Леди и медведь

13

Я сначала подумал, что ей больно и что колено все же повредили. Но потом до меня дошло, что она слишком серьёзно относится ко всему происходящему. Для неё это всё слишком важно.

Когда народ разошелся по раздевалкам, я подошел к тренеру.

— Меня зовут Богдан, — представился я.

— Очень приятно, Анна, — протянула она мне крепкую руку.

— Скажите, не кажется ли вам, что Алина как-то слишком серьёзно относится к тренировке? Мне показалось, она немного зациклена…

— Ей сложно, ведь она — единственная девочка на моих занятиях, — улыбнулась Анна.

— Это и странно. Она не выбрала себе группу с девочками, а пришла мутузить мужиков…

— Думаете, у нее к мужикам личные счеты?

— У вас хотел спросить. Алина не делится со мной, но мне важно про нее все знать…

— Мы с Алиной знаем друг друга уже пять лет, — задумчиво кивнула Анна. — Она не особенно доверяется другим людям, и вы правы — очень серьёзно относится к занятиям. Никогда не пропускает. Даже если простужена, мне приходится отправлять ее домой чуть ли не матом. Она будто испытывает какую-то зависимость от тренировок, но, с другой стороны, у меня много таких знакомых из сферы спорта, поэтому мне не кажется это таким уж и странным. Такова жизнь, и всем нам нужны какие-то зависимости — кто-то пьет пиво, кто-то не может без спортзала…

— Понятно. А что у нее с коленом?

— Травмировала около месяца назад, но вам лучше у нее спросить, Богдан. Все же она — ваша девушка. — Тренерка мило улыбнулась и направилась к выходу из зала.

***

— Что с коленом? — поинтересовался Богдан, открывая передо мной двери машины.

— Ничего особенного. Поехали.

— Домой?

— Нет.

Если он и скрипнул недовольно зубами, то я этого не слышала за хлопком двери.

— Куда? — уточнил, садясь за руль.

— В кафе. Есть мясо. Адрес у тебя.

Он вздохнул, настраивая навигатор.

— Если я тебя утомила…

— …Я пожру вместе с тобой.

— «Поем», Богдан. Тюрьма тебе на пользу не пошла.

— Тюрьма никому на пользу не идет. — Его голос устало охрип.

— Слушай, ну правда, езжай домой. Я сама доеду…

— Мой мотоцикл у тебя на стоянке, — укоризненно заметил он.

— Тебе что, некуда спешить?

— Некуда, — пожал он плечами.

— А настоящей девушки нет?

— Нет.

— Предсказуемо, — фыркнула я, отворачиваясь в окно.

Все же хорошо, когда тебя везут с тренировки к еде. Можно растечься по сиденью и тупо пялиться на вечёрний город.

— Почему предсказуемо? — зацепился он с неожиданным энтузиазмом за мои слова. Будто обидно ему стало.

— Ну, такие как ты редко предпочитают постоянство, — пожала я плечами.

— Такие как ты редко имеют представления о когнитивных искажениях…

— Это ты меня так витиевато назвал дурой?

— Учись, пока я рядом.

— И что это значит?

— Это значит, что ты навешиваешь ярлыки. «Привлекательный мужик обязательно предпочитает перетрахать как можно больше баб, пока молод».

— Фу.

— В том-то и дело. А знаешь, зачем это нужно некоторым?

— Ну?

— Чтобы себя оправдывать. Зачем напрягаться, если он все равно меня не стоит?

Я прыснула.

— А как надо? — поинтересовалась с улыбкой.

— Надо поднять жопу и направить ее в спортзал какой-нибудь. — Богдан завелся по-настоящему. — А мозги заинтересовать чем-нибудь новым — начать много читать, смотреть, развиваться, путешествовать, общаться с интересными людьми, заняться психологией…

— Тогда и вожделенный мужик станет нафиг не нужен.

— Именно. В этот момент начинает работать природный магнетизм, и женщина становится интересной целью, за которой мужчине станет интересно поохотиться. Но тут уже ему надо из себя что-то представлять, чтобы соответствовать. И это — правильно.

— Слишком правильно, — покачала я головой, но с удивлением обнаружила, что продолжаю улыбаться. — Понятно, почему у тебя нет настоящей девушки.

И я украдкой потерла ноющую коленку.

— Я поговорил с Анной, — вдруг сменил Богдан тему.

— О чем? — насторожилась я.

— Она сказала, ты не пропускаешь тренировок.

— Серьёзно к ним отношусь, да.

— Слишком серьёзно.

— На что ты намекаешь? — недовольно потребовала, предвкушая очередной виток нашей ругани.

— Ты — единственная женщина в группе.

— И что?

— Ничего, — неожиданно свернул он наступление. — Классно лупишь мужиков.

— Нет уж, договаривай! — взвинтилась я.

— Чтобы ты меня сумкой забила насмерть? — усмехнулся он.

— Какой нежный! Думаешь, я из-за Вадима предпочитаю заниматься в группе с мужчинами, чтобы в их лице избивать сводного брата? Да, из-за него. Никакого секрета тут нет.

— Секрет в том, что мужики в группе все равно подсознательно боятся тебе навредить и никогда не будут драться с тобой в полную силу…

— Чушь!

— …В то время, как отбитые ублюдки женщин не щадят по-настоящему, — непререкаемо закончил он. — А не пропускаешь ты ни одного занятия, потому что уверенности, что ты — не слабая девочка, тебе хватает только до следующего утра. А потом ты видишь Вадима на работе, и тебе снова нужен спарринг с ни в чем неповинным мужиком, чтобы страх уменьшить.

Я тяжело сглотнула.

— Поехали домой, — отвернулась.

— Алина…

— Домой, я сказала.

— А как же поесть?

— Нет аппетита.

Богдан нахмурился, зло сдвинув брови, и замолчал до самого дома. В подземном гараже он передал мне ключи от машины и, сухо попрощавшись, направился к мотоциклу. Я же побрела к лифту, не чувствуя ног от усталости. А ещё меня бесили воспоминания о нашем разговоре. Терпеть не могла, когда меня брались поучать! Отчим любил это дело. У меня не было привычки уходить и закрываться в комнате, как это делал Вадим. Я смиренно все выслушивала — в какой университет поступить, какую школу вождения выбрать, какой язык стоит изучать… Мама просила слушать Марка, ведь у него своя компания и опыт. И я все делала так, как меня просили.

Но легче мне от этого не становилось.

А вот когда я стояла напротив мужчины в спарринге — легчало. Но ненадолго, Богдан прав. Мне каждый день нужно доказывать себе, что я — сильная, крепкая, выносливая и целеустремленная. Стоит один день проваляться в постели, и неуверенность в своих силах сбивает с ног, а страх парализует все внутри, и я снова чувствую себя той беззащитной девочкой, в комнате которой нет замка, чтобы хоть как-то спастись от сводного брата…

Наверное, ещё и поэтому мамино предложение нанять мне телохранителя ударило меня так сильно. Неужели я настолько беспомощная, что она решила ко мне приставить профессионального охранника? Это только усилило страх, ведь ей виднее со стороны, а я могу себя убеждать, в чем угодно…

— Аля, ну как? — послышалось из кухни, когда я прошла в коридор.

Я тяжело вздохнула.

— Нормально.

— Иди сюда, ужин уже готов!

Я поежилась от неприятного чувства. Грудную клетку будто тисками сжало, но я всё же нашла в себе силы расправить плечи.

— Мам, — позвала, проходя в кухню. — Я хочу съехать.