню!

Идти было недалеко. В отличие от 'большой аудитории' этот зал был маленьким и уютным. Всего несколько рядов парт и удобное кресло вместо высокой учительской кафедры. В этом кресле сидел принц собственной персоной. При виде меня он поднялся и учтиво предложил мне своё место. Я предпочла бы постоять, но отказаться не решилась.

— Дорогая леди Синтирелла. Я очень рад, что вы пришли, — тепло и несколько нервно улыбнулся Дэллис.

А потом вдруг взял мою руку и прижался к ней губами. Как хорошо, что на мне перчатки! И так мурашки во все стороны побежали…

— Хочу обратиться к вам с просьбой и надеюсь, что вы мне не откажете.

— Как я могу?! — невольно вырвалось у меня.

— Можете, — теперь уже грустно улыбнулся он. — Потому что моя просьба не совсем… мм… этичная. Я знаю, что вы уже приглашены, но всё же… Синтирелла, я прошу вас пойти на бал со мной.

Что?? У меня начались слуховые галлюцинации?

— Если вы думаете, что с моей стороны это шутка или какая‑то издёвка, то, уверяю вас, это не так. Я бы хотел, чтоб на новогоднем балу именно вы были моей спутницей.

— Но… мне сказали, что вы всегда приходите один. Ваше высо…

— Просто Дэллис.

— Эм… Зачем вам это? — не выдержав, прямо спросила я. — Думаю, вы догадываетесь о том, как здесь ко мне относятся. Вы хотите, чтобы меня окончательно возненавидели?

— Нет, нет, ни в коем случае! Я знаю об этой недавней истории с эльвами… И обещаю, что впредь лично позабочусь о вашей безопасности. Только прошу, соглашайтесь на моё предложение.

Дэлль снова завладел моей рукой, поднёс к губам, наклоняясь надо мной гораздо ниже, чем требовалось. Насколько я помнила, правила этикета дозволяли целовать даме руку, поднимая её до уровня своего лица. В случае, когда мужчина хотел продемонстрировать особое уважение или выделить даму среди прочих, то наклонялся к её руке сам. Принц же вообще не обязан был 'припадать к ручке', если только дама не являлась какой‑нибудь принцессой. Или когда он просто хотел это сделать. Вот как сейчас…

Глаза цвета неба вдруг оказались от меня так близко, и я почувствовала, что тону в них — в этом тёплом ласковом море, в которое хочется окунуться с головой, раствориться в нём, забывая о каких‑то глупых сомнениях, забывая обо всём…

— Скажите мне 'да', прошу вас…

Едва слышно скрипнула дверь — наверняка 'посыльный' подглядывает. Я с трудом отвела глаза и постаралась взять себя в руки, бездумно разглядывая портрет важного пожилого гоблина. Решение далось мне нелегко, но всё же я приняла его. Встала — и резко покачнулась на предательски ослабевших ногах; Дэлль бережно поддержал меня за локоть.

— Спасибо…

Шаг в сторону двери.

— Мне очень жаль, но я уже пообещала Харду. По отношению к нему это будет некрасиво.

— А как же я?! — вырвалось у него.

— В вашем распоряжении все остальные девушки королевства, — виновато улыбнулась я.

Ещё шаг.

— Надеюсь, ваше высочество, что вы не станете держать на меня зла. Простите…

Не поднимая глаз, присела в реверансе и выскользнула за дверь.

По коридору уже почти бежала и не заметила ожидающих друзей.

— Сина, стой, погоди!

— Ты куда несёшься?! Что случилось?!

Обернулась: у обоих лица встревоженные, волнуются за меня…

— Всё хорошо. Правда. Спасибо вам за то, что вы у меня есть. Но сейчас я хочу немного побыть одна.

Очень надеюсь, что ни Хард, ни Ханна на меня не обидятся. Потому что я им всё равно ни о чём не расскажу. И сама постараюсь забыть об этом разговоре. Если получится…

На следующее утро Ханна не пришла ко мне завтракать — впервые за долгое время. Всё‑таки обиделась? На мой стук она так и не отозвалась, и я вынуждена была вернуться ни с чем. На занятия тоже пошла одна, уже порядком встревоженная, и перед входом на факультет увидела Харда. Против обыкновения, он выглядел мрачно.

— Отойдём? Надо поговорить.

— Что с Ханной? Она не заболела?

— Да нет, не волнуйся… Просто она расстроилась…

— Из‑за меня?

— Нет, — глядя поверх моей головы, глухо сказал он. — Ты тут не при чём… почти. Дело в том, что её женишок — дипломат, похоже, не успевает приехать на бал. Он был с посольством в Велории, уже выехал обратно, но у них такие плохие дороги, замело всё… Рано утром прислал по магсвязи письмо, что застрял в какой‑то деревне, теперь уж точно не успеет.

— Бедный… А как же Ханна? Она притворялась, что ей всё равно, но на самом деле так хотела его увидеть! И танцевать с ним…

— Хотела… Син, ты прости меня, но… понимаешь? Ей больше не с кем пойти. Все мои друзья давно заняты, с кем я ни говорил — никто больше не хочет её пригласить. Там будут наши родители, все знакомые…

Я, наконец, поняла, к чему он клонит, и ободряюще похлопала его по руке.

— Хард, ты хочешь сказать, что сам тогда пойдёшь с ней? Конечно, иди, я непротив. У меня там не будет родителей и знакомых, так что ничего страшного, я спокойно пойду одна. Или найду какого‑нибудь формального кавалера вроде Ирлика.

— Этого своего гнома? Да он же ниже тебя на голову! Тьма!.. Я так хотел с тобой… Синти, ты даже не представляешь, как! Прости.

Хард действительно был очень расстроен, я это чувствовала. Каменное хмурое лицо, сжатые в тонкую полоску губы, взгляд, который останавливается на мне лишь украдкой… Догадываюсь, как ему сейчас неловко. Но бросить сестру он тоже не может. Если по поводу меня все лишь позлорадствуют вскользь, да забудут, то ей являться на бал без кавалера по статусу не положено. Пусть даже это будет её собственный брат. А я всего — навсего исполню своё первоначальное намеренье. Искать сопровождающего и получать в ответ вежливые (или не очень) отказы я не собиралась, и Тотта упомянула лишь для того, чтоб успокоить Харда. Недавно гном признался мне по секрету, что набрался смелости и пригласил одну девушку, которая ему давно нравилась. И она согласилась! Я была за него очень рада.

— Так, а ну‑ка быстро перестаём терзаться! Где это видано — тролль с явным переизбытком совести! Да ещё военный — тебе это по рангу не положено! Решил — сделал — забыл, всё! Давай, улыбнись, а то мне от твоего похоронного вида как‑то не по себе. Ха — ард! Ну хорошо, сделаю тебе приятное… нагнись!

Тролль заметно напрягся и слегка наклонил голову, не зная, чего от меня ожидать. А я легонько щёлкнула его по лбу и довольно рассмеялась, глядя на его озадаченную физиономию.

— Чтоб уменьшить муки совести, считай, что я в отместку тебя побила!

— Лучше побей по — настоящему…

— Хард, по — моему, мы это уже обсуждали, хватит, ладно?

— Но как ты можешь на меня не обижаться?! Я ведь тебя реально подвёл!

Я закатила глаза и театрально вздохнула.

— Знаешь, у меня к обидам уже такой стойкий иммунитет выработался, что даже не знаю, что надо сделать, чтоб довести меня до слёз и истерики. Ну уж никак не пытаться помочь собственной сестре. Она для тебя важнее, так и должно быть!

— Пока… — пробормотал Хард.

— Что? Ой, звонок уже, я побежала!

— Погоди! Ты ведь обещаешь, что потанцуешь со мной? Хотя бы один танец?

— Конечно! Всё, бегу!

— Синти, ты чудо!!

'А то! — прыгая через ступеньку, подумала я. — Только не чудо, а Чудовица… Как ни крути, а звучит всё же неплохо!'

Ханна сидела понурившись, такая грустно — виноватая, что пришлось прямо на лекции писать ей утешающие записки. У математика плохое зрение, не заметил…

Вот так и открываются истинные чувства. Раньше всё 'очкарик' да 'зануда', а сейчас 'где там мой бедный Серхик?!' Я давно поняла — Ханна тоже неравнодушна к своему жениху, но почему‑то стесняется в этом признаться. Не может простить пиявки в волосах? А теперь вот переживает, даже в столовую пошла с уговорами… У Ханны — и пропал аппетит! Нам с Полли пришлось хорошо постараться, чтобы под болтовню впихнуть в неё хоть что‑то съестное. Полли даже позавидовала — ей бы тоже не мешало похудеть к балу, пусть бы и на нервной почве. Вот глупышка…

Ханна отвлеклась только в конце обеда, когда невольно заинтересовалась чем‑то, происходящим в зале за моей спиной. Её глаза увеличивались в размерах всё больше и больше и, когда достигли критического размаха, я не выдержала и обернулась. Очередное магическое признание?

Как хорошо, что я в это время ничего не ела и не пила! А вот Полли сдавленно закашлялась — потому что в нашу сторону целенаправленно шёл… принц Дэллис. Он же не обедает в общей столовой!

Мои глаза в размере сравнялись с глазами Ханны, когда я окончательно убедилась, что он идёт именно сюда, к нам. Быстрый жест — и мы, все трое, не успев толком встать, плюхнулись обратно на стулья. Сердце предательски заколотилось в груди… Неужели он хочет?.. Не может быть!!

— Леди, — слегка поклонился принц, и в зале тотчас наступила гробовая тишина. Не сколько из почтения, столько из любопытства. — Добрый день, простите, что помешал… До меня дошли слухи, что леди Синтирелла осталась без кавалера, и я осмелюсь предложить ей свои услуги. Прошу вас пойти со мной на бал.

Народ дружно ахнул, девочки уставились на меня во все глаза… О Свет, хочу провалиться сквозь землю! Или проснуться.

— Я очень прошу вас, Синтия…

— Ххорошо… Ваше высо…

— Помните? Просто Дэллис. Благодарю за честь, до скорой встречи!

Принц улыбнулся, глядя на мои полыхающие щёки, поцеловал на прощание руку и быстро вышел.

Студенты проводили его глазами и потрясённо зашушукались. Девушка за соседним столом схватилась за голову и с трагическим пафосом изрекла:

— Мир сошёл с ума!

Честно говоря, я была с ней полностью согласна.

Из столовой мы, конечно же, быстренько убрались. А то, как сказала Полли, нас самих горячими котлетами закидают… Подруги притащили меня в пустую аудиторию и стали наперебой обсуждать предложение Дэллиса. Сошлись на том, что их шутливая теория 'грибов и пирожных' всё‑таки работает! Надоели бедному принцу пустоголовые красотки, ему теперь умницу — разумницу подавай! А что, чем не шанс? Утереть нос всем этим аристократкам, танцевать с высочеством, быть официально представленной величеству — это ж просто обалдеть какой новый год намечается! А, как известно, как его встретишь, так и проведёшь!

Я их энтузиазма совершенно не разделяла. Почему‑то было страшно… Я поймала себя на мысли, что была бы непрочь поменяться с Ханной: ей уступить Дэллиса, а себе вернуть её нахального брата. С ним хоть знаешь, как себя вести! Никакого нервного заикания, и ноги в самый ответственный момент не подогнутся… Но предложить такой вариант, даже в шутку, я не могла. Никто не поймёт. Я и сама себя не очень понимала… Просто страшно.

Следующее утро началось с неожиданности. Сначала показалось, приятной. Посыльный доставил огромную, перевязанную лентой коробку. Я открыла её — и застыла, как заколдованная. Это же настоящее роскошное бальное платье! А к нему — в отдельных коробочках — длинные белые перчатки, туфли на каблуках и даже колье из крупного перламутрового драконита. Это всё мне?? Записки никакой не было, посыльный давно ушёл, а я всё стояла и хлопала глазами. Хорошо, что в это время прибежала Ханна. Вывела из ступора, завизжав на весь этаж, затормошила и велела всё это срочно примерить.

— Самая известная портниха! Последний писк! Мне папаша такое зажмотился покупать, а Дэлличке для тебя ничего не жалко! Ну, точно, влюбился!!

Я сердито отмахнулась и для начала влезла в туфли. Красивые и очень удобные, несмотря на каблук, и, главное, точно по ноге!

— Как он узнал мой размер?!

— На складе спросил. Или сердце подсказало! — смеясь, предположила Ханна.

Я снова отмахнулась, схватила платье и ушла в ванную. Натянуть на себя этот шедевр оказалось делом непростым: куча нижних юбок вместо одной, какие‑то странные рукава, застёжка на спине… Без чужой помощи не обойтись! Ханна с удовольствием помогла, объяснив, что это в порядке вещей — дворянку, как правило, одевает прислуга. Вот уж счастье, стоять перед посторонними в одних панталонах!.. Подруга на все мои ворчания лишь посмеивалась.

Когда мы, наконец, закончили, я отошла чуть в сторону и с замиранием сердца уставилась на зеркальную 'принцессу'. И чем дольше смотрела, тем ниже падало моё настроение.

— Ну как тебе?

Ханна прокашлялась и отвела глаза.

— Очень красивое платье.

— А я в нём?

Она промолчала, кусая губы. Смысл врать? Платье мне категорически НЕ ШЛО. Ни модный ярко — розовый цвет, ни чересчур пышная юбка, которую я неизменно обдеру обо все дверные косяки, ни эти странные ассиметричные оборки… В дорогущем бальном платье я выглядела настолько нелепо, негармонично, что сама себя мысленно обозвала 'жуткий розовый монстр'. А уж как будут изгаляться остальные… Дэлль первый от меня шарахнется!

— Ну… может, с перчатками и ожерельем получше будет? — неуверенно протянула Ханна.

Оказалось — не лучше. Если перчатки хотя бы пришлись впору, то колье было явно рассчитано на более тонкую шейку и смотрелось на мне, как драгоценный ошейник на собаке. Дышать‑то я в нём смогу нормально?!

— Ханна, а можно я верну всё это обратно? — жалобно спросила я. — Конечно, Дэлль хотел как лучше. Чтоб его спутница выглядела достойно, он ведь догадался, что я не смогу себе позволить дорогое платье. И велел выбрать такое, чтоб все упали… Все и упадут — от ужаса. Или от смеха. Я в нём как свинья — переросток!!

Только вчера я сказала Харду, что для истерики мне требуется очень веский повод. Выходит, я себя сильно переоценила, потому что зареветь, топая ногами, захотелось прямо сейчас. Мне не впервой быть всеобщим посмешищем, но почему именно на балу?!

Ханна, видя моё состояние, быстренько принесла кружку с водой и помогла избавиться от этого безобразия. Теперь уже мне за завтраком кусок в горло не лез…

— Ты же сама понимаешь, что должна его надеть. В фиолетовом тебе лучше, но игнорировать подарок принца — это же прямое оскорбление! Может, он тебе ничего и не скажет, но обидится. Он ведь так старался… Даже размеры все угадал. А про цвет и фасон не подумал, ну он же не девушка! Ты, главное, настрой себя, что ты всё равно лучше этих кривляк, это они тебе завидовать будут, а не ты им. Сделай вид, что всё прекрасно, ты счастлива, улыбайся, танцуй, смотри на фейерверки, посылай Дэлля за мороженым и напитками — раз пригласил, пусть побегает! — и не смотри ни в какие зеркала. Ты — самая хорошенькая, самая милая, ты — принцесса бала! Вот увидишь, всё будет просто сказочно!

Я со вздохом кивнула и в который раз пожалела о Харде. Вот уж кому на самом деле безразлично, что там на мне надето! 'К тьме тряпки, главное — выкини свой жуткий шарф! Я соскучился по твоим косам… А если кто вздумает на тебя морду кривить — подойду и стукну!'

В последний учебный день принца я не видела и, по правде, не стремилась увидеть. Между лекциями ко мне подошёл уже знакомый молодой офицер и учтиво осведомился, понравился ли мне подарок его высочества. Что я могла ответить?? Конечно, очень, благодарю! Достаточно слов, или лучше будет поблагодарить его письменно? Под конец этого обмена любезностями я всё же посчитала нужным уточнить, что не отношусь к платью и тем более к ожерелью как к подаркам, и твёрдо намерена потом их вернуть. Молодой человек посмотрел на меня в явном изумлении, но тотчас вновь стал невозмутимым и уверил, что я могу поступать, как заблагорассудится. Прекрасно. Лучше я буду выглядеть недалёкой деревенщиной, которая не сумела оценить свою выгоду, чем чувствовать себя кому‑то обязанной. Даже принцу. Я не просила, чтобы он меня приглашал. Это Ханна с Полли, как романтические девушки, верят, что у него ко мне 'любовь с сотого взгляда', а я… Я тоже хотела бы в это верить. Что нравлюсь ему, хоть чуть — чуть — не за внешность, конечно, а за 'внутренность', как сказал Хард. Хотела бы… но не могу. Не могу, и всё.

День прошёл спокойно. Никто не подходил ко мне — ни с расспросами, ни с угрозами, ни с чем ещё. Неужели Дэллис, как и обещал, решил позаботиться о моей безопасности? На всякий случай я старалась везде ходить с Ханной, а вечером лишний раз проверила щеколду на окне и пораньше легла спать. Зато ворочалась непривычно долго.

Уже завтра наступит новый год. Этот принёс мне столько перемен, сколько не было за все прошлые годы, вместе взятые. Что‑то ждёт меня дальше? Неужели сбудется хоть одна моя заветная мечта? Я выучусь и пойду работать в большую — пребольшую библиотеку, или… не пойду, и нисколько об этом не пожалею? Один всемогущий Свет знает об этом…

Когда я, наконец, заснула, мне приснилась уже забытая в суете дней старая гоблинша со своей неизменной трубкой в зубах. Ухмыляясь, она присела передо мной в шутливом реверансе, демонстративно потёрла поясницу и шаркающей походкой пошла прочь. А я… я вдруг взлетела, как это часто бывало в детстве. И засмеялась от счастья, ощутив это ни с чем не сравнимое чувство лёгкости и свободы — от земли, которая осталась где‑то далеко внизу, от своих глупых сомнений и тревог, от прекрасного неправильного принца, от всех — всех… Только прозрачная холодная синь неба, белый невесомый пух облаков и тёплые солнечные лучи, что так красиво играют на крыльях цвета запёкшейся крови… Хорошо!

Проснулась я отдохнувшая. Ещё лёжа в кровати, повторила про себя наказ Ханны: мне повезло, я достойна всего самого лучшего, и вообще я самая обаятельная и привлекательная, вот!

На этой позитивной волне меня осенила смелая идея. За завтраком я поделилась ею с подругой, и вскоре мы, обменявшись коварными улыбками, склонились над злосчастным платьем. Я была абсолютно уверена, что Дэлль не покупал его лично (не царское это дело, по лавкам ходить), а поручил это дело кому‑то из помощников. А тот пошёл да и взял что подороже да помоднее. Возможно, принц из любопытства открывал коробку. Обнаружил там роскошное 'розовое облако', убедился, что всё остальное тоже на уровне, да и успокоился. Не будет же нормальный мужчина тщательно разглядывать фасон, примечая, где именно пришиты оборочки, и считая нижние юбки? Вот и я подумала, что не будет. А, значит, и не заметит, если количество этого 'добра' резко поуменьшится. С цветом, к сожалению, ничего не сделать, но подправить силуэт мы вполне успеем! Всего и делов — ножницы и чёткий план в голове. В результате уже через час 'облако' растеряло большую половину своих дурацких 'перьев' и, на мой взгляд, стало выглядеть куда приличнее. Теперь хотя бы в двери пролезу и сама себе на подол наступать не буду…

До бала оставалась ещё куча времени. Я употребила его на неторопливое и вдумчивое валяние в ванной. Настолько вдумчивое, что я там чуть не заснула. Когда сушила волосы, в комнату постучался коридорный. Принёс записку от Харда с просьбой ненадолго спуститься в общий холл. Может, есть новости от Серха?

— Ты чего такая замотанная? — увидев меня, встревожился тролль. — Не простудилась часом?

— Нет, просто волосы ещё не досохли, не хочу заплетать…

— Да? А мне можно на них посмотреть?! Ну хоть одним глазком! — загорелся он, и я едва успела отвоевать край платка, под который уже нырнули нетерпеливые пальцы. — Всё‑таки ты жестокая! А я вот тебе подарок принёс, на новый год. Хочу заранее вручить, а то с этим балом тебе скоро не до чего будет. Это так, конечно, ерунда…

При слове 'подарок' я машинально напряглась, но всё же взяла протянутую небольшую коробку.

— Хочешь, прямо здесь открой?

В коробке лежала красиво запакованная чайная пара — 'взамен разбитой, я помню!' У меня отлегло от сердца. Вот это, называется, угадал — и недорого, и полезно, и расцветка такая симпатичная.

— Спасибо! Буду пить чай и тебя вспоминать!

— На это я и надеюсь, — довольно улыбнулся Хард. — Там ещё одна мелочь есть, посмотришь?

'Мелочью' оказался изящный браслет из золотистых, украшенных орнаментом пластинок. Я озадаченно нахмурилась.

— Ты же знаешь, что я не возьму…

— Обычную глупую безделушку. А вот личное оружие никогда не помешает!

— Хард, это тот же самый?

— Только женский. Хочу, чтоб ты чувствовала себя защищённой. Если какой‑нибудь нахал захочет тебя обидеть, ты вот сюда нажми и смело бей вот так! Или так, — показал Хард. — А можно…

— Кому‑нибудь сразу полголовы снести и уши одним махом отрезать! А с виду такой миленький браслетик… Нет уж, моя старая добрая сковородка однозначно лучше.

— Зато с ней по улицам не походишь! Возьми, Синти, не будь капризной девочкой. Надеюсь, эта штука тебе не пригодится, но зато мне самому спокойнее будет…

— Так бы и сказал, что это тебе подарок, а не мне, — проворчала я, сдаваясь. — Спасибо. Только мне нечего подарить тебе взамен. Честно говоря, я вообще напрочь забыла о подарках. 'Склероз', что ли, начал действовать?

— А мне ничего и не надо! — разулыбался тролль. — Только три вещи!

— Да неужели?

— Ага. Есть твои булочки, лапать твои волосы и… ещё кое‑что. Скоро узнаешь.

— Слушай, ну ты интриган!

— А то!

Чай я пила уже из новой чашки. На красном фоне — чёрно — белый цветочный узор, красиво! И смешно: как будто перед глазами герб доблестных К'Рахов, не хватает только копья и девиза. А вот браслет от греха убрала подальше в шкатулку. Не на бал же с ним идти! Представила, как машу рукой на каждую брезгливую физиономию, мстительно наслаждаясь брызгающей во все стороны кровью… Фу, какой ужас! Ладно уж, пусть живут и помнят о моей доброте.

Бал начинался в десять вечера. За два часа до этого ко мне пришла Ханна — уже в платье и со своим мешком косметики. Помогла застегнуться, заколоть волосы и пришпилить к ним сверкающую вуаль. Как жаль, что нельзя опустить её на всё лицо! Было бы не так страшно… Я ещё раз критически оценила своё отражение в зеркале и решила, что ярко краситься не буду — а то гости точно решат, что перед ними сбежавший из цирка клоун женского пола. Пусть будет 'естественная красота'. Ханна пыталась спорить, но потом махнула рукой и занялась собственным преображением. Надо было ещё как следует закрепить накладную косу.

Без десяти десять мы вышли из комнаты. Ханну внизу ждал брат, а меня — непонятно где — принц. Мы как‑то забыли об этом договориться, и я предположила, что встречусь с ним или у дверей главного корпуса, или около самого зала. В принципе, не обязательно было являться к самому началу, но если Дэлль придёт вовремя, то может выйти некрасиво…

— Вы леди Голдари?

Нарядно одетая девушка с улыбкой шагнула мне навстречу.

— Его высочество просил вам передать…

— Да?

— Что он пойдёт на бал со мной, а ты сиди дома, грязная мерзавка!!

Вслед за этим неожиданным заявлением мне на платье торжественно опрокинули пузырёк с едко пахнущей жидкостью. Несмываемый сок чернокорня! Я опустила глаза, отстранённо разглядывая безнадёжно испорченный туалет, потом перевела взгляд на злорадную мстительницу. Одна из фавориток, или просто очередная насмерть влюблённая поклонница Дэлля, решившая не допустить 'поругание' своего кумира?

Ханна с боевым рёвом принялась лупасить обидчицу 'косметичкой', которую не успела отнести к себе, и сразу же нанесла ей значительный урон. На шум и визги примчался дежурный по этажу, по магсвязи вызывая подмогу… А я, ликуя в душе, быстренько ретировалась обратно в комнату. Кто бы мог подумать, мои молитвы услышаны и исполнены! Правда, несколько неожиданным образом, но главное — результат. Не быть мне теперь на балу 'розовым монстром'! Недрогнувшей рукой я разрезала испорченное платье, выбралась на свободу и побежала к шкафу, доставать любимое фиолетовое. Торопливо глянула в зеркало — ох, хороша!

В коридоре уже было тихо. Ханна ждала меня у поста дежурного, радостно потрясая справкой со штампом общежития. 'Свидетельствую, что бальное платье госпожи Голдари пострадало вследствие преднамеренных действий со стороны госпожи белль Молль. Коридорный Пхукет, время…' Ой, мы уже опаздываем!

— Эту дуру повели к коменданту! Пусть посадит её под замок до конца бала, — на ходу рассказала Ханна. — Откуда ж ей было знать, что ты такая богачка! У всех аристократок по одному платью, а у тебя целых два! Дэлль спросит — сунь ему под нос справку, пусть компенсирует моральный ущерб!

— Чем?

— Ну хотя бы мороженым!

Смеясь, мы выскочили на улицу и сразу же налетели на Харда. Он выглядел очень импозантно в строгом сюртуке с красной розой в петлице.

— Красавицы!

И смотрит при этом исключительно на меня.

— Сам такой!

— Цепляйтесь за меня! Син, тебя ждут перед главным.

— Хорошо!

Так, сразу с двумя девушками под ручку, гордый Хард прошествовал через двор. Против обыкновения, сегодня он был ярко освещён; от дверей общежития до самого главного корпуса тянулась широкая ковровая дорожка — чтобы дамы не набрали в туфельки снега.

Перед входом толпились весёлые студенты и разряженные студентки, но Дэлля я заметила почти сразу. Воистину, такого, как он, трудно не заметить! А вот меня он узнал только за пять шагов, и неудивительно — ведь он ждал девушку в розовом.

— Синтия? О… вы прекрасно выглядите!

Я на всякий случай сразу же продемонстрировала справку. Принц понимающе усмехнулся и покачал головой, но явно не удивился. Видать, не впервой из‑за него женщины дерутся…

— Главное — ничего не бойтесь. Я рядом. И я хочу, чтобы эту ночь вы запомнили навсегда…

Я улыбнулась в ответ и положила руку на подставленный локоть.

Перед нами распахнули тяжёлые входные двери. В холле и коридоре толпа почтительно расступалась перед принцем и его спутницей. Мы без остановок добрались до бального зала…

И я попала в настоящую сказку!