Леночка, или Анна Каренина наших дней (СИ)

Глава 45 Дмитрий

Дмитрий Николаевич позвонил Лене или Елене Николаевне на следующий день в полдень и пригласил их с Резо к себе в гости на ужин. Резо был занят и Лене пришлось одной принять приглашение. Договорились, что Дмитрий, так он просил себя называть, заедет за Еленой в гостиницу к трем часа дня. До ужина еще было время, поэтому Дмитрий решил показать Лене Лондон, свои любимые места. Дмитрий попросил Елену стать его гостьей в Лондоне. Город, который давно стал для него родным, хотя родился он в Париже в 1967 году и был старше Елены на четыре года. В Париже он прожил с родителями до семи лет, а в 1974 году родители перебрались в Лондон. Дмитрий учился в Harrow Shool знаменитой не только своими соломенными шляпами сквош, но и, конечно, историей. В этой одной из старейших привилегированных школ Лондона учились Ньютон, Дарвин, Байрон, Набоков, Черчилль и многие другие выдающиеся личности. Далее он поступил и закончил Кембридж. Это дорогое, элитное образование требовало немалых средств, но у отца Дмитрия дела пошли в гору, он успешно занялся антиквариатом и предметами искусства, открыл салон, а затем и галереи в Париже, Лондоне и Нью-Йорке. В их доме постоянно бывали знаменитости. Дмитрий так и остался единственным сыном Николая Петровича Воронцова-Хрусталева и Елизаветы Ивановны Ольговской из старинного княжеского рода. Его дед по отцу Петр Александрович (1910 г.р.) во время оккупации немцами Парижа отказался сотрудничать с фашистами, за что был отправлен в Освенцим вместе с семьей: женой и малолетним сыном Николаем (1940 г.р.) Ему, отпрыску и прямому потомку славных родов, удалось каким-то провидением выжить в условиях лагеря, а вот сам Петр Александрович так и погиб в лагере, поэтому долгое время считалось, что вся семья погибла, а вместе с ней и род графа Воронцова-Хрусталева. Но, к счастью, это было не так. Род сохранился в лице Дмитрия и его ближайшего родственника Олега. И они нашли друг друга, вернее искал и нашел Дмитрия все же Олег. Ему удалось напасть на его след через «Красный Крест», они списались через интернет, затем была встреча, знакомство, переросшее в дружбу и по-настоящему родственные отношения. С тех пор они постоянно общаются и хотя вид их деятельности никак не пересекается, но есть родство душ и взаимный интерес к истории рода их предков.

Прекрасное время начало осени, особенно в такой чудесный солнечный день. Лондон славится своими туманами и дождями, но в приезд Лены было светло и много солнца. Тауэрский мост, Биг-Бен, Букингемский Дворец — официальная резиденция правящей династии, Собор святого Павла, — все это есть в интернете, но хотелось все увидеть воочию. Они походили по Трафальгарской площади, где проходит британский нулевой километр, полюбовались на небоскреб Мэри Экс 30, кто-то сравнивает его с яйцом, кто-то с огурцом, а некоторые и с фаллосом. Леночке очень хотелось в Британский музей, но этому нужно посвятить целый день, чтобы не торопясь походить по его залам. — Мы еще сходим с Вами и в музеи, и в другие интересные места — заверил ее Дмитрий. Они сели в машину и поехали к нему домой.

Дом Дмитрия располагался в престижном районе северного Лондона — Прим Роуз Хил. Старинный особняк, окруженный английским садом. В доме антикварная мебель, ковры, гобелены и посуда, — все указывало на род занятий хозяина и на его великолепный вкус. Дмитрий показал ей свою личную коллекцию картин русского авангарда, а также Советского соцреализма. Среди полотен знаменитых мастеров: Шишкина, Айвазовского, Репина, Сурикова, Лена увидела знакомый пейзаж ее родного города Вологжанска с его старинным Кремлем. Любимый пейзаж местных художников, но манера письма и цветовая гамма очень напомнила ей руку художника Раковского, отца Марины. Лена определенно видела ее когда-то и подойдя ближе спросила:

— Это Раковский?-

— Да… — несколько удивленно произнес Дмитрий Николаевич — недавно приобретен мною. Если хотите и располагаете временем, то я приглашаю Вас посетить завтра открытие Вернисажа русской живописи 19–20 веков. Там будут и полотна Вашего земляка, художника Раковского Виктора Васильевича. А сейчас, если Вы будете так любезны, мы с Вами отужинаем. Пройдемте в столовую. — пригласил Леночку Дмитрий, галантным жестом указывая на дверь столовой, где уже был накрыт стол на две персоны.

Лену все же иногда смущали его манеры, выдающие в нем аристократа, но снобом Дмитрий не был, его поведение было взращено в нем с младых ногтей и было для него столь естественно, как дышать. Лена понимала это:

— Просто к этому надо привыкнуть, принять как данность. — отозвалось в Леночкиной душе. И сразу как-то незаметно она отметила про себя:

— Он прекрасен… Принц, ну или Король в моих когда-то грезах… —

Столовая с огромным дубовым столом, покрытым белой льняной скатертью, поражала какой-то патриархальностью. Стены были обиты бледно-лиловым шелком и панелями из дуба. На столе стоял сервиз с вензелями рода Воронцовых-Хрусталевых, изготовленный под заказ на императорском фарфоровом заводе, блестело фамильное серебро. Лена невольно залюбовалась этими раритетами, мелькнула мысль: — И как им удалось все это вывести из пылающей бунтарской России? — На что, каким-то образом догадавшийся, Дмитрий произнес:

— Это все куплено на аукционах… часть моим отцом, а большую часть я отслеживал в антикварных салонах. Да, покупали свое же, стараясь, чтобы не попало в чужие руки. Признаюсь, я бы чувствовал себя гораздо хуже, если б знал, что в чужих домах, чужие люди едят из нашей посуды, пользуются нашими вещами. Я все хочу спросить Вас, Елена, в каком состоянии дом и какая моя помощь может Вам пригодиться? — Лена рассказала правду и о разграблении дома музея, и о запущенности парка. Дмитрий указал Лене на одну из картин, висящих на стене. Она подошли ближе и увидела, что на картине, датированной 19 веком, изображена усадьба графов Воронцовых-Хрусталевых в ее лучшие времена, во всем былом блеске и великолепии. Перед ней была знакомая графская усадьба бледно-желтого цвета с белыми колоннами и лепниной, окружавший усадьбу парк с его длинными и ровными аллеями, пруд перед домом, о существовании которого Лена знала, но увидела его впервые на картине. Лена молча рассматривала полотно, чтобы не упустить детали. Дмитрий тихо подошел сзади и произнес:

— Я подарю вам каталог, там есть эта картина. Простите, что не могу подарить Вам подлинник, так как он очень дорог мне и я часто рассматриваю его, он, как живая связь с Родиной моих предков. Я родился в Париже, учился и по сей день живу в Англии, но считаю своей Родиной Россию. Сожалею, что ни разу там не был, о чем страстно мечтаю. Олег тоже хочет приехать в Вологжанск, чтобы показать мне его, да и сам он скучает по родному городу. Он рассказывал о Вашем отце, как о человеке много сделавшим для истории края, для усадьбы и ее сохранения. А теперь Вы продолжаете дело своего отца. Поэтому мы с Олегом договорились, что будем помогать Вам, что в наших силах. Я могу помочь обставить усадьбу антикварной мебелью и предметами быта. Прошу Вас не стесняться и впредь открыто обращаться ко мне за помощью, буду рад помочь. А сейчас давайте ужинать, попробуйте, что нам приготовил повар, который служит у нас в третьем поколении. Представьте, он тоже русский и обещал угостить нас сегодня русской кухней.

Ужин и по набору блюд, и по времени, а было всего лишь 17 часов, справедливее было бы назвать не ужином, а поздним обедом, так как были поданы русские щи с расстегаями, рагу мясное с лисичками, салат из крабов и, конечно, блины с икрой. Все было просто, но очень вкусно. Повар у Дмитрия Николаевича был потомком русских эмигрантов, его дед и отец работали в семье графа еще в Париже. Леночка впервые отведала эту русскую экзотику и аппетит ее сдерживался лишь засевшей в мозгу Мамушкой из «Унесенных ветром»:

— На людях леди должна как птичка клюнуть, а не набрасываться на еду. —

Так и Леночка, вкусив всего понемногу и поблагодарив хозяина за ужин и прием, засобиралась в гостиницу. Позвонил Резо и сказал, что они вечером идут на «Гамлета» с Джудом Лоу. У Лены осталось совсем немного времени, чтобы переодеться в платье для театра и не опоздать к началу спектакля. Она вызвала такси и распрощалась с Дмитрием, когда усаживалась в автомобиль. Договорились, что завтра они идут на Вернисаж русской живописи и Дмитрий заедет за ней в гостиницу к полудню. Все оставшиеся дни у Лены были расписаны буквально по часам и минутам, им еще предстоит дать интервью на радио и телевидении, надо все и везде успеть.

И вот она с Резо в Wyndham*s Theatre на «Гамлете» с Джудом Лоу. Сейчас она увидит знаменитую пьесу великого автора на его исторической Родине, с английским актером первой величины. Кто не знает Джуда Лоу? Может и найдутся такие люди, но если им показать его фото, то наверняка вспомнят, что видели его в кинофильмах. А Леночке ужасно хотелось бы увидеть поближе Джуда Лоу, заглянуть в его знаменитые лучистые глаза. Резо встречался с ним тогда, на их лондонской премьере, и почему она так заторопилась в гостиницу.., конечно, дома ждали Леша и Коля, они не могли уснуть, не дождавшись звонка от нее…

На сцене почти нет театральных декораций. Джуд-Гамлет в свитере, Офелия — чернокожая актриса, но Лоу играет потрясающе, сколько в нем трагизма и экспрессии. На поклоны вышел в темной рубашке, насквозь промокшей от пота. А после спектакля он выходит к поклонникам и раздает автографы всем до одного. Лене даже захотелось побыстрее выйти на улицу, чтобы дождаться выхода Джуда и если повезет, взять у него автограф, но Резо, взяв Лену за руку, уверенно повел ее за кулисы. И вот они у двери гримерки. Резо постучал, изнутри гримерки она услышала по-английски: — Заходите. —

Лена буквально обмерла — это был голос Джуда. Резо открыл дверь и к ним подошел еще не успевший переодеться после спектакля, сам Джуд Лоу. Они пожали руки, Резо представил ему свою спутницу и соавтора, и тут Лена отчетливо увидела лицо Джуда, взгляд его проницательных серо-зеленовато-голубых глаз. Есть свидетельства очевидцев, что при дневном свете его глаза напоминают бирюзу. В помещении свет от лампы над гримерным столиком был приглушенным, поэтому Лене трудно было определить цвет глаз, но взгляд, его выражение она запомнила надолго. Они обменялись с Джудом несколькими фразами и пожеланиями приехать со спектаклем в Москву, где его будет ждать заслуженный успех, так как Лоу знают и любят в России. После улыбок и совместного снимка с Джудом, они очень тепло распрощались. Леночка была покорена этим человеком, никакой «звездности», он был естественен и прост в общении. Уставший после спектакля, он не подал виду, а на улице его дожидалась целая толпа поклонников в расчете получить автограф. Уже в машине, счастливо улыбаясь от этой неожиданной встречи, Леночка размышляла:

— Этот вечер будет со мной до конца моих дней, его нельзя стереть из памяти, это будет приятная «зарубка» на ней… —

Прежде чем зайти в свой гостиничный номер, Лена пожала руку Резо со словами:

— Спасибо за сегодняшний вечер, Резо. —

На что он, то ли шутя, то ли серьезно, посмотрел на Леночку и сказал:

— Как, и это все? — Лена даже растерялась на секунду.

— А что ты хочешь, Резо? — спросила она опомнившись.

— Поцелуя… — он смотрел на нее своим горящим взором, который присущ только людям «кавказской национальности», сколько бы лет они и не прожили в Москве. Лена подалась вперед и поцеловала Резо между подбородком и его щекой, успевшей покрыться щетиной за этот вечер. Это был, наверное, самый невинный поцелуй за всю ее жизнь. А он взял ее рукой за подбородок и впился в ее губы горячим поцелуем. Это был всего лишь четвертый мужчина, который поцеловал ее в губы за все ее тридцать восемь лет, не считая те давние пьяные поцелуи Роберта на дне рождения Тани, сколько лет пролетело, а омерзение так и не прошло. Но Лена успела почувствовать разницу… Все они разные, все по-разному целуются и любят тоже по-разному, но с Резо у нее ничего не будет, она сразу дала ему понять при их первых же встречах. Да и зачем, у него в труппе полно актрис, которые почли бы за честь, а Лене это совсем не нужно. Она сказала тогда, глядя в глаза Резо, что уважает и любит мужа, первое — правда, а вот второе… Но Резо поверил и оставил свои надежды даже на кратковременный роман и вот… такой порыв горячего кавказского мужчины! Лена резко отвернулась и вошла к себе в номер, оставив Резо одного в гостиничном холле.

Уже после вечернего душа, лежа в постели, Лена немного отошла от театрального потрясения «Гамлетом» и мыслями вернулась к Дмитрию: — Завтра мы идем на Вернисаж, — и она с улыбкой заснула.