Лирелии - цветы заката (СИ)

Глава 26. Воспоминания прошлого

Герда

Я словно находилась на огромной глубине, нырнув в воду с высокого утеса. Обнимая мое тело, она водоворотом утягивала вниз, и как только мои ноги коснулись дна, я смогла оттолкнуться, чтобы устремиться вверх. С каждой секундой желанная цель – оказаться на поверхности воды, становилась ближе, тьму прогонял солнечный свет, чьи лучи пронизывали водное пространство. Я даже стала различать шум прибрежных волн, бьющихся о скалистый берег, и пронзительные крики чаек. Еще рывок, совсем немного. Солнце слепит глаза. Я выныриваю на поверхность, и долгожданный вздох заполняет мою грудь.

Резко поднявшись с кровати, я ощутила, как пошла кругом голова. Полуденное солнце светило мне прямо в глаза, теплый, прогретый весенний ветер играл белыми занавесками. Крики чаек и шум прибоя доносились через открытое окно.

- Герда! Ты очнулась! – услышала я знакомый голос, принадлежавший Марьяне.

Вместе с Эмилией они тут же бросились к моей кровати, чтобы крепко, горячо обнять. В больничной палате были только мы.

- Девочки, у нас получилось рассеять цунами! – восторженно воскликнула Эмилия. – Судя по картине за окном, никаких разрушений нет.

- Либо, если они и случились, то весьма незначительные, раз уже все привели в порядок. Береговая линия чистая, - констатировала Мари, выглядывая в окно, выходившее как раз в сторону моря.

- Вы давно очнулись? – спросила я у подруг.

- Нет, минуты за три до тебя, - ответила Эмилия и посмотрела на крупный белый кристалл, прикрепленный к потолку. – Не помню, как эта штука называется, но она фиксирует, когда пациент приходит в сознание.

Едва она успела закончить эту фразу, как в палату, словно ураган влетел Мариус, а следом за ним и мой Эрик.

- Значит, пришли в себя, - коротко резюмировал Мариус, окинув нас взглядом и задержал глаза на Эмилии, после чего со скоростью молнии оказался рядом с ней и сгреб ее в охапку.

Эрик же, зайдя в палату, неотрывно смотрел на меня, и спустя сотую долю секунды оказался передо мной. Мой судорожный вздох, глаза в глаза… Его пальцы очертили мой подбородок, и я оказалась в объятиях его сильных рук. Не обращая внимания ни на кого, Эрик порывисто целовал мое лицо, тихо шепча жаркие признания на языке, который я вроде бы не знала, но все равно понимала, о чем он говорит.

- Слава Священному Союзу, ты пришла в себя! – произнес Эрик уже на эсфирани, внимательно посмотрев на меня своим соколиным взглядом. – Мне казалось, что я сойду с ума за эти две недели.

- Две недели? Мы провалялись тут целых две недели? – воскликнула я, придя в ступор.

О Боги, да за это время все что угодно могло случиться!

- Так, давайте-ка быстро рассказывайте нам, что тут произошло, пока мы без сознания лежали! – потребовала Марьяна, и мы с ней тут же согласились.

- Начнем с того, - заговорил Эрик, все еще обнимая меня, - что ваше исчезновение до ужаса напугало ваших питомцев.

- Где они сейчас? – перебила я его, не на шутку волнуясь за свою Бастет.

- Безумно переживают. Правилами Эсфирского Мирового Медицинского Уложения животным длительно находиться в медучреждении нельзя, но я позволил вашим четвероногим подругам ненадолго вас навестить, - рассказал нам Мариус.

Шторм эмоций кипел во мне, накрывая с головой, миллион мыслей и чувств опережали друг друга.

- Нам удалось остановить большую волну? – спросила Эмилия, опередив меня.

- Удалось, - ответил Мариус, с нежностью убрав темную прядку от ее лица. – Но, хочу признаться, во мне все еще тлеет желание за такой демарш надавать тебе по попе.

- Мои желания абсолютно идентичны, - медленно промолвил Эрик, посмотрев на меня таким многозначительным взглядом, что меня сразу бросило в жар. – Сказано ведь было – сидеть и никуда не встревать!

- А мы взяли и встряли, - ответила я упрямо.

- И не могли не встрять, - поддержала меня Марьяна. – Если только нам оказалось под силу повлиять на это, то почему бы нет.

- Вот именно. Большая сила просто так не дается. Я больше, чем уверена, что благодаря нашим усилиям, катастрофа миновала, - добавила Эми. – Ведь это так?

- Да, у вас получилось ослабить волну настолько, что она едва дошла до первой береговой линии, не принеся никаких существенных повреждений. Уровень воды, достигшей зданий был чуть выше щиколотки, - сообщил нам Мариус.

- Мы смогли, девчонки! – довольно промолвила я, переглянувшись с подругами.

- Ценой магического и нервного истощения, из-за которых ваш организм просто ушел в спячку на целых две недели, - заметил Эрик. – Все-таки, даже для магов Триумвирата такая нагрузка не прошла бесследно.

- Но сейчас я чувствую себя в полном порядке, - заявила Марьяна.

- Как и я, - согласилась Эмилия,

- И я тоже, - констатировала я.

Из коридора донеслись торопливые чеканящие шаги.

- Кажется, это Рейнар, - сказала Марьяна. – Я его по шагам даже узнаю.

В подтверждение ее слов, в дверном проеме появился брат Марьяны, и теперь уже наша лисица, спустя мгновение, оказалась в родных объятиях.

- Я до сих в шоке от того, как тебе пришло в голову пойти на такое, - признался Рейнар, обнимая сестру.

- Ты же мой брат и знаешь меня с самого рождения на протяжении двадцати лет. За эти годы пора бы и привыкнуть к моим внезапностям, - парировала со смехом Марьяна.

Легкий туман в моем сознании, навеянный пробуждением, постепенно рассеивался, и передо мной вновь восставали из вечности воспоминания о прожитых жизнях. Интересно, а у моих подруг тоже что-то подобное было или это только со мной так вышло?

- Девочки, а вам ничего не снилось, пока мы в глубокой спячке тут лежали? Никаких экскурсов в прошлое? – решила я уточнить у подруг.

Обе, услышав мой вопрос, заметно изменились в лице и сникли.

- Ох, что я увидела, - покачала головой Эмилия. – Мне теперь нужно время, чтобы переварить это.

- Честно говоря, я бы предпочла жить без этого знания, - сказала Марьяна, тяжело вздохнув. – Все-таки недаром после смерти душа проходит через забвение.

- Только вот на нас законы Мироздания споткнулись, - произнесла я, попутно стараясь вспомнить, что же меня так напугало в этом необычном сне.

Какая-то женщина… Ее лицо… Я снова погрузилась в воспоминания о безвозвратно ушедшем прошлом, возвращаясь мыслями к самым страшным для меня минутам. Вспышка узнавания озарила меня, подобно яркой молнии и поразила, вогнав в оцепенение. Ужас сковал холодом пальцы. Ее голос снова звучал в моей голове через воспоминания. Неизменная улыбка с каплей надменности в черных, как ночь, глазах. Гордое снисхождение под маской умиления. Обрывки фраз, сказанных мне в разных моих воплощениях. «В таком случае, совсем скоро ты будешь умолять о быстрой смерти… Твоя песенка спета, девочка Северного Ветра. Я с удовольствием тебя добила бы, но… Прелестное юное дитя, какая же ты милая и забавная…»

Грэтта Элрод.

- О, Боги! – вырвалось у меня помимо воли. – Милостивый Аш-Таар! Этого не может быть!

- Герда, что случилось? – тут же забеспокоился Эрик.

- Этого не может быть, - повторяла я сама себе, но возрожденные воспоминания упрямо доказывали обратное.

- Подруга, что происходит? Ты о чем сейчас? – недоумевала Эмилия, пока я пыталась совладать с собой.

- Ты что-то увидела? – обеспокоенно спросила Мари.

- Увидела, - ответила я, осознавая одну простую вещь – этих несколько месяцев я жила в одном городе со своей убийцей. – В прошлой жизни меня убила Грэтта Элрод. Я в этом точно уверена. Тогда, еще в Швеции, вдоволь поиздевавшись, она оставила меня, рассчитывая на то, что Эрик найдет меня еще живой, и я умру на его руках. Она так и сказала тогда: «Пусть он наблюдает твой последний вздох». Именно она убила меня во время нападения на родовое имение Эрика. А Роальд перед этим искал меня среди остальных, чтобы обратить для себя. Он и раньше не скрывал свой интерес ко мне. Но не успел. Куда он потом делся, я не знаю. А потом его нашел карательный отряд Совета потомков. Одного только не понимаю, почему вдруг в один момент меня и тех, кого я смогла увести, перестали видеть напавшие. Через сотни лет я вновь переродилась. В тот раз на Земле в Ленинграде. И в той жизни мне снова была уготована встреча с Грэттой. В тысяча девятьсот сорок третьем году она вновь нашла меня. Грэтта собиралась меня пытать, чтобы выведать важную информацию о передвижении наших войск, планах сражений и расположении техники. Это по ее наводке отряд немецких солдатов обнаружил наш отряд, и они попытались нас взять с боем. Леди Элрод, или как там ее зовут по-настоящему, сотрудничала с фашистами, и это факт. Да на ней даже форма была немецкая!

Мне удалось оторваться от преследования, будто как и в прошлый раз меня все перестали видеть на какое-то время, но она нашла меня, и обещала самые страшные истязания. Я не пожелала сдаваться им, и ушла из жизни по собственной воле. У меня с собой был наган с одной пулей…

На лицах присутствующих читался шок. Эрик же, стоявший рядом, казалось, окаменел, и лишь в его глазах плескался шторм быстро меняющихся эмоций – ужас, гнев, потрясение, оторопь.

- Значит, перед тем, как родиться на Эсфире, ты еще перерождалась? В Ленинграде… – тихо произнес он, внимательно меня разглядывая.

- Все верно, Эрик. У меня была семья – мама, папа, двое братьев, старший и младший. Жили мы дружно, душа в душу. На каникулах нас отправляли в деревню к бабушке и дедушке в Ленобласть. Та моя семья очень напомнила мне мою нынешнюю. Все у нас было хорошо. А потом пришла война и навсегда разрушила нашу счастливую жизнь.

- Теперь мне стало понятно, отчего ты становилась временами задумчивой во время нашего визита в Петербург, - задумчиво промолвил Эрик.

- Да. Иногда я ловила невольное дежа-вю, - призналась я. – И в тот момент уже почти не сомневалась, что жила когда-то в этом городе.

- Жили в одном городе и не встретились, - с грустью промолвил Эрик, нежно проведя рукой по моей щеке. – Как же так…

- И это к лучшему, - заверила я его. – От судьбы не убежишь, и уходя в партизаны, я понимала, что это может стать моим билетом в один конец. Ты бы потерял меня второй раз. Каково тебе стало бы от этого? Я считаю, что судьба была к тебе благосклонной, избавив от новых сердечных ран и потерь. Все произошло так, как и должно было произойти. Вселенная оказалась, как всегда, права.

На секунду задержав взгляд на моем лице, Эрик меня обнял, уткнувшись носом мне в макушку. Из коридора вновь послышались шаги, и в дверях палаты нарисовался Джеран Мирайл собственной персоной в парчовом изумрудном костюме с золотым восточным орнаментом. Столичный эсфирский белокурый Алладин вышел на охоту за дамскими сердцами.

- Опа! – воскликнул он, окинув удивленным взглядом всю нашу компанию. – Уже встали? Отлично! А то все уже волновались…

Несмотря на некоторую долю придури, все, что касалось дел семьи, было для лорда Мирайла святым, так что я даже не удивилась его визиту.

- А ты меня что ль проведать пришел? – решила уточнить у него.

- Да нет, просто так решил по больнице прогуляться, - ответил Джеран с иронией. – Я ж не сволочь какая-то, чтобы игнорировать болезнь кого-то из родни.

- Я уже в порядке. И пока спала тут, увидела много чего интересного, хоть и весьма неприятного местами. И это касается и твоего отца.

- Да? – брови Джерана поползли вверх. – Боги всемилостивые! Что же ты там увидела?

- Если тезисно – в смерти Лаира и его группы партизан виновна Грэтта Элрод. Она натравила на нас целый отряд немецких солдат во главе с двумя офицерами и собой любимой. А я в прошлой жизни была той самой загадочной Одаренной, о которой было столько разговоров. Лаир нашел меня в Ленинграде, благодаря радужному цвету ауры. Она у меня, оказывается, и в прошлой жизни такой была. А еще я уверена в том, что эта тварь как-то связана с последними бедами на Эсфире и с пропажей жителей, - высказала я свои соображения. – В моих воспоминаниях в Ленинграде был такой же черный туман, который видела только я. И странное гудение никто кроме меня не слышал. Следы этого тумана оставляли за собой некоторые немецкие самолеты, и аура Грэтты выглядела так же.

- Демонова бездна, - пораженно вымолвил Джеран, почесав затылок. – Что же это творится!

- Так, а что будем делать с Грэттой Элрод? – задался вопросом Рейнар, и я ощутила прилив такой ненависти к ней, словно сейчас мы лицом к лицу снова оказались в зимнем лесу под Волховом.

- Считаю необходимым ее задержать. Прямо сейчас, - коротко сказал Эрик.

- Да! Эта зараза должна предстать перед судом! – выкрикнул Джеран. – Одни Боги знают, что у нее там в башке и на что она еще способна! Нужно немедленно ее схватить, пока еще какой-нибудь пакости не выкинула!

- Я абсолютно согласен с коллегой, - кивнул Мариус.

Если в прошлые наши встречи я старалась скрывать свой ужас перед ее силой, то сейчас гнев и злость по отношению к этой женщине вытеснили собой весь страх. Во мне разгоралась жажда возмездия для Грэтты Элрод, чтобы, спустя много лет и целых две жизни, она наконец-то, понесла заслуженное наказание за содеянное. Готова поспорить, что за столетия она сгубила немало невинных жизней, и я вместе со своими боевыми товарищами и командиром – лишь одни из многочисленных жертв в ее длинном списке. Еще никогда мне не приходилось желать кому-то смерти, но этот день настал. Я жаждала смерти для Грэтты Элрод.

- Герда, ты уверена, что Грэтта из твоих воспоминаний и Грэтта Элрод – это одно и то же лицо, а не такое же воплощение, как и ты, например? – задался вопросом мой жених.

- Нет, Эрик. Это все один и тот же маг. Без перерождений. Она живет все эти годы.

- Я сейчас лично оповещу главу жандармерии о случившемся и попрошу прислать наряд из как минимум, десятка магов, - заявил Мариус. – Не думаю, что Грэтта – рядовой маг, коим она удачно прикидывается. Нам нужны дополнительные силы.

- Я с тобой солидарен, - согласился с ним Эрик. – Значит так, - обратился он к нам. – Сейчас я закажу повозку для вас троих, которая развезет вас по домам. Сидите там тихо, как мыши, и ждете новостей. Ясно?

- Нет, - ответили мы почти синхронно.

- Я так и знал, - обреченно промолвил Мариус.

- Как вам только могло прийти в голову предложить нам отойти в сторону, когда происходит такое? – возмутилась я.

- Потому, что я услышал от тебя предостаточно, чтобы еще больше тебя оберегать от нежелательных столкновений! – горячо промолвил Эрик, метая глазами молнии.

- Но я же не одна сейчас, - попыталась ему возразить. – Я маг Триумвирата, Эрик! Ты не можешь посадить меня дома.

- Ты поедешь домой и точка, - отрезал мой жених безапелляционным тоном.

- Вы все поедете домой, - добавил Рейнар.

- А фиг вам! Мы поедем с вами! – воскликнула Марьяна и для пущей грозности откинула назад огненную волну волос и уперла руки в бока.

Наш спор незапланированно затянулся. Отступать никто не желал. Наконец, нам удалось найти компромисс – мы вместе едем к усадьбе четы Элрод, но нас оставляют за двором под присмотром кого-нибудь из мужчин. Быстро переодевшись из больничных сорочек в заранее привезенные дорожные платья, через десять минут мы уже садились в экипаж.

- Да, кстати, - вспомнила вдруг Эмилия. – Каждый раз, когда в империи случались катаклизмы, кто-нибудь пропадал. В этот раз, надеюсь, хоть никто не исчез?

Ответом нам стала напряженная тишина. Глаза у мужчин забегали. Джеран закашлял.

- Ну? И? – в нетерпении нарушила я тишину. – Давайте уже рассказывайте, кто на этот раз.

Пауза. Во имя Священного Союза, хоть бы не кто-то из наших близких!

- Делайл, - коротко ответил Рейнар, и это прозвучало, как гром над головой.

-Что? – прозвенел голос Марьяны. – Как это могло случиться? Его что, похитили из двора академгородка? Там же защита!

- Делайл первым заметил ваше отсутствие и обернувшись, кинулся на ближайший к Академии пляж. Сразу понял, что вы побежите всех спасать. Не найдя вас там, он вспомнил, что вы частенько любите ходить на пляж «Бриз», и отправился туда. Мы прибыли на пляж практически одновременно и застали вас в каком-то странном трансе. Вы никого не слышали, стояли как три столба со стеклянным взглядом и ни на что не реагировали. А потом у вас пошла носом кровь, и вы потеряли сознание, - рассказал нам Эрик.

- Но к тому времени вам уже удалось значительно ослабить волну еще за много километров до берега, - сообщил Мариус. – Делайл побежал обратно в Академию, но туда уже не вернулся. Его нигде нет.

- Мы должны его найти! – с жаром промолвила Марьяна. И всех остальных! Я уверена, что мерзавка Элрод связана с этими исчезновениями! Мы должны ее допросить сегодня же!

- Мы обязательно вытрясем из нее правду, - заверил ее Рейнар.

- Я вообще готов ей голову оторвать, раздери ее демоны! – пробурчал Джеран. – Лишь бы пропавшие живыми нашлись.

В глазах Марьяны собрались слезы.

- Напугали вы нас, конечно, знатно, девушки! – сказал Мариус, покачав головой. – Я думал, что сойду с ума! Просто невероятно, mamma mia! Как вам удалось совладать с разгневанной стихией?

Пока наш просторный экипаж, запряженный ездовым духом в виде серой туманной кошки, спешил к дому четы Элрод, мы в подробностях рассказывали о том, как останавливали разгневанное море.

- Я думаю, что еще большая порция любви нашему морю не помешает, - выразила мысль я вслух. – Надо поговорить с императором, чтобы он издал временный указ – всем почаще приходить на берег моря и думать о том, как они друг друга любят.

- Потрясающая инициатива, - промолвил Эрик с довольной улыбкой. – Я первый побегу ее осуществлять. Закину тебя на плечо и побегу. Вот только для начала с Элрод разберемся, - нахмурился он. - И муженька ее прихватим. Он с большой долей вероятности может быть соучастником всех происшествий.

- Согласен, - кивнул Рейнар. – А что же насчет того, что вам пришлось увидеть, пока вы спали? Поделитесь?

Невольно у меня вырвался тяжкий вздох.

- Ну, если вкратце… - тихо промолвила Марьяна. - Поскольку я пока что не в состоянии вновь вспоминать все мельчайшие подробности... Когда-то я жила на Земле на территории нынешней Ирландии. И волосы у меня были даже еще рыжей, чем сейчас. Словно огонь. Промышляла я лекарским делом, собирала целебные травы, помогала людям. В семье я была самой младшей и самой озорной. Бегала вместе с мальчишками, лазала по деревьям и обожала стрелять из лука. Когда пришло время для замужества, я попала в семью зажиточного ремесленника. В общем-то, ту свою жизнь я прожила счастливо, несмотря на все испытания, выпавшие на мою долю. С мужем мы жили в мире и ладу, родили шестерых детей. Я знала, что меня любят и ценят. Наш дом всегда был полной чашей.

В следующей жизни мне повезло меньше. Моя душа возродилась в тысяча шестьсот семидесятом году в городе Салем. Мой непутевый муж-картежник, проиграл целое состояние и застрелился, оставив меня на произвол судьбы. Рано оставшись вдовой, я оказалась на грани нищеты, и чтобы как-то себя прокормить, устроилась няней в семью богатых горожан. Этим и подписала себе смертный приговор. Только смерть моя стала растянутой и мучительной. Не то, что в предыдущей жизни, когда я умирала дома, в тепле, в окружении близких. Через два года, благодаря доносу родителей моих воспитанниц, меня обвинили в ведьмовстве и, подвергнув многочисленным зверским пыткам, под которыми я призналась во всех смертных грехах, казнили после суда. Демоновы пуритане, чтоб их! Я ведь вообще тогда и понятия не имела ни о каком колдовстве! В церкви они меня, видите ли, давно не наблюдали!

- М-да-а, история об охоте на салемских ведьм оставила глубокий след в земной истории, - заметил Эрик. – Настоящий пример жестокости, граничащей с маразмом.

- Да, я тоже тогда был до глубины души шокирован жестокостью жителей Салема, - высказался Мариус.

- Ох, это было так страшно! – всплеснула руками Марьяна. – Целая толпа обезумевших фанатиков, ослепленных своей правотой и готовых тебя разорвать. Они же нас за людей не считали! Тогда я поняла - человеческая жестокость, подкрепленная манией величия способна на все самое низменное и грязное, что только может быть в помыслах. Вот так и закончилась моя жизнь в Салеме, когда я умоляла смерть избавить меня от невыносимых мук.

После Салема я переродилась уже в годы Великой Отечественной войны в апреле сорок четвертого в маленькой деревушке под Псковом. Отец той моей семьи числился пропавшим без вести, а мама в одиночку тянула на себе весь тяжелый быт военного времени и троих детей. Но, несмотря на все тяготы, ее любви и внутреннего света хватало нам всем, и никто в нашей семье не чувствовал себя одиноким. Я вновь родилась самой младшей и в пять лет тяжело заболела воспалением легких и вскоре умерла. После этого я родилась на Эсфире.

- С ума сойти, - пораженно промолвил Рейнар. – Даже представить не могу, каково вдруг все это вспомнить, когда испокон веков мы знаем, что душа, отправляясь на перерождение, забывает все пережитое.

- И это правильно, - ответила Марьяна. – Я прекрасно бы и дальше жила без этого знания. Ничего сейчас не ощущаю, кроме жалости к себе и чувства горечи.

Пришел мой черед поделиться увиденным, и я снова вспоминала свою жизнь горячо любимой дочери ярла в Швеции на закате эпохи викингов. Вспоминала, как любила уроки со сражением на мечах от старших братьев и уединение с тальхарпой. Мама скончалась от тяжелой болезни, едва мне исполнился год, и моим воспитанием занималась сестра отца, которую я очень любила. Она и открыла мне чарующий мир музыки. Я вспомнила тот самый свадебный пир, на котором мы с Эриком играли в переглядки и потом уже нашу свадьбу. Наше недолгое, оборванное счастье. А затем, новая жизнь в величественном Ленинграде. Моя семья, моя тихая гавань. Бессонница во время белых ночей и то самое пианино, за которым я могла усердно сидеть часами. Концерты по радио зимними вечерами. Шахматы со старшим братом. И загадочный мужчина в моих снах, которым оказался Эрик. А потом война, в один момент погасившая этот божественный свет. И вновь в моих воспоминаниях ожили все ее ужасы, отнявшие самое дорогое и ценное, что было в моей жизни. Для чего свыше решили, что мы должны все это вспомнить? Ведь наверняка в этом кроется особый смысл.

Джеран тяжело вздохнул, задумчиво глядя в окно. Теплые губы Эрика, скользнувшие по моему виску, вывели меня из хоровода горьких мыслей.

- А какие тайны открылись моей Эми? – аккуратно спросил Мариус супругу.

Эмилия с грустью посмотрела на мужа.

- Оказывается, когда-то я родилась раньше тебя, но… прожила недолго. Моей Родиной тогда стал Белград. Когда мне исполнилось шестнадцать, город был захвачен османами, моя семья погибла, а меня отправили на невольничий рынок, откуда я попала прямиком во дворец султана. Моей печали не было предела, но оказавшись в султанском дворце, я быстро поняла, что должна получить расположение его хозяина, иначе моя жизнь превратится в серую тоску. Вскоре мне удалось стать его любимой наложницей, для меня даже выделили особые покои. С какой завистью на меня смотрели другие девушки из гарема! Ведь шанс стать фавориткой повелителя – один из ста, а может быть, и тысячи! Каждая считает себя достойнейшей! Мне повезло, и спустя два месяца я одарила султана благой вестью о своей беременности, но мое счастье оказалось недолгим. Меня отравили.

- Ужас. Вполне в духе того времени, - промолвил Мариус, ласково погладив ее руку.

- Заказчицу убийства нашли в тот же день, как и ее соучастниц, - продолжила Эмилия. - Султан приказал их казнить. Но для меня это уже не имело никакого значения, потому, что я скончалась в муках к концу второго дня. Следующая моя жизнь продлилась немногим дольше – я родилась в семье румынской знати, и с семнадцатой весной влюбилась в юного и красивого кузнеца. Да только не суждено нам было стать мужем и женой – мои родители отвергли наш союз, потому, что отец не желал выдавать меня замуж за того, кто ниже нас по статусу. Тем более, у него на примете уже был кандидат – знатный юноша из богатой семьи. Я сначала протестовала, но потом все же смирилась с волей отца, а вот отвергнутый кузнец не смог. Накануне свадьбы он выследил и убил меня, всадив нож прямо в сердце. Пошел на принцип «не доставайся же ты никому». После этого я родилась в Севастополе за четыре года до начала Великой Отечественной войны.

Мариус, слушая Эмилию, нахмурился.

- Война началась рано утром в воскресенье, а накануне, в субботу мы поехали всей семьей на свадьбу папиного брата на другой конец города. Дядькин дом прям неподалеку от набережной находился. Свадьба продолжалась до поздней ночи, и мы не стали возвращаться домой, оставшись дома у родственников. А утром, еще до рассвета, я проснулась от странного гудения, испугалась, разбудила всех, и тут кто-то из родни заметил самолеты в небе и стал кричать про подвал. Мы побежали туда, и в этот момент прямо во двор к нам прилетела бомба. На моих глазах в одно мгновение погибли абсолютно все. Я осталась жива только благодаря тому, что меня закрыл папа. Коленки только сбила. В состоянии шока я побежала прочь со двора, не разбирая дороги. И тут немцы сбросили на город еще одну бомбу, которая и стала для меня последней. Я только помню бесконечную лестницу вниз, с которой полетела кубарем, а потом темнота. Вот так я умерла в предыдущей жизни.

- Боги милостивые! – пораженно вымолвил Мариус. – Эми, я же видел это во сне! И сон этот как-то забылся уже, спустя столько лет.

- Что ты видел во сне? – не поняла Эмилия.

- Тебя! Как ты спускалась по лестнице. И лестницу я эту вспомнил, и ее окрестности. Это был Севастополь. И там действительно, неподалеку ранним утром двадцать второго июня немцы сбросили бомбы. Теперь я понял. Я точно уверен, что это была ты! Я видел, как ангел смерти спускается с тобой за руку вниз по лестнице в сторону моря. Твое лицо было скрыто от меня кружевной накидкой, и платьице на тебе было такое белое и в кружевах, подобное маленькой копии свадебного. И ангел смерти мне тогда сказал, что всему свое время, и ныне мой удел – смиренно ждать. Теперь смысл этих слов становится понятным.

Эмилия изумленно распахнула глаза, глядя на супруга.

- Мариус, я ведь действительно тогда была в белом платье с кружевами, - подтвердила Эмилия. – Может быть, помнишь, раньше, особенно в советское время, была популярной традиция наряжать маленькую девочку, как невесту. Свадьбу играли прямо во дворе. Я в этом платье весь день и вечер проходила, а потом уснула на руках у папы, и чтобы не будить, меня отнесли в спальню и уложили в кровать, не раздевая. Накидки, правда, у меня никакой не было. А покажи мне этот сон, - попросила она, и супруг протянул ей руку.

Прошло всего лишь пара минут, и отняв ладонь, Эмилия кивнула.

- Да, это была я.

- Значит, я видел, как тебя ведут к реке забвения, - глухо промолвил Мариус с неизбывной тоской в голосе.

- Значит, это так, - согласилась Эмилия, взяв за руку супруга.

Мариус коснулся губами ее ладони. В экипаже воцарилось молчание. Каждого переполнял шквал эмоций и чувств, которые так трудно было выразить словами.

- Да уж, не хотел бы я вспомнить свою прошлую жизнь. Ну его в пень, такую ношу - промолвил Джеран, скривившись. – Кстати, я вот смотрю на вас, влюбленных, и немного завидую. Может, познакомите меня с кем-нибудь, а? Есть же у вас, наверняка, свободные леди среди знакомых и родни.

- Джеран, ну ты и нашел момент, когда думать о делах сердечных! – возмутилась я.

- А что такого? – всплеснул мой родственник руками. – Я тоже имею право на родственную душу! Мне надоело одиночество! Оно тяготит меня! Придешь вечером домой, и даже чаю выпить не с кем, ни поговорить, как день прошел!

- Не переживай, Джеран, рано или поздно, на каждую кастрюлю, даже самую нестандартную, найдется своя крышка, - сказал Мариус, пряча улыбку.

- А посуда здесь причем? – лорд Мирайл смерил его непонимающим взглядом.

- Так я и не о посуде говорю, - ответил ему Мариус.

Джеран задумался. Их забавный диалог и признание Джерана немного разрядили обстановку, разбавив флер горечи, навеянный нашими воспоминаниями об ушедшем.

- Кстати, а как мы планируем схватить эту садистку и ее муженька? – задался вопросом Рейнар.

Послышался сигнал кристаллофона. Эрик приял вызов.

- Это жандармы, - пояснил он для нас шепотом. – Предлагают от греха подальше оставить экипаж с вами на повороте около соседнего с четой Элрод дома, и я с ними согласен. Джеран, ты остаешься на страже магического Триумвирата.

- Ладно, - согласился тот. – Хотя, я не прочь поучаствовать в задержании этой жабы. У меня с ней, можно сказать, личные счеты.

- Не у тебя одного, - возразил Эрик. – Но, справедливости ради, тебя так же допустят на допрос и заседание суда. А там, может быть и на саму казнь. Уверен, что эту дрянь казнят сегодня же.

Экипаж плавно затормозил. Из окна виднелась чья-то усадьба, окутанная цветущими глициниями и высокими кустами бугенвиллии, и после нее – усадьба четы Элрод, практически без деревьев и кустарников, что сразу бросалось в глаза.

- А что ты хочешь, рядом с такой гадиной даже флора цвести не пожелает, - сказал Джеран, нервно теребя свою фетровую шляпу, и, мысленно согласившись с ним, я продолжила взглядом гипнотизировать дом Элрод.

Прошло уже пять минут после того, как наши мужчины вместе с группой захвата в лице жандармов и императорской стражи ворвались на территорию усадьбы, сокрушив ее защиту с помощью специальных боевых артефактов, разрешенных к применению только в правоохранительных органах. Никаких звуков со стороны усадьбы не доносилось. Задорно щебетали на все лады птицы, воздух полнился ароматом цветения, а из особняка напротив ветер приносил дразнящий запах выпечки. Джеран, не сводя глаз с усадьбы, которую мы между собой прозвали обителью зла, ходил то вперед, то назад, как тигр по клетке.

- Да что ж, так долго-то, мать твою! – бормотал он себе под нос. – Ходи и думай, что за хрень там происходит!

Едва он замолчал, как со стороны усадьбы раздался звук бьющегося стекла и громкая, крепкая, мужская ругань. Забыв о наказе не приближаться к усадьбе, мы подошли к ней чуть ближе, чтобы лучше видеть дом и двор. Высоко в воздух взлетел сноп синих искр. Крик. Снова ругань. Эхо от боевых заклинаний. Пронзительный крик огласил улицу, напугав немногочисленных прохожих. Затем последовал громкий хлопок, похожий на слабый взрыв, и здоровенный кусок фронтона в передней части дома покрылся трещинами, начав осыпаться крупными кусками. От сильного удара дрогнули высокие ворота, после чего до нас донесся жуткий хохот. Неожиданно над воротами взмыла в воздух леди Элрод собственной персоной, и у меня екнуло сердце. В руках моментально затрещали поражающие синие искры родной магии, готовые сорваться в сторону преступницы. При виде нас ее лицо исказила гримаса злобы, и кажется, она собиралась рвануть в нашу сторону, но ей помешала накинутая на шею прозрачно-голубая магическая петля, резко дернувшая ее вниз. Новый душераздирающий крик распугал с улицы оставшихся прохожих. Экипаж жандармов у ворот усадьбы давал понять, что здесь происходит что-то серьезное. Крики напополам с цветистыми проклятиями продолжали сотрясать спокойствие улицы, и мы поняли, что леди Элрод удалось поймать.

Вчетвером мы осторожно вошли во двор, изрядно пострадавший при задержании, где и обнаружили совершенно шоковую картину. Преступница, взятая в заклинание-кокон, не позволявшее ей сбежать и колдовать, стремительно менялась на глазах. Мужчины в немом изумлении наблюдали за этими метаморфозами. Прямо на глазах ее плечи становились шире и крупнее, как и спина. На ставшей по-мужски широкой грудной клетке исчезла женская грудь, черты лица заострились и сделались крупней. Из женственной когда-то фигуры выросла типично-мужская. И вот, спустя какие-то минуты перед нами уже стоял лорд Элрод в женском платье.

- Трейш дэррахт! – выругался Джеран, в растерянности глядя на это нечто.

- Боги всевеликие, как такое может быть? – подумала я вслух.

Великий Аш-Таар, что это было?