Лучший книжный парень

Глава 42

Кара

Я прижата к стене в прихожей Люка, а он пожирает меня взглядом, заставляя комнату кружиться, позвоночник тает, спина выгибается дугой, и мы отчаянно целуемся. Мы здесь с тех пор, как только прошли в дверь, его руки лежали на моей пояснице, мои пальцы были в его волосах. Я всхлипываю, когда он скользит по моим бокам, обхватывая мои груди через рубашку, соски ноют и становятся чувствительными к его прикосновениям. Я так сильно хочу его, я хочу, чтобы он был раскованным, я хочу его прямо сейчас.

— Мечтал поцеловать тебя здесь. — Он стонет, прижимаясь губами чуть ниже мочки моего уха. — И здесь. — Целует еще одно местечко, где моя челюсть встречается с шеей. — И здесь. — Облизывает впадинку у горла. Я могла бы неделями наслаждаться любым из этих поцелуев. — Хочу, чтобы наш первый раз вместе был…

— Эм… — я прижимаю руку к его груди и отталкиваю его от себя, заглядывая ему в лицо. — Не хочу показаться занудой, но у нас уже был секс. Или ты забыл? Потому что я — нет. На самом деле, я думала, что это было незабываемо.

Жаль, что я не могу сфотографировать то, как он прикусывает губу, когда улыбается.

— Нет, не забыл. — Он убирает волосы с моего лица, заправляя их за уши. — Но в ту ночь ты была счастлива притвориться, что я Мэттью, а на этот раз я хочу, чтобы ты знала, что это лишь я.

— Я знала, что это ты. Конечно же, знала. — Я расстегиваю его толстовку и запускаю руки под его мягкую серую футболку. Чтение — последнее, о чем я думаю, хочу провести остаток дня просто прикасаясь к нему повсюду, поэтому для меня словно пытка, когда он убирает руки и опускает их по бокам.

— Люк! Ну почему ты не позволяешь мне прикасаться к тебе? — я топаю ногой, а он смеется, но все равно не дает мне того, чего я хочу.

Он слегка целует меня в макушку и уходит на кухню.

— Хочу смаковать каждый кусочек сегодняшнего дня.

Я бросаюсь за ним, нетерпеливая, не желая отдаляться от него больше, чем на несколько дюймов после того, как так долго держалась на расстоянии. Не понимаю, как он может быть таким спокойным и терпеливым в том, о чем я всю ночь мечтала и лежала без сна. Я следую за ним вдоль кухонного островка и обнимаю сзади, пока он наполняет два стакана водой.

— Послушай, это же не одноразовая акция. Мы можем сделать это сейчас, и можем повторить позже вечером. Мы можем заняться этим завтра, можем заниматься этим каждый день, если хочешь, но прямо сейчас с меня хватит смакования. — Он отодвигается от меня еще дальше, но я вижу, что ему это нравится, поэтому продолжаю, просовывая пальцы ему за пояс и притягивая его обратно к себе. Он издает пронзительный вскрик, от которого мы оба покатываемся со смеху, и он вырывается из моих объятий. — Я не слишком горда, могу и поумолять, Люк. Я уже достаточно долго ждала, мне нужен твой язык у меня во рту и твои руки…

Тогда мое желание сбывается. Он резко поворачивается, а я врезаюсь в него, полностью в его власти, когда его руки запутываются в моих волосах и оттягивают мою голову назад, а его язык вовлекает меня в отчаянную борьбу.

Я забываю свое имя, когда погружаюсь в его глубины, теряюсь в его вкусе, руки блуждают везде, куда я могу дотянуться, когда он подталкивает меня к краю своего обеденного стола и внезапно отстраняется.

— Нет, нет, нет, нет, нет, — умоляю я, в отчаянии запрокидывая голову. — Почему ты опять останавливаешься?

— Чтобы я мог увидеть тебя такой. — Он берет мое лицо в ладони и нежно целует в уголок рта. — Чтобы я мог снова начать целовать тебя. Нет ничего более страстного, чем видеть, как ты жаждешь моего поцелуя. Посмотри на себя, так нуждаешься и отчаянно жаждешь меня.

Его слова заставляют меня дрожать. Перестану ли я когда-нибудь чувствовать себя пьяной, когда его глаза встречаются с моими? Эти красивые веснушки в его радужках сведут меня с ума. Он вытаскивает мою рубашку из-за пояса джинсов и не торопится с пуговицами, но желание пересиливает его терпение, и он стягивает ее через мою голову, бросая на пол. Положив ладони на стол, я откидываюсь назад и позволяю ему рассмотреть меня, страдание на его лице дает мне понять, что я сделала правильный выбор, надев темно-зеленое кружевное белье.

— Сними его, — рявкает он, но его реакция заставляет меня чувствовать себя такой непослушной, что я хочу посмотреть, как далеко смогу зайти в своем искушении. Я выгибаю спину и двигаю плечами, приподнимая грудь навстречу ему.

— Если он заставляет тебя так смотреть на меня, то я, пожалуй, оставлю его. — Я прижимаю палец к его губам, раздвигая их, пока он не позволяет мне скользнуть между ними по его скользкому языку. Его руки сжимаются в кулаки на моих бедрах, когда я медленно провожу влажным пальцем по шее, просовываю палец под тонкую ткань лифчика и обхватываю напряженный сосок.

Я приподнимаюсь еще выше, и обещание нежного поцелуя превращается в укус в его горло, от которого он рычит. Он резко выпрямляется и стаскивает меня с края стола на пол. Положив руки мне на талию, он разворачивает меня и наклоняет одним быстрым движением. Дыхание вырывается из моих легких, когда он прижимает меня к столу, положив свою большую ладонь мне между лопаток.

— За это я заставлю тебя ждать еще дольше. Я ведь ждал месяцы, мучил себя ночами, думая о том, как ты вот так склоняешься над моим столом. Теперь настала твоя очередь страдать из-за меня.

— Ох, поверь мне, я тоже страдала. Отчаянно хочу почувствовать, насколько ты возбужден. Покажи мне.

Он прижимается ко мне бедрами, резко и уверенно. Его напряженный стояк восхитителен даже сквозь джинсы. Слава Богу, что у меня есть кости, ибо каждая клеточка моего тела сейчас словно желе. Он расстегивает мой лифчик, медленно спуская бретельки с моих плеч, затем грубо выдергивает его из-под меня. Обхватывает меня за талию, чтобы расстегнуть пуговицу и молнию, и стаскивает мои джинсы на пол, забирая с ними и нижнее белье. Как этот мужчина может всегда делать все, что я хочу, все, что мне нужно, даже без того, чтобы я говорила ему, что именно делать?

В прошлый раз, в наш первый раз, когда я была с Мэттью, я была настолько захвачена тем, насколько горячим он оказался, что потом жалела, что не обратила больше внимания на то, как он ощущался. Мягкость его кожи, то, как он растягивал меня, пока наполнял. На этот раз я на все сто процентов здесь, впитываю каждое ощущение, запечатлеваю его в своем мозгу.

Он проводит руками по задней поверхности моих бедер, и я замираю от сдавленного шипения, которое он издает, когда его пальцы касаются шелковистой кожи.

— Ох, ты такая влажная для меня. Хорошая девочка.

О, Боженька.

То мое пьяное, полное похоти признание о моих фантазиях за его обеденным столом. Он помнит. Многочисленные Книжные Парни пробудили во мне помешанность на похвале, и я могла бы кончить, просто слушая, как он называет меня хорошей девочкой.

Кончики его пальцев медленно описывают круги по мне, поглаживая мой клитор взад и вперед. Когда он прижимает палец к моей сердцевине, проникая внутрь, у меня кружится голова. Я протягиваю руки назад, чтобы ухватиться за край стола, но при этом провожу ногтями по его бедрам. Он хмыкает и отходит, а я слышу безошибочный звук, с которым он расстегивает молнию и стягивает джинсы с бедер.

— Не могу ждать. Прости, я обещал, что подожду, но мне нужно быть внутри тебя, типа, еще вчера.

— Не надо жда…

Я даже не успеваю произнести последнее слово, как чувствую, что он опускается на колени, его язык скользит по мне, пока он достает из кармана презерватив и натягивает его. Стон, который вырывается у меня, настолько громкий, что шокирует даже меня. Снова выпрямившись, он наклоняется надо мной, потирая головкой члена у меня между ног. Его поддразнивая — это слишком. Я отчаянно хочу его, прямо сейчас, здесь, где я мечтала о том, чтобы он взял меня. Я прижимаюсь к нему, желая большего, но он крепко сжимает мои бедра, не давая мне разрешения.

— Скажи мне, чего именно ты хочешь, и я дам тебе это.

— Трахни меня, — умоляю я. — Пожалуйста, Люк, мне это так нужно.

Я чувствую, как он раздвигает мои ноги шире, затем набухший член погружается в меня, дюйм за мучительным дюймом. Когда его бедра прижимаются к задней поверхности моих ягодиц, моя спина выгибается дугой, и я отталкиваюсь предплечьями, чтобы встретить силу каждого толчка своим собственным.

— Пиздец, ты поглощаешь его целиком, Кара. В тебе так потрясающе. — Положив руки мне на бедра, он отстраняется и разворачивает меня к себе лицом, усаживая на край стола, прежде чем снова погрузиться в меня. — Мне нужно видеть тебя.

Он кладет руку мне на затылок и притягивает к себе для страстного поцелуя, который я ощущаю всем телом. Это так горячо, потому что это правда мы. Мы не обсуждаем гипотетический секс на его диване. Не притворяемся Мэттью и Брайони. Только мы. Люк и Кара. Кара и Люк. Когда он покрывает поцелуями мою шею, я поворачиваю голову, открываясь ему еще больше. Задыхаюсь, когда до меня доходит.

— Люк, Люк, стой… — Я бью его кулаком в грудь, и он замирает, в его глазах замешательство. — У тебя все еще открыты жалюзи. — Хотя окна, расположенные вдоль всей стены комнаты, выходят только в его сад, за ними есть еще сады и дома, и, учитывая, что здесь горит свет, мы, должно быть, устраиваем настоящее шоу.

— Упс, — смеется он и целует меня еще сильнее. Выскользнув из меня, он наклоняется, чтобы снять джинсы и нижнее белье, валяющиеся у его ног, а затем делает то, что я люблю больше всего на свете. Он снова входит в меня, и я вскрикиваю, когда он притягивает меня к своей груди, хватает за задницу и поднимает со стола. Говорила ли я ему, что мне нравится, когда Книжные Парни так поступают? Я обвиваю руками его шею и крепко прижимаюсь к нему. Он выносит меня из кухни, несет по коридору, останавливаясь на секунду, чтобы прижать к стене и поднять повыше.

— Уф, в книгах это гораздо проще, — смеется он, и я хихикаю ему в шею.

— Можешь опустить меня, если хочешь.

— Никогда. И ни за что. Ты хоть знаешь, как много я думал о той ночи, когда мы здесь трахались? — он снова приподнимает меня глубоким толчком. Я так сильно стискиваю губу зубами, что чуть не прокусываю ее.

Затем он поднимается по лестнице, пинком распахивает дверь в свою спальню и осторожно опускает нас обоих на простыни. Его запах наполняет мой разум. Я думаю о ночах, которые провела здесь на этой неделе. Как я обнимала его, а он обнимал меня, и как я подавляла в себе желание большего. И вот мы здесь, бросаемся друг другу в объятия, наслаждаясь неизбежным.

— Я так часто представлял тебя здесь. — Его пальцы впиваются в мои, и он поднимает мою руку над головой, прижимая меня к себе. — После сегодняшней ночи ты никогда не встанешь с этой кровати.

Мое дыхание становится прерывистым, а сердце учащенно бьется, и, конечно же, я покину эту постель, но никогда не покину его, а он никогда не оставит меня. Я чувствую себя важной, желанной, нужной и любимой. Я именно там, где и должна быть.

Он держится за матрас над моей головой и врезается в меня. Этот добрый, великолепный мужчина не в силах сдерживаться, когда мы обнажены. Мой мужчина.

Милые мужчины, которые становятся дикими — моя слабость.

Мои слова прокручиваются в голове, когда он заставляет все перед глазами искриться.

Я прижимаюсь бедрами к его бедрам, кончиками пальцев касаясь его груди, а он медленно выходит из меня и делает так снова, и снова, и снова. Прикосновение наших тел друг к другу восхитительно.

— Тебе это нравится? — спрашивает он, прикусывая мочку моего уха.

— Нравится, — выдыхаю я, когда у меня перехватывает дыхание, и он прижимает меня к кровати. — Я люблю тебя.

Затем наш темп меняется, его глаза встречаются с моими, а бедра двигаются глубоко и медленно. Он издает низкий горловой стон.

— Скажи это еще раз.

Эти три крошечных слова открывают все, что я так долго держала в секрете.

— Я люблю тебя, — кричу я, эмоции переполняют меня с головы до ног. И я действительно люблю, я говорю это искренне.

— Я тоже тебя люблю, — стонет он. Он говорит это мне в лицо, затем снова в наш поцелуй и снова, уже на ушко. Он накрывает мое тело своим, его руки обхватывают меня за талию, притягивая ближе, и я просто не могу насытиться тем, как он подходит мне, обнимает меня, владеет мной. Я поднимаюсь все выше и выше, и все во мне пульсирует, когда я смотрю, как он облизывает кончики пальцев и протягивает руку между нами, крепко прижимаясь ко мне.

— Ох, черт, Люк.

— Знаю, знаю. Отпусти себя.

Моя спина выгибается дугой, а глаза закрываются, когда я сжимаю в кулаках простыни.

— Смотри на меня. Хочу видеть твое лицо, когда заставлю тебя кончить. Ты такая красивая, когда кончаешь.

Я открываю глаза и наблюдаю, как он загорается, когда его глубокие толчки доставляют удовольствие каждой частичке меня. Я хочу, чтобы это никогда не заканчивалось, и я должна помнить о тех заверениях, которые ему давала. Мы можем сделать это снова, это не на один раз, мне не нужно сдерживаться.

Он видит все это, читает по моему лицу, и я принимаю свою участь, когда он начинает массировать мой клитор сильнее. Сначала ощущение нарастает в моих бедрах. Судорога, затем напряжение, затем оно охватывает всю меня, мое тело охватывает пламя, когда я достигаю небесного пика с его именем на устах.

Я обмякаю в его объятиях, теряя контроль над своим телом, дрожа под ним. Люк прижимает меня сильнее, преодолевая силу своих толчков, быстро-быстро, а затем замирает, когда его бедра трутся об меня, и он стонет мне в грудь, освобождаясь.

— Ох, Кара, ох, Кара, ты моя. — Он прижимается лбом к моей шее, и только прерывистое дыхание разделяет нас, когда мы спускаемся с высоты, мои мышцы все еще подергиваются вокруг него, когда он полностью прижимается ко мне. Я обнимаю его за плечи, глажу по волосам, целую в висок. И мы остаемся такими; затаившие дыхание, пресыщенные, обнявшиеся, влюбленные.

Я вижу это в его глазах, эмоции, вспыхивающие на его лице, без слов говорят мне о том, что я и так знаю. Он любит меня. Он никогда не оставит меня. Он сделает для меня все, что угодно. И я ни в чем не сомневаюсь.

Люк и Кара. Кара и Люк. Он — это все. Мой друг, мой защитник, моя любовь. Мой милый мужчина, превращающийся в дикаря. Единственный Крижный Парень, которого я никогда не захочу заменить.