Леди и байкер

Глава 11

Истон

Я попаду в ад. Жду, что дьявол придет за мной в любую минуту. Я не заслуживаю такого милого создания, голой в моей постели. Мне следовало сказать «нет». Следовало отвезти ее домой, но даже самые сильные мужчины могут сломаться, а Уилла Мэй — мой криптонит. Ее милые изгибы и глаза лани. Ее тело искушает меня. Я вкусил запретный плод, попробовал грех и провалился в глубины ада. Для меня нет пути назад. Не могу перестать трогать и целовать ее прекрасное тело. Не думаю, что когда-либо так сильно хотел другую женщину. Мне больно видеть любовь ко мне в ее глазах, потому что знаю, что после этой ночи больше не смогу быть рядом с ней. Я должен отпустить ее, но у нас обоих останется эта ночь. Чтобы напоминать нам, что на одну ночь время и пространство замерли, и Уилла Мэй была моей.

Я буду любить ее до самой смерти.

Жаждать ее.

Тосковать по ней.

Поэтому сегодня я стану поклоняться ей так, как она того заслуживает. Покажу ей, как глубоко простирается моя любовь. Она проводит ногтями по моей спине, царапая меня достаточно глубоко, чтобы оставить след. Хочу, чтобы любимая оставила на мне шрам, напоминание о том, что она считала меня достаточно хорошим, чтобы заслужить ее.

Она смотрит на меня с таким обожанием, что у меня перехватывает дыхание. Сладостные звуки, которые издает, когда прикасаюсь к ней, запечатлелись в моем мозгу. Никогда не было ничего лучше нее и никогда больше не будет. Моя леди оживает для меня. Изгибая бедра, трется об меня, а я не спеша целую ее рот, который мучает меня с каждым вздохом. Уилла Мэй, насквозь промокшая для меня. Ввожу палец в ее сладкое тепло и трахаю, но она такая чертовски тугая, что беспокоюсь о том, как бы не причинить ей боль, но моя девочка стонет и умоляет о большем.

Господи. Не знаю, сколько еще смогу продержаться. Член такой твердый, что может просто сломаться. Уилла Мэй берется за пуговицу на моих джинсах, и на этот раз я не останавливаю ее. Я бы не смог, даже если бы попытался.

Она в моей крови, и я никогда не смогу ее отпустить.

Добавив второй палец, работаю над ее красивой розовой киской, растягивая, чтобы она могла принять большой член. Я не горжусь, но знаю, что у меня большой член. Это ее первый раз, ей будет чертовски больно, но приму ее боль и дам ей всего себя. Я эгоист. Возьму все, что она захочет мне дать. Ее стенки плотно сжимаются вокруг моих пальцев, и она чертовски близка к разрядке, но единственный способ, которым она может кончить, — это на моем члене глубоко в ней.

Убирая пальцы, заменяю их головкой члена. Ее соки покрывают меня, и я понимаю, что она готова. Ввожу головку, и Уилла Мэй испускает вздох. Я касаюсь ее колен.

— Детка, раздвинь ноги пошире.

— Я не могу, Ист

— Да, можешь, — проникаю дальше, и она хнычет. — Я знаю, это больно.

Половые губки растягиваются на головке моего члена, и я вхожу в нее сильнее и глубже, пока полностью не погружаюсь в нее. Целую ее в губы и замираю, ожидая, когда ее тело полностью примет меня, и вот оно. Она разводит ноги в стороны, я выхожу и снова вхожу медленно и легко.

— Каково это, Уилла Мэй?

— Интенсивно. Полно, но хорошо.

Я улыбаюсь и снова целую ее.

— Я собираюсь начать двигаться.

— Хорошо. — Она прикусывает нижнюю губу, и я вращаю бедрами погружаясь глубже и сильнее с каждым толчком. Пот стекает по спине. Уилла Мэй скрещивает лодыжки на моей заднице, прижимая меня к себе. Грудь к груди. Рот ко рту. Моя девочка вздрагивает подо мной, и я вхожу в нее, сжимая ее задницу. — Истон?

— Да?

— Я люблю тебя.

Я замираю, не уверенный, стоит ли говорить ей о своих чувствах. Я знаю, что она заслуживает это услышать. Возможно, сегодня единственный раз, когда могу сказать ей об этом.

— Уилла Мэй, я люблю тебя. Больше, чем ты думаешь. — Я люблю ее так сильно, что могу отпустить ее. Даже если это убьет меня, но сделаю это, потому что так будет лучше для нее. Здесь снова творится черт знает что, и я предпочел бы знать, что она в безопасности в колледже, занимающейся чем-то своим, а не втянутой в это дерьмо и подвергающейся опасности из-за того, что связана со мной. К тому же знаю, что если она останется, я никогда не позволю ей уйти. Я привяжу ее к себе всеми возможными способами, хотя она заслуживает лучшего.

Прижимаюсь губами к ее губам, и она целует меня крепко и влажно. Она была девственницей, но Уилла Мэй чертовски совершенна. Откликается на каждое мое прикосновение. Я хочу, чтобы она оседлала меня сверху, когда достигнет оргазма. Я отстраняюсь и ложусь на спину.

— Давай, детка. Оседлай член.

Не нуждаясь в указаниях, Уилла Мэй набрасывается на меня со своим сладким пылом. Опираясь руками на мою грудь, она начинает двигаться, легко находя свой ритм. Не слишком быстро и не слишком медленно, просто нашла свою «сладкую точку». Я отдаю ей контроль, позволяя вести за собой. Откидываюсь и наслаждаюсь видом ее подпрыгивающих сисек, когда она крутит бедрами, насаживаясь на меня в поисках наслаждения.

— О боже… — Она запрокидывает голову, но я возвращаю ее внимание на себя.

— Смотри на меня, детка, и кончи для своего мужчины. — Я выгибаюсь дугой, встречая ее на полпути, и удерживаю ее бедра на месте. Ее взгляд впивается в меня, запечатлевая ее душу на моем сердце еще глубже. Она, черт возьми, вытатуировала себя там навсегда. Я приподнимаюсь, обхватывая ее руками, желая, чтобы она прижалась к моему рту. Уилла Мэй стонет, и ее внутренние мышцы спазмируют вокруг меня.

Чтоб меня черти драли, она чувствуется так чертовски хорошо. Мы меняем положение, она снова лежит на спине. Я вижу, что она уже хочет спать, но знаю, что могу вытянуть из нее еще парочку оргазмов, и хочу получить их все.

Наши тела движутся синхронно, словно мы одно целое. Я подаюсь вперед, погружаясь в ее сладкий жар. Вхожу в нее снова и снова, пока она не содрогается. Снова дрожит вокруг меня, когда играю с клитором, лаская чувствительный бугорок круговыми движениями. Зацепив рукой ее колено, вбиваюсь в нее, пока она кричит. Звуки, которые издает Уилла Мэй, посылают меня за грань. Мое сердце бьется в ушах, и я нахожу свою разрядку, выстреливая семя глубоко внутри нее, зная, что должен выйти, но ублюдок во мне не сделал этого.

Я падаю на нее сверху, стараясь не навалиться на нее всем весом. Она находит мои губы, тяжело дыша.

— Ты в порядке?

— Ммм, — бормочет она, ее веки смыкаются.

Я остаюсь внутри нее, эгоистично не желая разрывать нашу связь, потому что когда наступит утро, сегодняшняя ночь закончится, и мне придется ее освободить. Ее дыхание выравнивается, я скатываюсь с нее и направляюсь в ванную. Я легко ориентируюсь в темноте. Я беру тряпку, смачиваю теплой водой и возвращаюсь к Уилле Мэй. Я вытираю ее внутреннюю поверхность бедер. Она так устала, что не шевелится. Выбросив тряпку, забираюсь обратно в постель. Притягиваю любимую к себе, нуждаясь в ее объятиях. Желаю прижать ее голенькой к себе. Я не в силах заснуть, мысли мечутся в голове. Я не надел презерватив, но знаю, что она должна была принимать противозачаточные средства. Я сам отвез ее на прием, когда ей было пятнадцать, и она сама попросила меня об этом. Я не задавал вопросов. Это было не мое дело, но решил, что она не хочет, чтобы ее мама знала.

Чувство вины бьет по мне словно обухом. Алекса убьет меня, если узнает, что я трахнул ее дочь. Отгоняю эти мысли и зарываю их глубоко. Ей не место сейчас вместе с нами. Уилле Мэй восемнадцать. Мы не нарушили никакой закон. Мы оба взрослые.

Электричество не включается, и я держу Уиллу Мэй в своих объятиях до рассвета, наслаждаясь видом ее обнаженного тела рядом со мной.

Она начинает шевелиться, несколько раз моргает и улыбается мне.

— Привет.

— Привет. — Я целую ее в висок. — Ты в порядке?

— Немного болит, но жить буду.

— Когда будешь готова, я отвезу тебя на завтрак, а потом домой.

— Можешь достать мою сумочку из своего пикапа?

— Да. Хочешь воды или чего-нибудь еще?

— Воды.

Я скатываюсь с кровати и хватаю с пола джинсы, которые были на мне вчера; они все еще влажные, но меня это не волнует. Выхожу к пикапу, а на подъездной дорожке лежит дерево. Мне повезло, что оно упало в стороне от машины. Придется достать бензопилу, чтобы убрать его с дороги, чтобы мы могли выехать с проезжей части.

Я возвращаюсь в дом с сумочкой Уиллы Мэй и беру для нее воду в бутылке. Когда поднимаюсь по лестнице, она выходит из ванной в одной из моих футболок. Черт, она ей очень идет.

— Вот, держи. — Я передаю ей воду и ее сумочку.

Она подходит к дивану и достает телефон. Когда включает его, он начинает жужжать, как сумасшедший. Мой мертв, но я гарантирую, что у меня куча сообщений от Алексы с вопросом, где, черт возьми, мы оба. Она не дура, и подозреваю, что достаточно умна, чтобы понять это. Я перейду этот мост, если у нее когда-нибудь хватит смелости встретиться со мной лицом к лицу.

— Черт.

— Твоя мама?

— Ммм и Дарин. — Она грызет большой палец. — Я скажу им, что мне нужно было проветрить голову после разрыва, и ты позволил мне переночевать здесь, потому что собирался уйти?

— Конечно.

— Хорошо. — Ее пальцы яростно стучат по экрану. Тут же звонит ее телефон. — Привет, мам. Прости меня. Я не хотела заставлять тебя волноваться. Нет, я не разговаривала с Истом. У него вроде было свидание. Я его не спрашивала. Он должен был вернуться и забрать меня сегодня утром. Нет. Мне не нужно, чтобы ты за мной заезжала. Я в порядке. Дарин вел себя глупо, и мы разошлись. Мне просто нужно было уехать и разобраться со своими чувствами. Я буду дома, как только Ист появится. Ты его знаешь. Скорее всего, он сейчас в постели у какой-нибудь женщины.

Мой взгляд сужается на нее, и она извиняюще улыбается.

Я придвигаюсь к ней и сжимаю ее сосок, потому что я мудак. Она вздыхает.

— Ой, эм, света до сих пор нет после вчерашней грозы. Ушибла палец на ноге. Я собираюсь выйти и посмотреть, смогу ли дозвониться до Истона. Я буду дома через некоторое время. Люблю тебя. — Она заканчивает разговор и кладет телефон обратно в сумочку. — Что ты делаешь? — Она шлепает меня по руке.

— Помогаю тебе выйти. — Я ухмыляюсь, и ее губы кривятся. — Если только тебе не слишком больно.

— Хммм. Горячий секс со стариком или возвращение домой к моей взбешенной матери… дай мне подумать об этом.

— Не будь грубиянкой.

— А то что, ты меня отшлепаешь?

— Если тебе это нравится, тогда перегнись через мое колено. — Черт возьми, она бросает мне вызов и перегибается через мои колени, выставляя напоказ свою гладкую голую попку. Сжав ее попку, я спрашиваю: — Хочешь, чтобы я тебя отшлепал, детка?

— Я хочу, чтобы ты делал все, что хочешь.

Вот черт. Я должен заставить ее одеться, пока расчищаю подъездную дорожку, но пока дерево там, мы застряли здесь, и я не должен смотреть правде в глаза. Могу еще немного притвориться, что теперь это моя жизнь, и Уилла Мэй принадлежит мне.

Я откидываю ее волосы с лица и дразняще касаюсь ее попки. Я уже напрягаюсь при мысли о том, что ее сладкая киска снова растягивается вокруг меня. Уилла Мэй поднимается и устраивается на моих коленях. Ее взгляд пронзает меня насквозь.

— Я хочу тебя, Ист.

— Я весь твой, детка. Весь твой. — Я провожу рукой по спине футболки, и большим пальцем дразняще касаюсь основания ее позвоночника.

— Тогда снимай штаны, Ист.