Лучшие подруги

Глава 25

Голос, записанный на автоответчик, сообщил Эрин, что номер телефона в ее старом доме в пригороде Дублина изменился. Чертыхнувшись, Эрин положила трубку, а затем позвонила в справочное бюро Дублина. Разговор получился долгим, и в результате выяснилось, что Мэри и Пат Флинн не зарегистрированы в Дублине, а оператор справочного бюро не может дать ей новый номер телефона.

Расстроенная, Эрин снова положила трубку. Должен же быть какой-то выход. Тут она вспомнила о семье Галлахер, которые проживали рядом. Еще ребенком Эрин знала их номер телефона, на этом настояла бабушка. Миссис Галлахер была ее подругой, и логика бабушки была проста: «Если что-то случится, а ты не сможешь дозвониться до меня, звони миссис Галлахер».

В старой, потрепанной записной книжке, которую Эрин хранила все эти годы, она отыскала номер телефона Галлахеров. Сердце ее учащенно билось, когда она набирала его.

Но ей ответила не миссис Галлахер, а доброжелательная женщина, пояснившая, что она живет здесь с тех пор, как Галлахеры продали дом. Флинны тоже уехали, но она не знает куда. И не помнит никаких подробностей, потому что с того времени прошло уже четыре года, а она иногда не может вспомнить, что происходило на прошлой неделе.

Тогда Эрин поинтересовалась, а живет ли в соседнем доме с другой стороны миссис Флаэрти. В свое время от взгляда миссис Флаэрти ничего не ускользало, она знала все, что творилось вокруг. Она наверняка не только знала, куда уехали Флинны, но ей был скорее всего известен и новый номер их телефона.

Но женщина сказала, что миссис Флаэрти умерла. Она не смогла пережить того, что пять лет назад в ее дом ворвались грабители и все перевернули вверх дном. Согласно официальному диагнозу, миссис Флаэрти умерла от пневмонии, но все говорили, что у нее просто не выдержало сердце, когда она поняла, что уже не сможет чувствовать себя в безопасности в своем любимом доме.

Эрин расстроилась еще больше. А может, грабители напугали и ее дорогую бабушку или вытоптали цветы, которые дедушка сажал у задней стены? В свое время Керри убила бы любого, кто бросил бы недобрый взгляд в сторону их семьи, но сейчас Керри была сорокадвухлетней женщиной, а не отважной сорвиголовой. По опыту жизни в Чикаго Эрин знала, что молодые грабители не щадят никого, и в первую очередь от них страдают беспомощные женщины. Да, с ее родными могло случиться все, что угодно. Что же ей теперь делать?

– Да, все это ужасно, – сочувственным тоном промолвила женщина. – Она была вашей родственницей?

– Нет, хорошей знакомой.

– Отсюда многие уехали, только за последний год на улице было продано с десяток домов. Но, знаете, здесь построили фабрику и торговый центр.

– А что Райаны, О'Шей, Магуайры? – спросила Эрин просто по инерции, без всякой надежды.

– Райаны давно уехали, семейства О'Шей я не знаю, а вот Магуайры до сих пор живут здесь.

У Эрин екнуло сердце. Ванесса Магуайр была лучшей подругой Керри. Уж она-то наверняка знает, куда они уехали.

– А у вас, случайно, нет их номера телефона?

– Подождите минутку, сейчас поищу в справочнике… – Женщина нашла номер и медленно продиктовала его Эрин.

– Большое спасибо, – поблагодарила Эрин.

– Не за что, звоните, если что-то понадобится.

Хотя в новой замечательной квартире было прохладно, Эрин вдруг почувствовала, что ей душно. Она собралась с духом и набрала номер Магуайров, однако на другом конце провода включился автоответчик, и Эрин положила трубку. Надо было как следует продумать текст сообщения, которое она собиралась продиктовать.

Снова набрав номер, Эрин оставила следующее сообщение: «Здравствуйте. Это Эрин Флинн, я жила когда-то в доме номер семьдесят восемь. Я бы хотела поговорить с кем-нибудь из членов семьи Магуайр, возможно, кто-то из них знает, куда переехали Флинны». Эрин продиктовала свой номер телефона и попросила обязательно перезвонить ей.

Теперь оставалось только ждать.

Телефон зазвонил в четыре часа дня. Эрин поспешила к телефону с такой быстротой, на которую только способна беременная женщина.

– Алло?

– Это Эрин? – услышала она незнакомый женский голос.

– Да.

– А я Джина Магуайр, жена Кларка, помните?

Конечно, Эрин помнила Кларка, старшего брата Ванессы.

Ванесса и Керри предсказывали, что бедный Кларк никогда не найдет себе подружку, слишком уж у него эксцентричная внешность – длинные темные волосы, серьга в ухе. А Кларк, напротив, считал, что это делает его еще более привлекательным в глазах девушек. Но вот Джину Эрин не помнила.

– Да, разумеется, я помню Кларка, но вы, наверное, поженились уже после того, как я уехала.

– Да, – протянула Джина, – мы женаты пять лет, потому что маленькому Поппи сейчас четыре года. Мы живем здесь, а миссис Магуайр переехала к своей сестре в Ливерпуль. А Ванесса в Боллсбридже, у нее собственная фирма по связям с общественностью, вы это знаете?

– Нет, не знаю. – Оказывается, она очень многого не знала.

– А что случилось? Почему вы убежали из дома? – полюбопытствовала Джина. – Мне всегда хотелось это узнать, но Ванесса мне не говорила.

– Просто глупая семейная ссора. Простите, Джина, я тороплюсь, номер Ванессы есть в телефонном справочнике?

– Ну что вы, такая важная персона не опускается до телефонных справочников. Но вы найдете там номер телефона ее фирмы, она сокращенно называется «ВАМПР», но я называю ее «Вампир», забавно, правда?

Штат Ванессы так упорно оберегал ее, словно она была графом Дракулой, которого разыскивали, чтобы вбить ему в сердце осиновый кол.

Эрин пыталась объяснить, что она старая подруга Ванессы и ей просто нужно сказать Ванессе пару слов, однако персонал это нисколько не убедило. Тогда Эрин оставила свой номер телефона, надеясь, что его все-таки передадут начальнице. Она просто не видела других способов разыскать свою семью. Ну разве что могла бы помочь поездка в Дублин.

Прошло два дня, июль сменился августом. Настольной книгой Эрин стал телефонный справочник Дублина. Она была уверена, что бабушка и Керри могли переехать только в Дублин, а значит, предстояло обзвонить всех Флиннов, указанных в справочнике. Агент по недвижимости, который продавал их дом, не записывал, куда уезжают бывшие жильцы, а на почте не давали информации об изменении адреса.

– Попробуй связаться с какими-нибудь родственниками, – предложил Грег вечером этого же дня, когда они сидели на балконе рядом с двумя азалиями в кадках, составлявшими их сад.

– Родственники-то есть. – Эрин мысленно обругала себя за то, что в детстве не уделяла должного внимания тетям и дядям. – Но я не знаю их телефонов, и в справочнике их нет. У деда было три брата, все старше его, а бабушкина сестра живет в окрестностях Манчестера, не знаю где именно, хотя мы как-то ездили туда на праздник.

Эрин подумала, что, возможно, узнала бы дом дяди Ларри в Фибсборо, если бы увидела его, но она не знала адреса, а никто из Флиннов, указанных в местном телефонном справочнике, не был дядей Ларри.

– Я просто дура! – в отчаянии воскликнула Эрин. – Ну как можно не знать таких вещей?

– Ты не дура, – успокоил ее Грег. – Вот возьмем, к примеру, меня. Я знаю дом моей тетушки Лили не хуже, чем дом своих родителей, но я не знаю номера ее телефона. Послушай, у меня есть идея. Почему бы нам не нанять частного детектива? Детективы знают, как нужно искать людей.

Эрин задумалась. Идея прибегнуть для поиска родных к помощи частного детектива показалась ей разумной.

– Думаю, ты прав, – согласилась она.

Они продолжали разговаривать, когда внезапно их идиллию нарушил звонок телефона. Трубку снял Грег.

– Тебя спрашивает Ванесса Магуайр, – сообщил он, протягивая трубку жене.

– Привет, беглянка, – услышала Эрин голос Ванессы, такой же низкий и хрипловатый, как и прежде.

– Здравствуй, Ванесса. Спасибо, что перезвонила, а то я уже стала думать, что тебе не передали мое сообщение.

– Ты шутишь? Если кто-то из моих служащих посмел бы не передать мне сообщение, он тут же лишился бы работы.

Эрин усмехнулась. Ванесса не менялась.

– Черт побери, Эрин, где ты была все эти годы? – потребовала ответа Ванесса.

Эрин перешла в гостиную и устроилась поудобнее на диване.

– Послушай, Ванесса, только не ругай меня, – взмолилась она. – Я знаю, что поступила глупо, а Керри только все усугубила, когда сказала, чтобы я больше не звонила домой.

– Ты же знаешь свою сестру, у нее язык работает быстрее, чем мозги. Она просто разозлилась на тебя, вот и все, а потом пожалела о своих словах.

– Но почему же никто ни разу не ответил на мои письма? – Это больше всего мучило Эрин. Да, Керри в запале могла сказать, чтобы она больше не звонила, а потом пожалеет о своих словах. Но письма – это совсем другое. Ведь не отвечать на письма – это значило вычеркнуть ее из памяти.

– Какие письма? – удивилась Ванесса.

– Те, которые я посылала им.

– Я не слышала ни о каких письмах, а Керри всем делилась со мной. Когда ты отправляла эти письма?

– Года четыре назад, почти пять, – ответила Эрин, вспоминая, как после свадьбы Грег пытался убедить ее наладить отношения с родными.

– А, ну тогда все понятно. Эта ленивая корова, которая купила дом, просто не удосужилась переадресовать их.

– Значит, они могли не получить мои письма? – Эрин не могла описать то облегчение, которое она почувствовала. Как будто огромная тяжесть свалилась с ее плеч. Родные не отвернулись от нее, они просто не получали писем, в которых она умоляла простить ее и рассказывала о новой жизни с Грегом.

– Конечно, прошло больше пяти лет, как они уехали оттуда.

– А у них все в порядке? – осторожно спросила Эрин, с волнением ожидая ответа.

– Да, все нормально. Твой отец немного хромает, после того как ему поставили протез бедра, а мама здорова, правда, уже не такая активная, как раньше.

Эрин отметила про себя, что Ванесса назвала ее дедушку и бабушку отцом и матерью. Наверное, Керри все же не всем делилась с ней.

– И Керри молодец, – продолжила Ванесса, – если учесть, через что ей пришлось пройти.

– А через что ей пришлось пройти? – встревожилась Эрин.

– Ох, я и забыла, что и про это ты тоже ничего не знаешь. Ты очень была нужна ей, Эрин. – Впервые за время разговора в голосе Ванессы прозвучал упрек.

– А про что я не знаю?

– У нее был рак груди.

Хорошо, что Эрин сидела на диване, иначе при этих словах она бы рухнула на пол – у нее бы буквально подкосились ноги.

– Рак груди? – пробормотала она.

– Да. Она здорова уже четыре года… ох, надо скрестить пальцы.

– Не могу в это поверить! Я должна была знать… – Эрин охватило отчаяние. Керри перенесла ту ужасную болезнь, которая убила Салли, а она ничего не знала…

– А откуда ты могла знать? – Ванесса, как женщина деловая, решила не тратить время и перешла к сути. – Насколько я понимаю, ты хочешь увидеть ее?

– А как ты думаешь, она захочет меня видеть? – робко спросила Эрин.

– Конечно, захочет. Она же твоя сестра, она тебя любит. Но я скажу тебе, Эрин, что болезнь изменила ее.

– Это я понимаю. – Эрин подумала о том ужасе, через который прошла Керри, и о том, что ее, Эрин, не было рядом, чтобы поддержать Керри. Они выросли как сестры и считали себя сестрами, а не тетей и племянницей. О, если бы только она могла быть рядом с Керри во время ее болезни!

– Я пока не говорила ей, что ты вышла на меня, – сообщила Ванесса. – Хотела сначала узнать твои намерения.

– Ванесса, я очень хочу увидеть Керри, маму и папу, – взмолилась Эрин.

– Тогда я позвоню Керри и дам ей номер твоего телефона, – решила Ванесса. – А остальное – это уж ее дело. Только пусть сначала подготовит мать и отца… ты же не хочешь, чтобы с ними случился удар.

– Конечно, нет. А где они сейчас живут?

– Мать и отец в Уэксфорде, у них там симпатичный коттедж на побережье. А Керри и Питер живут в Порт-Лише.

Эрин не стала спрашивать, кто такой Питер. Керри сама расскажет, если позвонит.

Но был еще один терзавший душу вопрос, на который Ванесса вряд ли могла бы ответить, и все же Эрин задала его.

– Как ты думаешь, они смогут простить меня? – спросила она дрожащим голосом.

– Если бы речь шла о моей семье, то я бы ответила, что нет. Мать меня на порог не пустила бы, если бы я где-то пропадала девять лет. Но твои родители совсем другие, они с радостью примут тебя.

– А Керри?

– Ну, Керри может съездить тебе по уху, – со смехом ответила Ванесса. – У твоей сестренки всегда был крутой нрав.

С этим Эрин не могла не согласиться.

После разговора с Ванессой Эрин вернулась на балкон, где ее с нетерпением ждал Грег, чтобы узнать результаты разговора. Усевшись в кресло, Эрин обо всем рассказала ему.

– Она позвонит, – с уверенностью заявил Грег.

– Но когда? – Сейчас Эрин испытывала смешанное чувство радости и тревоги. Ведь слишком много было всяких «а что, если». Что, если Керри не станет звонить? Или позвонит, но только для того, чтобы послать ее к черту, потому что она и так уже доставила массу неприятностей семье?

– Давай я наберу тебе воду в ванну, и ты полежишь там часок, – предложил Грег.

Эрин кивнула. Возможно, ванна – это как раз то, что ей сейчас нужно.

Через пятнадцать минут, когда Эрин уже лежала в ванне, погрузившись в воду по самую шею, в ванную вошел Грег. Он зажег специальные ароматические свечи, которые купил, узнав о беременности Эрин. Правда, ему пришлось поискать нужные свечи, поскольку некоторые запахи, которые любила Эрин, не рекомендовались во время беременности.

«Какой же он заботливый», – подумала Эрин. Из Грега наверняка получится хороший отец. Если бы она послушалась его и еще тогда, сразу после свадьбы, возобновила отношения с семьей, то не попала бы в то положение, в котором теперь оказалась. Да, она совершила глупость, и не одну, но их ребенок должен знать своих родных. Грустные мысли вызвали у Эрин слезы, и она так погрузилась в свои переживания, что не услышала звонка телефона. Когда же в ванную с переносной трубкой в руке вошел Грег, он застал жену в слезах. Взяв полотенце, Грег осторожно вытер ей лицо.

– Это Керри. – Грег протянул Эрин трубку.

Несколько мгновений Эрин молча смотрела на трубку, а затем быстрым движением схватила ее.

– Здравствуй, Керри, – проговорила она, всхлипывая. – Керри, это я, Эрин. Прости меня.

– Ох, Эрин, Господи, где же ты была все это время? Мы так скучали… и волновались за тебя.

От звука голоса сестры всхлипывания Эрин только усилились.

– Эрин, с тобой все в порядке? – встревожилась Керри. – У тебя неприятности, да? Ты в больнице? В тюрьме?

Эрин сумела взять себя в руки и даже улыбнулась. Только выдумщица Керри могла моментально нафантазировать и про больницу, и про тюрьму.

– Нет, со мной все в порядке, я живу в окрестностях Корка, я замужем.

Керри молчала, и Эрин ясно представила себе, о чем сейчас может думать сестра: «Что же, черт побери, ты раньше не дала о себе знать?»

– Керри, я писала. Несколько раз писала, но никто не ответил. После того как ты не велела мне больше звонить домой, я решила, что вы все меня возненавидели и не хотите обо мне даже слышать.

– Ах ты, глупая! Ну конечно же, мы ждали известий от тебя. А когда я запретила тебе звонить, я просто была зла, вот и все. Мама и папа очень переживали.

– Керри, прости меня, – повторила Эрин. – Конечно, мне не следовало сбегать из дома… – Она не понимала, почему продолжает плакать, но ничего не могла с собой поделать.

– Да что с тобой?

– Ничего, просто захлестнули эмоции. Мне так давно хотелось сделать это, но я боялась, что вы не станете со мной разговаривать…

– А ты правда не больна? – с подозрением спросила Керри.

– Нет… но я беременна, – призналась Эрин.

– Беременна? И это несмотря на все мои усилия? Помнишь, ты была еще девчонкой, а я учила тебя, как не забеременеть? – засмеялась Керри.

– И это очень желанный ребенок.

– Послушай, Эрин, было бы здорово, если бы ты приехала ко мне. Ты пока еще можешь передвигаться?

– Могу, – обнадежила ее Эрин.

– Надо же, ты беременна! Вот уж не думала, что доживу до этого дня. А у нас с Питером две дочери. И они с удовольствием познакомятся со своей единственной родственницей по материнской линии.

Слова Керри означали, что Шеннон все еще пропадала неизвестно где.

– Можно мне завтра приехать? – спросила Эрин.

– Узнаю прежнюю Эрин, – пошутила Керри. – Все такая же быстрая, нетерпеливая, с рыжими волосами. Кстати, ты по-прежнему рыжая? Помнится, тебе очень хотелось перекраситься в блондинку.

– Я по-прежнему рыжая. А ты?

– А я в свое время потратила кучу денег на то, чтобы стать платиновой блондинкой. Но сейчас вернулась к своему естественному мышиному цвету, и только отдельные светлые пряди напоминают о былой блондинке. – Помолчав, Керри добавила: – Эрин, я буду так рада видеть тебя.

– А маме с папой ты скажешь, что я отыскалась?

– Мы завтра поговорим с ними об этом, – пообещала Керри. – А теперь послушай, я тебе объясню, как меня найти.

Эрин выбралась из ванны, надела халат и направилась в спальню, чтобы записать адрес сестры. После того как разговор закончился, она еще долго сидела на кровати, уставившись на листок бумаги с адресом. Наконец, после стольких лет, она увидит своих родных – Керри, маму, папу. Эрин охватила радость при мысли о том, как она обнимет родителей, попросит у них прощения… и они, конечно же, простят ее, теперь она это знала. И может, она все же увидит Шеннон? Хотя вряд ли. Шеннон всегда держалась подальше от семьи, но, возможно, она поступала так, чтобы Эрин не узнала про обман? Эрин хотелось думать, что все же существовала веская причина, заставлявшая Шеннон не показываться дома. Трудно было смириться с тем, что мать просто бросила ее.

Впервые за много лет Эрин позволила себе подумать о родной матери и настоящей причине ее бегства. Хотя, конечно, нельзя было назвать Шеннон настоящей матерью, настоящей матерью для Эрин была бабушка. Шеннон не заслуживала того, чтобы ее называли матерью. Она же бросила ребенка, уехала и не вернулась. И ее история не была похожа на истории тех женщин, которые были вынуждены оставить детей, а потом всю жизнь жалели об этом. Не зная, где находятся их дети, эти женщины могли только считать их дни рождения и мучительно представлять себе, как они взрослеют.

А вот Шеннон вполне могла увидеть, как выглядит ее взрослая дочь, могла жить вместе с ней. Просто она не хотела этого.

Что же толкнуло Шеннон на такой поступок? Может, она была еще слишком молода и не готова к тому, чтобы воспитывать ребенка? Или же она была из тех вертихвосток, которые считают детей обузой и надеются, что кто-то другой позаботится об их ребенке?

Эрин попыталась вспомнить лицо женщины с фотографии: такие же рыжие волосы, как у самой Эрин, тот же овал лица, но вот глаза голубые, как у Керри и бабушки. Эрин решила, что свои светло-карие глаза она скорее всего унаследовала от отца. А кто ее отец? Ох, как же много вопросов! Но Эрин пообещала себе, что найдет на них ответы. Много лет назад она в отчаянии сбежала из дома, о чем потом очень пожалела. Но на этот раз она выяснит правду о своем рождении, сколько бы времени для этого ни понадобилось.

Грег хотел взять выходной, чтобы отвезти Эрин к Керри, но Эрин воспротивилась. Она хотела поехать одна.

– Ты не передумаешь? – спросил Грег.

– Нет. – Эрин обняла мужа и поцеловала. – Вот когда мы поедем к маме и папе, я с удовольствием возьму тебя с собой, чтобы познакомить вас. Но сегодня я хочу поехать одна.

Эрин все еще терзали сомнения по поводу того, как ее встретит Керри. Зная, что Керри ненавидела свою сестру Шеннон за то, как она поступила с матерью, Эрин оставалось только молиться, чтобы Керри простила ее за такой же поступок.

Керри подробно объяснила, как к ней ехать. На Дублинском шоссе, подъезжая к Порт-Лише, Эрин свернула на проселочную дорогу, проехала по ней ровно три мили, затем повернула направо и проехала еще милю, мимо двух магазинов, гаража и паба. Дом Керри был третьим от перекрестка, на котором находился паб.

Эрин сразу же узнала дом. Керри сказала ей, что это отремонтированный старый двухэтажный дом, возле которого осталась ветряная мельница. Упоминала Керри и про сад вокруг дома – хвасталась, что он очень красивый. Но как-то все это не вязалось с Керри, которая когда-то говорила, что скорее умрет, чем будет жить вдали от круглосуточно работающих магазинов, и которая обращала внимание на цветы только в том случае, если это был дорогой букет в руках ее приятеля.

Эрин остановила машину и выбралась наружу. Но не успела она даже достать из машины сумочку, как дверь дома распахнулась и из него вышла женщина.

Керри здорово похудела, постарела, вместо роскошных белокурых волос теперь у нее была короткая стрижка. Глядя на Керри, Эрин не смогла удержаться от слез. На руках Керри держала хнычущего ребенка, которому было не больше года, а в ее темно-синюю юбку вцепилась маленькая девочка лет пяти или шести, устремившая любопытный взгляд своих темных глаз на незнакомку.

– Вы только посмотрите на нее! – с улыбкой воскликнула Керри, кивая на живот Эрин. – Мамочка.

– А ты сама? – Эрин закусила губу, стараясь сдержать слезы.

– Лианна, поздоровайся. – Керри посмотрела на дочь. Лианна, продолжая держаться за юбку матери, чуть слышно пробормотала «здравствуйте».

– Здравствуй, Лианна. – Эрин приветливо улыбнулась девочке.

– А это Кейлин. – При упоминании своего имени ребенок на руках Керри перестал хныкать и прижался к матери.

– Они очаровательны. – Глядя на новых членов своей семьи, Эрин вновь ощутила чувство стыда. Из-за собственной глупости она столько лет не общалась с родными.

– Керри, прости меня… – начала Эрин.

– Успокойся, Эрин, все нормально. Пойдем лучше в дом, я угощу тебя шоколадными пирожными, которые мы с Лианной приготовили к твоему приезду.

– О, с удовольствием! – радостно воскликнула Эрин. Она не могла поверить, что встреча проходит так хорошо, – никакой натянутости, никакой неловкости. Как будто она пришла домой, а Керри встречает ее. Словно и не было этих долгих девяти лет.

Керри провела Эрин в небольшую кухню, стены которой были увешаны красочными рисунками Лианны и отпечатками ее маленьких ладошек.

– Какие хорошие рисунки, – похвалила Эрин.

От такой похвалы девочка осмелела.

– А еще я умею рисовать лошадей, – с гордым видом заявила она. – Хотите посмотреть?

– Конечно.

Лианна достала из ящика стола бумагу и карандаши, устроилась за кухонным столом и принялась создавать свой шедевр.

Керри усадила Кейлин на высокий стул и дала ей чашку с соком. Затем вышла из кухни и вернулась с несколькими подушками.

– Это для твоей спины, – пояснила она Эрин. – Я заметила, что у тебя побаливает спина.

– Да, а как ты это поняла? – удивилась Эрин.

– У меня же новая профессия. Я делаю лечебный массаж в альтернативном оздоровительном центре.

– Неужели?

– Да, несколько лет назад я сменила профессию, надоело торчать за компьютером и печатать отчеты. Вот и подалась в массажистки.

– Это уже после болезни? – осторожно спросила Эрин.

– Ванесса тебе рассказала? Вот болтушка. – Керри поставила на стол блюдо с домашними пирожными.

– Керри, я должна была в такое время находиться рядом с тобой.

– Да, это было бы хорошо, – призналась Керри. – Родителям пришлось тяжело, они чувствовали себя беспомощными. Но я сама справилась.

– Ванесса сказала, что сейчас у тебя все в порядке.

– Да, слава Богу, вот уже четыре года. – Керри перекрестилась. – Принимаю лекарства, регулярно прохожу обследования. В общем, мне повезло.

– У меня недавно подруга умерла от рака груди.

Керри бросила тревожный взгляд на старшую дочь.

– Ох, прости, – пробормотала Эрин.

Но Лианна, похоже, не услышала упоминания о смерти, она была занята тем, что раскрашивала тощую лошадь в желтый и оранжевый цвета.

– Я сейчас как раз работаю с людьми, у которых рак, – сказала Керри, понизив голос. – В нашем центре есть специальная программа терапии, куда входит и массаж. Когда я поправилась, мы с Питером и Лианной переехали сюда, я пошла на курсы массажистов, а Питер устроился на работу в городской гараж.

– И это говорит та, которая терпеть не могла сельскую местность и боялась коров, – шутливо подковырнула Эрин.

– Да, я помню, – со смехом ответила Керри. – Но здесь очень хорошо, и девочкам нравится. Лианну мы удочерили еще до того, как я заболела, потом попытались взять еще одного китайского ребенка, но пришлось ждать. Так что Кейлин появилась у нас всего шесть месяцев назад. – Керри с любовью посмотрела на малышку.

– Мама, посмотри, я нарисовала, – объявила Лианна, демонстрируя рисунок.

– Молодец, дорогая, очень красиво, правда, тетя Эрин?

– Замечательно, – поддержала ее Эрин.

Потом они вышли в сад и сели на лавочку. Девочки играли в песочнице, а Эрин тем временем рассказывала Керри о своей жизни, о том, как она любит Грега, как они рады будущему ребенку, как она всегда скучала по дому, но боялась, что родные не примут ее. В свою очередь, Керри поведала о том, как познакомилась с Питером в гараже, куда приехала чинить свою машину, о решении родителей продать свой дом и переехать. Керри умолчала о том, почему они с Питером решили удочерить девочек, а Эрин не стала спрашивать. Не все сразу.

– Мама всегда хотела жить в сельской местности, а уж когда грабители ворвались в дом Коры Флаэрти, родители приняли твердое решение уехать. Представляешь, тех подонков так и не нашли.

– И родители счастливы? – спросила Эрин.

– Да. А особенно сейчас, ведь утром я рассказала им, что ты вернулась.

Эрин раскрыла рот от изумления:

– И?..

– Я их еле удержала, они хотели немедленно сесть в машину и приехать сюда. Они сгорают от нетерпения, очень хотят увидеть тебя и Грега.

Как и у мамы, у Керри всегда все было под рукой, поэтому, заметив слезы на глазах Эрин, она протянула ей салфетку.

– А почему тетя Эрин плачет? – спросила Лианна, отрываясь от своих игрушек.

– Это от радости, – пояснила дочери Керри. Лианна вернулась к своему занятию, размышляя о том, что взрослые все-таки очень странные. Зачем же плакать, когда радуешься? – Можем прямо сейчас позвонить им, если хочешь, – предложила Керри, когда Эрин немного успокоилась.

Эрин кивнула.

– Тогда последи за малышкой, – попросила Керри и пошла в дом за телефоном. Возвращаясь с трубкой, она уже разговаривала. Внезапно Эрин занервничала: а что, если?.. Но времени нервничать уже не было, Керри протянула ей трубку со словами: – Это мама.

– Здравствуй, – робко произнесла Эрин.

– Эрин, дорогая, я знала, что ты вернешься к нам. Знала. Мы так скучали по тебе. Эрин, я, наверное, тогда сделала все не так…

– Я тоже, мама, – призналась Эрин. – Это я во всем виновата, мне не нужно было уходить из дома.

– Но и я виновата, мне надо было все тебе рассказать. Я этого не сделала, и вот как все обернулось. Но теперь ведь мы не расстанемся, правда?

– Конечно, моему будущему ребенку нужна бабушка.

– Ох, дорогая, я так рада! Подожди, папа хочет что-то сказать.

– Эрин… – отец закашлялся от избытка эмоций, – когда мы увидим тебя?

– Может, в ближайшие выходные? Мы с Грегом приедем к вам.

– Грег – это твой муж?

– Да, так что, папа, мне понадобится твое одобрение, – пошутила Эрин.

– Он вернул тебя нам, а этого для меня уже вполне достаточно.

На обед они ели салат и домашний хлеб, который Керри пекла собственноручно. А после обеда Керри настояла, чтобы Эрин прилегла отдохнуть.

– Кейлин тоже спит после обеда, надо будет еще Лианну отучить смотреть телевизор.

– Ты не одобряешь, когда дети смотрят телевизор? – поинтересовалась Эрин.

Керри рассмеялась:

– Да я шучу. Всем родителям хочется, чтобы дети поменьше смотрели телевизор, но сами родители по выходным прямо прилипают к экрану. Да, телевизор – это великое изобретение.

Кейлин уснула, Лианна уселась перед телевизором, где шли мультфильмы, Эрин прилегла на мягкий диван, а Керри устроилась в кресле рядом с ней.

– Отдохни часок, а потом попьем чай, и ты поедешь пораньше домой, чтобы не попасть в пробки.

– А мне бы хотелось побыть у тебя подольше.

– В выходные у нас будет целых два дня, чтобы разговаривать и предаваться воспоминаниям, – пообещала Керри.

– А Ванесса, похоже, преуспевает, – вспомнила Эрин.

– Ну ты же знаешь, она всегда была очень энергичной. А сейчас Ванесса – своего рода знаменитость. Ее фотографии с вечеринок часто помещают в газетах, иногда она выступает в воскресных радиопередачах.

– Я рада за нее.

– Что ж, она нашла себя. Ванессу никогда не привлекали семья и дети.

– Как Шеннон, – вырвалось у Эрин.

– Нет, Ванесса совсем не такая, как Шеннон, – возразила Керри. – Если бы Ванесса забеременела в семнадцать лет, она не стала бы убегать из дома, а обратилась бы к кому-нибудь за помощью, чтобы справиться с ситуацией. А у Шеннон на любые неприятности всегда был один ответ – смыться из дома, в надежде, что когда она вернется, все уже как-то уладится.

– А когда ты узнала, что мы с тобой не сестры? – спросила Эрин.

Керри усмехнулась:

– А я всегда знала. Мне было почти десять, когда Шеннон забеременела, так что я хорошо помню, как она причитала по этому поводу.

– Причитала?

– Да, она была замечательной актрисой. Когда Шеннон падала и царапала коленку, она во весь голос кричала, что у нее порваны связки. Если она проваливалась на экзаменах в школе, то никогда не признавалась, что просто не учила уроки, а жаловалась на жуткие головные боли, помешавшие ей сдать экзамен. То есть у нее всегда находились какие-то причины, чтобы оправдать себя.

– А вы дружили? – спросила Эрин, хотя ей и так было ясно, что Керри и Шеннон не ладили между собой.

– У нас большая разница в возрасте, и мы плохо знали друг друга.

– Но у нас с тобой тоже большая разница в возрасте, и тем не менее мы были дружны с тобой, – напомнила Эрин.

– Понимаешь, мне трудно объяснить, почему мы с Шеннон не дружили, – ответила Керри, но весь вид ее говорил о том, что она просто не хочет говорить на эту тему.

– А почему ты не рассказала мне правду? – Эрин очень хотелось задать этот вопрос.

– Мама предупредила меня, что это очень важная тайна и тебе будет очень больно, если ты узнаешь ее. – Керри вздохнула. – Мама очень любила тебя. Мне кажется, она всегда боялась, что Шеннон вернется и заберет тебя с собой. Мама не желала для тебя такой жизни… я хочу сказать, что Шеннон и о себе-то не могла позаботиться. Она не смогла бы воспитать тебя. Легкомысленная – вот самое подходящее для нее определение. Хотя, когда требовалось, она бывала расчетливой. Да, мама боялась потерять тебя, ведь у нее не было на тебя никаких законных прав. Шеннон даже не удосужилась оформить опекунство или удочерение. Вот в этом вся Шеннон.

– А ты не знаешь, кто мой отец? – спросила Эрин, слегка замявшись.

Керри покачала головой:

– Это известно только Шеннон. Нам она никогда этого не говорила. Отвечала, что не имеет значения.

– Я спрошу у нее, – тихо промолвила Эрин.

– Значит, ты намерена с ней встретиться. – Фраза прозвучала не как вопрос, а как констатация факта. – Я знала, что ты захочешь встретиться с ней, но, боюсь, эта встреча тебя разочарует. Шеннон совсем не такая, как мы.

– Что ты имеешь в виду?

– Неприятно говорить такие вещи о своей сестре, но Шеннон может быть очень эгоистичной, ей наплевать на всех окружающих.

– Но то же самое можно сказать и обо мне, – виновато проговорила Эрин, – я ведь тоже сбежала из дома.

– Да, но в твоем случае все же были смягчающие обстоятельства. Тебя все простили, и надеюсь, ты больше не сбежишь. А Шеннон совсем другая. Ведь она могла не бросать тебя. Сейчас в Ирландии не средневековье. Да, она забеременела, но мама и папа помогли бы ей воспитать тебя. А она вместо этого сбежала и не вернулась. И вот за это я не могу ее простить.

– Но ты же в то время была ребенком, – возразила Эрин, – ты не знаешь, через что ей пришлось пройти. Может, она была напугана, растеряна…

– Да, возможно. – Керри задумалась. – Может, я действительно слишком строга к ней, потому что так долго хотела иметь детей, а у меня ничего не получалось. И я стала ненавидеть таких людей, как Шеннон, которые имели детей и безжалостно бросали их, тогда как нам с Питером пришлось пройти через такие трудности, чтобы обзавестись детьми.

Представив, через какой ад пришлось пройти Керри, Эрин прониклась к ней жалостью.

– Ладно, не обращай на меня внимания, – продолжала Керри, – я просто старая ворчливая корова. И все же мне трудно простить Шеннон за то, что она сделала со всеми нами.

– Ты знаешь, где она живет?

Керри внимательно посмотрела на Эрин, похоже, она раздумывала, что ей ответить на этот вопрос.

– Да, – кивнула она наконец, – время от времени она дает о себе знать.

– Я хочу встретиться с ней. Я знаю, мы виделись, когда я была ребенком, но я этого не помню. Мне нужно увидеть ее и поговорить с ней.

– Хочешь спросить, почему она сбежала?

– И об этом тоже. – Эрин села на диване и устремила на Керри умоляющий взгляд. – Я понимаю, ты считаешь это плохой идеей, но я должна увидеть ее.

– Она живет недалеко от мамы и папы, – с явным нежеланием сказала Керри. – Некоторое время жила с каким-то парнем, они держали что-то вроде студенческого общежития, но разорились. В прошлом году она переехала. У меня есть ее адрес.

– Ты виделась с ней?

– Да, несколько раз, но мимолетно. – Голос Керри звучал твердо, и Эрин почувствовала, что Керри способна напрочь вычеркнуть сестру из своей жизни. В данном случае Керри была категорична: «Либо ты со мной, либо против меня». – В последний раз она пыталась связаться со мной, когда я попала в больницу. Она разговаривала с Питером, а он не в курсе наших семейных дел. Он подумал, что она встревожилась, узнав, что я попала в больницу. Наивный человек. С тех пор я ничего о ней не слышала, знаю только, что мама давала ей деньги перед Рождеством.

– У нее нет денег?

– А у Шеннон никогда не было денег. Не сомневайся, она и у тебя попросит, когда вы встретитесь.

– Ты так думаешь?

– Уверена.

– Мне важно это знать, – медленно проговорила Эрин, – чтобы составить о ней правильное представление.

– А ты что, до этого считала ее заботливой матерью, которая только в силу обстоятельств была вынуждена оставить своего ребенка? – с горечью спросила Керри.

– Керри, пожалуйста, не будь так сурова, – взмолилась Эрин.

– Я сурова только тогда, когда говорю о ней, и в этом она сама виновата. Она заставила страдать маму, и это из-за нее ты сбежала.

– Конечно, ты права, и все-таки если бы не она, то я сейчас не сидела бы здесь с тобой.

– Это уж точно. – Суровое выражение исчезло с лица Керри. – Давай выпьем чаю на дорожку.

Когда Эрин выехала в Корк, движение еще не было слишком интенсивным. Она решила, что доберется до дома часа за два. По мобильному телефону Эрин передала сообщение Грегу, что у нее все в порядке, и попросила перезвонить ей. Оказалось, что Грег уже отправил ей несколько сообщений, и Эрин улыбалась, читая их. В одном из них говорилось: «Позвони мне, если ты расстроена. А если все хорошо, то можешь не звонить. Я понимаю, тебе нужно поговорить с Керри, чтобы вам никто не мешал, но помни, что я люблю тебя. И нашего ребенка».

Выезжая на главное шоссе, Эрин подумала, что все у нее складывается хорошо. Она повидалась с Керри, поговорила по телефону с родителями. В ней зарождается жизнь желанного ребенка, она замужем за человеком, которого обожает. И все же где-то в глубине души Эрин таилась боль, напоминавшая о том, что родная мать предала ее. Шеннон бросила ее и не вернулась. Могла вернуться, но предпочла не возвращаться. И Эрин вновь охватила решимость докопаться до самой сути.