Летние ночи

Глава 15

Я избегаю встречи с Дэном. Не потому, что с трудом хожу, а потому, что мое унижение будет слишком большим. Я не хочу, чтобы он увидел, что со мной сделал отец; это больше, чем унижение. Единственное, что сказала мне мама, это то, как она разочаровалась во мне, что я расстроила отца и пошла против его правил.

Если у меня будет дочь, я никогда не позволю своему мужу причинять ей боль. Никогда. И неважно, нарушит она каждое наше правило и будет безобразничать, никто не заслуживает ощущать такой стыд и позор, и быть сломленной.

Во вторник утром как обычно к нам заглядывает Челси со своими детьми. Она замечает мое замкнутое поведение и отводит меня в сторону, пока мама отвлечена детьми.

— Все нормально?

— Конечно, — я знаю правила семьи Мэлоун — мы не выносим сор из избы.

— Поговори со мной. Я заметила, что ты ни разу не присела. Ты сделала что-то, что расстроило папу?

У меня перехватывает горло, и я сдерживаю рыдания.

Челси вздыхает.

— Я так и думала.

Она обнимает меня, и я даже не понимаю, как нуждаюсь в минутке нежности, пока не обнимаю ее в ответ, расплакавшись.

— Пожалуйста, скажи мне, что станет лучше? — умоляю я в ее плечо. — Пожалуйста, скажи мне, что не будет так, когда я выйду замуж.

Челси нежно потирает мою спину.

— Папа неповторимый. Большинство мужей и отцов не причиняют боли своей семье так, как делает наш отец. Аарон никогда не трогает наших детей или меня… — она останавливается, потому что мы все знаем, что отец причиняет боль и нашей маме. Мы слышали ее стоны, когда она пыталась вести себя тихо, а на следующий день после этого она не могла ходить.

— Что, если Джош такой же? Я больше не смогу так жить.

— Создай прецедент, прежде чем выйти замуж. Дай ему знать, чего ты хочешь от мужа, а чего нет.

— Я могу так сделать?

— Ох, Ханна, — вздыхает Челси, крепче сжимая меня. — Мне так жаль, что мы не поговорили об этом раньше. Прямо сейчас ты, наверное, чувствуешь себя такой потерянной, с учетом того, что сейчас происходит. Я должна бывать здесь чаще ради тебя, быть сестрой, в которой ты нуждаешься.

— Все нормально.

Так и есть, у нее шестеро детей, откуда у нее время для чего-то еще?

— Поговори с Джошем. В этом и есть смысл ухаживаний. Вам нужен этот разговор, чтобы удостовериться, что вы подходите друг другу.

— А есть ли у меня вообще выбор, если мы и не подходим? — в моем понимании ответ отрицательный, выбора у меня нет.

— Не совсем, но, по крайней мере, он будет знать, что ты чувствуешь, а ты сможешь оценить его реакцию. Если ты действительно почувствуешь, что он тебе не подходит, приди ко мне. Я уверена, что смогу придумать, как убедить папу, что это плохая идея.

Я крепко-крепко обнимаю ее.

— Спасибо.

Впервые у меня есть надежда на будущее. Возможно, все будет не так уж и плохо.

Этим вечером я все еще избегаю Дэнни, но в пятницу, пока завтракаю, я понимаю, что должна выбраться из этого дома. Если пробуду здесь секундой дольше, то сойду с ума. Я скучаю по Сэм (и конечно, по Дэнни). Я понимаю, что еще не могу комфортно сидеть, но определенно уверена, что смогу с этим справиться.

— Сегодня вечером никаких походов к Саманте, — предупреждает отец, прежде чем уйти на работу.

Я стараюсь скрыть свое разочарование.

Прежде чем уйти, он наносит мне самый большой удар.

— И я не уверен, когда ты вообще сможешь туда пойти.

Это ранит меня больше и разрушает сильнее, чем любая порка, которую я когда-либо получала.

В течение всего дня мама пытается вести себя бодро, но от этого мне просто хочется придушить ее. Как она может притворяться, что все так радостно и прекрасно?

Когда родители уходят спать, я понимаю, что мне надо выбраться наружу и предупредить Сэм, что какое-то время я, наверное, не смогу видеться с ней. Я стараюсь не думать, будет ли мне вообще когда-либо позволено проводить там пятничные ночи. Зачем себя мучить?

Я иду медленно, стараясь, чтобы ткань трусов не сильно натирала ягодицы. От образовавшейся корочки они начали зудеть, но я игнорирую это.

Когда я захожу, дом переполнен, и я пробираюсь сквозь толпу, выискивая Сэм. Близнецы на кухне, поэтому я останавливаюсь, чтобы узнать у них, не видели ли они ее.

— Неа, — Прайс приобнимает меня сбоку, — но если бы я был тобой, то поостерегся бы Дэна. Он в одном из своих скверных настроений.

Великолепно.

Я останавливаюсь в коридоре, разрываясь между тем, чтобы проверить комнату Сэм, и тем, чтобы проверить, в своей ли комнате Дэн, так как я не увидела его на вечеринке.

Не уверена, готов ли Дэн ко встрече со мной и хочет ли он вообще меня видеть. Побеждает боль в моем сердце от тоски по его лицу, его улыбке и по всему в нем. Я мягко стучу в его дверь.

— Отвалите! — кричит он.

— Это я, — шепчу я в дверь, но слишком громко играет музыка. Я решаю рискнуть открыть дверь.

Дэн расхаживает по комнате, огибая туда-сюда свою кровать. Он не слышит, как за моей спиной захлопывается дверь, слишком поглощенный своим передвижением. Стоя спиной ко мне, он садится на дальний край своей кровати и когда поворачивается, его голова все еще опущена вниз. Он не останавливается, пока его глаза не наталкиваются на мои ноги, затем он вскидывает голову вверх.

Мы смотрим друг другу в глаза, пока на весь дом гремит музыка, а через открытое окно доносятся голоса со двора. В конце концов, мы устремляемся навстречу друг другу. Дэн притягивает меня к себе, прижимает к своему телу, и я обнимаю его. Руками он прижимает мою голову к своей груди, и я могу слышать беспорядочное биение сердца в его груди. Он делает глубокий вдох, его нос зарывается в мои волосы.

Когда он говорит, его голос напряженный и хриплый.

— Прости меня.

— За что? — я единственная, кто должен извиниться.

— Я никогда не хотел, чтобы ты держалась от меня подальше.

Я не делюсь с ним настоящей причиной разлуки, это слишком больно.

— Ты нуждался в пространстве.

— Но не так долго, — Дэн берет в ладони мое лицо, приподнимая, когда смотрит вниз на меня. — Мне пришлось сдерживать себя, чтобы не пойти к твоему дому и не кидать камни в твое окно.

Мое сердце колотится от волнения, когда представляю, что бы было, если бы мой отец увидел его.

Он всматривается в мои глаза.

— Неважно, насколько злым или расстроенным я выгляжу, мне никогда не понадобится больше часа наедине с самим собой, хорошо?

Я киваю.

Он мягко целует меня, но мне нужно больше. Руками сгребаю ткань его футболки и тяну его на себя. Он стонет мне в рот, когда я приветствую его своим языком.

— Я скучала по тебе, — признаюсь я между поцелуями. До этого момента я не понимала, насколько сильно скучала, но сейчас, когда я здесь, в его доме, впервые за последние дни я чувствую себя самой собой.

Дэн крепче целует меня в ответ. Он ведет меня спиной вперед, пока мои ноги не ударяются о кровать, и я оступаюсь. Его постель мягкая, но я жестко приземляюсь, и мое платье трется о тело. Жгучая боль разносится по моему телу, и я издаю что-то среднее между визгом и плачем.

Дэн останавливается, чтобы осмотреть меня.

— Ты в порядке?

Нет. Я чувствую, как дрожит мое лицо, даже при том, что стараюсь сдерживать себя. Я киваю в ответ.

В его глазах отражается боль.

— Это второй раз за эту неделю, когда ты врешь мне.

Слезы проливаются наружу, потому что я не хочу ему врать, но мне слишком стыдно сказать ему правду.

Он поцелуями осушает мои слезы.

— Пожалуйста, расскажи мне.

Я отворачиваю лицо, заплакав еще сильнее.

— Я не могу.

— Ханна, — умоляет меня Дэн, страдание в его голосе делает все только хуже.

— Это слишком унизительно.

Он поворачивает мою голову, и поцелуями убирает еще больше слез с моего лица. От его нежности они льются только еще сильнее.

— Скажи мне, что это не то, о чем я думаю? — его брови сведены вместе, что никогда не было хорошим знаком.

Я не хочу врать, поэтому снова отворачиваю голову. Он опускает голову на мое плечо, его дыхание становится тяжелым, а температура тела возрастает.

— Когда?

Я знаю, что он старается сдержать свой гнев.

— Во вторник. Я пришла домой слишком поздно, — говорю я так тихо, что, если бы его ухо не было так близко к моему рту, уверена, он бы не услышал этого.

— Покажи мне.

— Нет, пожалуйста, — умоляю я. Он, несомненно, понимает, насколько унизительно это для меня.

Дэн приподнимается, чтобы встать, его ярость осязаема.

— Покажи мне.

Я отрицательно качаю головой.

Он смягчает свое выражение лица и тон, насколько только может, но его брови грозно сведены вместе.

— Пожалуйста, детка, мне нужно увидеть.

Слезы непрерывно льются по моему лицу, пока я медленно переворачиваюсь, ощущая стыд и унижение во второй раз за эту неделю, только в этот раз еще хуже. Позволяя Дэнни увидеть, что со мной сделал отец, я ощущаю, как к моему голу подступает желчь, когда оголяю ягодицы настолько, чтобы он мог увидеть следы от порки. Мне приходится действовать медленно и аккуратно, чтобы не допустить трения ткани о кожу.

Я слышу, как он резко втягивает воздух.

— Ублюдок, — выдыхает он, и я чувствую, как поток воздуха проносится позади меня, когда Дэнни марширует к двери.

Я быстро одеваюсь, вздрагивая, потому что делаю это слишком быстро. Бросаюсь следом за Дэнни, чье лицо более красное и свирепое, чем было у моего отца той ночью.

— Парни! — кричит он, когда останавливается в самом центре дома.

Я становлюсь рядом с ним и тяну его за руку.

— Дэнни, не надо.

Он выплевывает слова достаточно низким голосом, чтобы не привлекать внимание, но не оставляет сомнения, что он чувствует.

— Ты видела, на что они похожи?!

Видела. Они выглядят так же плохо, как и ощущаются, может, даже немного хуже.

— Ему не сойдет это с рук! Не в этот раз! — предупреждает он меня, и принятая им поза и тон заставляют внутри меня все сжиматься. Ничего хорошего из этого не выйдет, но как мне его остановить?

— Парни! — снова кричит Дэн.

Они все подлетают к нему.

— В чем дело? — спрашивает Мэддокс, когда заходит с заднего двора, застегивая ширинку.

Дэнни ждет с ответом, пока они все не подходят ближе.

— Нам нужно нанести кое-кому визит.

Близнецы обмениваются взглядами, и у каждого на лице появляется боевое выражение.

Не зная, кто это или зачем, они все в игре. Вот такие они, всегда прикроют спины друг друга, не важно, в чем.

Дэн сканирует переполненную гостиную.

— Где Тэг?

Все пожимают плечами, но нет сомнений в том, что они обмениваются нервными взглядами.

У меня сжимается желудок, потому что я прекрасно понимаю, где он.

— Где. Тэг? — он выделяет каждое слово, подтверждая, что заметил, что что-то происходит. Его взгляд скользит по дому, и понимание загорается в его глазах. Он разворачивается и шагает обратно в сторону спален.

— Этот засранец собирается умереть!

И снова я спешу следом за ним, умоляя его ничего не предпринимать.

Он игнорирует мою просьбу и рывком открывает дверь в спальню Сэм. Тэг лежит сверху на Сэм, толкаясь в нее, ее тело обвивает его, пока она стонет от удовольствия.

— Слезь нахрен с моей сестры! — Дэн кричит так громко, что вибрируют стены.

— Блядь, — Тэг матерится, пока сползает и протягивает руки к простыни, чтобы прикрыть Сэм, которая тут же обматывается ей, прикрывая свое нагое тело. Она в шоке, ни одного слова в защиту не вылетает из ее рта.

У Тэга нет времени прикрыть свою наготу, прежде чем Дэн бросается на него, и даже при том, что Тэг, без сомнения, намного тяжелее, Дэн сбрасывает его с кровати. Начинают мелькать кулаки. Тэг не сопротивляется, принимая каждый удар Дэна. Сэм как может закрепляет на себе простыню и торопится к ним, крича своему брату, чтобы тот остановился.

К счастью, парни здесь, и я говорю им оттащить Дэна от Тэга, чье лицо сейчас как кровавое месиво. Чтобы удержать его, задействованы все: Мэддокс и Джерри оба держат его руки, Норд удерживает его сзади, а близнецы становятся стеной перед ним.

Тэг встает и ладонью вытирает кровь со рта. Прайс бросает ему джинсы, которые оказались у него под ногами.

— Как долго это продолжается?! — кричит Дэн, пока Тэг одевается.

Сэм встает между Тэгом и щитом, которым ребята окружили Дэна, все еще сжимая простынь вокруг себя.

— Не твое дело.

— Черта с два! — Дэн дергается вперед, но парни тянут его назад. — Ты знаешь правила! — выдыхает он.

Тэг поднимает руки, оправдываясь:

— Извини, мужик, но я люблю ее.

Дэн кажется ошеломленным таким ответом, он смотрит то на друга, то на сестру. Сэм совершает ошибку, встав рядом с Тэгом, который в собственническом жесте обвивает ее руками, от чего Дэн приходит в ярость и пытается пробиться сквозь стену, но у него не так много получается против пяти парней, тянущих его назад. — Проваливай к черту из моего дома!

— Дэн, да ладно. Давай поговорим об этом, — просит Тэг, при этом сохраняя спокойствие.

— Ты не можешь держать свои руки подальше от нее?

— Нет.

— Тогда проваливай, — отвечает он с горечью.

Тэг поднимает руки, сдаваясь.

— Как скажешь. Я ухожу, — он останавливается около двери и поворачивается. — Ты и я были близки очень долгое время, мужик, и теперь ты просто отбрасываешь все это, не дав мне шанса объяснить все? Пошел ты.

Сэм идет следом за ним, простыня тянется за ней.

— Сэм, — предупреждает Дэн.

Она машет ему рукой.

Когда парни убеждаются, что Тэг ушел, они отпускают Дэна.

— Это не круто, — отчитывает его Трип.

— Что не круто, так это то, что они действовали за моей спиной, — быстро отвечает Дэн.

Я приподнимаю брови, глядя на него, потому что, серьезно? Разве не то же самое делаем мы?

Он посылает мне упрямый взгляд.

— И вы все знали об этом? — требовательно спрашивает он.

Никто из них не смотрит ему в глаза.

Он выходит, следом раздается стук закрываемой двери в его спальню.

Парни начинают спорить о случившемся.

— Я говорил вам, мы должны были что-то сказать, — взрывается Джерри. — Секреты никогда ни к чему хорошему не приводят.

— Ага, но это означало бы предать Тэга, — замечает Мэддокс. — В любом случае, мы бы облажались.

Они начинают выходить за дверь.

— Это удар, — продолжает Мэддокс. — Что, если Дэн не сможет его простить?

Никто не отвечает, но они все выглядят обеспокоенными этим вопросом.

Я подхожу к комнате Дэна и позволяю себе зайти без стука.

— Не могу поверить, что ты держала это в тайне от меня, — это первое, что я слышу после того, как закрываю дверь. Дэн стоит в нескольких сантиметрах от меня со сложенными на бедрах руками.

— Она моя лучшая подруга, — он, может, и мужчина, которого я люблю, но также я всегда буду предана Сэм.

Дэн кивает, похоже, принимая мой ответ.

— Как долго?

— Я устала быть в этом эпицентре. Тебе нужно поговорить с ними.

— С Тэгом я закончил, — выдавливает он.

— Ты, правда, думаешь, что любой из них делал бы это, если бы оно ничего не значило? Они оба очень переживали за тебя.

Он фыркает.

— Как ты думаешь, чувствовала бы себя Сэм, узнай она о нас? — он что-то ворчит, но я продолжаю говорить, желая донести это до него. — Хотел бы ты иметь шанс объяснить все?

Ясно, что он хочет подуться.

— Я должна идти, — говорю я. Часть меня боится, что чем дольше я нахожусь здесь, тем больше риска, что Дэн вспомнит, из-за чего на самом деле разозлился.

— Хорошо, — он останавливает меня, когда я почти выхожу. — Это означает, что я хочу, чтобы ты вернулась ко мне в постель завтра ночью.

Я не могу сдержать улыбку от того, как он доносит до меня свое послание.

Я знаю, мы будем в порядке, но не могу сказать того же о нем и Тэге. Я знаю, что должна попытаться что-то сделать. Эти двое слишком близки, чтобы Дэн так просто отбросил в сторону то, что его лучший друг влюбился в его сестру. Или, возможно, причина в полном эгоизме. Если я смогу это исправить, то, возможно, смогу простить себя, что сохраняю такую же ситуацию в секрете от Сэм.