Любовь и честь

Глава 7

Кит слышала доносившуюся снизу музыку. Ее мать давала небольшой званый ужин для нескольких друзей, приехавших из Барселоны. Кит была вежлива и сердечна на протяжении всего вечера, но потом сказала, будто у нее разболелась голова, и улизнула до кофе и коньяка. Укрывшись в своей комнате, она заперла дверь на ключ и стала лихорадочно писать письмо Китти. Она нашла рай… но нуждалась в помощи бабушки, чтобы сделать его своей собственностью.

Утром, после неприятной стычки с Куртом Тэннером, Кит мечтала остаться одна. Меньше всего она могла рассчитывать на одиночество дома, где Джейд непрерывно принимала гостей. Поэтому Кит решила поехать в одно из любимейших своих прибежищ. Оно было расположено по другую сторону реки Турия к северу от города. Там, на холме, с которого открывался захватывающий дух вид на город, она провела полуденное время, размышляя об идиотских обвинениях, выдвинутых дерзким и самонадеянным Куртом Тэннером. Какой абсурд! Где доказательства, что великолепная лошадь принадлежит ему? Но зачем, с другой стороны, ему лгать?

Кит прикрыла ладонью глаза от солнца и посмотрела в сторону горизонта, где располагался небольшой дом старика Каспара Гаспенсиа. Ей нравилось бывать у него и иногда есть с ним простую крестьянскую еду: плоские маисовые лепешки, рыбу и холодный овощной суп, приготовленный им по собственному рецепту. Кит усмехнулась, подумав, как она ненавидит роскошные званые обеды своей матери и с каким удовольствием ест вместе с Каспаром деревенскую пищу.

Они были друзьями, и она любила слушать, как он рассказывал о своем прошлом, о скитаниях по свету. Его глаза по-особому блестели, коль скоро речь заходила о приключениях в далеких краях.

Наконец он осел здесь и на накопленные за всю жизнь сбережения купил маленькое ранчо, кое-как перебиваясь за счет плантации золотой гвоздики, которую он с любовью выращивал и продавал на цветочном рынке в Валенсии. Он все собирался разбить виноградник на склоне у реки и изготавливать лучшее вино в округе. Но мечта его не воплощалась в реальность, и Кит опечалилась, недавно услышав о его смерти.

Когда она в то утро стояла рядом с его хижиной, в ее жизнь словно вмешалась судьба. Она повернулась на звук приближающегося экипажа. Сидевший в нем мужчина с ласковыми глазами, одетый в простой коричневый костюм, дружелюбно помахал ей. Он спросил, это ли ранчо Гаспенсиа, и, когда она подтвердила, взял из экипажа деревянный столбик и молоток и вкопал столбик в землю. К нему он прибил объявление. В нем сообщалось, что ранчо продается в счет неуплаченных налогов.

Внезапно в голову Кит пришла идея. Она спросила о величине недоимки. Человек разъяснил, что вывесил объявление только потому, что этого требует закон. Но он, по-видимому, попросту теряет время, поскольку сосед по этому участку уже сделал заявку на приобретение его в собственность.

Когда он уехал, сердце Кит забилось от волнения. Вот ответ на ее молитвы! Двадцать акров! Большего участка земли ей и не надо. При небольших затратах дом можно привести в прекрасное состояние. Она бы имела помещение для нескольких лошадей и претворила бы мечту Гаспара в жизнь: разбила бы виноградник и, конечно же, сохранила бы поле гвоздик. К тому же она не оказалась бы здесь изолированной от мира, поскольку ранчо располагалось недалеко от Валенсии.

Кит прикинула, сколько бы ей понадобилось денег, чтобы перебить покупку у владельца соседнего участка. Сотрудник налоговой службы не назвал ей сумму, но из его разговора Кит сделала вывод, что она не слишком велика.

Если бы Кит смогла истратить немного денег из оставленного ей дедушкой наследства, то обрела бы эту собственность. Однако она вспомнила, что деньги станут ее собственностью лишь после достижения ею двадцати одного года. И даже если бы она сумела сейчас убедить отца – а он был ее попечителем – выделить ей какую-то сумму, то против этого яростно возражала бы мама.

Именно поэтому она и писала сейчас бабушке Китти: хотела взять у нее взаймы деньги до того времени, как вступит в наследство. Китти поймет ее, как всегда понимала. Кит представляла, какой поднимется шум, когда об этом узнают родители. Но она решила не думать об этом до того, как документы будут подписаны. Рано или поздно родители убедятся, что Кит должна прожить свою жизнь так, как хочется ей.

Девушка закончила письмо, запечатала его и отложила в сторону, чтобы утром первым делом отправить.

Она открыла стеклянную дверь на террасу и вышла наружу. Был прохладный, но очень приятный вечер. Поднималась медового цвета луна и отражалась тысячью огоньков на поверхности моря. Кит внезапно загорелась желанием еще раз поехать на ранчо, которое, как она надеялась, скоро будет принадлежать ей. До ранчо было примерно полчаса езды верхом по хорошей дороге. В качестве меры предосторожности она возьмет с собой револьвер и кобуру, которые спрятала в конюшне. Наверное, Джейд хватил бы удар, узнай она, что ее дочь держит при себе револьвер и, более того, умеет им пользоваться.

Кит натянула хлопчатобумажные брюки, фланелевую рубашку, потертую замшевую куртку и сапоги. Она на цыпочках спустилась вниз и пошла к выходу. Когда Кит проходила мимо кухни, из столовой вышла Карасиа с огромным подносом грязной посуды.

– Куда это вы собрались? – спросила она.

Кит приложила палец к губам:

– Прокатиться верхом. Оставь заднюю дверь открытой, чтобы я могла попасть обратно.

Карасиа неодобрительно покачала головой и снова пошла в столовую, чтобы завершить уборку. Кит слышала музыку, смех, звон бокалов. Ее мать любила развлечения, а людям нравились ее приемы. О Кит, пожалуй, никто не вспомнит.

Спеша к конюшне, Кит подумала, что скажет отец, когда в конце недели вернется домой. Если мама и заметила Пегаса, то, несомненно, приняла его за еще одну лошадь с ранчо Фрезира. Отец, однако, понял бы, что Пегас принадлежит к редкой и дорогой породе лошадей. Он задаст вопросы, которые потребуют правдивых ответов.

Ему, конечно, не понравится, когда он услышит, что Кит участвовала в скачках и держала пари с пастухами. К счастью, Кит не принадлежала к тем, кто беспокоится о будущем, – она решала проблемы только тогда, когда они возникали перед ней. Этому девушку научил дедушка Тревис, и она была благодарна ему за его философию. «Играй теми картами, Кит, которые у тебя на руках, и не беспокойся о следующей ставке, пока колоду не перетасуют».

Кит оседлала Пегаса, который нетерпеливо бил копытами в землю. Они вышли из конюшни и прошли через заднее пастбище на тот случай, если кто-нибудь из гостей выйдет подышать свежим воздухом и увидит ее в лунном свете. Отойдя на довольно приличное расстояние, Кит вернулась на главную дорогу, ведущую прямо к реке.

Она миновала густые рощи апельсиновых деревьев, источающих сладкий аромат; ласковый ветерок будто целовал ее. Кит ехала медленно, мечтая и радуясь окружающему ее миру. Как чудесно вокруг!

Вскоре она подъехала к маленькому ранчо и расстроилась, увидев ветхий домик на холме. Почему дома разваливаются так быстро, когда в них никто не живет? Наверное, душа обитателей сохраняет жизнь дома, а когда люди покидают его, он умирает.

Ну ничего, скоро она позаботится о доме. Сделает ремонт, и к весне в ящиках на окнах расцветут цветы. Трава будет зеленой и мягкой, и она станет бродить по ней босиком, и клевер будет щекотать ее ступни. Конюшню, которая за долгие годы приобрела унылый серый цвет, нужно покрасить ярко-красной краской. У Пегаса будет отдельное стойло, и…

Кит остановилась, спешилась и привязала Пегаса к дереву. Она начала подниматься вверх по холму к дому, когда услышала какой-то звук: будто кто-то наступил на прутик в густом лесу. Вытащив револьвер, она быстро укрылась в тени деревьев и стала ждать.

Но вокруг стояла тишина, изредка прерываемая криком ночной птицы, печально зовущей своего спутника. Упрекая себя за страх, Кит напомнила себе, что когда она переедет на ранчо, то окажется совсем одна. Значит, надо привыкать к шумам и непонятным звукам.

Она вышла из тени и продолжила путь к дому. Кит захотела полюбоваться видом на реку при лунном свете. Подойдя к крыльцу, она осмотрелась, и у нее захватило дух от окружающей красоты. Восхитительнее места невозможно вообразить! Неудивительно, что старик так любил свое ранчо.

Кит сошла с крыльца и в восторге начала кружиться в серебряном свете луны.

– Сейчас вы еще красивее.

Кит инстинктивно подняла револьвер, стараясь прицелиться в зловещие тени, отбрасываемые домом.

– Выходите… или я буду стрелять!

Из тени выступил Курт Тэннер:

– Пожалуй, вы не упустите такой возможности.

– Я никогда не промахиваюсь, – заверила она. – И я докажу это! Какого черта вы шпионите за мной?

Он остановился в двух шагах от нее, и его улыбка померкла.

– Мне нравится присматривать за своей собственностью, сеньорита, и гиспано принадлежит мне независимо от того, как вам он достался.

Кит вложила револьвер в кобуру и рассмеялась:

– Вы такой жадный, что готовы пойти на ложь, лишь бы попытаться получить то, что хотите? Мне говорили, что вы богаты. Почему же вы не купите его?

– Один раз я его уже купил, – мрачно напомнил Курт. – А мне говорили, что деньги есть и у вашей семьи. Не думаю, что такое богатое избалованное дитя, как вы, заинтересуется любой суммой, которую я предложу.

Она не ожидала его выпада.

– Верно. Мне от вас ничего не нужно.

Он поднял бровь и лениво усмехнулся:

– Откуда вы знаете?

Она вдруг рассердилась:

– Потому что я выяснила, что вы, Курт Тэннер, несносный эгоист! Вы, разумеется, привыкли добиваться своего, но только не у меня! Жеребец – мой! Я выиграла его в честной и справедливой борьбе и если даже он был украден у вас – в чем я сомневаюсь, – то предлагаю вам обратиться со своими вопросами к некоему Галену Эсмонду. Как ему досталась эта лошадь, меня мало заботит.

– У меня есть счет об уплате за жеребца.

Кит прищурилась:

– Я вам не верю!

Курт полез в карман кожаного жилета и достал сложенный листок бумаги.

– Посмотрите сами, – сказал он, передавая его ей.

Даже при тусклом освещении Кит могла убедиться в том, что это действительно счет на покупку лошади, описание которой совпадало с внешним видом Пегаса.

– Откуда я знаю, что речь идет об одной и той же лошади? – спросила она, не желая уступать.

– Положитесь на мое слово.

– Зачем? Я выиграла лошадь у Эсмонда, и меня интересует только это.

– Но он украл Пегаса у меня. У вас нет законных прав на него.

Кит задумчиво отвернулась. Если Курт Тэннер говорит правду, то ей следует отдать лошадь. Она инстинктивно чувствовала, что он говорит правду.

– Хорошо, – смягчилась Кит. – По-видимому, у меня нет другого выхода, как истолковать в вашу пользу имеющиеся сомнения. Но это не означает, что я отдам вам лошадь просто так! – Она прищелкнула пальцами, и ее фиалковые глаза упрямо сверкнули в серебряном свете луны. – Я хочу заключить сделку, – сказала она. – А вы?

– Вы не в том положении, сеньорита, чтобы заключать сделки. Я считаю вас неотразимой, – он оценивающе оглядел Кит, – но вовсе не собираюсь разрешить вам владеть моей лошадью. Мне нужно только предъявить настоящий документ в местный суд, и вы вернете жеребца. Впрочем, даже не стоит прилагать стольких хлопот. Вряд ли Колт Колтрейн одобрит ваш отказ вернуть мне лошадь.

– Вы пойдете к моему отцу… или в суд, – сказала насмешливо Кит, – поскольку отказываетесь принять вызов, который бросает вам женщина. Вы можете танцевать с женщиной и даже осмелиться ее поцеловать, но, как только дело доходит до истинной храбрости, вы пасуете.

Ее насмешки отличались остроумием. К тому же на него произвела впечатление ее самоуверенность.

– Ну, какое пари вы предлагаете?

– Которое докажет, что я заслуживаю того, чтобы владеть подобной лошадью, – уверенно ответила Кит.

– Продолжайте, – проронил Курт.

– Гиспано известны своей храбростью и подвижностью. Именно поэтому их используют для боя быков. Это опасно, но гиспано способны противостоять разозленному быку лучше любой другой лошади. Для того, чтобы справиться с таким смелым животным, нужен опытный всадник.

Курт усмехнулся:

– Вы думаете, что поскольку вы хорошая наездница, то заслуживаете того, чтобы сохранить за собой мою лошадь?

– Нет. Я хочу доказать, что заслуживаю того, чтобы Пегас принадлежал мне.

– Это будет довольно трудно сделать, ибо не могу представить, каким образом вы способны изменить мое мнение.

– А если я сражусь с быком?

Курт покачал головой, думая, что ослышался:

– Что вы сказали?

– Я спросила, что будет, если я сражусь с быком? Интересно, вы тогда согласитесь, что, коль скоро женщина обладает искусством матадора, она заслуживает того, чтобы владеть лошадью, которая известна своей отвагой на арене? Я, конечно, не использую Пегаса, – поспешила добавить она. – Я стану сражаться с быком, как матадор.

Он пораженно уставился на нее:

– Вы с ума сошли? Вы не имеете никакого представления о бое быков!

– Тогда вам не о чем тревожиться. Я выхожу на арену, ставлю себя в абсолютно дурацкое положение…

– И погибаете! – взорвался он. – Нет, я не принимаю такого пари!

– Я лишь прошу о шансе доказать свою смелость. Сделаю несколько выпадов…

Курт покачал головой.

– Вы с ума сошли! – повторил он.

– Наверное. – Она насмешливо посмотрела на него. – Но, если вы не примете мой вызов, будьте уверены, я повсюду расскажу, как вы испугались держать пари с женщиной… потому что боялись проиграть.

– Мне все равно, – заявил Курт. – У вас нет никакой возможности победить, сеньорита. Это пустая трата времени. – Он приблизился и хотел взять ее за подбородок. – Вы можете проиграть…

Она сердито ударила его по руке:

– Не прикасайтесь ко мне! Вы, Курт Тэннер, по-видимому, считаете, что можете сделать с женщиной все, что вам захочется.

Он усмехнулся:

– Я никогда не делал с женщиной то, чего бы ей не хотелось… или не доставляло бы ей удовлетворения.

– Значит, я стала первой такой женщиной! Вы, Тэннер, мерзавец, – взорвалась Кит, – поскольку мне не доставило удовольствия то, что вы сделали на балу.

– Вам это понравилось. Вы просто не хотите признаться в этом мне… или себе.

Кит всеми силами старалась сдерживаться.

– Не увиливайте! Я бросила вам вызов. Вы готовы его принять?

Курт был уверен, что она дразнит его, и в конце концов отступит. Что страшного, если он согласится с ее предложением?

– Хорошо. Когда?

– Вы, следовательно, согласны, что если я смогу победить быка, то вы больше не станете претендовать на Пегаса?

Курт кивнул.

– Позади ранчо Фрезира есть старый загон, который редко используется. Его пастухи приготовят загон для меня и будут молчать. Я не хочу, чтобы об этом узнали мои родители.

– Я не осуждаю вас за это, – ехидно заметил он. – Хотя это не очень подходящее для женщин занятие.

– Лучше побеспокойтесь о себе.

Он замолчал. У этой малышки язычок как у ядовитого кактуса.

– Когда? – прорычал он. – Мне надоело терять время. Я хочу получить свою лошадь.

– Когда все будет готово, я кого-нибудь пришлю к вам. – Кит повернулась, чтобы уйти, но остановилась и добавила: – Кстати, не обязательно следить за мной. Я не убегу вместе с лошадью. Зачем? Пегас все равно останется у меня.

– Я мог бы придумать множество причин, чтобы следовать за вами, – пробормотал Курт, обнимая ее за талию и прижимая к своей груди. – Но поверьте: я этого делать не буду. Это моя земля… или вскоре будет моей.

Он поцеловал ее, но она вырвалась из его рук и посмотрела на него округлившимися глазами:

– Что… что вы сказали?

Озадаченный ее поведением, Курт повторил:

– Я сказал, что эта земля скоро будет моей. Я хочу построить здесь новый дом и приехал, чтобы посмотреть, как здесь все смотрится при лунном свете.

– Вы… вы живете здесь рядом? – спросила она.

– Моя земля по ту сторону хребта примыкает к этому участку. Почему вас это интересует?

Кит покачала головой, пытаясь собраться с мыслями:

– Сеньор Гаспенсиа… я знала его. Он был моим другом. Я… мне очень больно сознавать, что это больше не его земля.

– Она будет продана за неуплату налогов. Как только объявят об этом.

Кит вспомнила об объявлении, которое она вытащила сегодня утром из земли и спрятала у реки в кустах. Сейчас она была вдвойне рада, что поступила так: Курт Тэннер не знает, что землю вот-вот продадут.

Она вновь повернулась – больше говорить не о чем. Ей было неприятно думать, что ее собственность будет примыкать к его участку, но хотя какая разница? У Курта Тэннера две тысячи акров, а может быть, и больше. Вряд ли он лично окажется недалеко от нее.

– Я жду, – мягко сказал он ей вслед, – как вы поступите дальше.

Кит резко развернулась, чтобы отчитать Курта, но он уже ушел. Только в ветвях шумел ветер, и громко и беспорядочно билось ее сердце.