Любить — это так просто!

Глава третья

В Сан-Франциско Брейди прибыл под вечер. Самолет приземлился точно по расписанию, хотя погода выдалась неважная — день был серый и пасмурный, небо затянуто тяжелыми тучами. Глядя в иллюминатор при посадке, Брейди не видел ничего, кроме облаков: ни огней, ни мостов, ни живописных видов, обычно изображаемых на открытках. В конторе по прокату машин он спросил у хорошенькой китаянки, похожей на куколку, как добраться до Монтерея, и та ответила, что сейчас шоссе через Сан-Хосе забито транспортом и он наверняка попадет в автомобильную пробку.

— Что же делать ковбою, который терпеть не может час пик? — лукаво усмехнулся Брейди.

— Советую задержаться в аэропорту и выехать попозже, — сказала девушка. — Перекусите пока.

— Не подскажете, где именно?

Та назвала ресторан, куда ходит обедать сама.

— У вас скоро перерыв?

Китаянка улыбнулась.

— Муж не разрешает мне обедать с незнакомыми мужчинами.

Брейди глянул на ее руки. Обручального кольца не было.

— И правильно делает. А он знает, что, выйдя из дому, вы снимаете кольцо?

— У меня аллергия на металл. Не могу носить украшения.

Брейди прищурился.

— Ах, мечта каждого мужчины.

— Приятного аппетита, мистер Коулман. — Китаянка протянула ему документы на машину, обворожительно улыбнувшись.

Брейди подмигнул ей и отправился искать ресторан. Подкрепившись бифштексом, он забрал чемодан из автоматической ячейки камеры хранения и вернулся в контору за машиной. Девушки уже не было, ее место занял молодой китаец. Он показал Брейди по карте, как доехать до Монтерея.

Выбравшись на скоростное шоссе, Коулман покатил на юг. Ему предстояло проделать семьдесят пять миль — немногим меньше, чем расстояние от Сан-Антонио до Остина. До Сан-Хосе пришлось тащиться еле-еле, хотя час пик уже заканчивался. Время от времени принимался накрапывать дождик, приходилось включать «дворники». Из-за темноты Брейди не мог толком разглядеть окрестности, но, насколько он мог судить, северная Калифорния ничем особенным не отличалась от южной, которую он знал неплохо.

Как и всегда, надолго оставаясь в одиночестве — будь то за рулем пикапа или в седле лошади при объезде ранчо, — Брейди начал думать о Джереми. Стоило ему представить самодовольную физиономию этого подлеца — и к голове приливала кровь, горло перехватывало так, что становилось трудно дышать.

Брейди понимал, что нельзя постоянно вспоминать о своем заклятом враге, но ничего не мог с собой поделать. Чтобы избавиться от навязчивых мыслей, он шел на разные ухищрения, старался себя обмануть. Хорошо помогало общество женщины. Если же никого рядом не оказывалось, он мысленно возвращался в прошлое, в те дни, когда Ли была жива. На сей раз он сосредоточился на воспоминаниях о Калифорнии. Пять лет назад он летал туда, чтобы договориться об аренде нефтяной скважины с Харли Орманом, уроженцем Техаса, жившим тогда в Ньюпорт-Бич. Брейди колесил по дорогам Лос-Анджелеса, разглядывая пальмы и молоденьких девушек, разъезжавших на спортивных автомобилях. Однажды он смотался в Малибу — посетить музей Пола Гетти: греческое и римское искусство всегда его привлекало. Но самое интересное произошло после окончания переговоров.

Харли подцепил пару красоток, и они вчетвером отправились в Лас-Вегас спустить пар и хорошенько повеселиться. Брейди выиграл в карты пять тысяч, половину он отдал Тэмми — так, кажется, звали его случайную подружку, — однако и оставшейся части хватило на то, чтобы возместить расходы на поездку.

Предполагалось, что северная Калифорния значительно отличается от южной, но в темноте и под дождем Брейди не мог составить собственное мнение. У городка под названием Морган-Хилл он свернул с шоссе и зашел в «Макдоналдс» — выпить кофе. Сидя у залитого дождем окна, он смотрел, как мексиканская семья из шести человек с аппетитом поглощает гамбургеры и молочные коктейли. Это зрелище навело его на мысль о детях, которые могли бы родиться у Ли, выйди она замуж за Томми Бредшоу или одного из тех парней, что за ней ухаживали. Сейчас он был бы дядей двух или трех веселых девчушек — или озорных мальчишек — и не сидел бы в тысяче миль от дома, переполненный печалью и ненавистью к мерзавцу, убившему его сестру.

Кто-то, вероятно, сочтет Брейди сумасшедшим. Ну скажите, ради чего он оставил свое уютное ранчо и отправился сражаться с ветряными мельницами? Ради незнакомой женщины, которая, возможно, и не желает вовсе, чтобы ее спасали. В свое время его не послушалась Ли, так с чего он взял, что теперь послушается совершенно незнакомая женщина?..

Однако в глубине души Брейди Коулман знал, что дело не в красивой докторше, сидящей в инвалидном кресле. Дело в подонке, охотящемся за невинными женщинами, который должен получить по заслугам. И в каком-то смысле — в неудачах самого Брейди, в его неспособности спасти Ли.

Разве это не стоит продажи нескольких участков? На что еще нужны деньги, если не на то, чтобы снова обрести уважение к себе? Брейди допил кофе, сел в машину и, стиснув зубы, продолжил свой путь. До Монтерея он добрался около половины десятого и остановился у мотеля, рекомендованного ему Уорреном Накхолсом.

Выйдя из автомобиля, Коулман ощутил наконец близость океана. Он глубоко вздохнул пару раз, надеясь получить хоть какой-либо знак, говорящий о том, что именно здесь закончится его крестовый поход.

Однако суждено ли оправдаться его ожиданиям? Пока ясно только одно: Калифорния совсем не похожа на Техас, даже запахи тут совсем другие. Нет, черт побери, это далеко не Техас!.. Но здесь будут сведены старые счеты и справедливость наконец восторжествует! Как узнать? Увы, никак. И все же, если повезет, в Монтерее может завершиться погоня за Джереми Трентом, составлявшая смысл жизни Брейди Коулмана. Он ни за что не упустит такую возможность. И готов к решительной битве.

Джейн сидела за столом в комнате, где обычно завтракала, рассеянно кроша в пальцах поджаренный хлеб и слушая фортепьянную сонату Бетховена. Она поймала себя на том, что то и дело поглядывает на брильянтовое кольцо на пальце. С тех пор как Джереми подарил его, она посмотрела на него, должно быть, тысячу раз.

Джереми прав: он чересчур поторопился. Но ведь он прибавил, что не ждет ответа, только хочет, чтобы она все обдумала. Мудрая тактика... Ничего другого она и не могла теперь делать. Джереми остался на ночь, но сексом они не занимались, он просто держал ее в объятиях, баюкая, как ребенка. Тоже умно: Джереми заставил ее желать его еще сильнее.

Однако сознание того, что он ее любит, взбодрило Джейн, хотя о браке она не помышляла. Почему? После того как Джереми уснул, она долго лежала без сна, перебирая в памяти подробности их непродолжительного знакомства.

Джереми понял ее с самого начала. Он умен и прекрасный собеседник, способный вникнуть в чужие проблемы. Но больше всего ее поразило его непостижимое чутье: он сразу определил причину ее уязвимости и сумел удовлетворить ее эмоциональные потребности.

Кроме того, Джереми умел играть на женском любопытстве. Покров таинственности лишь добавлял ему обаяния. Другую это, возможно, отпугнуло бы, но Джейн притягивало еще больше. По правде говоря, то, что она никак не могла догадаться, что им движет, интриговало ее до крайности.

Если у Джереми Трента и имелись какие-то проблемы, он их никогда не обсуждал. Джейн понятия не имела, чем он зарабатывал на жизнь. Кроме мимолетного упоминания о каком-то семейном трасте, он не раскрывал подробностей своего финансового положения. И Джейн не спрашивала, считая, что ее это не касается.

Насколько она могла судить, интересы Джереми находились скорее в социальной сфере, нежели в экономической. Когда однажды он выразил желание помочь местной больнице, она свела его с Мариан Монтросс, председателем благотворительного комитета. Та познакомила его с влиятельными людьми и чуть позже сообщила, что Трент развил бурную деятельность, хотя сам он упорно об этом молчал, отчего Джейн сочла его не только загадочным, но и на редкость скромным человеком.

Питер тоже ничего не рассказывал ей о жизни Джереми, но она чувствовала, что социальный статус для него очень важен. Сама Джейн не придавала значения подобным вещам. Может, потому, что принадлежала к высшему обществу? Имя Стюартов открывало перед ней любые двери.

Ее бабушка, Эльза Стюарт, была настоящей гранд-дамой Монтерея в двадцатые и тридцатые годы. Она обладала обширными связями и обедала с голливудскими знаменитостями и промышленными магнатами.

Родители Джейн вели более спокойную жизнь, ограничившись дружбой с состоятельными семьями, членами местного элитного клуба. Они уделяли большое внимание благотворительности и пользовались всеобщим уважением. Имя Стюартов до сих пор сохраняло свою значительность, что, с одной стороны, облегчало ей жизнь, а с другой — тяготило. Интересно, какую ценность представляло это имя в глазах Джереми?

Поскольку он подарил ей кольцо, Джейн не могла не задаваться вопросом, какую бы они составили супружескую пару. Для женщины, делающей карьеру, совсем неплохо обзавестись симпатичным внимательным мужем. Возможно, Джереми Трент как раз подходящая для нее партия.

Джейн поднесла к губам чашку, отпила глоток. Туман за окнами постепенно рассеивался, кое-где сквозь тучи проглядывало солнце. Из кухни доносился голос Мануэлы, по обыкновению напевавшей себе под нос. Помыв посуду, экономка уй­дет — навестить сестру. Раньше, когда Мануэле требовалось отлучиться на несколько часов, они нанимали сиделку, но теперь Джейн чувствовала себя лучше и вполне могла побыть в одиночестве.

Джереми сегодня не придет. Он уехал в Сан- Франциско, а оттуда полетит на встречу со своим адвокатом. Два-три дня его не будет.

В каком-то смысле Джейн обрадовалась отсрочке. Ей хотелось не спеша обдумать предложение Джереми. Она уже поняла, что не даст быстрого ответа, поэтому намекнула ему, что, возможно, не примет окончательного решения, пока не встанет на ноги. «Хочу быть с тобой на равных», — сказала она Джереми с лукавой улыбкой.

В дверях появилась Мануэла.

— Вам что-нибудь нужно, сеньорита? А то я собралась уходить.

— Нет, Мануэла, все в порядке. Иди, желаю тебе хорошо провести день.

— Где вы хотите посидеть? Отвезти вас в большую гостиную? Или, может быть, в спальню?

— Не беспокойся, я сама справлюсь, Мануэла. Правда, все в порядке. Ты свободна.

— Телефон при вас?

Джейн посмотрела на пустой крючок на ручке кресла.

— Нет, я его где-то оставила.

— Погодите, сейчас принесу.

Экономка ушла и, вернувшись через минуту, подала Джейн радиотелефон и попрощалась. Немного погодя Джейн услышала, как она выходит через черный ход, потом раздался шум мотора: Мануэла заводила свою машину. В доме стало совсем тихо: фортепьянная соната Бетховена кончилась. Джейн направилась в большую гостиную, раздумывая, хочется ли ей еще музыки или лучше посидеть в тишине.

Она посмотрела в окно. Туман почти совсем исчез, но поднялся сильный ветер, гнавший с океана рваные облака. Сегодня непредсказуемая погода, такие дни часто бывают в Калифорнии.

Некоторое время Джейн наблюдала, как волны прибоя разбиваются о прибрежные скалы, но вскоре ей это надоело. Ее охватило смутное беспокойство.

В эту минуту раздался звонок в дверь. Наверно, Мануэла что-то забыла, решила Джейн, но тут же сообразила, что экономка не станет звонить, у нее есть ключи. Джереми в Коннектикуте. Друзья без предупреждения не заходят, они люди воспитанные.

В дверь снова позвонили. Джейн решила не обращать внимания. Место здесь тихое, соседи не имеют привычки заглядывать просто так, в Пеббл-Бич это не принято. Кто бы ни пришел, у нее нет настроения принимать незваных гостей.

Когда послышался третий звонок, ее начало разбирать любопытство. Если какой-то злоумышленник проверяет, есть ли кто-нибудь в доме, разумнее откликнуться. Джейн повернула кресло и подъехала к входу. Прозвучал четвертый звонок. Глазок находился слишком высоко от инвалидного кресла, до него не дотянуться. Видимо, придется подать голос.

— Кто там? — строго спросила Джейн.

Секунду-другую ответа не было, потом мужской голос произнес:

— Меня зовут Брейди Коулман. Хочу поговорить с Джейн Стюарт.

— Я вас знаю, мистер Коулман?

— Нет, мэм, но нам стоило бы познакомиться.

Она нахмурилась.

— Что вам угодно?

— Поговорить.

— Я себя неважно чувствую.

— Что, мэм?

Она повысила голос:

— Боюсь, я не смогу вас принять, мистер Коулман. Не в моих правилах открывать дверь незнакомым людям.

— Наверно, мне следовало сначала позвонить, — сказал неизвестный, явно не желая сдаваться.

Он говорил с южным акцентом. Джейн терялась в догадках, кто он такой и что ему нужно, но открывать дверь, чтобы это выяснить, не собиралась.

— Да, обычно так и делают, — твердо заявила она. — Вы могли бы объяснить по телефону, о чем хотите поговорить.

— Я бы так и поступил, но есть одна проблема, мисс Стюарт. Я не знаю вашего номера. В справочнике его нет.

Джейн закатила глаза. Уж не позвонить ли в полицию, чтобы этого нахала забрали в участок? Однако вместо этого она назвала свой номер, рассудив, что самое худшее, что ей грозит, — его звонок.

— Спасибо, — поблагодарил через дверь мистер Коулман. — Желаю приятно провести день.

Джейн развернула кресло и уже отъехала от порога, когда зазвонил радиотелефон. Она взяла трубку:

— Алло?

— Это Брейди Коулман, мэм, — последовал ответ. — Надеюсь, я вас не потревожил?

Она удивленно оглянулась на дверь.

— Разве вы... Я только что говорила с неким мистером Коулманом.

— Верно, мисс Стюарт.

— Как же...

— Сотовый телефон. — Он усмехнулся. — Чудеса современной техники. По-моему, сейчас слышно лучше, чем пару минут назад, когда мы говорили через дверь.

— Мистер Коулман, чего вы хотите? У меня нет времени на дурацкие розыгрыши. Если вы сборщик пожертвований, я не намерена с вами сейчас беседовать!

— Я не сборщик пожертвований. Честно говоря, я вчера прилетел из Сан-Антонио с единственной целью — поговорить с вами.

— О чем?

— Вам покажется странным, но речь идет о жизни и смерти, мэм. Вашей жизни и смерти.

Джейн растерянно посмотрела на телефонную трубку, потом на дверь, гадая, с кем имеет дело. Да он ненормальный!

— Что за глупые шутки! — возмутилась она. — Кто вы такой?

— Шурин Джереми Трента, — ответил Коулман. — По крайней мере был им до тех пор, пока мою сестру не убили, а он не сбежал после этого в Коннектикут. О нем-то я и приехал поговорить — о Джереми Тренте.

Сердце у Джейн на секунду остановилось, но она тут же взяла себя в руки и подъехала к входу. Потом отодвинула засов и распахнула дверь.

Коулман стоял у крыльца, поставив одну ногу на верхнюю ступеньку и прижимая к уху сотовый телефон. Завидев Джейн, он нажал на кнопку, убрал телефон в карман, оглядел девушку и улыбнулся безмятежной улыбкой.

Брейди Коулман был одет в дубленку, тесно облегающие джинсы, выпущенные сверху на сапоги в стиле «вестерн» из крокодиловой кожи. Для полноты образа типичного южанина не хватало только ковбойской шляпы.

— Доброе утро, мисс Стюарт, — приветствовал он ее. Улыбка на его по-мужски привлекательном лице стала еще шире. — Спасибо, что согласились принять меня.

Джейн не испытывала желания расточать светские любезности.

— Что вы хотели сказать о Джереми и вашей сестре?

Коулман посерьезнел.

— Неужели старина Джей Ти умолчал о том, что он вдовец? Скрыл, что его жена была убита при загадочных обстоятельствах прямо в супружеской постели?

— Я знала, что его первая жена трагически погибла, но...

— О, это действительно была трагедия. Ее убили.

Брейди смерил Джейн твердым, немигающим взглядом. От дружелюбия не осталось и следа.

Она заморгала.

— Вижу, вы настроены серьезно.

— Смертельно серьезно, мэм.

Джейн не знала, что и думать. Чувствовалось, что незнакомец не шутит.

— Надеюсь, вы не обвиняете Джереми в убийстве?

— Что он вам рассказал о смерти жены?

— Вообще-то ничего. Я предполагала, что произошел несчастный случай.

— Это неправда.

Джейн тупо смотрела на него. Смысл его слов не укладывался у нее в голове. Бред какой-то! Дурная шутка...

— Полагаю, вам известно, что вторая жена Джей Ти впала в коматозное состояние после того, как ей дали слишком большую дозу лекарств.

— Она пристрастилась к транквилизаторам и приняла слишком много таблеток, да вдобавок выпила, — неловко проговорила Джейн. — Джереми мне все рассказал.

— Все? — недоверчиво переспросил Коулман. — Очень сомневаюсь.

С одной стороны, его явная ирония раздражала Джейн, а с другой — она ощутила смутную тревогу.

— Если вы явились обвинять Джереми в преступлении, мистер Коулман, — запинаясь, произнесла Джейн, — тогда вы должны набраться смелости и выложить все ему в лицо.

— О, Джей Ти известно, что я о нем думаю! Он слышал мое мнение и раньше. Я застенчивостью не страдаю, мисс Стюарт, уверяю вас.

Джейн сжала дрожащие руки.

— Да, похоже на то.

Хотя крыльцо было защищено от ветра, воздух показался Джейн холодным. Поежившись, она начала растирать пальцы.

— Вижу, что вы замерзли, — сказал Коулман. — Может, впустите меня в дом? Там нам будет удобнее вести беседу.

— Едва ли нам есть что сказать друг другу, мистер Коулман. Если у вас проблемы с Джереми, они меня не касаются.

— Не в том дело, мэм. Причина, по которой я здесь, гораздо серьезнее. Хочу предупредить вас о грозящей опасности. Джей Ти изложил вам свою версию происшедшего. Справедливости ради выслушайте и мою.

— Я знаю все, что мне нужно.

— Откуда такая уверенность?

Джейн потерла руки, не столько от холода, сколько от волнения.

— Разве я похожа на дурочку?

— Не хочу вас обидеть, мэм, но моя сестра тоже была совсем не глупа, но ваш друг сумел заморочить ей голову. Равно как и женщине в Коннектикуте.

Джейн ощутила прилив раздражения. Намек на то, что ее обманули, пришелся ей не по вкусу. Однако, судя по выражению лица непрошеного гостя, от него не так-то легко отделаться. Как он посмел выдвинуть против Джереми такие ужасные, возмутительные обвинения? Да кто он такой, в конце концов! Совершенно незнакомый человек. Если кто и преступник, то, скорее, он сам!

— Спасибо за заботу, мистер Коулман. — Она овладела собой. — Но я не вижу необходимости в дальнейшей дискуссии. Я поговорю с Джереми, когда увижу его. А теперь, если вы извините... — Она начала разворачивать кресло.

— Джейн, — окликнул ее Брейди, — ради своего же блага уделите мне несколько минут и выслушайте меня! Потом я немедленно уйду.

— Это ни к чему.

— Боитесь того, что можете услышать?

— Разумеется, нет, — отрезала она.

— Тогда что вы теряете, пригласив меня в дом? Будь я злоумышленником, я бы уже воспользовался случаем.

— Мне кажется, вы так и, сделали.

Он невесело усмехнулся.

— То, что я сказал, — лишь вершина айсберга.

Джейн вздрогнула. Самое разумное — захлопнуть дверь и покончить с этой странной историей. Однако настойчивость и искренность Брейди Коулмана невольно подкупили ее.

— Ладно, так и быть, заходите, а то здесь очень холодно, — буркнула она. — Но только на минутку.