Лжец, лжец

Ева

(Настоящее время)

Толпа раскачивалась, когда я приближалась к дому Марко. Я сделала шаг в сторону, чтобы избежать столкновения с двумя парнями, которые слетали с крыльца и падали на лужайку.

Я закатила глаза. Идиоты.

Поднимаясь по ступенькам, я протолкнулась сквозь толпу, добираясь до двери. Как бы сильно ни раздражали потные тела и громкие звуки, я не могла остановить трепетание в животе. Это то, на что похожи настоящие бабочки?

Истон специально предупредил меня, что будет здесь сегодня вечером. После того, как мы поговорили, пошутили, пофлиртовали. Я не знала, что должно быть дальше, но, по крайней мере, вечеринка достаточно оживленная, чтобы затеряться в толпе, достаточно шумная, чтобы вести себя незаметно. Не то чтобы нам было о чем умолчать… Не так ли?

Я сняла куртку, обвязала ее вокруг талии и окинула взглядом битком набитую гостиную. Секунды. Потребовалось несколько секунд, чтобы заметить его.

Истон прислонился к стене, закинув ногу на ногу, рука в кармане. Уитни стояла рядом с ним, смеясь над чем-то, что сказал Зак. Она оглянулась через плечо, чтобы осмотреть комнату, и в этот момент увидела меня.

Ее брови выгнулись, в глазах заплясал вызов.

Я смотрела в ответ.

Я здесь не для того, чтобы начинать всякую херню. Я пришла, потому что это вечеринка. И, возможно, потому, что Истон сказал, что будет здесь. Хотя, теперь я не знала, какого черта я ожидала. Что мы снова будем флиртовать? Что он забыл бы, что он мой брат, что у него была девушка? Забыл бы, кто я? Забыл бы все те ночи, когда грязная, испорченная маленькая девочка пробиралась за его дом? Что, черт возьми, со мной не так?

Как будто Уитни прочла мои мысли, она улыбнулась, повернулась к Истону и провела рукой по его груди.

Он позволил ей.

Развернувшись, я сжала пальцы в ладонях.

Возможно, наш вчерашний разговор означал дерьмо. Вчера, когда я смеялась, когда я чертовски покраснела. Может быть, все это означало дерьмо. Смущение переполнило меня, и мой ужин угрожал подступить к горлу. Это снова моя первая вечеринка.

Проглатывая горечь отказа, я лениво направилась на кухню.

— Привет, гуапа, — сказал Марко из-за острова. — Я точно знаю, что тебе нужно.

Он смешал мне водку с содовой и отправил красный стаканчик Solo по мраморной столешнице.

— Спасибо.

Я взяла его, поднесла к губам и притворилась, что сделала глоток. Он ухмыльнулся и посмотрел мне за спину, чтобы попросить другую девушку сделать заказ. Я ждала, пока не оказалась бы в ванной, чтобы вылить водку в канализацию и заменить ее водой из-под крана. Это форма искусства — создавать видимость того, что я на самом деле пила.

Выскальзывая из туалета, я нашла Уитни беседующей с Истоном. Слова приглушены, но что-то казалось… Нестабильным. Может быть, любовная размолвка? Глаза Уитни метнулись ко мне, остановились, затем сузились. Судя по выражению ее лица, язвительное замечание так и просилось сорваться с ее губ, но, очевидно, зов природы сильнее. Ничего не сказав, она прошла мимо меня и заперла за собой дверь ванной.

Затем я оказалась лицом к лицу с Истоном. Его взгляд опустился на чашку Solo в моей руке, затем вернулся к моему лицу. Я медленно моргнула и сделала освежающий глоток.

После долгого, удушающего молчания он кивнул в сторону гостиной, где разгорелась очередная драка.

— Тебе следует уйти, — сказал он достаточно громко, чтобы его было слышно сквозь музыку. — Появление копов — только вопрос времени.

— Мне любопытно, у вас есть рекламные листовки о ваших услугах няни, или маркетинг все еще в разработке?

Он не выглядел удивленным. На самом деле, небольшой мускул на его челюсти дернулся.

— Значит, все еще в работе? Хорошо.

Закатив глаза, я протиснулась мимо него, и мое плечо задело его руку. Электричество заискрило и распространилось от контакта.

— Ева, — его голос коснулся моего уха, шеи, души. — Я серьезно.

Подавляя теплую дрожь, я продолжила идти по коридору.

— Я вызову тебе Uber, неважно. Просто иди домой. Ты пьяна. Ты хочешь, чтобы тебя арестовали, если появятся копы? Оно того не стоит.

— Ценность в глазах смотрящего, — закричала я, устремив взгляд вперед.

Раздались крики. Стекло ударилось о стену и разбилось, за чем последовал вопль, достойный фильма. Боже, звучало так, будто Бойцовский клуб вторгся на вечеринку.

Мои мысли оборвались, когда чья-то рука обвилась вокруг талии и заставила остановиться. У меня вырвался неглубокий вздох. Его прикосновение не вызывало отвращения, как у всех остальных. Лго обжигало, обжигало сквозь футболку. Его грудь прижалась к моей спине, горячее дыхание на моей щеке.

— Иди домой, Ева.

Я успокоила свой голос.

— Хорошо, значит, ты и твоя драгоценная подружка можете остаться, но бедняжке Еве придется уйти?

— Ты когда-нибудь слышала, чтобы я называл тебя бедной или маленькой?

Я сглотнула. Выдохнула.

— Нет.

— Так почему ты, блядь, не можешь просто послушать меня, когда я пытаюсь обеспечить твою безопасность?

Его хватка ослабла, он скользнул на дюйм вниз по моей талии. Все внутри меня напряглось. Я не хотела, чтобы он отпускал. Тревожащая часть меня хотела, чтобы он прикасался ко мне вечно. Я отклонилась назад, пока не прислоняюсь к нему. Его тело напряглось, но он не отстранился.

Он не отстранился.

— В этом-то и проблема, — сказала я, невидящим взглядом глядя в коридор. — Мне не нужно, чтобы ты меня охранял. Я…

— Прекрасно.

Это тихая ласка. Почти нежность.

— Я знаю.

— Вот ты где.

Его тепло исчезло так быстро, что я чуть не отступила на шаг.

— Я искала тебя целую вечность. Где ты… — Уитни замолкла, наконец заметив меня.

Ее губы приоткрылись, и она переводила взгляд с нас двоих на меня.

Истон вздохнул, проводя рукой по своим растрепанным прядям.

— Не сейчас, Уит.

— Не сейчас, Уитни, — она смотрела на него, разинув рот. — Истон… Ты не можешь быть серьезным.

И все, я ушла. Тихо выскальзывая, я выплеснула воду, и на этот раз мне хотелось, чтобы это было что-нибудь покрепче, что обожгло бы мне горло. Должно быть, приятно время от времени по-настоящему ускользать.

— Шоты, шоты, шоты! — раздалось из кухни.

Бойцовский клуб, по всей видимости, покинул здание.

Я зашла на кухню и увидела, что Марко слизывал шот с девушки на кухонном столе, ее рубашка задрана так, что виден красный кружевной лифчик.

Марко поднял голову и встретился со мной взглядом.

— Гуапа! — он вытер рот и хлопнул по острову. — Поднимайся сюда!

Я сухо рассмеялась.

— Нет.

Зак обнял Марко за шею, в его руке плескалась чашка. Он улыбнулся мне.

— Вечер, Ева? Рад видеть тебя здесь.

Я закатила глаза, на этот раз искренне улыбаясь.

— Нет ничего более модного, чем красные сольные чашки и шоты для тела.

— Ты собираешься поучаствовать в действии?

— На самом деле это не мое.

— Нельзя презирать парня за попытку, — он пьяно ухмыльнулся, и половина его чашки пролилась на рубашку Марко.

— Какого хрена, чувак! — Марко оттолкнул его. — Это Армани.

Я покачала головой и вгляделась сквозь пьяные тела в соседнюю комнату. Я заметила, что Истон и Уитни все еще спорили. Что-то внутри меня восставало против того, чтобы видеть их вместе. Он не ее. Чтобы говорить, прикасаться, бороться. Чувство накатило, и прежде чем я поняла, что говорила, слова уже слетели с моих губ.

— Я в деле.

Нытье по поводу футболки Марко прекратилось, и оба, он и Зак, посмотрели на меня.

— Не играй со мной. Мое сердце этого не вынесет, — сказал Зак, кладя руку на грудь.

— Я серьезно, но если у тебя есть другие дела… — я сделала шаг, чтобы уйти.

— Не-а, — выпалил Марко. — Подвинься, Сабрина.

Он практически вытолкнул девушку, которая сидела, скрестив ноги, на стойке, на пол.

— Заткнись, Марко. Я уже ухожу, — Сабрина спрыгнула с острова и одарила меня улыбкой. — Веселись, — сказала она, прежде чем схватила подругу за руку и уйти.

Веселись. Верно.

Мой взгляд скользнул к стойке, затем обратно к Истону, который меня вообще не замечал.

Во всяком случае, пока.

Схватившись за подол рубашки, я стянула ее через голову и бросила на барный стул. Раздались свистки. Взгляды касались моей кожи. Но я не сдвинулась с места, пока не почувствовала единственного, кого хотела.

Вот ты где.

Я запрыгнула на стойку и медленно опустилась на спину. Дрожь пробежала по мне от прикосновения к холодному мрамору, а от внимания Истона мурашки пробежали до кончиков пальцев на ногах. Надо мной появилось лицо Зака, и я не могла игнорировать облегчение, которое испытала, увидев его вместо Марко.

Зак подмигнул, замечая, что мои мышцы слегка расслабились, и сказал:

— Истон убьет меня.

Холодный ликер стекал по моему животу, скапливаясь в пупке. Я притворилась, что расслабилась. Старалась говорить спокойно.

— Скажи ему, что я заставила тебя это сделать.

— И как это спасет меня? Клянусь, то, что я делаю, чтобы быть джентльменом…

Я почти улыбнулась.

— Я начинаю. Помолись за меня.

Он опустил голову. Я прерывисто вздохнула.

Это всего лишь Зак. Я могу это сделать.

Он в дюйме от моего живота, когда его отбросили в сторону, и появилось другое лицо.

Картер.

Я схватилась за край стойки, чтобы подтянуться, но грубые руки нашли мои бедра и толкнули обратно на мрамор. Бороться бессмысленно; я уже замерзла, мое тело превратилось в глыбу льда. Язык Картера коснулся моего живота. Его глаза поднялись, чтобы встретиться с моими, вспыхивая триумфом и болезненным удовлетворением, пока он слизывал и высасывал жидкость с моей кожи.

К своему стыду, Картер знал меня лучше, чем кто-либо. В ту ночь, когда я последовала за ним, он точно увидел, кто я. Он слушал, как я умоляла его действовать все жестче и жестче. Никчемная, безнадежная, раскинув ноги, я молча кричала ему, чтобы он стер его, стер их, стер все. Он увидел мои слезы, когда я поняла, что он не мог унять мою боль.

Никто не мог этого отнять.

Мой пульс участился. Мои ладони вспотели.

Потасовка заставила меня перевести взгляд через комнату туда, где рука Уитни обвилась вокруг бицепса Истона, красные ногти впились в его белую футболку, пока она удерживала его.

Можете называть меня привлекающей внимание шлюхой, но я хотела его горящих глаз на моих. Плечи напряжены, выражение лица убийственное. Все для меня. Я жила для того, чтобы быть замеченной им, чувствовать жар его взгляда. Но прямо сейчас я не испытывала удовольствия. Я чувствовала себя дерьмово.

Уитни что-то прошептала на ухо Истону, и он огрызнулся в ответ, сбрасывая ее руку со своей.

Наконец слизистый язык Картера исчез.

Дело сделано. Все кончено. Со мной все в…

По залу разнеслись одобрительные возгласы, и Картер отступил назад, вытирая рот тыльной стороной ладони, его темный пристальный взгляд устремлен на меня. У меня скрутило живот. Я соскользнула со столешницы, схватила рубашку и прямиком направилась в ванную.

Дрожа, я брызгала холодной водой в лицо. Я не могла перестать дрожать, даже когда говорила себе, что я в порядке. Я в порядке. Со мной все в….

Дверь распахнулась, и я вздрогнула.

Истон зашел внутрь. Я отшатнулась ни от чего, кроме яростного огня в его глазах. Он запер за собой дверь, и я не могла пошевелиться, когда он подходил ко мне, все ближе и ближе. Ярость, сожаление и кап, кап, кап из протекающего крана наполнило ванную. У меня перехватило дыхание, когда он запустил руку в мои волосы и заставил меня опуститься на колени.

— Это то, чего ты хочешь? — спросил он, дыхание такое же частое и неглубокое, как у меня. — Чтобы тебя использовали?

Мое сердцебиение отдавалось в горле. Я никогда не испытывала этой его стороны. Вид на него с ног. Его холодный гнев и крепкая хватка в моих волосах.

— Это так?

Нет, — я хотела сказать. Но правда застряла у меня на языке, запуталась в паутине лжи, и когда я открыла рот, вырвавшееся «Да» насрехалось над нами обоими.

Лгунья, лгунья.

Звук нашего дыхания запутался и утонул под техно-музыкой и протекающим краном.

— Это о нем ты думаешь, когда прикасаешься к себе? — вопрос звучал тихо, неохотно, как будто он заставил себя сделать это вопреки здравому смыслу.

Мой пульс участился, я не могла думать об этом. Он видел меня?

Он опустился передо мной на корточки и запрокинул мою голову назад, так что у меня не оставалось выбора, кроме как встретиться с ним взглядом. Виски кружилось в бокале. Затем его губы коснулись моего уха, и мягкое рычание пробежало по моему позвоночнику.

— Ты даже не знаешь, сколько ты стоишь, не так ли?

Мои глаза закрылись, колени задрожали. Я точно знала, сколько я стоила: двадцать баксов мелочью в хороший день. Наши груди вздымались в тандеме, вверх-вниз, вверх-вниз. Легкая щетина на его подбородке щекотала мою щеку. Его тепло просачивалось сквозь мою кожу, и я хотела обернуть его вокруг себя, как теплое одеяло. Я хотела утонуть в нем и никогда не выныривать за воздухом.

Мои глаза открылись, и я позволила желанию взять верх. Я провела пальцами по его волосам и вниз по затылку.

Он напрягся, и я наблюдала, как его кадык ходил вверх-вниз.

— Скажи мне, — прошептала я. Моя грудь сжалась от интенсивности его взгляда. — Сколько я стою, Истон?

Его челюсть дернулась, взгляд опустился на мой рот.

— Достаточно, чтобы прикоснуться к тебе?

Вопрос звучал как насмешка, но это не так. Эти слова — самые честные и уязвимые из всех, что я когда-либо произносила. Сердце бешено колотилось, я провела ногтем по вене на его шее и медленно наклонилась ближе. Так близко, что мои приоткрытые губы коснулись его.

— Достаточно, чтобы поцеловать меня?

Его взгляд удерживал мой, и он вдохнул мой выдох.

— Не надо.

Тихо. Предупреждающе.

Заявление о признании вины.

— Не надо что?

Может быть, я манипулировала им. Может быть, это доказательство того, что я действительно его не заслуживала. Но прямо сейчас мое сердце сделано из стекла, и если он отвернулся бы от меня, оно разлетелось бы вдребезги. Мои губы скользнули по его губам, и на этот раз мой язык вырвался, чтобы скользнуть по его нижней губе.

— Ева, — он застонал так, словно ему больно.

Его пальцы ослабили хватку на моих волосах, но затем он пропустил их через пряди и прижал меня крепче.

Мои ладони скользнули вниз по его груди и сжали пресс. Он обжег, но я не могла унять дрожь.

— Достаточно ли я достойна, чтобы ты прикоснулся ко мне в ответ?

Он испустил низкий вздох, пресс напрягся под моими руками, и каждое отрывистое слово звучало грубо.

— Ты много выпила. Ты не понимаешь, что говоришь, — затем его голос стал достаточно мрачным, чтобы заставить меня посмотреть на него. — Кроме того, у тебя есть из чего выбирать, и ты убедилась, что я это знаю.

Я нахмурилась.

— Это ревность, которую я слышу в твоем голосе, Истон Резерфорд?

Его глаза сузились, но он не отрицал этого.

Я хотела почувствовать удовлетворение, но не почувствовала. Кроме тепла его тела, я ничего не чувствовала. Если бы ревности было достаточно, он прикасался бы ко мне так, как я хотела.

— Хочешь узнать секрет? — спросила я.

В дверь заколотили кулаком.

Он проигнорировал это.

— Ни один из этих других парней никогда не заставлял меня кончить, — вена на его шее дернулась раз, другой. — К счастью, я могу позаботиться о себе.

Еще один стук в дверь.

— Эй, здесь очередь длиннее, чем Великая Китайская стена! Поторопись, черт возьми!

— Хочешь узнать еще один секрет?

Он наблюдал, как слова слетали с моих губ, его грудь поднималась и опускалась от неровного дыхания.

— Я думаю о тебе, когда делаю это.

Его ноздри раздулись, глаза темнее ночи.

Стук.

— Пять секунд, или, клянусь, я помочусь в горячую ванну.

Поднимаясь на ноги, я ушла от него. Притворяясь, что мне не больно. Притворяясь, что это легко.

Бросив неприязненный взгляд на парня по ту сторону двери, я прошла через переполненный зал со спокойствием, которого не чувствовала. Внутри я не могла перестать дрожать. Истон не просто тот, кого я хотела. Он твердая почва под моими ногами. Я не знала, почему всегда встряхивала это, как землетрясение десятибалльной силы. И сегодня вечером подземные толчки привели меня в ужас.