Любовь и честь

Глава 14

Путь из Франции в Англию оказался приятным. К месту назначения они прибыли к вечеру, однако Кит была разочарована, что отец немедленно увез их из порта в один из городских отелей. Она хотела проверить, погрузили ли Пегаса на судно, которым они завтра отплывали в Америку, но Колт не желал и слышать об этом. Когда утром они прибыли на борт, он крепко держал ее за руку, пока они шли по сходням, чтобы она не удрала в трюм.

Им предстояло плыть на великолепном океанском лайнере «Олимпик» компании «Уайт стар». Этот изящный корабль водоизмещением в сорок пять тысяч тонн отличался устойчивым ходом по бурным волнам Атлантики.

В роскошной кают-компании «Олимпика» их приветствовала улыбающаяся молодая стюардесса мисс Джейн Эбердин. Ее помощник преподнес каждой женщине маленький букет роз, а одетый в белую короткую куртку официант предложил всем шампанское и икру. Мисс Эбердин проводила Колтрейнов до кают, проведя по широкому, устланному коврами коридору. Она остановилась перед двойными розового дерева дверями и широко улыбнулась:

– Вам отведена императорская каюта, лучшая на нашем лайнере.

Их каюта состояла из гостиной, столовой, трех спальных комнат, ванной, а также гардеробной. Показав им все, мисс Эбердин сказала:

– От имени компании «Уайт стар» имею честь заявить, что мы гордимся такими выдающимися и влиятельными пассажирами. Вы получите официальное приглашение обедать вместе с капитаном за его столом.

Она напомнила им о приеме в честь начала доброго пути, который состоится на прогулочной палубе за полчаса до отплытия, и направилась к двери. Кит вышла за ней и спросила шепотом:

– Не скажете ли вы, как я могу пройти в грузовой трюм?

– Зачем вам туда? Там грязно, шмыгают крысы, и юные леди обычно не ходят в такие места.

Кит с тревогой посмотрела ей через плечо, опасаясь, что кто-нибудь из родителей ее подслушивает, и попросила сгорающую от любопытства стюардессу пройти с ней несколько шагов по коридору.

– Я везу в Нью-Йорк свою лошадь…

– О, конечно! – воскликнула мисс Эбердин. – Почему вы раньше мне не сказали об этом, дорогая? Очень многие пассажиры везут с собой всякую живность и домашних животных. Их содержат в особом отсеке трюма. Там довольно симпатично, и владельцы могут посещать своих питомцев. – Она указала Кит, как пройти в отсек.

Кит дождалась, пока стюардесса завернула за угол, и потом бросилась бежать. Она знала, что родственники собирались подняться на палубу, чтобы встретиться с дядей Драгомиром, приехавшим из Парижа проститься с Мэрили. Кит тоже хотела повидаться с ним, но сначала нужно было удостовериться, что все в порядке с Пегасом.

Ей потребовалось какое-то время, чтобы пробраться через закоулки огромного судна, но в конце концов она попала в грузовой трюм. Кит обрадовалась, увидев удобные стойла, выстеленные свежей соломой и сеном. Молодой слуга по имени Норман Тэтчер проводил ее до стойла Пегаса. Он с удовольствием поглощал корм, и Норман заверил девушку, что у нее нет никаких причин для беспокойства и что ее будут приветствовать здесь в любое время.

Кит несколько раз дружески похлопала Пегаса по шее и дала ему понять, что его не бросили на произвол судьбы. Когда прозвучал звук пароходной сирены, Норман сказал, что начинается прием, посвященный началу путешествия.

Кит поднялась на прогулочную палубу. Ее заполнили пассажиры, они пили шампанское и махали провожающим на пристани. Во все стороны летели конфетти и ленты серпантина, а духовой оркестр исполнял бодрый марш. Кит увидела своих родителей, стоявших у перил.

Дядя Драгомир разговаривал с Джейд, и Кит заметила слезы в ее глазах. Она знала, что когда ее мать росла в России, они с Драгомиром были лучшими друзьями. Мэрили прильнула к своему отцу, разрываясь между желанием поехать в Америку и причиняющим боль чувством расставания с ним.

Через несколько мгновений Кит увидела, что ее дядя и кузина удаляются, желая, по-видимому, провести некоторое время наедине. Она пробралась вперед.

– Где ты была? – сердито спросила ее Джейд.

– Я должна была повидать Пегаса. Он в прекрасном состоянии. Прости, мама, – сказала раскаивающимся тоном Кит, не понимая, почему так обеспокоена ее мать. Казалось, она грустит, покидая Испанию, хотя до сих пор из года в год говорила о желании уехать.

Заметив удивление Кит, Колт попытался объяснить ей, что происходит:

– Сейчас мы все испытываем смешанные чувства, девочка. Постарайся понять это. Я сам переживаю. Европа долго была нашим домом, однако мое сердце навсегда отдано Америке.

Внезапно на него нахлынули воспоминания: его первая поездка в Европу, когда он восстановил свою семью после первого пережитого им обмана. Кит знала эту историю, точно так же как знала, что отец до встречи с матерью любил других женщин. Кит не была наивна и не осуждала его.

Колт рассказал, как во время второй поездки в Европу он встретил Джейд и как они поженились. Кит было известно и об их трагическом путешествии через океан и трудном времени, которое они провели врозь. Третью поездку в Европу Колт совершил уже вместе с Джейд, стараясь забыть прошлое и начать новую жизнь.

– Я никогда не ожидал, что останусь в Испании и полюблю ее. Но новые испытания, новые повороты, которые преподносит жизнь, видимо, сохраняют молодость. Я предполагаю, что впереди у меня еще много приключений, прежде чем я однажды проснусь и пойму, что я старик.

Джейд неожиданно подняла лицо к мужу и улыбнулась:

– Ты никогда не состаришься, Колт Колтрейн. Сейчас тебе сорок восемь, но ты можешь сойти за шестнадцатилетнего.

Колт поцеловал ее и оставил воспоминания о прошлом.

– Как ты думаешь, мы сумеем разыскать Энди? Ведь мы ничего не слышали о нем после того, как он написал о смерти своей матери. Он не ответил ни на одно мое письмо. Хотелось бы повидаться с ним…

Кит растворилась в толпе, чувствуя, что родителям нужно остаться наедине. К тому же ей не особенно нравилось, когда ей напоминали, что давным-давно ее отца, страдающего амнезией, обманным путем убедили, что он не только женился, но и являлся отцом Энди, которому сейчас уже двадцать лет. Даже после того, как Колту стала известна правда – а именно то, что Энди не является его сыном, – он поддерживал отношения с мальчиком и полюбил его как родного.

Кит не имела ничего против Энди. Он даже ей нравился, когда приезжал повидаться с ними. Но она все же считала сложившуюся ситуацию неловкой, и ей было больно вспоминать мрачное прошлое родителей.

Кит нашла Китти у перил, она тоже в меланхолии. Кит обняла ее за талию и нежно сказала:

– Думаешь о дедушке? Правда? Ты едешь домой, а он остается здесь.

Китти скептически посмотрела на нее:

– Дитя мое, я никогда не бываю без Тревиса. Он в моем сердце. Навсегда.

– Но ты такая грустная…

– Видимо, потому, что завершается целая часть моей жизни, но… – Китти обняла внучку, – начинается другая. И я уже мечтаю о ней. Знаешь что? Будем в Нью-Йорке развлекаться! При свойственной нам страсти к приключениям будем либо искать их, либо сами их организуем.

Китти увидела свою подругу Амелию, ревностную приверженку движения за предоставление женщинам равных избирательных прав с мужчинами. Китти помахала ей и стала пробираться к ней через толпу.

Кит заметила Тревиса: он беседовал с миловидной блондинкой с голубыми глазами. Девушка смотрела на него как зачарованная. Кит решила не вмешиваться в их разговор.

Вскоре пароход дал длинный и громкий гудок. Все радостно закричали, когда лайнер стал медленно отходить от пристани.

Кит была окружена сотней людей, но никогда не чувствовала себя такой одинокой. Казалось, она что-то теряет. Но что именно? Она всегда была независима и ни в ком никогда не нуждалась. А сейчас вдруг ощутила странное чувство пустоты.

Черт побери, опять Курт Тэннер, осенило ее. Он предстал перед ее мысленным взором – темные красивые глаза, насмешливые и пронзительные, чувственные, четко очерченные губы. Она будто снова ощущала, как он обнимает ее своими сильными, теплыми руками, привлекает к себе…

Но почему?

Почему ее преследует образ мужчины, который явно знает лишь одно применение для женщин?

«Потому что, – насмехался над ней внутренний голос, – он единственный мужчина, с которым ты почувствовала себя женщиной, и ты боишься, что больше никогда ни с кем такого чувства не испытаешь».

Пароход снова дал гудок, и Кит испуганно подпрыгнула. Она отошла от перил, решив наслаждаться путешествием и не портить себе настроение мыслями о Курте Тэннере. Но сможет ли она сделать это?

Мисс Эбердин пришла в каюту Колтрейнов точно в семь, чтобы проводить их к капитану. Они встретили две другие пары, также приглашенные на вечерний прием. Это были мистер и миссис Винсент Гренобль и мистер и миссис Питер Хоринг – все четверо из Лондона. По дороге мисс Эбердин сообщила, что оба джентльмена члены парламента.

Им подали шампанское и охлажденную икру, и они непринужденно болтали друг с другом. Вскоре появился капитан Брэден Поули, в белой форме с четырьмя черными полосками на широких плечах. Он был любезен и очарователен, однако сдержан, как и положено при его положении.

Кит надела обтягивающее платье из переливающегося зеленого атласа, отделанного по лифу и подолу крошечными жемчужинами и рубинами.

Прическу Джейд украшала великолепная алмазная тиара.

Кит заметила, что мисс Эбердин временами нервно поглядывала на дверь, будто ожидала прихода других гостей. Наконец она подошла и сказала, что пора направляться в столовую. Согласно протоколу, она должна была идти впереди и позаботиться о том, чтобы гости правильно заняли места. Капитан вошел в столовую несколькими мгновениями позже.

Стол капитана, сервированный на двенадцать персон, располагался на слегка приподнятом подиуме в центре обеденного зала, рассчитанного на семьсот мест и сверкающего, подобно рождественской елке, золотыми, серебряными и хрустальными приборами, отделанными атласом стенами и белой с позолотой мебелью. Пассажиры уже заняли свои места, но с любопытством наблюдали приход гостей капитана – ведь только самые значительные люди приглашались за его стол.

Мэрили подтолкнула Кит локтем, указывая на пустое место рядом. Впервые Кит задумалась: кто же окажется рядом с ней?

– Кто бы он ни был, – весело тараторила Мэрили, очень гордая оттого, что она сидит за столом для почетных гостей, – я надеюсь, что он или она войдут до капитана. Приходить после было бы невежливо. А если капитан придет вовремя, то кому-то придется остаться за дверью.

Стоявшая за ней мисс Эбердин с облегчением вздохнула:

– Наш последний гость прибыл…

Кит рассеянно просматривала меню, не зная выбрать на десерт облитую шоколадом клубнику или лимонное суфле. Услышав удивленный возглас Мэрили, Кит подняла голову и взглянула… в темные, непроницаемые глаза Курта Тэннера.