Лучшие подруги

Глава 3

В выходные каждый из членов семьи занимался исключительно своими делами. Почти всю субботу Джесс просидела в своей комнате за уроками. И только ближе к вечеру Эбби отвезла ее к Стеф, где девочки стали готовиться к вечеринке, которую устраивала их подружка. Эбби разрешила Джесс переночевать у Стеф и даже не стала возражать, когда в воскресенье позвонила мать Стеф и попросила, чтобы Джесс осталась у них на обед.

Том всю субботу провел на репетиции школьного драмкружка и вернулся домой поздно. В воскресенье он сказал Эбби, что будет весь день готовиться к занятиям, и с сосредоточенным выражением лица расположился за кухонным столом, разложив перед собой свои бумаги. Чувствуя себя всеми покинутой, Эбби взяла газеты и удалилась в гостиную. Она включила телевизор и стала листать газеты, пока в конце концов не задремала. Проснулась Эбби уже вечером, когда Джесс вернулась домой и громко хлопнула дверью.

– Как прошла вечеринка? – спросила Эбби, выходя в прихожую, чтобы поздороваться с дочерью.

– Скукотища, – буркнула Джесс. Вечеринка действительно получилась для нее невеселой. Там были парни, которых Джесс раньше не знала, но они не выразили ни малейшего желания пообщаться с ней. А вот Стеф пользовалась большим успехом, что еще больше огорчало Джесс. Они со Стеф дружили с пяти лет, и вот теперь Стеф легко вошла в это чудесное общество молодежи, а она, Джесс, словно так и осталась ребенком, разглядывающим эту интересную жизнь только через витрину. Однако не стоило говорить об этом матери. Она все равно не поняла бы. – Я пойду к себе, – сказала Джесс, поднимаясь по лестнице. А Эбби осталась в прихожей, чувствуя себя совсем несчастной.

Утром в понедельник Эбби проснулась, когда Том поставил на столик рядом с будильником чашку чая. Это была его единственная домашняя обязанность, и даже после семнадцати лет совместной жизни он исправно выполнял ее.

– Уже пятнадцать минут восьмого, – напомнил Том.

Пребывая еще в полудреме после беспокойной ночи, Эбби вздохнула и подумала, что хорошо бы полежать еще хотя бы пять минут. Но нет, она не могла себе этого позволить. Заставив себя подняться с постели, Эбби глотнула горячего чая. Она любила горячий чай, и Том умел заваривать именно такой чай, какой ей нравился. Том был «жаворонком», и к тому времени, когда Эбби спускалась на кухню, он уже успевал сделать тосты, выпить кофе и прочитать половину газеты. Джесс как-то пошутила, сказав, что они счастливая семья потому, что мама «сова», она сама полуночница, а папа «жаворонок», и поэтому они никогда вместе не встречаются. Правда, больше Джесс ни разу не сказала, что они счастливая семья.

Эбби сделала еще один глоток чая и потянулась за телевизионным пультом. Она любила утренние передачи, но понимала, что смотреть их так же опасно, как и валяться в постели лишние пять минут. В конце каждого сюжета объявлялось, что зрителей ждет еще много интересного, и так заманчиво было бы лежать в постели и дожидаться показа весенней моды или слушать рассказ об отдыхе в Австралии. Это ведь так интересно…

Пройдя в ванную, Эбби почистила зубы. Из зеркала на нее смотрела женщина с растрепанными волосами, припухшими глазами, увядшей кожей и бледными губами, терявшимися на лице. Без макияжа она даже с новой прической походила на стареющего клоуна.

Ей срочно требовалось посетить салон Салли.

И Джесс, и Том удивились, когда через двадцать минут Эбби спустилась в кухню причесанная, с макияжем, в джинсах и в одном из своих самых любимых джемперов из светло-желтой ангорской шерсти.

– По-моему, ты сегодня не собиралась на работу, – заметил Том, намазывая маслом тост.

Эбби бросила на него раздраженный взгляд, но Том спрятался за газетой.

– Ты же говорила, что сегодня будешь работать дома, – добавила Джесс.

– Верно, – ответила Эбби, ласково улыбаясь дочери. – Но это не значит, что дома можно ходить в чем попало, так недолго и опуститься.

Она взяла миксер и стала доставать из холодильника фрукты, чтобы сделать себе коктейль.

– А по-моему, глупо наряжаться, когда ты дома, – это только напрасная трата времени, – равнодушно пожал плечами Том, не отрывая глаз от газеты.

– А если кто-то зайдет? Я не хочу выглядеть неряхой, – возразила ему Эбби.

– Какой смысл наряжаться на тот случай, если вдруг кто-то зайдет? – спросил Том. – А ты всегда выглядишь хорошо.

Эбби аж замерла от этих слов. Хорошо? Она всегда выглядит хорошо? Тогда почему же она не услышала искренности в этих словах? Почему Том произнес их каким-то профессиональным тоном? Вроде как: «Ваш сын учится хорошо, миссис Х, не блестяще, но хорошо».

А Эбби не желала выглядеть хорошо. Она хотела выглядеть потрясающе, как та белокурая куколка, которая кокетничала с Томом на вечеринке.

Вытащив из холодильника пакет с малиной, Эбби швырнула его на стол. Интересно, ее муж всегда был таким бестактным или же стал таким только недавно?

Когда Том и Джесс ушли, Эбби целый час занималась уборкой в доме. Затем уселась за большой стол в своем кабинете и принялась листать ежедневник. Теперь у нее было два ежедневника: официальный, в замшевом переплете, который вела ее помощница Катя, и собственный, маленький, в цветастой обложке, в который Эбби лично записывала то, что ей следовало запомнить, например, время завтрашней встречи в компании «Бич» с новым исполнительным продюсером, которому также предстояло возглавить новый отдел заказов.

Когда Эбби была не слишком загружена, Катя работала всего два дня в неделю, если же Эбби была занята, то три дня в неделю. Поскольку у Кати было двое маленьких детей, ее очень устраивал такой график. Когда Эбби снималась в телепередачах, Катя находилась в ее доме и отвечала на телефонные звонки, послания поклонников, принимала новые предложения. А когда у Эбби не было съемок, Катя оставалась у себя дома и связывалась с Эбби по телефону.

Сегодня Катя как раз работала у себя, так как предполагалось, что Эбби будет разрабатывать дома идеи построения передачи с выставки «Идеальный дом», которая должна была открыться через три месяца. Но сегодня у Эбби не было настроения работать, и ей пришлось буквально заставлять себя. Открыв блокнот, она написала на чистой странице: «Идеи».

Обычно чистый лист как бы приглашал ее к творчеству. Но только не сегодня. Почертив некоторое время какие-то каракули, Эбби бросила это занятие и принялась листать последние номера журнала «Хаус тудей», надеясь, что это придаст ей вдохновения. В одном из номеров она увидела фотографию телеведущей по имени Канди, которая вела дневную передачу, посвященную беседам с известными людьми. Эбби как-то встретилась с ней в Дублине, наивно полагая, что они могут подружиться, поскольку обе были телезвездами. Однако Эбби столкнулась с холодным высокомерием.

– Вы ведь, кажется, из той забавной передачи о порядке в доме? – с издевкой спросила Канди. – Мне нравится видеть на экране новичков. Однако, чтобы иметь успех, надо долгое время проработать в этом бизнесе. Я повидала многих новичков, но все они исчезали, когда начинал падать рейтинг передач. – И Канди продолжала рассказывать Эбби о своей успешной карьере, явно намекая на то, что звезде передачи «Наводим порядок» такого успеха не достичь.

Эбби была слишком уязвимой и неуверенной в себе женщиной, не обладавшей таким стервозным характером, как иссиняКанди, однако она могла постоять за себя.

– Это верно, никогда не знаешь, когда шоу начнет терять зрителей, – ответила Эбби с невинным видом, хлопая ресницами. – У нашей передачи очень высокий рейтинг, но это не значит, что мы можем почивать на лаврах. Я очень рада познакомиться с ветераном телевидения, ведь вы уже столько лет в этом бизнесе. – С этими словами Эбби повернулась и ушла, оставив Канди злиться по поводу упоминания о высоких рейтингах и намека на ее возраст. Правда, Эбби не могла не признать, что на фотографии в журнале Канди отнюдь не выглядела старой.

«Канди пригласила журнал «Хаус тудей» в свой потрясающий дом» – гласила подпись под двумя огромными фотографиями кухни и спальни. Эбби подумала, что, наверное, перед съемкой помещение несколько часов вылизывала целая армия уборщиков-филиппинцев, уж больно сверкали гранитные крышки кухонных столов.

Эбби не стала искать на фотографиях комнат какие-то подвохи и огрехи, а внимательно уставилась на фотографии Канди, которая с ее огромными голубыми глазами и кожей цвета спелого персика выглядела на них необычайно молодо.

– А ведь ей сорок восемь, если не больше, – угрюмо заметила Эбби вслух. – Фотографии явно отретушированы.

Достав из ящика стола увеличительное стекло, Эбби принялась тщательно разглядывать фотографии. На одной из них Канди в джинсах, сидевших низко на бедрах, держала в одной руке кастрюлю; на другой она, сбросив туфли, свернулась калачиком в огромном кресле. Эбби вглядывалась очень внимательно, но так и не обнаружила морщин на лице Канди. «Вот стерва, наверное, сделала подтяжку». Эбби захлопнула журнал и уставилась на стену позади стола. Там висел «Звездный сертификат», который ей в шутку вручила съемочная группа передачи «Наводим порядок» после окончания съемок последней серии.

«Спасибо, Эбби, – гласил текст сертификата, – нам очень приятно работать с тобой. Ты звезда». Эти слова окружала большая звезда золотистого цвета. Эбби была очень тронута таким подарком.

Сейчас она тупо смотрела на сертификат.

– «Ты звезда». Черт побери, что-то я сегодня не чувствую себя звездой, – сердито пробормотала она.

Утром во вторник Эбби поднялась с постели первой. Сегодня ей надо было хорошо выглядеть, так как предстояла встреча с новым исполнительным продюсером и главой отдела контрактов, женщиной по имени Рокси О'Халлоран, которая собиралась «подбросить новые идеи относительно шоу». Эбби одолевало нехорошее предчувствие. Возможно, у нее и не было опыта подобных встреч, но интуиция подсказывала ей, что «подбросить новые идеи» на языке бизнеса означает «кардинально все поменять». Эбби звонила Флоре, директору шоу и своей хорошей подруге, чтобы получить информацию о новом исполнительном продюсере, но Флора ничего не знала и безмятежно заявила, что вряд ли компания «Бич» будет менять что-то в столь успешной передаче.

– Да не переживай ты, Эбби. У нас отличный проект, и ты большая часть этого проекта.

В шкафчике в ванной Эбби отыскала очень дорогое увлажняющее мыло, которым пользовалась в исключительных случаях. Она решила, что если это мыло подходит суперзвездам, то наверняка подойдет и ей. Хорошее мыло могло помочь бороться с морщинами.

– Чего это ты так рано поднялась? – удивился Том, появившийся в ванной десять минут спустя. Его длинные, бледные ноги торчали из-под просторной футболки. Том шутил, что у него ноги бегуна на длинные дистанции. Интересно, обидело бы его, если бы Эбби назвала его ноги «хорошими», а не сексуальными, как она всегда говорила, когда Том жаловался на то, что они слишком худые?

Эбби принялась энергично натирать тело ароматным лосьоном. Том не предложил натереть ей спину, а ведь когда-то он делал это с большим удовольствием, медленно проводя рукой по самым интимным местам. Эбби попыталась убедить себя, что это не имеет значения.

– Сегодня у меня с утра совещание со съемочной группой, будем обсуждать новые идеи для шоу, – довольно резко ответила мужу Эбби.

Ей нравились подобные совещания. Эбби ощущала себя настоящей деловой женщиной, когда сидела за длинным столом в офисе компании «Бич», где перед каждым участником совещания стояла бутылка с минеральной водой и лежал чистый блокнот и где ощущалась атмосфера творчества. В такие моменты Эбби чувствовала себя Мелани Гриффит из кинофильма «Деловая девушка» – прекрасно одетой и слегка лукавой. Оставалось надеяться, что и сегодняшнее совещание ей понравится. Флора права, не стоит так уж волноваться по поводу встречи с новым исполнительным продюсером.

– Когда после совещания заедешь в магазин, не забудь купить мне лезвия для бритья, ты знаешь какие, – напомнил Том, становясь под душ. – И кофе у нас заканчивается.

Странно, но Эбби захотелось заплакать. И не потому, что ее муж не замечал, что у них в доме никогда не кончаются лезвия для бритья и кофе и что именно это обеспечивало комфорт в их доме. А потому, что Эбби наконец осознала, что превратилась…

в его мать. Единственное отличие заключалось в том, что изредка – очень редко, надо это признать, – они занимались любовью. Эбби даже не утруждала себя воспоминаниями о том, когда это было в последний раз. А если не принимать во внимание секс, то она была двойником покойной миссис Берли Бартон, которая внимательно следила за тем, чтобы у сына не заканчивались лезвия для бритья и чтобы у него всегда были чистые рубашки. А стоило ее хоть чуть-чуть похвалить, как у нее появлялся новый заряд энергии.

«Хорошо. Ты выглядишь хорошо».

Сдерживая злость, Эбби принялась умело наносить на лицо макияж. Она научилась этому у гримерши, которая всегда работала над ее лицом перед съемками передачи «Наводим порядок». Конечно, она не сможет превратиться в двадцатилетнюю блондинку с длинными ногами, но тем не менее она все еще может выглядеть гораздо лучше, чем просто «хорошо».

Во всяком случае, секретарша в офисе компании «Бич» встретила ее с радостью.

– Привет, Эбби! – с улыбкой поприветствовала ее Ливия. – Тебя ждут в зале заседаний. Позвонить, чтобы тебя встретили, или сама пройдешь?

– Не надо никаких встреч, – возразила Эбби, – терпеть не могу ажиотажа.

– Я знаю. – Всем в компании очень нравилось работать с Эбби, что в общем-то было редкостью в их бизнесе. Эбби никогда ничего не требовала, в отличие от других телезвезд, которые, никого не замечая, врывались в офис, а потом стремительно выскакивали из него, требуя немедленно вызвать такси. А к Ливии они относились как к служанке, главной заботой которой было выслушивать их приказы.

Если Эбби требовалось вызвать такси, она вежливо просила об этом Ливию. И всегда благодарила. Никогда не забывала поинтересоваться здоровьем матери Ливии, которая обожала передачу «Наводим порядок».

Эбби направилась в зал заседаний. Она не смотрела по сторонам, а лишь прислушивалась к шелесту своей длинной кожаной юбки. Похоже, она выбрала удачный наряд – стиль одновременно и классический, и современный; юбку дополняли блестящие высокие сапоги и шикарная белая блузка с большими манжетами – вот только Эбби забыла о том, как громко шуршит ее юбка.

В зале заседаний находились четверо: Стэн – исполнительный продюсер, Флора – режиссер, Брайан – главный менеджер, Рокси – новый исполнительный продюсер. С первыми тремя Эбби прекрасно ладила, однако ощутила тревогу при виде незнакомой женщины. Рокси, одетая в элегантный костюм от Гуччи, оказалась стройной женщиной с узким умным лицом, и она отнюдь не выглядела случайной фигурой в мире бизнеса.

Эбби смутно представляла себе, какова будет роль Рокси в компании «Бич» и что та намерена делать с передачей «Наводим порядок».

Что ж, скоро она узнает об этом.

После десяти минут взаимных похвал по поводу того, какими хорошими получились последние серии передачи, ход совещания в свои руки взяла Рокси. Быстро закрыв жалюзи, она нажала кнопку на пульте, и засветился экран большого телевизора.

– Это американское шоу, очень похожее на шоу «Наводим порядок», – пояснила Рокси, пока шли титры. – Думаю, вы поймете, зачем я вам это показываю.

«Да, интересно, зачем?» – подумала Эбби, испытывая легкое волнение.

Шоу определенно было сделано в том же формате, что и ее передача, – люди предоставляли свои дома специалистам из команды передачи «Выброси это отсюда». Только в роли специалистов здесь выступали три красивые женщины в униформе – при первом взгляде их можно было бы принять за бывших лидеров групп поддержки, – и вели они себя иначе. Вместо того чтобы ненавязчиво избавлять клиента от старой одежды или других вещей, которые принадлежали давно умершим родителям, девушки буквально заставляли клиента выбрасывать хлам и рухлядь, и при этом вели себя как озорные старшеклассницы, которые обступают какую-то неряху, стоящую возле своего шкафчика, и дразнят ее за беспорядок.

– Ну зачем, например, нужно хранить это? – недоумевала одна из девушек, демонстрирую старую потрепанную игрушку, которую заплаканная клиентка хранила с тех времен, когда ее ныне тридцатилетний сын был еще младенцем.

«Да потому, что эта игрушка много значит для нее», – мысленно ответила ей Эбби.

– Ну, что мы скажем на это? – спросила другая девица, размахивая игрушкой.

– Выброси это отсюда! – хором ответили ей двое коллег.

– Шоу длится долго, – сказала Рокси, перематывая кусок пленки с рекламой. – Да, оно довольно цинично, но рейтинги большие, потому что всем нравится смотреть, как других избавляют от наследия прошлого. Это перспективное направление.

Глядя на маленькое, какое-то лисье лицо Рокси, Эбби почувствовала, что начинает испытывать к ней неприязнь. Она не могла представить себе, чтобы Рокси когда-либо хранила стопку старых писем или сломанную сережку, потому что это был подарок любимого человека, с которым она давно рассталась. Нельзя наводить порядок в чужой жизни, не имея ни малейшего представления о том, что может быть дорого людям. Памятные вещи бесценны, и смеяться над тем, что не имеет цены для человека, просто жестоко. Да, это жестокость, которая сродни лечению хирургическим скальпелем.

Но Рокси еще не закончила. Она нажала на пульте кнопку «Воспроизведение», и шоу продолжилось. Эбби начала записывать в блокнот то, что ей не нравилось в этой передаче.

«Передача слишком мучительна для тех, кто в ней участвует».

«Полное отсутствие сочувствия».

«Трудно находить новых участников после того, как люди видят, что передача травмирует героев».

Эбби посмотрела на Стэна, Брайана и Флору, надеясь, что они согласны с ней. Но все трое с увлечением смотрели шоу, а Флора восторженно теребила свою длинную черную косу.

– Вот путь для повышения рейтингов, – сказала Рокси. – Я не хочу критиковать то, что вы выпускаете сейчас, но нам следует переходить на другой уровень. Семьдесят процентов телешоу проживают всего два сезона, ну, если не считать действительно успешных телевикторин. Нам нужно оказаться среди тех тридцати процентов шоу, которые долго живут на экране. Поэтому мы должны освежить нашу передачу.

Эбби оцепенела в своем кресле, она ждала, что кто-нибудь сейчас возразит Рокси, сказав, что к передаче «Наводим порядок» все это не имеет никакого отношения.

Однако все только согласно кивали.

Эбби почувствовала, как кровь прилила к лицу. Она никогда не выходила из себя на работе, но сейчас она была на грани срыва. Они что же, хотят, чтобы она стала вот такой телевизионной стервой? Она не может этого сделать… и не станет делать.

– Я не могу вести себя подобным образом, просто не могу! – выпалила Эбби. Она поднялась с кресла и устремила взгляд на троих коллег, которые, как она надеялась, будут на ее стороне. – Люди доверяют мне. Они знают, что я действую в их интересах и хочу помочь им сделать их жизнь проще и лучше. Этому и посвящено наше шоу – помогать людям, а не унижать их, не смеяться над ними. – Это шоу было детищем Эбби, именно она сделала его тем, чем оно стало. И если они намерены испортить его, то она уйдет. – Я скорее уйду из передачи, чем буду вести себя с людьми как стерва.

– Эбби, мы все понимаем, – ласково промолвила Рокси. – Ведь именно тактичность и доброта являются основой вашего обаяния.

Эбби поморщилась. В устах Рокси слово «доброта» прозвучало почти как обвинение.

– О твоем уходе не может быть и речи, – добавил Брайан. – Ты лицо передачи.

– От общения с вами люди ощущают тепло и комфорт, и это замечательно, – продолжила Рокси. – Но нам надо двигаться вперед. Следует добавить остроты в передачу, ввести в нее того, кто будет создавать эту остроту.

Приступ злости у Эбби улетучился так же быстро, как и возник. Она внимательно посмотрела на Рокси.

– Я собираюсь пригласить одного или двух новых ведущих, чтобы они работали вместе с вами, Эбби. Разумеется, вы будете хозяйкой шоу, но нам нужны свежие лица. Я думаю, это может быть молодая пара, мужчина и женщина. – Последнюю фразу Рокси адресовала уже Стэну и Флоре. – Все нити передачи будут в руках Эбби, она останется главным специалистом по наведению порядка, но новые люди вызовут еще больший интерес к шоу. Мы сможем в течение одной передачи побывать в нескольких домах. А самое главное изменение будет заключаться в том, что шоу будет идти целый час, – торжественным тоном заявила Рокси. – Рекламодатели толпой побегут к нам.

Глядя на Брайана, Эбби поняла, что он заранее знал, о чем будет говорить Рокси, и явно солидарен с ней.

– Подумайте об этом, – продолжала Рокси. – Мы повысим привлекательность шоу, получим больше эфирного времени, а значит, и больше доходов от рекламы. Три рекламные паузы вместо одной.

Эбби поняла, что хотя ей и не придется играть роль стервы – для этого найдут других людей, – но это для нее был путь в западню.

– Не знаю, – подал голос Стэн, – будет ли смотреться шоу в часовом формате. И насчет новых ведущих, смогут ли они вписаться в передачу? Лично мне не хотелось бы смешивать жанры.

Разумеется, у Рокси имелись ответы и на эти вопросы.

– Мы сможем сделать несколько пилотных проектов, чтобы посмотреть, как работает эта идея.

– Прогресс – удел молодых, – философски заметил Брайан. Он сидел, откинувшись на спинку кожаного кресла, и позволял всем лицезреть свой живот, который вывалился бы из дорогой рубашки, если бы не пуговицы.

Эбби со злостью подумала, что до появления шоу «Наводим порядок», которое стало приносить компании «Бич» хорошую прибыль, Брайан не мог позволить себе носить французские рубашки с ручной вышивкой.

– И это определенно так. Молодость создает магию телевидения, – добавил он. – Только не обижайся, Эбби.

– А никто и не обижается, – процедила Эбби сквозь стиснутые зубы.

– Телеведущие становятся все моложе и моложе, – поддержала его Рокси.

– Молодость – великая сила, – изрек Брайан, и все согласно закивали.

Эбби уставилась на них. Молодость? Да что они знают о молодости? Лысеющему Брайану было слегка за пятьдесят, детей у него не было, а любимым его занятием было посещение ближайшего от дома бара после просмотра футбольного матча. Худощавому неженатому Стэну перевалило за тридцать пять, он выкуривал в день до сорока сигарет и обожал жареный хрустящий картофель. Флора недавно с большим размахом отметила сорокалетний юбилей, причем настояла, чтобы все приглашенные были в черном, то есть в трауре по ее ушедшей молодости.

Так что для всех них молодость была только воспоминанием, однако они осмеливались напоминать Эбби о ее возрасте. Только Рокси, которой было максимум двадцать пять, могла говорить о том, что понимает молодежную культуру.

После дискуссии по поводу поиска новых талантов, во время которой Эбби сидела с застывшей на лице улыбкой, совещание закончилось.

– Рада была познакомиться с вами, – сказала Рокси, обращаясь к Эбби. – Мне очень нравится ваша работа.

– Спасибо, – автоматически поблагодарила Эбби. Она была сейчас слишком растеряна, чтобы сказать что-то еще. Эбби направилась в туалет, за ней последовала Флора.

– Я понимаю, тебе сейчас тяжело, – сказала Флора, когда Эбби вышла из кабинки и стала мыть руки, – но в словах Рокси есть смысл. Сегодня время молодежи.

– Я это знаю, – ответила Эбби, стараясь изо всех сил скрыть ту обиду, которую испытывала.

– Эбби, мы все не хотели расстраивать тебя, ведь ты наша подруга, а не просто коллега.

– Ну что ты, я вовсе не расстроилась. – Эбби достала из сумочки косметичку и посмотрелась в зеркальце. Там она увидела бледное, осунувшееся от шока лицо. А недавно окрашенные каштановые пряди на фоне этого бледного лица выглядели довольно нелепо. Прежний рыжевато-коричневый цвет волос пошел бы ей сейчас гораздо больше.

Флора внимательно следила за ней, и Эбби удалось взять себя в руки.

– В конце концов, это просто работа, и сейчас меняется ее сценарий. Ты же знаешь, Флора, что я профессионал.

– Конечно. – Флора погладила Эбби по плечу. – Иначе тебя бы не назвали самой практичной ведущей на телевидении.

Эбби и сейчас старалась не выйти из образа самой практичной телеведущей, хотя ей хотелось упасть на кафельный пол туалета и закричать о чудовищной несправедливости.

– Честно говоря, мне Рокси поначалу не понравилась, – призналась Флора, поправляя косу. – Но у нее имеются отличные идеи, она на все смотрит как-то шире.

– Да, ты права. – Эбби застегнула сумочку. – Я побежала, Флора, поговорим позже, ладно?

Эбби повезло, в коридоре она не встретила ни Брайана, ни Рокси.

– О, Эбби, вас разыскивал мистер Редмонд, – сообщила ей Ливия, когда Эбби торопливо проходила через приемную.

– Извини, Ливия, я очень спешу, – корректно ответила Эбби. Она не могла сейчас видеть лицо Брайана Редмонда. – До свидания.

Эбби быстрым шагом направилась к автостоянке, юбка ее нестерпимо шелестела. И только очутившись в машине и выехав со стоянки, Эбби позволила себе разрыдаться.