Леночка, или Анна Каренина наших дней (СИ)

Глава 29 Все дальше от себя

Чтобы как-то немного расслабиться и отвлечься, Лена пригласила в гости Любу с Ирочкой накануне 8 марта. Ирочку она не видела с ее последнего дня рождения, в сентябре ей исполнилось тринадцать лет, но они регулярно перезваниваются по телефону. Лена в Москве купила подарки для Любы и Иры. Она никогда не забывает о том, что тушенка из кур и яйца с подворья Любы и Иры помогли им выживать в тяжелое время, когда родился Коленька.

Лена набрала их номер телефона, трубку взяла Ирочка, потом Люба. Люба поблагодарила за приглашение, но сославшись на занятость, пригласила Леночку и Лешу с Коленькой приехать к ним в выходные или, когда им будет удобно. Договорились, что в следующее воскресенье семья Крыловых сама приедет в гости к Любе и Ире.

Весенняя распутица еще не успела испортить подъездные дороги к Устиновке, издалека Леночка увидела, что на окраине деревни стоит Ирочка. Она вышла встретить своих дорогих людей. Ирочка первым делом обняла и поцеловала Леночку, затем схватила на руки Коленьку, которому буквально через неделю должно исполнится два года, и он стал уже большим и тяжеленьким, но Ирочка не спускала его с рук, все тискала и целовала его в румяные щечки.

— Милый, милый! Какой же он милый, племянничек мой! — восторгалась она. — Я твоя тетя, ты помнишь меня? Забыл… — Ира с Коленькой сели на заднее сидение машины и они поехали к дому Любы, которая уже встречала их на пороге дома. Люба принаряженная, молодая еще женщина, всего-то тридцать пять лет, по сравнению со стильной, одетой во все фирменное и импортное Леночкой, выглядела селянкой-простолюдинкой: кофточка, юбочка, сшитые своими руками, а на голове косынка. Так одеваются их деревенские женщины, которые по возрасту гораздо старше Любы.

— Она совсем не думает о себе, никакой личной жизни, наверняка, — отметила про себя Леночка, и тут же, — не то что я… —

В доме вкусно пахло пирогами. Ирочка помогла всем раздеться, а Коленька уже вовсю бегал по большой комнате, где на печке лежал огромный кот Ерофей. Коленька протянул руку, чтобы погладить кота, Ирочка поднесла его к Ерофею, который спал, развалясь в тепле и сытости, и малыш осторожно погладил кота по его серой спинке.

Люба быстро накрыла на стол: борщ, отварная курица, соленья. Все по-деревенски просто. А Леночка стала доставать купленные в магазине продукты, в основном, импортные: паштет в баночках, сыр, колбасу сырокопченую, которую любили Ира с Любой, а также конфеты, торт и бутылку Мартини — любимый напиток Леночки, а Кока-Кола предназначалась для Ирочки и Алексея, он был за рулем и ограничивался соком или колой.

Все были веселы, оживлены, деревенский дом наполнился радостью и смехом. Люба и Лена выпили по фужеру Мартини с апельсиновым соком. И пусть они ели борщ, явно не подходивший к такому благородному напитку, как Мартини, это их нисколько не смущало, было вкусно, ароматно и сладко.

В комнате у Любы светло, просторно и чисто.

— Вот так и должны жить люди, — подумалось Леночке. — а в городе мы, как бройлерные куры живем в своих квартирах-клетушках. Единственный плюс — это наличие удобств, недоступных пока деревне. Газ, вода из крана, холодная и горячая, ванна... нет, без этого я не смогу жить. В деревне летом Коленьку мыли в корыте, а сами обходились ковшиком. Лена иногда «ассистировала» мужу, натирала ему спину мочалкой с мылом и ему разрешала, и даже любила, когда он мыл ее. Делал он это тщательно и с любовью. После его рук Лена чувствовала себя особенно чистой.

— Леша так много старается для меня. Зарплата у него, конечно, с моей не сравнить. — Лена скрывала размер своей зарплаты, чтобы не ранить Алексея. А он, как-то не задумывался, откуда у жены деньги на наряды и услуги стилистов из лучшего в городе салона.

— Святая простота. — думала Леночка о муже.

И вот, когда они отобедали и отчаевничали с городскими гостинцами, пришло время обмена подарками. Лена подарила Любе красивую импортную кофточку, а Ирочке тоже кофточку и американские джинсы «Левис страус». Ира тут же побежала примерять, ей все очень понравилось и подошло по размеру, в девчоночьих глазах зажглись огоньки радости. Люба с Ирой благодарили Леночку и Лешу за заботу. А их подарки — традиционные деревенские гостинцы: варенье, соленья были с благодарностью приняты и отнесены в багажник машины. Ирочка связала Коленьке шапочку и еще они с Любой подарили ему игрушку — пластмассовый паровоз, синий с красной трубой и колесами. Коленька стал возиться с ним, приговаривая:

— Какой паровоз, какой большой. —

После обмена подарками Леша и Ира играли с Коленькой, а Леночка с Любой пошли на кухню. Люба расставляла продукты по полкам холодильника, мыла посуду. Лена хотела было помочь ей с посудой, но Люба улыбаясь сказала, что для нее это не трудно, а у Леночки очень красивый маникюр. Про себя Лена подумала: — И вправду дорогой маникюр… —

Потом они решили еще немного пригубить по фужеру Мартини — это была инициатива Леночки. Мартини, его вкус и аромат расслабили Леночку и она, осмелев, спросила Любу:

— У тебя кто-нибудь есть? — На что, сразу посерьезневшая Люба, опустила глаза и произнесла:

— Нет. Никто мне не нужен. Я все еще люблю Николая Константиновича. —

Лена виновато замолчала, она была в состоянии понять это, она сама такая… была. После этого разговора стало немного грустно и Леночка засобиралась домой. Прощаясь, они пригласили к себе Любу и Иру, как только те смогут, пусть приезжают в гости, чтобы Коленька их не забывал. Коленька захотел спать, его быстро одели и Леша взял его на руки. На прощанье все расцеловались друг с другом, сели в машину и поехали домой. А на дороге возле дома стояли Люба с Ирой и махали им руками в след.

В машине Коленька крепко спал на руках у Леночки и когда через час они переступили порог квартиры, он так и не проснулся. Леночка осторожно раздела сына, положила его в кроватку с надеждой, что он проспит до утра, а сама пошла в душ и стала под его живительные струи. В большом зеркале напротив, она видела себя в полный рост: тело молодой, хорошо сложенной женщины, грудь и живот не выдавали в ней рожавшую, ведь она почти не кормила Коленьку, а за фигурой очень следила, старалась мало и некалорийно питаться, по утрам делать гимнастику для укрепления брюшного пресса.

Вдруг она услышала стук в дверь ванной. — Алексей, — мелькнула в сознании мысль — пусть войдет, он — муж мой… —

— Входи, Алексей! — отозвалась Леночка. Алексей вошел, как всегда с застенчивой улыбкой на лице. Он был в банном халате, который она подарила ему. Алексей снял халат и предстал обнаженным перед своей женой. Это произошло впервые после их свадьбы, которой в апреле будет три года.

— О, Алексей, не прошло и трех лет! А я за три месяца, даже меньше, за два с половиной столько испытала с Алексом, что тебе и представить трудно. — И в голову Леночки заползла крамольная мысль:

— А если ему прямо сейчас сделать головокружительный минет или что-то из того, что мы проделываем с Алексом… Интересно, как бы он к этому отнесся? Нет, пожалуй, не буду, он и так замечает, как я меняюсь даже чисто внешне. Еще несколько месяцев назад я была в своих «академических», а попросту, в допотопных нарядах и с прической старой девы-училки… Но ведь он и полюбил меня такой, искренне и горячо. -

Почему-то вспомнился Павел Синегоров, его горящие, устремленные на нее глаза:

— А полюбил бы меня Павел нынешнюю? Я, пожалуй, стала похожа на его столичную маму. Та, помню, пришла в школу приблизительно так же выглядевшая, как я сейчас. Импорт, шикарная модная стрижка и я с косой, свернутой улиткой на затылке, в старомодном костюме и совсем без макияжа. Почти как Люба. Когда мы встретились с Любой в первый раз, я совсем не чувствовала разницы между нами, а сегодня…-

Алексей, обняв Лену со спины, вывел ее из раздумий. Она приняла его, она решила не проявлять инициативы, а лишь идти туда, куда он ее звал. — Все традиционно, предсказуемо и… скучно. Но Леше нравится, что ж, пусть берет меня, мое тело и делает с ним что хочет. — И Леночка подчинилась мужу, как всегда…