Леди и байкер

Глава 7

Уилла Мэй

Шестнадцать лет.

Я вернулась в дом Иста на выходные. У мамы остались незаконченные дела на новой работе, и она боялась, что Дэрин будет в доме все выходные, если оставит меня там одну, потому что в прошлый раз именно это и произошло. Ист застал нас, когда мама случайно попросила его заглянуть ко мне. Теперь мне нельзя оставаться дома одной на ночь. Мама боится, что я повторю ее судьбу и окажусь беременной и одинокой. Я не собираюсь становиться матерью-подростком. Конечно, мы с Дэрином дурачились, но ничего, кроме поцелуев и прикосновений. А что касается одежды. Даже когда он оставался со мной на выходные, мы спали в одежде.

Вряд ли Дэрин когда-нибудь прикоснется ко мне теперь, не после того как Ист вселил в него страх Божий и дьявола. Он угрожал отрезать его штуковину и скормить ее ему, если он хоть раз шумно вздохнет. Мне было так стыдно. Я думала, что Дэрин порвет со мной на месте, но он этого не сделал.

Ист позвонил маме и рассказал обо всем. Я так на него разозлилась. Мне кажется, я никогда не злилась на него по-настоящему до этого момента. Он всегда прикрывал меня и был на моей стороне, но в тот день стал врагом.

Когда они с мамой встречались, он снес чулан и пристроил спальню для меня. Чтобы мне больше не приходилось спать на раскладной кровати в гостиной. Он разрешил мне выбрать любой цвет для стен, и я выбрала бледный кремово-желтый. Истон нарисовал подсолнухи на стене для меня. Он и моя мама. Сказал, что хочет, чтобы я чувствовала себя здесь как дома, а самое печальное, что я всегда ощущала себя как дома здесь, с Истом. Как будто ничто плохое никогда не коснется меня снова.

Когда мне исполнилось пять лет, у мамы появился парень, который оказался чистым злом. Думаю, Джонни Рэй Лайконс был реинкарнированным дьяволом. Противный и очень злой. Ему не нравилось, что мама игнорировала его, заботясь обо мне. Он ненавидел меня, а я его.

Однажды ночью старый добрый Джонни напился в стельку или принял наркотики. Возможно, и то, и другое. Мне приснился кошмар, и я обмочила постель. Я прибежала в мамину комнату посреди ночи. Джонни прижимал маму к кровати и трогал. Он поднял голову и увидел меня в дверях. Сжал тонкие губы и рыкнул, в его глазах полыхало адское пламя.

— Чертово отродье всегда стоит на моем пути, — прорычал он, ударив кулаком маму по лицу. Мама вскрикнула, а я закричала. Моя собака начала лаять снизу. Не знаю, о чем я думала, но побежала прямо на Джонни Рэя, как будто могла как-то оттащить его от мамы и ее защитить. Глупый поступок. Мне следовало бежать. Перейти через дорогу к Бейкерам и позвать на помощь, но я была ребенком. Глупым ребенком. Джонни схватил меня за волосы и встряхнул. Рукой сжал мое горло так сильно, что иногда я во сне чувствую его большую руку. Я просыпаюсь, не в силах дышать, но когда остаюсь в доме Иста, кошмары не приходят. Я забываю о Джонни Рэе. Забываю, что появился Мёрдер и избил его до полусмерти за то, что тронул меня, отлупил маму и убил мою собаку. Я много лет боялась, что Джонни вернется и захочет мне отомстить.

Сегодня я думаю о нем, потому что по глупости решила посмотреть ужастик. Я сидела в своей комнате, прячась от Иста, потому что все еще злюсь на него. Я могла бы сегодня пойти на свидание с Дэрином, но Ист запретил. Сказал, что дороги слишком плохие и что не доверяет Дэрину как водителю. Я назвала это неубедительной отговоркой, но вот лежу в постели и смотрю фильм, пугая себя до смерти, потому что теперь Дэрин злится на меня и не отвечает на мои сообщения.

В фильме девочка-подросток отдыхает с родителями и едет в город, чтобы встретиться со своей подругой. Они встречают симпатичного парня, но оказывается, что его семья разыскивается за убийство. Фильм называется «Последний дом слева», и он напугал меня до ужаса. Теперь боюсь ложиться спать. Знаю, что Ист все еще не спит. Я слышала, как он выходил покурить. Он старается не курить рядом со мной, потому что у меня начинается рвотный рефлекс от запаха. Сигаретный дым заставляет меня вспомнить дурака Джонни Рэя, и мне хочется, чтобы Ист бросил курить.

Я выключаю телевизор и ложусь в кровать, ворочаюсь и пытаюсь думать о хорошем. Стараюсь радоваться тому, что завтра у меня занятие по танцам, потому что знаю, что Дэрин не сможет остаться в стороне. Он всегда появляется, чтобы отвезти меня домой после тренировки. Я ворочаюсь и ворочаюсь, пытаясь считать овец. Ничего не получается. Иду на кухню за водой в бутылке, но свет выключен, кроме бликов от телевизора наверху, на чердаке, где у Иста спальня и небольшая зона отдыха. Я крадусь вверх по лестнице на случай, если он спит. Не хочу его будить.

Ист откинулся на спинку дивана. Он без рубашки, пьет пиво и смотрит какой-то фильм. Я вижу все его татуировки. Он привлекательный мужчина. Нужно быть слепой, чтобы не заметить его мускулы и сексуальные татуировки. Я разглядываю его татуировки, запоминая их. Череп и розы на его шее. Вихревой узор на бицепсе. Запоминаю каждый видимый дюйм. Я бросаю взгляд на экран. Женщина стоит на коленях, и я не могу отвести взгляд. Знаю, что не должна смотреть. Прекрасно понимаю, что это за фильм. В прошлый раз, когда ночевала у Энди, ее брат попал в беду, потому что родители застали его за просмотром грязных порнофильмов на айпад. Мужчина на экране вводит свой член женщине в рот, и я тяжело сглатываю, глядя на Иста. Он не заметил меня, сидящую на верху лестницы и подглядывающую за ним. Это неправильно, но не могу сдвинуться с места.

Черт возьми. Я должна отвернуться или хотя бы закрыть глаза, но не могу. Ист запускает руку в брюки. Трогает свою штуку. О. Боже. Боже. Ист откидывает голову на диван, глаза закрыты, губы приоткрыты. Стягивает штаны, обнажая все, раздвигает мускулистые бедра, покрытые темными волосами. Обхватив в кулак толстый член, он накачивает его. Сердце быстро стучит в моих ушах. Эмоции, которые никогда не испытывала раньше, проносятся сквозь меня. Чувства, которые не совсем понятны мне, но я хочу, чтобы Ист заметил меня. Хочу, чтобы он знал, что я смотрю. Со мной что-то не так. Все очень плохо. Мне нужно уйти подальше от лестницы. Мои соски затвердели, живот напрягся. Между бедер разливается тепло.

Я касаюсь своей груди пальцами, пока идет фильм. Трогаю себя. Тело покалывает, я жажду, чтобы Ист прикоснулся ко мне.

— Возьми меня до конца, — ворчит мужчина на экране, и женщина плотнее прижимается к нему губами. Схватив ее за голову, он начинает двигаться, проникая в ее рот и выходя из него.

Ист поглаживает себя быстрее. Между пальцами мелькает его толщина.

Я судорожно вздыхаю. Взгляд сосредоточен на том, что делает Ист, и опускаю свою руку ниже.

— Тебе нравится мой большой член, — продолжает мужчина на экране.

Женщина в порнофильме начинает стонать, и я понимаю, что меня тянет ближе и к фильму, и к Исту.

Ист двигает рукой все быстрее и быстрее, пока не извергается на живот. Кремовая жидкость покрывает его руку.

Я придвигаюсь ближе, языком облизывая губы.

Глаза Иста открываются, когда моя тень пересекает экран телевизора.

— Б*, — рычит он.

Его глубокий тембр голоса омывает мою кожу и пронзает меня до кончиков пальцев. Я размыкаю губы, и мы двое просто смотрим друг на друга в течение напряженной минуты или, может быть, секунды, но заклинание разрушается. Ист натягивает штаны и выключает телевизор. Теперь мы в темноте. Я придвигаюсь к нему, когда он наклоняется вперед и кладет голову на руки, опираясь локтями на колени.

— Иди спать, Уилла Мэй.

— Я не… не могла уснуть. Я не хотела.

— Черт возьми, иди в свою комнату и давай притворимся, что этого не было, хорошо? Ты можешь сделать это для меня, маленькая Леди?

Я киваю, но мои слова совсем о другом.

— Никто не узнает, Ист. — Я подхожу к нему и опускаюсь на колени, не понимая, что творю, но хочу сделать с ним то, что та женщина в фильме. Я хочу попробовать его на вкус. Вылизать его дочиста и чтобы он прикоснулся ко мне своими руками.

Он смотрит на меня темными глазами.

— Что ты только что сказала? — Его дыхание, окрашенное пивом, обдувает мои губы.

— Я сказала, что никто не узнает. — Я облизываю губы и кладу руку ему на колено. Он отшатывается от моего прикосновения, как будто я обожгла его.

— Уилла Мэй, я скажу это только один раз. Ты ребенок. За это меня посадят в тюрьму. А теперь сделай нам обоим одолжение, марш в комнату, и мы больше никогда не будем об этом говорить.

Слезы горят в моих глазах, но я мягко произношу:

— Хорошо. — Я шмыгаю носом и встаю. — Мне жаль, Ист.

— Мне тоже, — кричит он, и я оставляю его одного в темноте, чувствуя, как между нами растет пропасть, и мне хочется только плакать. Я так запуталась. Он — Истон. Мой Истон. Возможно, мои гормоны сводят меня с ума, потому что у нас с Дэрином ничего не было… но я не испытываю к Дэрину тех же эмоций, что к Истону. Такие всепоглощающие.

Желание.

Желание быть его.

Я хочу принадлежать Истону Риду.

Вернувшись в свою комнату, я лежу в кровати и ворочаюсь. Не могу заснуть. Все время вспоминаю, как Ист трогает себя. Как обхватывает кулаком свой член. Меня одолевает стыд, но не могу перестать представлять, что могло бы быть между нами, если бы он не оттолкнул меня.

Я слышу, как открывается входная дверь и Ист разговаривает с женщиной. Ревность охватывает меня, и мне хочется кричать. Линн пришла. Я считала, они расстались. Она — та женщина, с которой Ист то встречается, то нет. Думаю, они все еще вместе. Я дура. Такая дура. Почему думала, что ему нужна?

Ее смех эхом разносится по дому.

Когда слышу, как они поднимаются наверх, слезы текут сильнее… пропитывают наволочку. Я слышу его через вентиляционное отверстие в потолке. Прикасается к ней. Делает все то, что я хотела бы, чтобы он делал со мной.

— Тебе нравится, да? Когда я так тебя трахаю.

— Сильнее. Быстрее. Вот так. О, да. Трахни меня жестче, Ист.

Все то, что я никогда не испытаю за пределами своих самых диких фантазий, разыгрывается над моей комнатой. Умом понимаю, что это неправильно… хотеть его. Жаждать его так сильно, он — все, о чем я могу думать изо дня в день. Истон Рид никогда не станет моим, но я выбрала его, когда была еще девочкой, а он — уже мужчиной. Он всегда был для меня домом. Моим безопасным миром. Куда я могла бежать, когда жизнь становилась слишком трудной. Слишком жесткой и темной. Он мой защитник. Он был и остается всем для меня, но для него я глупая девчонка. Только я не маленькая девочка. Я уже совсем взрослая. И готова и хочу сделать все, чтобы стать его леди.

Я закрываю глаза и вставляю наушники, увеличивая громкость настолько, чтобы заглушить звуки того, как он трахает Линн до потери сознания.

На следующее утро я застаю его на кухне за чашечкой кофе. Одетый в черную футболку с длинным рукавом и темные джинсы, он задумчив и зол на весь мир. Челюсть сжата, он так крепко стискивает кружку, что костяшки пальцев побелели. Линн ушла. Думаю, она приходила на свидание. Мне хочется ненавидеть ее за то, что она была с ним. За то, что она может целовать его и прикасаться к нему, как ей вздумается. Часть меня сейчас ненавидит его за то, что он привел ее сюда и затащил в постель. За то, что отверг меня. За то, что лишил меня того, чего я хочу больше всего на свете.

— Я позвонил твоей маме. — Он сказал ей? Ладони начинают потеть, а в животе все переворачивается. Мною овладевает страх и паника. — Сообщил ей, что мне нужно ехать на слет клуба. Я подброшу тебя домой. Я не могу… Я всегда буду рядом с тобой, Уилла Мэй, но никогда больше не поставлю нас в такое неловкое положение. Ты ребенок. Я — взрослый. Я не могу идти на поводу у чувств, которые никто из нас не понимает. Это неприлично, и то, что ты видела… Мне жаль. Я просто не могу быть рядом с тобой сейчас, и в этом нет твоей вины. Дело во мне. Я принимаю ответственность за это на себя. Но должен вывести нас обоих из этой ситуации. Собирай вещи, и я отвезу тебя домой.

— Ист. — Я двигаюсь к нему, зная, что мой мир раскалывается на две части вместе с сердцем. Слезы наворачиваются на глаза.

— Не подходи ближе, маленькая Леди.

— Я не маленькая. Мне шестнадцать. Это возраст…

Он поднимает руку.

— Прекрати. Не надо нести чушь. Иди собери свои вещи.

— Отлично. Ты трус. — Не понимаю, почему это говорю или подначиваю его, но знаю, что я чувствую в своем сердце. Я люблю его. Всегда его любила.

Он проталкивается мимо меня, задевая меня плечом, и меня бьет током. Ист топает в мою комнату, и я слышу, как открываются и захлопываются ящики. Он собирает все, что я когда-либо оставляла здесь. Я стою в дверях и наблюдаю, горячие тяжелые слезы катятся по моим щекам.

Пятнадцать минут спустя все мои вещи, все мои воспоминания о Истоне упакованы в коробку и заклеены скотчем, как будто меня никогда не существовало в его мире. Он высаживает меня у порога моего дома и ставит коробку на крыльцо.

— Позвони мне, если я тебе понадоблюсь, но только в случае крайней необходимости. Прости.

— Ист, — с ломотой в голосе произношу его имя, ощущая горечь. — Можешь проверить дом для меня. Я буду чувствовать себя в большей безопасности. — Мои слова звучат так же пусто, как и мое сердце.

— Да. Конечно. Сейчас проверю.

Я следую за ним в дом и сажусь на диван, борясь со слезами.

Я слышу, как он идет по дому и останавливается у входной двери.

— Просто держи двери запертыми. Черт, пригласи Дэрина к себе, — говорит он, как будто это что-то изменит.

Я разрушила нас. Потеряла единственного человека, которого люблю больше всего на свете, из-за своей глупости, но не могу бороться с эмоциями, которые мужчина во мне пробудил. Притяжение, которое таится под поверхностью и просится на свободу. Пальцы подрагивают от желания к нему прикоснуться. Я глубоко вдыхаю, желая почувствовать его пьянящий аромат. Зависима от Истона Рида. Одержима им до безумия.

Я бегу к нему и прижимаюсь к его боку, прежде чем он успевает остановить меня. Обхватив его руками, вдыхаю его запах. Запах дыма и кожи.

— Прости меня, Ист. — Я смотрю в его потемневшие глаза. — Пожалуйста, не надо меня ненавидеть. — Смятение бурлит в душе. Знаю, что не должна его хотеть.

Но я хочу.

Хочу Истона Рида.

Хочу, чтобы он был только моим.

Чтобы он принадлежал мне и только мне. Я люблю его так сильно, что мне физически больно. Мое сердце сгорает в груди, превращаясь в пепел. Как мне отпустить его? Как могу отказаться от единственного мужчины, которому я не безразлична?

Он встречается с моим взглядом. Я вижу такой голод в его глазах, что у меня в животе порхают бабочки.

— Я никогда не смогу тебя ненавидеть, Уилла Мэй. — Он прикасается грубыми пальцами к моей щеке, и меня пробирает дрожь. Его взгляд задерживается на моих губах, и я пытаюсь сократить расстояние между нами. Слегка касаюсь его губ губами, но он не двигается. Ист застыл, как статуя. Лавина слез, которые сдерживала, вырывается наружу, и его губы, наконец-то, шевелятся, пробуя мои слезы. Он целует меня. Без языка, просто губами. Его губы на моих.

Я прижимаюсь к нему, провожу языком по его губам, чувствую его вкус, его сигарету, которую он выкурил по дороге сюда, и черный кофе, который пил. Ист дергается назад, отталкивая меня.

— Не надо, — кричит он, как будто смертельно ранен. И, возможно, так оно и есть, потому что в груди у меня словно вырвали сердце, и я могу умереть на месте, если он выйдет за дверь.

Разбитое и окровавленное, вот как я представляю свое сердце у его ног.

— Не оставляй меня, Ист. Я хочу…

Он прижимает палец к моим губам, заставляя меня замолчать.

— Не заканчивай предложение. Ты запуталась, но однажды поблагодаришь меня за это. Я могу больше не участвовать в твоей жизни, но никогда не буду далеко. Я даю тебе слово.

Слезы льются сильнее, в груди все сжимается так сильно, что я не могу дышать, а тело столь неистово дрожит и трясется, что у меня стучат зубы.

Ист ласково гладит меня по щеке, и я прижимаюсь к нему, желая получить гораздо больше, чем он готов мне дать.

— Я люблю тебя, Истон Рид.

— Я знаю, что любишь. — Он убирает руку, а я желаю, чтобы он сказал это в ответ и заключил меня в свои объятия, обещая, что никогда не отпустит меня. Своими губительными губами… Я все еще чувствую их вкус. Все еще ощущаю их мягкую полноту.

Он делает последний шаг и открывает дверь.

— Ты тоже меня любишь. — Я падаю на колени, и дверь закрывается. Надежда расцветает в моей груди и умирает так же быстро, как и распускается.

Ист встает передо мной на колени, на его лице написана боль. Поглаживая мою скулу, он пронзает меня взглядом. Мне хочется, чтобы Ист сказал «к черту все» и поцеловал меня, но он этого не делает. И наносит последний удар в сердце.

— Я правда люблю тебя. Только не так, как ты хочешь. Я тебе не подхожу. У тебя будет прекрасная жизнь, малышка. Достойный мужчина, который завоюет твое сердце. Не такой ублюдок, как я. — Он прижимается губами к моему лбу в знак прощания, но я не готова отпустить то, что могло бы быть моим.

— Признай это, Ист. Ты думаешь обо мне. Ты хочешь меня. Хочешь быть со мной. Я думала, что сделала что-то не правильно, но это не так. Ты гребаный трус. Прошлой ночью ты трахал ее и думал обо мне? Просто скажи это.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, Уилла Мэй.

— Признай это. Ты хочешь меня. Ты любишь меня так, как я люблю тебя. Скажи мне, что ты любишь меня. Скажи мне, что хочешь меня, Ист. Скажи мне, — плачу я, хватаясь за подол его рубашки.

— Да. Я много чего хочу. Но это не значит, что могу все это получить. — Он вырывает мои пальцы из своих, и я падаю. Щекой ударяюсь о холодный деревянный пол, слезы текут ручьем.

Я смотрю, как он идет к двери. Останавливается и бросает на меня последний взгляд через плечо. Сжав губы, он закрывает глаза и тяжело дышит. Затем уходит. Дверь захлопывается с такой силой, что дребезжат картины на стене, а я вся трескаюсь, как фарфоровая кукла, которую уронили и выбросили.

Не знаю точно, сколько времени я пролежала в позе эмбриона, обхватив себя и пытаясь, черт возьми, держать себя в руках.

Спустя несколько часов, когда вытерла глаза и успокоилась, я позвонила Дэрину. Мне нужен кто-то, чтобы заполнить пустоту в груди, где раньше было мое сердце. Я хочу забыть, как Истон Рид пахнет солнцем и кожей. Грубость его рук. Мягкость его сердца. Земляной привкус его испачканных табаком губ. Но больше всего — то, как он смотрел на меня, когда уходил.

Внутри меня клубится тьма, но память о нем остается, сияя ярко, как маяк. Но это та буря, после которой я не смогу найти дорогу домой.