Красавище и Чудовица (СИ)

Глава 7

Булочки удались. Да и как иначе, дело‑то элементарное. Поборов желание тут же начать угощать всех подряд, я поскорее донесла корзинку до общежития. Завтракать собралась в одиночестве, но почти сразу ко мне наведалась Ханна. Говорит, пришла на запах. А ещё через пять минут в дверь постучал коридорный и с поклоном подал записку: 'Совсем извёлся, сейчас умру. Хард.' Подруга заглянула мне через плечо и схватилась за сердце. Я поспешила её успокоить и быстро написала ответную записку: 'Передаю шесть штук. Если что — коридорный тоже мужчина…' Недоумевающей девушке пришлось соврать, что встретила её брата вчера вечером, когда выходила перед сном подышать воздухом. Мы поболтали вполне мирно, в том числе и о сингольдах, и я пообещала его угостить. Вот и всё. Ханна недоверчиво сощурилась, но ничего не сказала. Надеюсь, у Харда хватит ума подтвердить эту версию! И ещё больше надеюсь, что она ничего себе не напридумывала насчёт нас. Это было бы крайне нежелательно.

К дому мэтра Дукакиса я подошла ровно в двенадцать часов. Почему‑то казалось, что он и думать забыл о своей недавней протеже, но я ошиблась: меня вспомнил даже дворецкий и с поклоном проводил сразу в башню — хозяин‑де уже вовсю работает.

Оторвать мага от любимой работы? Тут я ошиблась во второй раз — на слабый запах остывших булочек мэтр Олав прискакал почти сразу. Даже второпях в одном башмаке. Наверное, у магов очень тонкое обоняние…

Чай пришлось пить во второй раз, за компанию. Мэтра искренне интересовали мои успехи на поприще науки, и я отчиталась о них во всех подробностях. Разве что метрессу Видро упоминать не хотелось вовсе, но пришлось: на прямой вопрос отмалчиваться некрасиво, а соврать — так он сразу почувствует. Вот и вышло, что я невольно нажаловалась. Мэтр Олав сказал, что на неделе зайдёт к ректору и попросит его повлиять на непримиримого декана. Ээх…

От вопроса, не обижают ли меня другие студенты, удалось отмахнуться — в пределах ожидаемого, не беспокойтесь, тем более и друзья — защитники у меня уже появились… Маг с улыбкой покивал, он‑де и надеялся, что я не пропаду, характер не тот. А потом надолго замолчал, думая о чём‑то о своём.

— Эм… Вам подлить ещё чаю? Или, может, вам надо работать, я вас отвлекаю? Тогда я лучше…

— Нет — нет, Синтия, наоборот. Кхм… Сижу и думаю, как бы потактичнее с тобой об этом заговорить, — почесал бороду мэтр Олав. — Надеюсь, очень надеюсь, что ты не обидишься.

— Да?

— Видишь ли… Как человек, как личность ты девушка, безусловно, интересная, и я рад, что смог тебе помочь приблизиться к заветной мечте. Но… одного этого для моего интереса было бы мало. Я, как ты знаешь, маг — не столько по профессии, сколько по призванию. Много лет я защищаю короля, но сейчас уже всё больше и больше доверяю эту работу своим ученикам. Сам же на старости лет предпочитаю заниматься скорее научной, исследовательской деятельностью. Ставлю опыты, экспериментирую, изучаю то, до чего раньше не доходили руки. Поэтому привык замечать вокруг себя любопытные, необычные вещи. И не только вещи. Понимаешь, куда я клоню?

Я кивнула. Версия была только одна. Никакой обиды на мэтра я не испытывала, скорее восхитилась тем, что этот человек, несмотря на возраст, ничего не забывает. Даже мелочи.

— Почему тогда, при покушении, я смогла увидеть человека с амулетом для отвода глаз? Честно говоря, мне и самой хотелось бы это знать. Ведь магический дар у меня абсолютно точно отсутствует.

— Это я ещё в тот раз понял. Значит, всё дело в наследственности. Другого объяснения я пока не вижу. Знаю, спрашивать об этом прямо некрасиво, но…

— Не беспокойтесь. Я понимаю, что это не праздное любопытство, а научное. Разных гипотез на этот счёт я за свою жизнь выслушала массу… Но вообще‑то я и сама мало что знаю о своих предках. Можно сказать, почти ничего. Только то, что уверена — моя мама была чистокровным человеком. Покойная тётя, её сестра, говорила, что она была очень красивая, и что я немного на неё похожа. Смешно, да? Мама умерла вскоре после моего рождения. А вот про моего отца и его родню достоверной информации нет. Тётя утверждала, что он тоже был человеком, но доказать это не пыталась, и всегда пресекала мои расспросы на эту тему. Говорила — меньше знаешь, дольше проживёшь…

— Вот как?! Интересно… — протянул мэтр Олав. — Но продолжай, извини, что перебил.

— Особенно нечего продолжать. Я, когда увлеклась чтением, перебрала все книги в нашей библиотеке, пытаясь найти ответ на вопрос… кхм… Каким же монстром надо быть, чтоб у тебя родилось такое страшилище, как я?

— Сина!..

— А что, разве не так? Ведь это правда. Смотрите сами: во мне есть черты нескольких известных рас, значит, отец не мог быть чистокровным человеком. Так кем же он был? Или, может, есть, если он ещё жив? Огромным троллем, гоблином, гномом, эльвом — мутантом?

Видя недоумение мага, я слегка сдвинула шарф и продемонстрировала заострённое ухо. Мужчина удивлённо присвистнул.

— Ах, да — я ещё читала в легендах, что где‑то в далёких горах живёт загадочный клан разумных оборотней — горгулий. У них длинные когти, тридцать шесть зубов примерно такой формы, как у меня, и главное — они могут как‑то 'вызывать' свои крылья и летать по небу, как птицы. У нас их никто никогда не видел. Откуда же тогда мне достался такой 'подарок'?! Никаких крыльев я, конечно, вызывать не умею. Но в детстве мне иногда снились заснеженные серые скалы и земля далеко внизу… Тётя говорила, что когда во сне летаешь, то растёшь, вот поэтому я и вымахала такой дылдой. Знаете, — после паузы вздохнула я. — Наверное, я вам зря всё это рассказала. Потому что окружающие обычно видят во мне просто некрасивую девчонку, а не потенциально опасного монстра. Я бы очень не хотела вместо Университета оказаться в какой‑нибудь секретной лаборатории, где меня бы держали взаперти и насильно изучали. Но… не уверена, что есть смысл просить вас об этом…

Голос предательски дрогнул, и я обхватила себя руками за плечи — от внезапно накатившего страха стало очень холодно. Если королевскому магу потребуется для исследований новый интересный объект — разве кого‑то будет волновать мнение этого самого объекта? Зачем я сюда пришла?!

— Бэйли! Горячего чаю, срочно!!

От этого зычного крика я чуть не свалилась со стула. Слуга с чайником появился на удивление быстро — словно стоял за полуоткрытой дверью. Но, вопреки приказу, дальше порога он не прошёл, вытянулся в струнку и замер.

— Почему он там стоит?

— Ты его видишь? — подавшись ко мне, спросил мэтр.

— Конечно. Чайник же… остынет.

— И верно. Бэйли, поставь его, забери старый и закрой дверь с той стороны!

Слуга моментально всё исполнил и исчез.

— Извини, это просто запланированная проверка, — виновато улыбнулся маг. — Хотел ещё раз убедиться, что амулет для отвода глаз тебе не помеха. Давай‑ка выпей горячего и перестань дрожать. Прости, девочка, я не хотел тебя пугать… И ты сама себя не накручивай. В этой комнате нет монстров. Ни внешних, ни внутренних. Да, меня заинтересовал твой феномен, и я бы хотел поподробнее его изучить — но только при твоём добровольном согласии. Если ты откажешься — я приму это, с сожалением, но приму. А если согласишься — не потребую от тебя ничего, кроме нескольких встреч. Это будут простые беседы, вопросы и, может быть, небольшие эксперименты в духе сегодняшнего. И ни в коем случае ничего опасного или вредного. Тебе наверняка известно, что среди людей 'с искрой' очень редко, но встречаются те, кто не смог совладать с собственной силой, кто сделался одержимым ею. Это безумные, потерявшие свою первоначальную сущность колдуны чрезвычайно опасны для окружающих. Но среди королевских магов таких не было никогда. Для нас этическая сторона вопроса очень важна, и даже с настоящими преступниками мы обращаемся как можно более аккуратно, стараясь не воздействовать на сознание и волю. А уж применять всё это к тебе… Клянусь, даже и в мыслях не было.

Я кивнула и смогла потихоньку расслабить сжимающие чашку ладони. Странно, что я до сих пор её не раздавила…

— Я вам верю, мэтр Олав. И согласна на ваши эксперименты. Может, благодаря им я смогу понять, кем же всё‑таки был мой отец. Вы простите за эту истерику, я постараюсь больше…

— Истерику? — округлил глаза маг. — Ну у тебя и шутки! Вот вчера во дворце графиня Калло устроила истерику — аж стены тряслись! Бедные слуги, как тараканы, во все стороны так и прыснули… И, как думаешь, из‑за чего?

— Ноготь сломала? — вспомнив Шимеру, предположила я.

— Это тоже причина, но тут дело было посерьёзнее — временная отставка.

— Разве высокородные дамы тоже служат в армии?! — изумилась я.

Мэтр Олав заметно смутился.

— Ээ… Извини, неудачный пример.

— Расскажите! Я же от любопытства лопну!

— Ну… хорошо, — сдался он. — Но это совсем не то, что ты подумала. Дело в том, что… ээ… после смерти своей супруги наш король жениться снова категорически не хочет, как бы его ни уговаривали. Вместо этого он просто по очереди приближает к себе придворных дам, сначала одну, потом другую… Понятно в общих чертах? Дама временно становится официальной фавориткой, пользуется большими привилегиями и всё такое прочее… И, конечно, никто не хочет расставаться со своим статусом добровольно. Плетут интриги, строят друг другу козни — обычная мышиная возня. Ненавижу, когда ещё и меня пытаются привлечь на свою сторону, магически подтвердить собранный на соперницу компромат. И Светославу всё это жутко не по душе, надоело — да куда деваться? Если уж не жена, то фаворитка по статусу положена. Вот и терпит их, меняет почаще, чтоб никто из них сверх меры не зазнавался. А что толку? Это всё равно, что менять… ээ…

— Шило на мыло, а мыло обратно на шило, — улыбнулась я. — Так у нас говорят.

Бедный король! Если его фаворитки похожи на типичных высокомерных 'искусственниц', то ему можно только посочувствовать. И Дэллю тоже. Кстати…

— А принцу тоже положено иметь фаворитку?

— Не то, чтобы положено… но никто и не осудит.

— А когда он женится, то отправит её или их в безвременную отставку? Или это можно совмещать?

Я решила ненадолго побыть бестактной и отвлечься от обсуждения собственной персоны. В конце концов, не для того ли мэтр Олав увёл разговор в сторону? Хотел, чтобы я успокоилась и расслабилась — извольте, сижу и интересуюсь принцем. Как и любая другая девушка на моём месте. Монстру, наверное, было бы всё равно…

— Совмещать при желании можно всё, даже учёбу и кулинарию. Тебе ли не знать? — выкрутился мэтр. — Я вообще‑то не слишком разбираюсь во всяких великосветских традициях, хоть и торчу во дворце каждый день… Моё дело — обеспечивать безопасность, а не совать свой нос в личную жизнь монарших особ. Я лишь знаю, что, несмотря на все условности, определённая степень свободы есть даже у них. И распорядиться этой свободой они могут совершенно по — разному.

— То есть — в пределах установленных рамок каждый ведёт себя исходя из своих собственных вкусов и предпочтений, и не обязан на кого‑то оглядываться?

— Именно. Что будет делать Дэлль, когда женится, думаю, не знает пока и он сам. Это в том числе и от самой жены зависит, согласна? Что же касается настоящего времени — у принца есть свой собственный маг, консультант и защитник… хм, защитничек… Мы с ним близко не общаемся — слишком разные взгляды на жизнь, да и возраст, так что я просто — напросто не в курсе дела.

— А… последний вопрос можно? (наглеть — так наглеть). У Дэлля уже есть официальная невеста? У нас все теряются в догадках. Или это государственная тайна?

Мэтр Олав лукаво улыбнулся себе в бороду и кивнул. Эх, досада!

— Ясно. Тогда вернёмся к нашим… ээ… Что вас ещё интересует?

Интересовало многое. Главным образом — какими ещё 'нечеловеческими' способностями я могу обладать теоретически и практически. Возможно, я сама не замечаю за собой ничего необычного, думая, что это вполне в порядке вещей? Или наследственные признаки находятся пока в 'спящем' состоянии и проявятся позже, со временем или в силу каких‑то обстоятельств?

Маг попросил сосредоточиться и припомнить, не происходили ли со мной или просто рядом странные случаи или необъяснимые явления. Да вроде нет. Моя жизнь в Тарее была на редкость размеренной, и сходу ничего этакого не вспоминалось. Я пообещала к следующей встрече как следует покопаться в памяти и подробно описать всё более — менее подозрительное. А пока мэтр Олав предложил вместе порассуждать вот о чём:

— Я тут набросал на досуге небольшой список. Смотри, вот здесь перечислены основные черты тех рас, которые можно более — менее чётко проследить в твоём облике. А справа мы будем отмечать, имеют ли они отношение к тебе. Только я ещё эльвов добавлю, уши‑то я твои не видел. И всё гадал — откуда тогда стойкость к воздействию иллюзий? Это ведь как раз эльвам присуще. Видишь, теперь одной загадкой меньше. Частичка эльвов в тебе, безусловно, есть.

— Только им, по понятным причинам, лучше этого не знать…

— Согласен. Не волнуйся, никакая информация за пределы этих стен не выйдет. У меня в башне даже защита от прослушивания стоит, если хочешь знать. Ну что, начнём!

Спустя час предварительный список был готов. Итак:

Эльвы: внешние признаки — форма ушей, расовые особенности — невосприимчивость к иллюзорным чарам, интуитивная способность различать травы (в основном использовалась в кулинарии и составлении самодельных сборов и лекарств). Удлинённая продолжительность жизни — под вопросом, прирождённая грация начисто отсутствует, высокомерие как типичная черта — тоже. Вывод: наличие среди предков эльвов — неоспоримый факт, хотя скорее всего речь идёт о единичных случаях 'вливания' такой крови в отдалённом прошлом.

Гоблины: внешние признаки — нос и характерно кривая форма ног (последнее мэтр, конечно же, записал с моих слов). Классическая сутулость, впрочем, отсутствует. Ярко выраженные способности к математике, умение в уме оперировать большими числами — истинно гоблинская черта. Пламенную любовь к книгам, пожалуй, тоже можно сюда отнести. Хитрость — изворотливость — стремление из всего извлечь выгоду — ну, не знаю… Этих 'типичных' свойств даже у господина Парасельса не было, хоть он и чистокровный гоблин. Ставим прочерк. Итого: вывод о предках — гоблинах однозначный, для его подтверждения хватило бы и одной формы носа, у других рас она не встречается, только у них и их полукровок. Дальше

Гномы: анатомия кистей и стоп, опять‑таки интуитивное угадывание пород и минералов, отсутствие клаустрофобии (вспомнила, как в раннем детстве провалилась в пустой колодец, просидела там несколько часов, пока тётя не хватилась и не нашла меня; страха от тёмного замкнутого пространства не было абсолютно — просто хотелось есть и в туалет). Было вроде ещё что‑то… Допишу потом, как вспомню. В общем, и гномы среди предков отметились.

Тролли: наиболее вероятные и многочисленные 'родственники'. Высокий рост, характерный для полукровок (я была лишь ненамного ниже Ханны), цвет и структура кожи, грубоватые черты лица, излишне прочные для обычного человека кости. Другое дело, что характерных тролльих черт — буйного темперамента, некоторой агрессивности, нетерпеливости и страстной любви к оружию я в себе упорно не замечала. Мэтр успокоил, сказав, что ничего странного в этом нет, если по материнской линии родня вся была покладистая и спокойная. Да, действительно… И, наконец,

Горгульи: зубы, ногти, сны о полётах. На старинных гравюрах горгульи представали довольно неприглядными существами — темнокожими, с мощными серыми крыльями и уж всяко не с 'зубами — ногтями' — это были самые настоящие острые, не умещающиеся в рту клыки и длинные тёмно — красные когти самого устрашающего вида. Мне действительно повезло, что я не настоящая горгулья, окружающие бы точно такого не пережили! Ну, или я сама не пережила, удавили бы по — тихому ещё в детстве, во избежание…

А что‑то человеческое вообще во мне есть??

Мэтр Олав улыбнулся и приписал внизу:

Люди: пропорции фигуры ('поверь мне на слово!'), форма глаз, волосы ('как у мамы, поверьте тёте на слово'), характер и социальное поведение.

— Это ОЧЕНЬ много! — подчеркнул он. — Так что ты даже и близко никакой не монстр…

— А так, монстрик, — улыбнулась я. — Исходя из всего этого, какой вы можете сделать общий вывод? Что за семья была у моего отца? Все эти расы отметились там в разное время? Потому что при всём желании представить себе, чтобы эльва влюбилась в гоблина или троллина в гнома я просто физически не могу. А ведь есть ещё горгульи…

— Да, интересная выходит задачка! — потирая руки, подтвердил маг. — У меня навскидку возникла только одна версия, но она не для твоих девичьих ушей. И так, не всерьёз… Я планирую покопаться как следует в архивах, если семья твоего потенциального отца такая необычная, то рано или поздно я найду упоминание о ней. Если же нет — придумаю другой способ это узнать. Ещё парочка идей в голове крутится… В общем, поразмышляю на досуге, и ты тоже подумай, что можно будет в этот список добавить. А через неделю в это же время снова встретимся. Не возражаешь?

— Нет. Знаете, я так долго ничего не знала о своём отце, что почти и не думала о нём. А сейчас ощущаю какой‑то азарт. Хочется найти его, и…

— И?

— И — не знаю. Наверное, если бы он оказался жив, я бы сначала убедилась, что он… ээ… адекватный, нормальный и не слишком жуткий на вид. Понимаете, да? Я бы хотела с ним поговорить, узнать хоть немного про него самого и про маму. Мне кажется, эта просьба не должна его разозлить.

— А как же совет твоей тёти?

— Вы думаете, это были не просто слова, чтоб избавиться от моих расспросов?

— Не знаю — не знаю… В любом случае торопиться мы не будем. Знаешь, как говорят умные военачальники? Перед боем необходима тщательная разведка. Вот этим я и займусь, когда смогу сказать тебе что‑то определённое.

— Спасибо вам, мэтр Олав!

— Пока ещё совершенно не за что…

От мага я вышла в каких‑то растрёпанных чувствах. Хотелось в прямом смысле слова проветрить мозги, и я решила не идти сразу в общежитие, а прогуляться по городу. Тем более, сам Светлый я ещё толком не видела.

Красивый город. Действительно светлый — не только в высоком смысле, а ещё из‑за характерного цвета домов. Зато уж крыши красят, кто во что горазд. Синие, зелёные, красные, разноцветные, в клеточку и даже золотые! Сразу видно, что в таком живёт не самый бедный в округе господин. А мне всё равно больше нравится скромный домик мэтра Дукакиса. И флюгер на башне у него самый красивый!

Как‑то незаметно респектабельный квартал закончился, и я оказалась в районе попроще. Народ на здешних улицах сновал не в пример активнее; особенно большая толпа собралась на ярмарочной площади. Я с удовольствием окунулась в привычную с детства атмосферу — разглядывала товары и даже кое‑что купила. Цены здесь приятно радовали, и помимо нового гребня для волос, тёплых чулок и тонких шерстяных перчаток, я не удержалась и купила ещё красивый, отороченный мехом палантин. Могу себе позволить! Правда, после этого я чуть было не стала жертвой карманного воришки, но всего лишь один выразительный взгляд заставил его отцепиться от моей сумки.

Наконец, я слегка выдохлась и остановилась у лавки с напитками.

— Купи и мне, деточка!

Обернулась на дребезжащий голос и увидела за спиной пожилую сгорбленную женщину в широкой залатанной юбке и цветастом платке. Вот у кого в родне точно гоблины отметились… А ещё она курила трубку! Никогда не видела курящих женщин.

— Я собираюсь купить горячего киселя. А вы что предпочитаете?

Почему бы не угостить старушку?

— Спасибо, деточка! — показав жёлтые прокуренные зубы, хихикнула она. — Раз уж ты сама спросила… Кружечку грога, а?

Я кивнула, принесла желаемое и устроилась на скамейке рядом. Надо же будет потом вернуть обратно кружки. Женщина отложила трубку и, блаженно улыбаясь, пригубила напиток. Одновременно с неприкрытым любопытством она поглядывала на меня. Если сейчас начнёт расспрашивать, по чьей 'милости' я такая получилась — уйду немедля! Хватит уже на сегодня таких вопросов…

— Дай‑ка руку.

— Что?

— Руку, любую. Спрашивать ничего не буду, не волнуйся. Сама всё узнаю.

— Вы — видуница?!

Она молча кивнула — без малейшего превосходства. А ведь этот дар у гоблинов встречается ещё более редко, чем у нас — магический. Видуны и видуницы всегда живут обособленно, сами по себе, никому не служат и используют свой дар только тогда, когда посчитают нужным. Говорят, даже сам король им не указ. Видунице открыто самое сокровенное — будущее. И сейчас она сама предлагает мне приоткрыть тайную завесу, заглянуть за неё… Редчайшая возможность. Какой странный день — всё утро мы говорили о прошлом, и вот теперь… Я помедлила, а потом решительно сняла перчатку и протянула ей руку.

Гоблинша осторожно обхватила запястье, слегка погладила, потом её сухие шершавые пальцы переместились на ладонь. Монотонное неразборчивое бормотание — и вдруг глаза её изумлённо расширились. Вот она резко подняла голову, перехватила мой недоумённый взгляд, невольно качнула головой… Сжала мою руку с неожиданной для такого тщедушного существа силой, даже больно стало. Прикрыла глаза и снова забормотала, чуть покачиваясь — и внезапно ахнула в голос.

— Что??

Видуница смотрит на меня странно. Очень странно… Губа прикушена, будто в сомнении, тёмные заострённые ногти машинально скребут по неровной доске скамейки…

— Что вы увидели?

— Нет — нет, не спрашивай…

— Почему? — изумилась я. Хорошенькое дело — теперь кто‑то знает о моём будущем больше, чем я сама!

— Потому что! Разволновалась я из‑за тебя, в горле совсем пересохло…

— Воды вам купить? — хмуро спросила я. Странно, что не вторую порцию грога. — Сейчас, погодите минутку.

…В результате воду я выпила сама. Её покупка заняла даже меньше минуты, но когда я оглянулась, скамейка уже была пуста. Исчезла и женщина, и её трубка. Лишь слабо различимый запах дешёвого табака говорил о том, что она мне не приснилась.

Что же такое она увидела?

Дорогу до Университета я нашла без труда — прекрасным ориентиром послужила высоченная башня с часами. Я читала, что её построили по проекту архитектора — гнома, который дал ей пафосное название 'Победа науки над дремучестью'. Самое смешное, что среди студентов сразу же прижилось более короткое имя — и вовсе не башня Победы, а Дремучая башня. Как бы то ни было, само здание мне очень даже нравилось, главным образом потому, что в наше время в нём находилась университетская библиотека.

Проходя мимо, я невольно обратила внимание на разряженную барышню, которая притоптывала на месте от холода и то и дело задирала голову — посмотреть на часы. И что это за кавалер, который позволяет себе опаздывать на свидание?

Я уже подходила к общежитию, когда из дверей неторопливо вышел Хард. Расфранчённый и даже надушенный (не чихнуть бы!)

— Добрый день! — улыбнулась я. — Это не твоя там бедная девушка мёрзнет?

— Если и так, тебе какое дело? — холодно осведомился он.

Улыбаться тут же расхотелось. Я пожала плечами и шагнула к дверям, когда услышала за спиной презрительное:

— Ненавижу лицемерок. Учиться она сюда приехала… А сама на полдня к старому любовнику умчалась. Булок своих притащила… он об них зубы‑то не сломал? Нет уж, лучше глупые овцы, чем такие двуличные…

Я медленно развернулась, и последнее слово, слава Свету, так и не прозвучало. Значит, вот какие слухи уже ходят про меня и мэтра Олава… Что ж, этого следовало ожидать, и реакция Харда меня в общем‑то не удивила. Просто сердце на миг царапнуло в груди… От такой ерунды ещё никто не умер.

Наверное, здешние нравы просто не допускают иной версии таких странных отношений. А, значит, можно и не пытаться кому‑то что‑то доказать — всё равно не поверят. Тогда нет смысла тратить на это своё время.

— Думайте, как вам будет угодно, господин К'Рах. Мне жаль, что ваш круг общения так повлиял на ваши умственные способности. Приятного вечера.

Лёгкий реверанс. Не поднимая глаз, снова поворачиваюсь к двери…

— Сина!

Стою.

— Так это правда или нет?

— Какая вам разница?

— А такая, поэтому и спрашиваю.

Разворачиваюсь и сразу натыкаюсь на пронзительный взгляд тролля. Губы сжаты в одну линию, изящный букет из белых розочек того и гляди с хрустом сломается в его огромной ручище.

— Думаю, нам больше не о чем с вами говорить, господин К'Рах, — резиново улыбаюсь я. Хочется выдернуть у него эти несчастные цветы и от души нахлестать по надменной аристократической физиономии. Почему ему просто не оставить меня в покое?!

— Сина…

— Не стоит называть по имени всяких лицемерок.

— Да подожди ты!

Хард отшвырнул цветы и схватил меня за плечо, снова разворачивая к себе, и я — наконец‑то! — получила прекрасную возможность оставить на его щеке отпечаток своей тяжёлой ладони.

— Иди и продолжай слушать грязные сплетни! Баран!

Не сдержалась…

Пока он ловил свою челюсть, я вихрем влетела в вестибюль. Спешно поднялась на свой этаж, уже в комнате швырнула сумку с покупками на кровать и первым делом пошла проверять оконный крючок. Закрыт. Чуть отодвинула занавеску и проводила глазами быстро удаляющуюся фигуру тролля. Похоже, он в ярости. Кто бы сомневался…

— Сина, можно к тебе?

— Конечно, заходи!

К приходу Ханны моё душевное равновесие уже полностью восстановилось. Всего‑то нужно: методично разобрать покупки, вытереть везде пыль и заварить себе чаю с мятой — и плакать расхотелось окончательно и бесповоротно.

— Эй, надеюсь, ты не собираешься готовить ужин? Забыла, мы идём в 'Свинку'!

— Куда — куда?!

— Ну, в кабачок 'Боевой хряк', мы же договаривались, помнишь? Я ещё Полли позвала. Не вздумай отвертеться!

— И не собираюсь, — улыбнулась я. — Сидеть в четырёх стенах мне сейчас точно не хочется.

— Почему? У тебя вся комната мятой пропахла… Что‑то случилось, а?

— Нет, просто назвала твоего брата бараном, — ляпнула я. Прикусила язык — поздно! Глаза Ханны увеличились в размерах по крайней мере вдвое.

— Вы поссорились?! Он первый начал?! Ну, я ему задам, этому… А… почему баран‑то?

— Потому что слушает своих овец, — вздохнула я. — Извини, не хочу это обсуждать…

Конечно же, Ханна не отставала от меня до тех пор, пока не вытрясла все подробности недавнего эпизода. Я опасалась, что Хард может запретить сестре со мной общаться (чтобы 'не заразила' своей распущенностью), но Ханна расфыркалась и заявила — пусть только попробует! Получит по морде ещё и от неё!

— Сам‑то, думаешь, с подругами только цветочки нюхает при луне? Так его за это никто не упрекает, наоборот… Да даже если бы у тебя с мэтром и вправду что‑то было, какое ему дело вообще?! Вот мужики, сплетники ещё похуже нас!

Подруга так разошлась, что вторую порцию чая мы выпили вместе. Сказать по правде, я сомневалась, что женская солидарность окажется сильнее сестринской любви, поэтому была очень благодарна ей за поддержку. Под конец Ханна не выдержала и аккуратно поинтересовалась, что же на самом деле так надолго задержало меня в гостях у мага? Я попросила оставить это между нами и показала принесённый с собой список.

Ханна заново преисполнилась энтузиазма. Да, надо обязательно выяснить правду о моих предках! Вдруг кто‑то из них ещё жив?! И окажется не так страшен, как я боюсь? Зато, быть может, богат! Будет справедливо, если родня компенсирует мне бедное детство и страдания юности соответствующей долей в наследстве!

Честно говоря, подобная мысль не приходила мне в голову. И вообще не вызывала никаких положительных эмоций. Я была даже не уверена, что точно хотела бы встречи с предполагаемой роднёй, а ещё чего‑то требовать? Нет уж, на такое я ни за что не пойду.

Я напомнила Ханне о скорой встрече, отправила её одеваться и сама быстро привела себя в порядок. Переплела косу, обвязала голову шёлковым шарфом (вдруг в 'Свинке' жарко), сверху накинула новый палантин. Красиво!

Полли ждала нас неподалёку от кабачка. 'Боевой хряк', так же как и два соседних заведения — 'Шустрый козлик' и 'Эльвийский олень' — располагались на уютной площади, посреди которой рос развесистый дуб, огороженный низкой ажурной решёткой. Железная табличка на решётке гласила, что 'сей дуб по преданию посадил приезжавший в таком‑то году такого‑то века с дружественным визитом лично владыка эльвов'. Какой молодец!

Ханна и Полли сказали, что в принципе, можно смело идти в любой из этих кабачков — хозяин у них всё равно один. Просто в 'Свинке' фирменное блюдо, кхе — кхе, свинина с овощами, и она нравится им больше, чем козлиный суп и дичь под острым соусом.

— За углом ещё 'Жирный барашек' есть, — вспомнила Полли. — Если хотите… Что я такого смешного сказала?!

Решили остановиться на 'Свинке'. Обстановка мне понравилась: действительно уютно и пока немноголюдно. Мы устроились за большим столом в дальнем углу у окошка, заказали по фирменному блюду и по кружке горячего напитка со странным названием 'девичья улыбка'. Его смысл я поняла чуть позже — когда обнаружила, что вслед за своими подругами начала то и дело хихикать по поводу и без. Даже лёгкий алкоголь на голодный желудок действует мгновенно, поэтому от предложения повторить я решительно отказалась. Хоть кто‑то из троих должен оставаться (относительно) трезвым! Поэтому я с большим энтузиазмом восприняла появление на столе заказанного мяса. Оно оказалось сочным и очень вкусным. Девчонки от меня не отставали и сразу заказали себе добавки — тролли всегда много едят. Кстати, о троллях…

Спустя какое‑то время после нашего прихода свободных мест в кабачке почти не осталось. За ближним к нашему столом расположились пятеро гномов с огромными пивными кружками наперевес, чуть дальше — тёплая компания из молодых людей и троллей в университетской форме. Последние, что неудивительно, оказались шапочно знакомы с моими соседками, и вскоре подошли — поздороваться и предложить посидеть вместе с ними. Из вежливости пригласили и меня. Полли неприкрыто обрадовалась, но Ханна неожиданно задрала нос и заявила, что у нас сегодня 'вечер отдыха от мужчин'.

— И чем же мы заслужили такую немилость??

— Тем, что вы просто ради развлечения способны испортить репутацию честной девушке! Ну, или хотя бы настроение, — глянув на меня, добавила она. — Так что идите и не мешайте нашему девичнику.

Тролли поклонились и ретировались. Полли обиженно надулась:

— Ну зачем ты так сказала?! Один такой симпатичный, видела, как он мне подмигивал? Скучные вы, девочки… Эй, любезный, принеси‑ка ещё 'улыбки'! Хотя нет, тащи сразу 'весёлого тролля'!

— Два!

— И компот.

Ханна и Полли посмотрели на меня как на предательницу.

— Сина, компот ты и в столовой выпьешь! Зачем мы, по — твоему, сюда пришли?

— Хорошо провести время.

— Вот! К тьме компот!

— Уже стихами заговорила, хи — хи… Короче, три 'тролля'!

— И орешки в сиропе!

— Три!

Подавальщик кивнул и шустро принёс требуемое. Мы чокнулись кружками, и Ханна провозгласила тост:

— За нормального мужчину, что достоин нашей Сины!

— О, опять стихи! И где мы ей такого возьмём?

Забавная формулировка, в духе троллей — не 'найдём', а 'возьмём'. Притащим и предъявим.

— А… судьба подскажет! — пафосно изрекла поэтесса. — Сина, какое твоё любимое число?

— Семь. А что?

— Тогда слушай и внимай! Твой будущий жених войдёт в эту дверь седьмым по счёту!

— Ханна, ну что ещё за шутки?! А если бы моё любимое число было триста шестьдесят девять?

Девушки дружно захихикали.

— Тогда бы я тебя оставила в покое. А сейчас сиди и считай, главное, не сбейся!

— Ладно! — я отхлебнула ещё вина и вслед за ними уставилась на входную дверь.

— Один, два, три… или три — два? Они одновременно зашли… Действительно, какая разница! Чуть четвёртого не проворонили, до чего гномы народ мелкий! Смотри, ещё двое на подходе… Вот он, седьмой, держи!!

Я до конца надеялась, что девочки всего лишь шутят. Ну, покажут на этого седьмого пальцами, посмеются… Видимо, я их недооценила. Или их, или заводное действие 'весёлого тролля'.

Седьмым по счёту оказался высокий, замотанный в плотный плащ мужчина в сопровождении двоих могучих троллей. Низко надвинутые на глаза капюшоны, каменные неулыбчивые лица… Но на пьяных девушек показная суровость не произвела ни малейшего впечатления. Они резво соскочили с места и устремились навстречу вошедшим. Те как раз оглядывали зал в поисках свободного места и остановились недалеко от двери.

— Ага, попался, женишок! Ханна, тащи его!

Мужчина в плаще растерялся… и попался. Подруги подхватили его под руки и без особого напряга буквально донесли до нашего стола. Тролли, опомнясь, ломанулись за ними.

— Сина, мы тебе кавалера поймали! Мужчина, вы ещё не знаете, как вам повезло!!

— Догадываюсь… — обречённо пробубнил он из‑под капюшона и ещё ниже наклонил голову.

— Я же говорил, это плохая идея! — встрял один из его спутников. — Уйдёмте отсюда! Ва…

— Нет! Не будем же мы отказывать этим милым девушкам! Посидим с ними немного, надеюсь, никто не против?

Приятели (или охранники?) явно были против, но промолчали. Я тоже — мне было очень неловко. Зато подруги прямо светились от радости: по сравнению с молодыми офицерами эти тролли выглядели настоящими бывалыми вояками. Не кавалеры — мечта! Если опустить некоторые детали, завтра можно будет так расписать это 'свидание', что все девчонки обзавидуются!

— Ханна, двигайся, поместимся!

— Ещё один стул принесите!

Не сразу, но разместились: пятеро втиснулись на лавки, один из троллей сел на стул, перегородив собой проход. Разумеется, никто не решился его подвинуть, особенно временно притихшие гномы. Мой 'жених', стараниями подруг, вынужденно пристроился рядом со мной.

— Что пьют без нас прекрасные дамы? — пророкотал тролль, сидящий рядом с Ханной. — Вино? Это же просто несерьёзно!

— Вот именно! В такой, не побоюсь этого слова, тесной компании надо пить исключительно самогон! — подхватил второй и предвкушающе облизнулся. — Гномий самогон — это ВЕЩЬ!!

— Не так ли, уважаемые? — обернулись они к гномам. Те истово закивали.

— Тогда всем по кружке самогона за наш счёт! — коротко взглянув на моего 'кавалера', провозгласили тролли.

Посетители кабачка встретили это заявление громогласным радостным рёвом. Ничего себе, мы связались в настоящими богачами!

Конечно, первые кружки были принесены за наш стол. И кружечки эти оказались вовсе не дамские, а по крайней мере пол — литровые! Я с ужасом смотрела на маленький бассейн перед своим носом, тогда как остальные дружно подхватили ёмкости и с весёлым стуком чокнулись ими, забрызгав стол.

— За прекрасных дам!! — заорал кто‑то; все с энтузиазмом поддержали.

О, идея — это ведь не про меня сейчас, значит, можно и не пить…

— А вы что сидите, как на поминках? — слегка наклонился ко мне 'жених'. В отличие от товарищей, капюшон он так и не снял. Из‑за этого и неяркого освещения его лицо оставалось для меня загадкой, хотя мы сидели совсем рядом. — Леди не любит самогон?

— Леди никогда его не пила и как‑то не собиралась восполнять этот пробел, — призналась я. — Тем более, надо присмотреть за подругами, пока они ещё чего‑нибудь не натворили… Вы извините, они обычно девушки очень сдержанные, но сегодня…

— Решили расслабиться, — кивнул мужчина. — Я и сам здесь с этой же целью. Не волнуйтесь ни за них, ни за себя. Мы всего лишь посидим немного с вами. Никто из нас не собирается воспользоваться женской беспомощностью. Если хотите, мы можем потом проводить вас до дома.

— Мы живём в университетском общежитии, — признательно улыбнулась я. — Кроме Полли. Но, боюсь, ей сегодня лучше переночевать у нас. Вас бы действительно не затруднило?

— Рады будем помочь. Вы одна своих подруг явно… кхм… не дотащите, — в свою очередь улыбнулся он. В дрожании свечей эта улыбка мне почему‑то показалась странно знакомой… Нет, действительно показалось.

Размышляя об этом, я машинально взяла свою кружку и сделала большой глоток. Горло тут же обожгло, в глазах защипало…

— Вот, заешьте! — мужчина услужливо пододвинул мне миску с… солёными грибами!

Я не выдержала и засмеялась. В ответ на его вопрос поведала о набившей оскомину гипотезе 'грибов и пирожных', добавив, что только сейчас мне открылся её истинный смысл.

— Согласитесь, как точно сказано! Гриб — классическая закуска к самогону, а всем известно, что чем больше выпьешь, тем более красивыми покажутся тебе окружающие женщины. Разве не смешно?! Только неясно, сколько же таких кружек надо выпить, чтобы, к примеру, вы сочли меня красавицей? Одной явно маловато! Да и двух тоже!

— После двух даже здоровый тролль обычно падает под стол, — доверительно сообщил мужчина. — Что же касается меня, то вы и на мой почти трезвый взгляд вполне себе милая девушка. Разве что излишне закомплексованная. Поверьте, Синтия, внешность в жизни не самое важное. Вы ещё молоды, вам трудно в это поверить, но это действительно так. Можно быть прекрасным, но бездушным чудовищем, а можно…

— Жутко кошмарным чудом? — подсказала я и засмеялась первая. С этим случайным собеседником было удивительно легко. Или всё дело в самогоне? Ведь моя кружка как‑то незаметно опустела уже наполовину.

Между тем, глянув на подруг, я поняла, что без помощи мужчин мне теперь точно не обойтись: у обеих были явные проблемы с координацией; к тому же они беспрестанно хихикали и открыто заигрывали со своими кавалерами. К нескрываемому удовольствию последних.

— Сдаётся мне, что идея с самогоном — ваша месть за то, что мы временно посягнули на вашу свободу, — усмехнулась я.

— Вполне может быть, — спокойно пожал плечами 'жених'. — Но я повторяю — вам абсолютно нечего бояться. Они оба — верные мужья, и не позволят себе ничего предосудительного.

— Вот Полли расстроится!

— Если вспомнит, — хмыкнул мужчина. — Это ещё одно свойство гномьего самогона — наутро здесь мало кто вспомнит о двух излишне весёлых студентках.

'И о вас тоже, — машинально подумала я. — Даже любопытно, как зовут моего 'суженого'. Но если спрошу — чувствую, соврёт. Как там говорится? Меньше знаешь, крепче спишь. Пусть останется просто 'мужчиной в капюшоне'. Романтика, эх…'

— О чём задумались?

— О вас, — брякнула я. Нет, до чего же коварный напиток! Язык только так развязывает. Хорошо хоть, кокетничать не тянет. Вроде бы.

— И что же именно? — полюбопытствовал он.

— Что будет жаль, если завтра я вас забуду, — честно призналась я. — Это прозвучит смешно, но мне с вами как‑то… спокойно. Незнакомые люди редко вызывают такое чувство. Вернее, вообще никогда.

— А ведь вы мои собственные мысли читаете! — понизив голос, наклонился ко мне мужчина. От него приятно пахнет… И тоже как будто знакомо. Наверное, это какая‑то модная душистая вода.

Ой, дура, что я делаю?! Я же своим носом почти под капюшон к нему залезла! Отшатнулась, вспыхнув до корней волос. Так бесстыдно я себя ещё никогда не вела!!

— Простите! Никогда больше не притронусь к самогону!

В опровержении своих слов залпом опрокинула в себя оставшуюся половину кружки и предсказуемо закашлялась. Мужчина любезно пододвинул блюдо с одним — единственным сиротливым грибом.

— Заешьте… вот так.

— Простите… Мне так неловко…

Он протянул руку и почти невесомо погладил меня по щеке. Я замерла; только сердце заколотилось с такой силой, что, кажется, этот звук услышали все посетители до единого.

— Спасибо, Сина. Благодаря тебе у меня в памяти останется очень приятный вечер.

Как же мне хотелось увидеть его лицо! До дрожи! Но я лишь сдержанно кивнула и встала.

— Думаю, нам пора.

Бросила взгляд через стол — действительно пора! Обе мои подруги просто уснули, привалившись к своим кавалерам!

— А вам чего не спится? — подмигнул один из троллей.

Я пожала плечами и подхватила с подоконника палантин.

— Кто‑то же должен показывать дорогу.

— Думаете, мы не знаем, где находится Университет?! — засмеялись тролли.

— Принесите счёт, пожалуйста!

'Суженый' остановил мою руку с кошельком и протянул подошедшему подавальщику золотую монету. Целый золотой за ужин и выпивку! Самогон сроду столько не стоил!

— Это за всех. Сдачи не надо.

— Но…

— Тсс! Не обижайте меня, леди, — слегка поклонился он. И протянул руку. — Прошу разрешения проводить вас.

— И мы просим! — похохатывая, осведомились тролли у спящих подруг. Без малейших усилий подняли их и понесли на выход. Кто‑то из посетителей любезно придержал дверь…

До общежития идти было минут двадцать, и за всё это время мы с моим кавалером не проронили ни слова. Но это было совсем не в тягость, по крайней мере, для меня. Я просто наслаждалась ощущением покоя и какой‑то лёгкости, которая возникла то ли от алкоголя, то ли от присутствия моего загадочного спутника. Как жаль, что Университет не находится на другом краю города!

В само общежитие он заходить не стал, остался на улице, пока тролли бодро тащили девчонок прямо на изумлённого коридорного. Я не стала затягивать прощание. Просто улыбнулась и пожелала провожатому спокойной ночи. Он ответил тем же, а потом вдруг наклонился и поцеловал мою руку. Перчатки на ней сейчас не было, и он не мог не заметить, как я вздрогнула. Хотя его губы не были холодными, наоборот, тёплыми… и нежными. Я не слишком вежливо выдернула ладонь и схватилась за ручку двери. Обернулась в последний раз.

— Какое ваше любимое число?

Мужчина тихо засмеялся.

— Семь.

— Спасибо!

Остановилась я только на своём этаже. Сходила проверить девочек, убедилась, что их благополучно доставили в комнату Ханны и пустующую соседнюю. Сгрузили на кровать и даже заботливо накрыли одеялом. Интересно, неужели они завтра не вспомнят, как здесь оказались?

Но, по правде говоря, волновало меня не это. Я думала о том, какой у меня сегодня был длинный день. С утра я как следует напугалась, потом — удивилась. Потом мне было больно… А закончилось всё тем, что, наверное, впервые в жизни я почувствовала себя женщиной. Просто обыкновенной женщиной. Которой иногда бывает позволительно позаблуждаться… и помечтать. Хороший был день.