Как только Линнет удалилась в спальное помещение на втором этаже дома, Железное Сердце вынес свои инструменты и щит, положив их на скамью возле стены внутреннего двора.
Закрепив щит между ног, он взял небольшие кузнечные щипцы и стал выдергивать ими гвоздики, удерживающие узкую полоску недубленой кожи, окаймлявшую край щита. Сверху часть кожи была повреждена и нуждалась в замене. Этим он собирался заняться еще зимой, но все откладывал. Теперь перемирие подходило к концу, и у него больше не оставалось времени.
Роберту надоело играть с котенком, и он направился через двор к тому месту, где работал Железное Сердце.
— Что вы делаете?
— Я хочу… — начал Железное Сердце, искривив рот от усилий, пока вытягивал гвозди из дерева, — заменить… этот испорченный участок… новым куском. Понимаешь? — Он показал мозолистым пальцем. — Один шотландец пометил его здесь своим коротким мечом. Чуть не попал в меня, сукин сын.
Роберт кивнул, и его серые глаза округлились.
— Можно я помогу?
— Почему бы нет, — хрипло ответил Железное Сердце. — Видишь, там стоит миска? Принеси ее сюда. В нее я на ночь положил отмякать небольшой отрезок сыромятной кожи. Я думаю, она уже готова и достаточно размякла, теперь ее можно легко разрезать и прибить гвоздями. — Он наблюдал, как Роберт, подняв желтую чашку, осторожно понес ее к нему. Его маленькое лицо выражало крайнее сосредоточение. Сердце старика защемило; боль, такая теплая и сладкая, пронзила всю его душу, как бы насмехаясь над теми преградами, которые он воздвиг в себе, отгородившись от остального мира четверть века назад. Этот маленький ребенок, как когда-то Джослин, учился ухаживать за оружием, стоя напротив Железного Сердца. Тогда его жизнь только расцветала, как у подснежника, появившегося на проталине среди сверкающих на солнце ручьев и окружающей белизны. А теперь, когда жизнь клонилась к закату, старый воин снова почувствовал запах весны. Ему вдруг захотелось заплакать: он полностью пропустил свое лето и заметил лишь последние осенние листья.
— А что дальше? — спросил Роберт, вернув Железное Сердце на землю.
— Достань оттуда кожу и выжми ее как следует, изо всех сил.
— Вот так? — Роберт с отвращением поморщил нос, увидев, как сырая кожа выпячивается у него между пальцами. — Она очень скользкая, и от нее так воняет!
Железное Сердце чуть не рассмеялся, но на его лице отразилась только едва заметная улыбка.
— Когда она сухая, ее легче прибить гвоздями, — пояснил он, заметив при этом, как сильно напряглись мускулы на худенькой руке мальчика. Он походил на тощего кролика, но в нем скрывались упорство и твердая воля. Все еще ухмыляясь, Железное Сердце порылся в сумке с инструментами и обнаружил, что куда-то пропали ножницы.
— Хватит, ты выжал почти всю воду. Зайди лучше в дом и попроси у Тилли ножницы.
Роберт поспешно побежал выполнять поручение. Взяв помятый кусок кожи, Железное Сердце еще раз выкрутил его своими сильными, покрытыми шрамами руками. Вытирая мокрые пальцы о тряпку, он услышал пронзительный визг Тилли и еще более громкий крик Роберта, заставившие его немедленно вскочить на ноги.
Мальчик стрелой вылетел на задний двор, сжимая в руках ножницы и широко раскрыв глаза от страха. Тилли бежала за ним, путаясь в своих юбках.
— Воины, сэр! — задыхаясь, проговорила она. — С мечами. Идут сюда со стороны дома Феррерса! Они задумали что-то недоброе, это видно по их походке!
— Что происходит? — спросила Линнет в недоумении, стоя у лестницы. Она еще не успела отойти ото сна — голова не покрыта, а ее золотисто-каштановые волосы в полном беспорядке.
Железное Сердце раскрыл рот от удивления, но, прежде чем он начал что-то соображать, у переднего входа показались три воина, облаченные в кожаные доспехи. Двое из них держали в руках тяжелые топоры, третий размахивал датским ручным топориком.
От неожиданности Линнет громко вскрикнула. Железное Сердце схватил со скамьи меч и щит, приготовившись встретить непрошенных гостей.
— Убирайтесь из моего дома, или, клянусь Богом, я убью вас! — зарычал он.
В ответ на его слова один из воинов грубо расхохотался.
— Ты, старый пень, — сказал он, приближаясь тяжелыми уверенными шагами. — А Бог твой давно спит.
Линнет стала понемногу отступать назад. Ни на секунду не спуская с воинов глаз, Железное Сердце сделал шаг в сторону, освобождая для Линнет дорогу.
— Спрячьтесь в погребе в соседнем доме, — шепнул он ей на ухо. — У Тилли есть ключи.
Обернувшись, Линнет пустилась со всех ног на задний двор. Схватив Роберта за руку, она бегом потащила его через ворота в узкий проход за домами. Тилли и Элла, задыхаясь, спешили за ней. Уцепившись за железное кольцо на воротах, ведущих на соседний двор, Линнет повернула его, но дверь не поддалась. Она навалилась на нее всем телом, надавив плечом так, что ей стало больно, но все тщетно. Петли скрипели, однако дверь прочертила лишь небольшую полосу по пыльной земле. Тилли и Элла присоединились к ней, напрягаясь изо всех сил, и наконец образовалось отверстие, достаточное для того, чтобы женщины и ребенок смогли протиснуться сквозь него, оказавшись во дворе дома виноторговца.
Тяжело дыша, Тилли принялась отстегивать от пояса на ее толстой талии обруч с висевшими на нем ключами и нашла тот, который подходил к этой замочной скважине.
— Лорд Вильям повелел нам спрятаться в погребах, — пыхтя, проговорила Линнет, осматривая широко раскрытыми глазами пустой двор, не забывая об угрожавшей им опасности. С противоположной стороны до их ушей донесся свист и лязг стали. Затем раздался душераздирающий крик.
Тилли засунула ключ в отверстие, повернув его дважды, и надавила на дверь.
В доме оказалось темно и пахло сыростью, говорившей о том, что в помещении давно никто не жил. Стены выглядели голыми, так как купец взял все свое добро с собой, оставив только самую простую мебель. Пустой железный котел стоял над очагом, вычищенным от золы, а рядом лежала новая охапка дров для растопки.
— Погреб здесь, — сказала Тилли и скрылась в кладовой, зайдя за деревянную перегородку. Связки трав и копченая ветчина свисали с крючьев, вбитых в прочные деревянные балки, которые поддерживали пол верхних спальных помещений. На полу возле старой пары башмаков валялись два ведра, а на столе расположились несколько кухонных горшков, а также свечной фонарь. Тилли взялась за него и дрожащими руками начала высекать огонь из трутницы, которая находилась рядом. Высоко подняв фонарь, она поспешила к низкому дверному проему в дальнем конце комнаты и попросила Эллу убрать тяжелые железные засовы. Линнет подбежала, чтобы помочь служанке, но, к счастью, хорошо смазанные маслом засовы, несмотря на свой вес, легко поддались. Дубовая дверь отворилась, и пламя свечи затанцевало, отбрасывая огромные тени от грубо высеченных по песчанику ступенек, спускавшихся туда, где господствовал мрак.
Роберт остановился.
— Я не хочу спускаться туда, — захныкал он, еще крепче прижавшись к матери. — Я не люблю темноту. Там меня съедят чудовища!
— Наверху нельзя оставаться. — Присев на корточки, Линнет обняла его. — Нет там никаких чудовищ. Сэр Вильям никогда не позволит им жить в своем погребе, так ведь? — За плечом Роберта она махнула рукой, велев остальным женщинам идти вниз. Тилли отдала ей обруч с ключами, держа пальцами ключ от погреба, и прошла через подковообразную арку, за которой начиналась первая комната.
Линнет погладила Роберта по волосам.
— Послушай, я понесу тебя, и ты сможешь спрятать свое лицо, уткнувшись в мое плечо.
Роберт продолжал упираться, боясь предстоящего испытания и тихонько плача, но Линнет подхватила его на руки. У нее не было больше времени успокаивать его, и она лишь надеялась, что он не станет пронзительно визжать.
У входа послышался топот ног, и почти сразу же женщины услышали удары оружия по уличной двери.
— Скорее, миледи! — шепотом сказала Тилли, помахивая рукой внизу лестницы и сверкая белками глаз.
Линнет пошла по ступенькам, и Роберт прильнул к ней, как банный лист. Она попыталась свободной рукой закрыть дверь погреба, но остановилась, увидев, как, шатаясь, в кладовую вошел Железное Сердце с исказившимся от боли и усилий лицом. Она снова распахнула дверь. Он был слишком изможден, чтобы говорить, и лишь жестом приказал ей спускаться. Лишившись дара речи при виде крови на его плече, она отдала ему ключ и поспешила вниз за остальными женщинами. Дойдя до конца лестницы, она уловила звуки захлопнувшейся двери и поворачивающегося в замке железного ключа.
Тьма и сырость, затхлая и холодная, как в гробнице, поглотили их, и они очутились в подвальном помещении. Тилли поднесла фонарь, чтобы осветить Железному Сердцу ступеньки. Он с трудом держался на ногах, цепляясь за веревочные перила, натянутые вдоль одной стены, и, когда дошел до низа, повалился на бок на ряд бочонков, тяжело хрипя.
— Я вас не выдал, — задыхаясь, проговорил он. — Мы убили первых троих, я и Джонас… и потом еще двоих… — Его глаза сузились, и он повернул голову к влажному плечу.
— А где Джонас? — спросила Тилли. Ее рука задрожала, когда она ставила фонарь на землю.
Железное Сердце судорожно сглотнул.
— Мне очень жаль, Тилли, я ничем не мог помочь. На меня навалились двое, и я был не в состоянии добраться до него. Я пытался, Бог знает, как я пытался. Один из этих подонков побежал через двор за вами, и я погнался за ним. Я поддал ему жару… но и мне самому досталось. Кто же знал, что мне в собственном доме понадобится кольчуга.
— Позвольте, я взгляну. — Опустившись на колени, Линнет наклонилась, чтобы осмотреть то место на кожаном камзоле и рубахе, откуда сочилась кровь.
— Некогда, — прервал он ее. — Они ищут, чего бы награбить, и будут рыскать в доме виноторговца, прежде всего в погребах.
Линнет отпрянула и искоса посмотрела на него.
— Зачем же тогда вы велели нам прятаться именно здесь?
Железное Сердце вновь тяжело сглотнул.
— Этот погреб соединяет все три здания и идет даже немного дальше. Есть тут один проход. Он ответвляется возле помещения, где хранится мясо. Мы долго спорили с плетенщиком корзин, который живет по ту сторону улицы. Он делал подвал для своей мастерской и случайно прорубил отверстие в мой погреб. Насколько я знаю, дыру лишь немного заделали. Через нее, возможно, нам удастся пролезть. Подай-ка мне руку, девочка.
Линнет чуть не повалилась на пол от тяжелого веса Железного Сердца, когда тот поднимался на ноги, слегка оттолкнувшись от бочонков.
— Вот что, мальчик, — приказал он Роберту, который крепко держался за юбки Линнет. — Неси для меня мой меч, будь моим оруженосцем. — Он протянул оружие. Пламя от свечи вспыхнуло на остром лезвии, осветив жилы на мускулистой руке старика.
Роберт осторожно исполнил повеление, данное ему дедом, хотя его маленький кулачок совсем не подходил к широкой рукояти меча.
Наверху уже кто-то неистово колотил в дверь, и она начала судорожно подпрыгивать на петлях.
— Заперто, — проревел чей-то грубый голос. — Давай топор, Грег.
— Сюда, — настойчиво повторил Железное Сердце, пробираясь между бочонков. Дверь в погреб затряслась под ударами топора, распространяя во все концы звук расщепляющегося дерева.
Линнет совсем не нравилось то, как дышит Железное Сердце, и, учитывая размер раны, которую она, правда, не успела осмотреть, она пришла к заключению, что ему угрожает смертельная опасность. Раной следовало как можно быстрее заняться, пока он не потерял слишком много крови.
Они повернули за угол, и им пришлось нагнуться, так как потолок погреба вдруг резко сузился и, казалось, вот-вот сольется с полом. Свет от фонаря падал на следы от стамески на стенах подвала. С левой стороны тени увеличились и почернели, и именно сюда повернул Железное Сердце. Через мгновение они растворились в узком темном соединительном проходе. Обернувшись через плечо, Линнет сумела разглядеть лишь один мрак. Стук все еще продолжался, но вскоре послышался ликующий возглас — воины прорубили дверь.
— Жаль, что с нами нет Джослина, — отрешенно проговорил Роберт, как бы обращаясь к матери, когда они почти на четвереньках пролезли через отверстие и оказались в кладовой соседнего дома. — Он придет, чтобы спасти нас, мама? — Мальчик тоже посмотрел назад широко раскрытыми глазами, как загнанный звереныш. Его руки занемели под тяжестью меча.
— Я уверена, что придет, как только сможет, — ответила Линнет. Она помнила, что муж отправился в замок. Возможно, там еще ничего не известно, а к тому времени, как они догадаются, станет слишком поздно. — А пока, сладкий мой, нам нужно самим подумать о своем спасении.
— Мама, почему мы не можем?..
— Тише, — быстро предостерегла она его, — нас услышат!
Они не видели факелов воинов, но прекрасно слышали их голоса и шарканье шагов по песчаному полу подвала, доносившиеся из первого погреба.
— У него здесь не так много вина, — пожаловался хриплый голос. — Посвети поближе, Грег, хочу посмотреть метку на этой бочке. О-о, рейнское! — К голосу добавилась нотка жадного удовольствия, после чего раздалось какое-то странное позвякивание, скрежет, пока, наконец, струйка вина не полилась в какой-то сосуд. Все внизу наполнилось виноградным ароматом. Тилли прикрыла ладонью пламя свечи, отвернувшись от первого погреба. Железное Сердце молча взял из рук Роберта свой меч.
— Думаешь, наверху есть что-нибудь ценное? — спросил один из грабителей, жадно глотая волшебный напиток.
— Потом посмотрим. Черт возьми, какая приятная штука.
Шаги приближались по направлению к их проходу, и Железное Сердце сжал кулак на рукоятке меча.
— Эй, Томас, посмотри сюда. Здесь какой-то проход. Принеси-ка факел!
Беглецы оцепенели от ужаса, колеблясь между битвой и побегом, но в следующее мгновение в переднем погребе раздался другой голос, сердитый и повелительный.
— Я так и предполагал, что эти двое пьяниц найдут вино! — проревел кто-то, и послышался звук разбившегося об пол горшка. — Сейчас же выбирайтесь наверх. Люди, посланные к дому де Роше, все перебиты, а старого лиса и след простыл, как и женщины с ребенком. Я хочу, чтобы их немедленно нашли, понятно?
— Да, сэр. Мы просто обследовали подвал. Насколько мы понимаем, они могли скрыться здесь!
— О да, — с сарказмом ответил их командир. — Догадываюсь, что вы до дна хотели осушить эти бочки, чтобы убедиться, что они не прячутся в них. Вы, должно быть, думаете, что я только вчера появился на свет и совсем слепой. Давайте же, выходите оттуда и найдите Саймона — он тоже сейчас занимается их поиском.
— Да, сэр.
Шаги начали удаляться, а за ними стих и голос командира, продолжавшего изрыгать ругательства по адресу своих подопечных.
Линнет наконец смогла глубоко, с облегчением вздохнуть. Железное Сердце застонал и съехал вниз по стене. Его хватка на мече ослабла, и он упал на землю. Одинокий голубой огонек вспыхнул на остром лезвии и погас во тьме. Линнет присела возле своего свекра. Его веки дрожали.
— Идите дальше, — проворчал он. — Я не смогу поспевать за вами. — Он мрачно улыбнулся. — Сомневаюсь даже, что у меня хватит сил, чтобы встать. Если сумеете, пошлите кого-нибудь мне на помощь. Если нет… поберегите себя. Возьмите мой меч, у меня еще остается кинжал.
Линнет закусила губу, как бы размышляя про себя, затем кивнула в знак согласия.
— Дайте мне фонарь, — велела она Тилли и, когда пожилая женщина протянула его ей, поставила рядом с раненым стариком.
— Оставьте меня одного, — простонал он. — У вас нет времени.
Вполне достаточно, чтобы устроить вас поудобнее, — ответила она. — И не пытайтесь меня переубедить. Вы однажды спасли мне жизнь. Разрешите мне хотя бы немного отплатить вам за добро.
Железное Сердце засопел.
— Я спас ее тебе не для того, чтобы ты занималась подобными глупостями, — сказал он, но после слабой попытки оттолкнуть ее руку позволил действовать по собственному усмотрению.
Подняв юбку и нижнее платье, Линнет добралась до подходящей материи своей сорочки. Взявшись двумя руками за ее край по обе стороны от шва, она разорвала ее вдоль и поперек. Ткань оказалась очень прочной, и Линнет пришлось воспользоваться своим ножом, висевшим на поясе, чтобы, наконец, получилась длинная широкая полоска. Она наложила повязку на рану, укрепив ее своим собственным поясом из плетеной мягкой ткани. Ремень Железного Сердца из более грубой кожи она обвязала вокруг своей талии, засунув свой нож в пустые ножны для кинжала.
— Будет больно, но необходимо крепко надавить на повязку, чтобы остановить кровотечение, — предупредила она. — Думаю, сейчас вы теряете намного меньше крови, чем раньше. Это повязка, кажется, задерживает ее. — Подняв стоявший рядом фонарь, она вернулась в передний погреб, осторожно пробираясь между разбросанными осколками разбитой утвари и темными лужами пролитого вина. В стене она заметила небольшую полку и еще два кувшина, похожие на тот, который разбитый вдребезги лежал на полу. Взяв один из них, она наполнила его из початой бочки и поднесла Железному Сердцу.
Он жалобно посмотрел на нее, стараясь казаться веселым.
— Зачем это — чтобы утопить мою печаль?
— Чтобы уменьшить боль и отчасти возместить кровь, которую вы потеряли, — ответила она суровым тоном.
Железное Сердце дрожащими руками приподнял кувшин, сделав небольшой глоток с отбитого края.
— Будем здоровы, — иронично провозгласил он тост. — Теперь поторопитесь, уходите отсюда поскорей. Что приятного в том, чтобы наблюдать, как умирает пьяница?
Линнет строго посмотрела на него, сощурив глаза.
— Можете пить, сколько хотите, — сказала она, — но не смейте умирать! — Склонившись над ним, она горячо поцеловала старика в щеку, затем, выпрямившись, махнула рукой Тилли, приказывая идти дальше.
Железное Сердце несколько секунд следил, как их маленький огонек исчезает, двигаясь по направлению третьего погреба, и снова поднес кувшин к губам. Из-за потери крови его на самом деле мучила жажда. Он почувствовал сильную усталость и холод, идущий снизу, с пола подвала, и пробирающий его до костей. Сколько нужно времени, чтобы умереть? Он закрыл глаза, но потом вспомнил, что Линнет наказала ему пить вино. Кувшин казался таким тяжелым. Он с трудом оторвал его от земли и пригубил, кашлянул, снова глотнул и устало опустил ноющую руку.
В кладовой для хранения мяса сильно пахло, и это несмотря на низкую температуру внутри стен из песчаника. Желудок Линнет сжался, рот наполнился слюной, так что ей пришлось отвернуться в сторону, чтобы сплюнуть. Колышущееся пламя свечи у Тилли осветило дыру в дальнем конце подвала, явившуюся источником спора между Железным Сердцем и его соседями.
— Нам нужно как-то оторвать эти доски, — сказала Тилли. — Оставаться внизу небезопасно. Они очень скоро пойдут по нашему следу. Мой бедный Джонас… — Ее двойной подбородок затрясся.
— Тилли, мне ужасно жаль… — начала Линнет, зная, что любые ее слова сейчас будут неуместны, но пожилая женщина сама тихо ее прервала.
— Нет, госпожа Линнет, очень мило, что вы утешаете меня, но мне сейчас все равно ничего не поможет. Ведь его этим не вернешь. — Тилли сжала губы и часто заморгала. — Он уже мертв. Сейчас нам хотя бы сохранить собственную жизнь.
Слегка прикусив язык, Линнет кивнула, понимая, что за резкостью этой женщины скрывается попытка забыть о горе. На каменной плите, выдававшейся из стены, лежали тушки двух облупленных овец, и ей пришлось опять проглотить слюну, прежде чем она вновь смогла заговорить.
— Можно воспользоваться мечом, — предложила она.
— Вы сломаете лезвие, миледи.
— Думаю, оно никак не пострадает, если засунуть рукоятку вот так. — Она поместила головку меча, напоминавшую по форме сплющенный кулак, под одну из деревянных досок и с силой нажала вниз. Какое-то время ничего не выходило. Подняв ногу, Линнет надавила коленом еще раз. С диким скрежетом и внезапным скрипом один из прибитых гвоздей вылетел из дерева и звякнул, упав на землю. Тилли схватила доску своими сильными руками прачки и отодрала ее от дыры.
— Еще слишком узко, — произнесла она, с сомнением рассматривая отверстие и потирая руки о свои бока.
Линнет удалось ослабить еще несколько досок, и Тилли с Эллой оторвали их. Женщины высоко подняли свечу над дырой, увидев, что она ведет в небольшой пыльный подвал, наполненный связками соломы и лозы, законченными и наполовину не доделанными плетеными корзинами, а позади них находилась лестница, ведущая к темному дверному проему.
— Мастерская старого Эндрю, — выпалила Тилли. — Дверь открывается прямо в сад, между шпалерами виноградной лозы. — Ее упитанное лицо поморщилось. — Нельзя сказать, что там будет намного безопаснее, если не считать, что дверь его подвала хорошо спрятана за зеленью, а он сам не особенно богатый человек — грабить почти нечего.
«Но они здесь рыскают не только ради грабежа», — подумала Линнет, вспомнив обмен фразами между воинами в переднем погребе. Искали ее, Роберта и Железное Сердце, и один Бог знает, зачем. Гнев из-за беспомощности вспыхнул в ней с удвоенной силой, обжигающий, как огонь, и придал ей мужества.
— Держите свечу повыше, — велела она Тилли. — Я пойду первой, а вы потом передадите мне Роберта. Вот, сладкий, возьми пока меч.
Брешь, напоминавшая непрозрачное окно, помещенное в середине стены, оказалась небольшой, и ей понадобилось подобрать юбки и засунуть их за пояс, чтобы протиснуться через нее. Воздух по другую сторону пропах мякиной и опилками, оставшимися от ремесла старого Эндрю, и заставил ее чихнуть. Она прикрыла рот ладонью, но, казалось, будто все еще звучит эхо.
— Протяни мне меч, — обратилась она к Роберту. — Рукояткой вперед: здесь очень темно, и я не хочу порезать себе пальцы.
Послышался резкий скрежещущий звук. Воспользовавшись случайными отблесками света от фонаря Тилли, Линнет нащупала рукоятку, переправив меч на свою сторону. Роберт проворно полез следом, как маленькая обезьянка. Помогая сыну спуститься на землю, она почувствовала, как он весь дрожит, но сам не говорил ни слова и не хныкал.
Затем внезапно, не оставляя времени для того, чтобы убежать или спрятаться, дверь в подвал Эндрю распахнулась, и яркий солнечный свет залил дюжину ступенек, ослепляя Линнет и Роберта.
— Говорю вам, у меня нет ничего ценного! — проскулил старческий надломленный голос. — Посмотрите сами. Это моя мастерская!
— Ничего ценного? Я бы так не сказал. Похоже, что у тебя здесь в соломе сплели гнездо две маленькие птички.
Глаза Линнет постепенно привыкали к свету, и она увидела широкоплечего облаченного в доспехи воина, стоявшего на верхней ступеньке лестницы и улыбавшегося, глядя на них. Сухопарый старик болтался у него на кулаке, уцепившимся за край его коричневого фланелевого капюшона.
— Я никогда не видел их раньше! — провизжал он с нелепым сочетанием страха и негодования. — Я не имею к ним никакого отношения.
— Хорошо, тогда тебе не полагается часть вознаграждения, назначенного тому, кто найдет их, — весело ответил воин, отпустив его. — Парни, идите посмотрите, что я нашел! — Ухмыляясь еще больше, он начал спускаться вниз по лестнице. Линнет заметила, как его взгляд напрягся, когда перед его взором предстала темная дыра в стене позади нее и Роберта. Она облизнула губы, зная, что он обязательно исследует это место и скоро обнаружит двух служанок и Железное Сердце. Было уже слишком поздно, чтобы отвлечь его внимание.
Роберт продолжал дрожать, и его глаза расширялись все сильнее с каждым шагом приближающегося воина.
— Миледи, — сказал он, — вы поступаете под мою охрану. — Его левая нога споткнулась о нижнюю ступеньку. Линнет сжала обеими руками рукоятку меча и набросилась на него. Лезвие прочертило дугу в воздухе, ударив его между плечом и локтем. Хотя она и не ранила его, но он получил сильный толчок и совсем потерял равновесие. Проклиная ее, он попытался подняться на ноги и потянулся за собственным мечом, но Линнет снова нанесла удар, угодив на этот раз по кожаным ремешкам вокруг шеи.
Он закричал, схватившись за горло, и кровь струей полилась между его пальцами. Линнет бросила оружие, взяла Роберта, стараясь протиснуть его назад.
— Возвращайся! — приказала она. — Оставайся с Тилли и Эллой, пока я не вернусь за тобой.
Но дожидаясь, пока женщины с другой стороны помогут ему пролезть, Линнет стала судорожно складывать корзины и охапки соломы вокруг отверстия, скрывая его от посторонних глаз, в то время как у самых ее ног умирал воин. Его глаза, в которых отразились одновременно удивление и ужас, смотрели прямо на нее.
Еще четверо воинов появились наверху лестницы.
— Нашел сокровище, да, Роб? — прокричал один из них. Смех тут же оборвался, а взгляд застыл, когда он увидел сцену внизу. — Роб? — гаркнул он. — О боже, сука, что ты с ним сделала?
Линнет отступила на несколько шагов назад, обходя тело, так чтобы их взгляд последовал за ней к дальней стене, а не к той, которая скрывала дыру за ненадежной стопкой корзин.
— Я леди Линнет де Гейл, невестка Вильяма Железное Сердце, — сказала она, когда они спускались в погреб, злобно подняв дубинки и мечи. — Вам не поздоровится, если со мной что-нибудь случится.
Она заметила, как они переглянулись. Говоривший с ней воин дошел до нижней ступеньки, присев возле мертвого тела, чтобы проверить, есть ли у него признаки жизни. Убрав окровавленные пальцы с разрубленного горла, он посмотрел на нее через труп. Его лицо перекосилось от негодования. Линнет ответила тем же.
— Воины убили моего свекра, — заявила она. — Я взяла у него меч, чтобы защитить себя.
Вскочив на ноги, он подлетел к ней двумя быстрыми прыжками и ударил по лицу.
— Лжешь, сука! — проревел он охрипшим голосом. — Роб никогда бы первый не набросился на тебя. Он с женщинами был мягок, как бараний жир! — Воин занес руку, чтобы ударить ее еще раз, но другой, стоявший сзади, поспешно удержал его:
— Тише, Алекс, лорд Феррерс обещал заплатить хорошие деньги за нее и за ее отродье. Он вообще очень странный. Ему ничего не стоит запороть женщину до смерти, но если эту мы приведем к нему в плохом состоянии, он наверняка вздернет нас на виселицу. Мы все четверо погибнем из-за нее, и никакой пользы от этого не будет.
Алекс еще какое-то время сопротивлялся руке, сжавшей его запястье, затем дернул плечом и, оттолкнув своего приятеля, вышел из подвала.
— Где мальчик? — спросил воин, удержавший своего товарища от необдуманного поступка. Его лицо было беспристрастным, не выражая к женщине никакого сочувствия. Линнет поняла, что он сделает все, чтобы извлечь из этой ситуации выгоду, какую только возможно.
— В замке со своим отчимом, — солгала она, глядя ему прямо в глаза. — Вам не удастся заполучить его.
Он сердито посмотрел на нее, очевидно, совершенно недовольный ее ответом, но поверив ей.
— Заберите ее отсюда, — приказал он остальным двоим. — Отведите ее в дом лорда Феррерса. Мы с Алексом пойдем за вами и понесем тело Роба.
Линнет схватили за локти и стали толкать вверх по лестнице на яркий солнечный свет внутреннего двора плетенщика корзин. Они связали ей руки за спиной куском кожаной плети и прицепили к ее поясу веревку, чтобы она смиренно следовала за ними. Линнет попробовала отбиваться, но они лишь пару раз грубо дернули за веревку. Кроме того, в душе она совершенно не настраивала себя на сопротивление. Чем скорее они отойдут от погреба, тем лучше.
Враги потащили ее к темному переулку. Старика и след простыл. Он пустился бежать сломя голову, пока внимание воинов было приковано к подвалу.
Когда наемники Феррерса вывели ее со двора, она заметила, как со стороны дома Железного Сердца бегут люди, достав из ножен мечи. Линнет уперлась пятками и присмотрелась. Ее сердце бешено заколотилось.
— Джослин! — закричала она. — Джослин, Конан, помогите!
Воин, державший веревку, выругался и поднял меч, чтобы стукнуть ее рукояткой. Линнет изо всей силы ударила его в пах. На ней были лишь мягкие домашние тапочки, но его слишком короткий камзол не мог обеспечить полную защиту. Сгорбившись от боли, он застонал.
Потеряв равновесие из-за связанных рук и собственного удара, Линнет не удержалась на ногах и повалилась на землю, растянувшись в уличной грязи лицом вниз.
Прежде чем захватчик смог, выпрямившись, повернуться, чтобы обороняться, Джослин нанес ему смертельный удар. Линнет вскрикнула и откатилась в сторону, когда убитый рухнул рядом с ней. Окровавленный меч еще раз пронесся по воздуху, разрубив веревку, связывавшую ее с бившимся в агонии телом. Она попыталась встать на колени. Джослин поднял ее на ноги, освободив от веревки. Теперь она находилась под его защитой.
Вся дрожа от страха, она прижалась к мужу, пока утихали звуки сражения. Один из воинов убежал, ускользнув в переулок, ведущий к Орган-лейн, остальные лежали мертвыми. Линнет почувствовала запах их поверженной плоти, будто уже разлагавшейся. Вонь, исходившая от них, проникала через ее ноздри и оседала где-то в желудке, вызывая легкую тошноту. Только потом она поняла, что источником зловония была одежда Джослина, являвшаяся не чем иным, как кишащим паразитами тряпьем.
— Ты в порядке? — Он немного оттолкнул ее от себя, чтобы лучше осмотреть. Его рука нежно коснулась припухшего синяка на лице от удара. — А где остальные?
Линнет отрывисто закивала, хотя уже едва стояла на ногах, но сейчас ей нужно было держаться, несмотря ни на что. Она поморщила нос, так как его одежда продолжала источать этот мерзостный запах, действующий на ее желудок.
— Мы спрятались в подвалах дома. Все еще там. Отец ранен — думаю, очень серьезно. Было трудно разобрать в темноте. А воины… они получили распоряжение выследить нас. Я сама слышала, как они говорили об этом.
— Они сейчас повсюду, — сказал Джослин, поглаживая ее растрепанные волосы. — Занявшись грабежом и поджогами, они не пропускают ничего, что движется, и даже люди Конана не смогут отпугнуть их. Нам необходимо скорее добраться до замка.
Линнет снова и снова проглатывала слюну.
— Я отведу тебя к отцу. Нам пришлось оставить его в проходе между погребами — он больше не мог идти. Я, как сумела, перевязала его и принесла кувшин с вином, чтобы облегчить жажду и боль. Он отдал мне свой меч, и я, воспользовавшись им, убила одного человека. Нет, не нужно успокаивать меня, а то мне станет дурно. — Она попыталась взять себя в руки, стараясь не смотреть на труп возле своих ног и, спотыкаясь, слегка пошатываясь, поплелась на задний двор виноторговца.
Джослин последовал за ней, задержавшись лишь на секунду и приказав Конану послать одного наемника на поиски ручной тележки для перевозки тяжело раненного Вильяма де Роше.